Первопроходцы БАМа

                Из серии"БАМ.Северомуйск"

                Предисловие

       После 17-го съезда комсомола было принято Постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О строительстве Байкало-Амурской магистрали» от 8 июля 1974 года. Стали всенародными комсомольские призывы: «Все на БАМ!», «Всё для БАМа!»
       8 июля 2018 года строители Бурятского участка БАМа впервые с огромной радостью праздновали свой, теперь уже законный, праздник – День БАМовца! На митинге, проведённом возле памятника БАМовцам в г.Улан-Удэ, все бамовцы единодушно были благодарны народному Хуралу Бурятии за принятие на последней сессии этого воистину важного и ставшего своевременным решения. На митинге мы, бамовцы, встречались друг с другом с гордо поднятой головой, счастливой улыбкой, с осознанием важности и нужности стране великой стройки, в которой всем нам довелось участвовать. Доносились радостные приветствия, восклицания, взрывы восторженного смеха! Со всех концов бывшего Советского Союза митингующие принимали поздравления от разъехавшихся строителей БАМа, в которых звучала надежда, что в Москве наше правительство поддержит Народный Хурал Бурятии, и праздник День БАМовца станет повсеместным, международным на всём постсоветском пространстве.
       Мы с полным удовлетворением следим за развитием магистрали, ставшего детищем нашего поколения. Время скептиков прошло, БАМ необходим стране, в связи с поднимающейся экономикой модернизируется, не праздны проекты БАМа-2. ОАО РЖД планирует в ближайшее время приступить к разработке технико-экономического обоснования второго Северомуйского тоннеля, который увеличит пропускную способность этого участка БАМа вместо 16 до 100 млн. тонн в год. Проект должен быть готов к 20 декабря 2018 года, строительство должно начаться не ранее 2025 года и продлится даже по нынешним технологиям  где-то 10 лет.
       Не только грандиозные проекты модернизации БАМа доказывают, что наше поколение трудилось во славу всей страны. Через год страна будет отмечать 45-летие начала строительства БАМа, с благодарностью чествовать тех самых первых романтиков, откликнувшихся на призыв Родины. БАМ строил весь Советский Союз, в том числе и мы, строители бурятского участка БАМа. Мне с гордостью хочется рассказать о наших первопроходцах БАМа, земляках, о Хребтовских Николае Степановиче и Розе Николаевне.

                Они шли первыми!

       Пока БАМ начинал строиться с двух важнейших точек, с запада от Тайшета, Усть-Кута, с востока от Тынды, было принято решение на Бурятском участке  строительство вести десантным способом. Начальной точкой отправления грузов, строительных материалов стала станция Таловка ВСЖД, где была организована огромная база УРСа Минтрансстроя, в том числе база ОРСа СМП-575 мыс Курлы, а затем и база ОРС СМП-572. Любое большое или малое дело не может обойтись без продовольственно - материальной базы. Организация обеспечения строителей продуктами и товарами первой необходимости становилась первостепенной задачей, самые востребованные специалисты из работников торговли шли в составе первых десантов первопроходцев. Так, Хребтовские Николай Степанович и Роза Николаевна  одни из первых представителей работников торговли шли на БАМ среди первопроходцев бурятского участка.
       Николай после школы закончил  училище механизации, затем был призван на Тихоокеанский флот. Служил старшиной группы мотористов, демобилизован в звании старшины 2-ой статьи. Работал в народном хозяйстве, но природная пытливость направила его в Ростовское училище холодильного и технологического оборудования. Получив специальное образование, тогда столь необходимое при развивающейся технологии современной торговли, стал механиком торгово-холодильного оборудования.
       Роза после школы закончила кооперативный техникум г. Улан-Удэ, начинала работу рядовым бухгалтером на предприятиях. С нарабатыванием опыта рос престиж места работы.
       Перед БАМом Николай и Роза Хребтовские работали в Итанцинском ОРСе, Роза старшим бухгалтером, Николай механиком. Они проявили себя инициативными, трудолюбивыми специалистами. Николай и Роза откликнулись на приглашение работать на только что организованной базе ОРС-572 БАМа. В 1975 году со станции Таловка начался их героический путь на БАМ, Хребтовские стали, не побоюсь этого слова, покорителями дикой тайги.
       Из Таловки всё, что было необходимо для БАМа, первоначально вывозилось  в Улюнхан, где шло накапливание на перевалочной базе в ожидании зимника. Мехколонны уже отсыпали автодорогу Улюнхан – Тазы – Уоян.
       Время диктовало свои требования, сидеть, ждать зимника или дожидаться окончания строительства дороги на Уоян уже не представлялось возможным. Нужно было успевать использовать тёплое время года, закладывать новые посёлки по будущей трассе БАМа. Был заложен Новый Уоян, надо было строить и запускать столовую, хлебопекарню, требовалась срочная доставка необходимых для стройки материалов, конструкций, оборудования. Автоколонны штурмовали непроходимые таёжные дороги, я вправе написать, что молодые водители на своих плечах доставляли грузы на БАМ. С огромным трудом, но пошёл такой необходимый груз потоком. Автоколонны составлялись в основном из пяти машин высокой проходимости, дабы в пути на сложных участках помогать друг другу. Огромное везение, если грузовики были оснащены лебёдками.
       Николай сопровождал оборудование, которое было возможным перевозить по этим дорогам в Уоян. Часто по прибытию на место назначения ему приходилось устранять поломки оборудования, без чего по таким дорогам невозможно было обойтись. Николай за месяц успевал делать несколько рейсов, он сполна выхлебал бамовской «романтики», по колено, а то и по пояс проваливался в грязь, подкладывая под колёса машин брёвна, камни, подставляя плечо, вместе с ребятами подталкивал забуксовавшие машины. Сколько наглотался выхлопных газов при таких сложных условиях! Благо, тайга очищала от этих газов, одаривала Николая своим свежим густым ароматом, правда мошка успевала напитаться молодой здоровой крови первопроходцев. 
       Особо ценное торговое оборудование отправляли вкруговую через Тайшет, Усть-Кут, Николай снова сопровождал дорогостоящее оборудование. Естественно, в этих поездках Николай принимал непосредственное участие при погрузке-выгрузке оборудования, руководя этими процессами, он отвечал за целостность и сохранность груза.
       В начале октября 1975 года Хребтовских направили в Улюнхан, ставшим для них промежуточным этапом трудового пути на БАМ. В Улюнхане явно наблюдался дефицит жилья, семье с двумя маленькими сыновьями был предоставлен небольшой служебный домик возле проходной базы.
       Приказом № 12 от 9 января 1975 года было организовано «Управление строительства БАМТОННЕЛЬСТРОЙ», в которое был включён Тоннельный отряд-11. БАМ двигался на восток, впереди Северомуйский хребет, самый сложный участок БАМа, впоследствии по праву названный «Золотой пряжкой БАМа». В Улюнхане в апреле 1976 года была организована база ТО-11, которому предстояло пробить тоннель под хребтом сразу с двух его сторон, с запада и востока навстречу друг другу. Значит, будут построены два посёлка, один  будет дислоцироваться на западных отрогах Северомуйского хребта, другой с восточной стороны хребта. Для обслуживания ТО-11 был образован ОРС ТО-11, значит, нужны специалисты. Хребтовских Николая и Розу перевели на работу в эту новую организацию.
       Настал момент заброски десанта для начала строительства временного рабочего посёлка ТО-11 с западной стороны хребта. Небольшой отряд в количестве несколько человек во главе временно назначенного начальника ОРСа ТО-11 Жданова М.В. на вертолёте МИ-8 прилетел на место будущей дислокации посёлка в целях рекогносцировки местности. В составе этого отряда летел и Николай Хребтовский. Во время полёта он видел, что мехколонны продвигаются на восток.
       Долетев к месту, высмотрели небольшую поляну, сели. На этой поляне в недалёком будущем будет построена школа. С одной стороны река Ангаракан, за ней гора, с другой тоже гора, а вокруг глухая тайга. В этих местах БАМ был проложен только в проектной документации, пока даже визирка геодезистов не дошла.
       Что примечательно, человек с фамилией Хребтовский волею судьбы прилетел к подножию Северомуйского хребта. Возникает ассоциация с известным Магометом и горой из восточной пословицы: если хребет не идёт к Хребтовскому, Хребтовский прилетел к хребту.
       Выяснив ситуацию, улетели обратно, стали готовить первый десант. Было решено отправить этот десант вездеходом. Николай загрузил на вездеход помимо самого необходимого свой инструмент. С ними попутно до места дислокации мехколонны, отсыпавшей земполотно, добиралась кассирша с огромной суммой денег, предназначенной для выдачи зарплаты работникам этой мехколонны. В те времена о спецохране знать не знали, честнее бамовских водителей и их попутчиков не было никого.
       В лагере мехколонны их накормили. Немного отдохнув,  десант тронулся далее в путь. По старым лесным дорогам вездеход добирался до места строительства нового бамовского посёлка. К ночи прибыли на место назначения, установили палатки.
Молодые романтики любовно дали посёлку красивое название Радужный, при восходе солнца сопка переливалась всеми цветами радуги. Началась бамовская палаточная жизнь, шла борьба за отвоёвывание каждого квадратного метра у непроходимой тайги, для лесоруба нет хуже работы, чем рубить стланик.
       Встречали следующие десанты, работа с каждым новым десантом закипала сильнее, палаточный посёлок бурлил, гудел как пчёлы в ульях, все делали всё. Соорудили печь для выпечки хлеба, и сами же его пекли. Рубили деревья, стволы шли в дело, из них строили бревенчатые домики, устроили баню. Из этих же брёвен соорудили настил для подготовленной ими вертолётной площадки, дабы принимать более тяжёлые вертолёты.
       Сцепка из пяти мощных бульдозеров на специально сваренных струбцинах притащили электростанцию. Прибыли экскаваторы, поставленные на лыжи для более высокой проходимости.  Стали прибывать ещё машины, молодые стройотрядовцы, раскинули палатки для столовой, магазинов.
       Пришла колонна из пяти машин, притащили три первых жилых вагончика. Элитное жильё в то время! Один из них выделили Николаю, как старшему и особо ценному работнику. Николай Степанович смеётся, вспоминая, что тогда его уважительно называли Первым, он был на тот момент первым и единственным бурятом в интернациональном Радужном, а ещё аксакалом, в свои за 30 лет он был старше юнцов комсомольцев – добровольцев. А этим юнцам надо было же у кого-то набираться опыта, равняться на кого-то. Жизненный опыт Николая выручал при многих обстоятельствах, он мог найти выход из любого трудного положения.   
       Прибывали отовсюду машины, вертолёты с грузом, время торопило, уже скоро осень, а там нагрянет и зима. Несколько раз прилетала Роза, оставшаяся с детьми в Улюнхане. Она, как материально ответственное лицо, сопровождала прибывающий груз. Эти полёты давали возможность лишний раз встретиться с мужем, почты, как таковой, не было, связь поддерживали только через водителей, вёзших груз на БАМ. Только из этих записок они получали весточки друг от друга. Редкие свидания были особо ценны.
       Пока строился, осваивался посёлок Радужный, тоннельщики вплотную вели здесь подготовительные работы на подступах Северомуйского хребта для начала строительства Западного портала тоннеля. Впереди проходка…
       Ленинградский стройотряд прорубил просеку, 134-ая мехколонна прошла через Северомуйский хребет. Над будущим Восточным порталом разбили вертолётную площадку, здесь недалеко через много лет установят Северомуйское кольцо.
Однажды Роза в очередной раз летела в сопровождении груза, в иллюминатор она уже видела посёлок Радужный, но лётчики определили, что вертолётная площадка занята ранее прилетевшими вертолётами. Решили лететь дальше, сели на площадку Восточного портала. Роза впервые ступила ногой на землю Муйской долины. Она тогда ещё не знала, что это место станет для неё и её семьи землёй обетованной!
       Летом 1976 года  для Розы и её детей Улюнханская эпопея закончилась, они вертолётом прилетели в Уоян. Им выделили совсем крохотный домик, бывшую сторожевую будку. Здесь они прожили то время, пока Роза сдавала материальный подотчёт и бухгалтерские документы, сворачивала свою деятельность в ОРСе СМП-572, её уже ждал перевод в ОРС ТО-11. Конечно же, она всей душой рвалась к мужу, знала, что он ждёт с нетерпением свою семью. Узнав, что семья уже в Уояне, Николай приехал за детьми, Роза вскоре должна была воссоединиться с семьёй, сдача материальных ценностей на её подотчёте подходила к концу.
       К концу августа 1976 года Николай вновь приехал, теперь уже за женой. Для учителей, ехавших в Радужный к началу учебного года в только что построенную школу, выделили  открытую грузовую машину, оборудованную скамейками. Николай и Роза тоже загрузили на эту машину свои нехитрые пожитки, и они тронулись в путь. Это пишется легко, а они же ехали по ужасной нескончаемой дороге всю в выбоинах и колдобинах. Отсыпанная бамовская трасса быстро разбивалась колёсами многочисленной тяжёлой техники в наступивший сезон дождей.
       Прибыли. Сосед Николая выселился из вагончика, Роза стала полноправной хозяйкой в нём. Она совмещала работу с обустройством семьи на новом месте, готовила мальчишек к школе. Ведь совсем скоро дикие таёжные окрестности впервые услышат школьный звонок. Старший Слава пойдёт в 4-ый класс, младшенький Костя в 1-ый. А надо успеть ещё заготовить на зиму грибов, ягод, хорошая поддержка особенно подрастающим детям при долгой зимовке. Благо, далеко ходить не надо, вышел из дома, прошёл чуть вглубь в тайгу, грибы и ягоды чуть ли не сами запрыгивали в вёдра, настолько обильна и богата была тайга. Правда, в магазинах было изобилие продуктов, да ещё таких деликатесов, что на «большой земле» об их существовании многие даже не догадывались. Если живя в Уояне, в магазинах приходилось стоять в очереди, то здесь в этом плане был рай земной. Единственно, страдали из-за нехватки картошки, свежих овощей, многолетняя большая проблема во всех посёлках БАМа. Пользовались сухой картошкой и таким же засушенным луком.
       У отца семейства началась горячая пора. Как только закончилось строительство котлопункта, он занялся его оборудованием, а затем подоспела и пекарня. Появился вожделенный фронт работы механика, где Николай мог в полную силу применить свои знания, опыт, где он был мастером своего дела. Строились столовая и магазины, другие объекты обеспечения жизнедеятельности посёлка. Он монтировал торговое и холодильное оборудование, работы было невпроворот.
       Николай и Роза были полностью поглощены  жизнью и работой в Радужном.  К 7 ноября 1976 года в одном из построенных щитовых домов семье Хребтовских выделили комнату, все-таки стало просторнее, чем в вагончике. Пришла зима, адаптация проходила для детей тяжело. Наступили холода, маленькая котельная не справлялась с подачей тепла в дома выросшего посёлка, в начале от невозможности отогреться дети плакали, не выдерживали трескучих бамовских морозов. Но дети есть дети, вскоре им морозы стали нипочем. В школе уроки отменяли, а они с радостью, с визгом носились по сугробам, уж снега то было по самые крыши. Через год-другой стали появляться санки, чуть подросшие бесстрашные дети бамовцев стали заниматься экстримом. Они облюбовали возвышающуюся над посёлком довольно высокую гору, высота которого составляла примерно полтора километра над уровнем моря. Дети взбирались на самую макушку горы, и оттуда стремглав неслись вниз, развивая нешуточную скорость, такую, что от полёта сносило шапки. Потом матери лечили им обмороженные уши и щёки. В конце концов без жертв не обошлось. За несколько лет перед полной ликвидации посёлка около десяти школьников попали под лавину. Посёлок настигло огромное горе. Но это случилось намного позже, старшие дети, несмотря на запрет взрослых, продолжали таким образом проявлять своё  детское, на их взгляд, бесстрашие.
       Вырос и облагородился посёлок Радужный. Но не оставили за посёлком красивое романтическое название, посёлок переименовали в посёлок Тоннельный.
       Началось строительство посёлка для тоннельщиков с  восточной стороны Северомуйского хребта, там уже был образован поссовет. Посёлок получил одноимённое с окружающим его хребтом название – Северомуйск.  У четы Хребтовских было понимание, что торговые объекты нового посёлка Северомуйск не обойдутся без их участия, тем более что расстояние по бамовским меркам не велико.
       Как только Николай запустил торговые объекты в Тоннельном, его уже ждал котлопункт на Восточном портале, там строились пекарня и столовая. Здесь уже вовсю разворачивалась подготовка к строительству портала, естественно рабочие нуждались в нормальных условиях питания.
       Оба часто по работе ездили в строящийся Северомуйск, новый посёлок рос на их глазах. Дома росли, как грибы после дождя, начал строиться посёлок СМП-597 треста «Нижнеангарскстрансстрой», появлялись необходимые социальные объекты, строилась новая база ОРСа. Николай каждый рабочий день стал ездить сюда, также как и везде, запускал торговые пункты. Особой гордостью стал для него самый сложный объект, строительство холодильного цеха базы, монтаж и запуск огромной аммиачной холодильной установки.
       Летом 1978 года ОРС ТО-11 передислоцировался в Северомуйск, был сдан дом по улице Школьная для специалистов этой организации. Семья Хребтовских опять собрала свои уже более весомые пожитки, чем в начале БАМа. Им достались хоромы, аж две полноценных комнаты, несказанная роскошь в те времена, жильё все еще оставалось дефицитным, в комнате в 18 кв.м. ютились по две семьи.  Правда, за бамовскую кочевую жизнь Хребтовские уже забыли о существовании шкафов, мягкой мебели. Всю мебель бамовцы колотили сами, так что особо собирать им было нечего, только количество коробок и чемоданов увеличилось, дети выросли.
       Они стали жителями нового посёлка, становившегося день ото дня всё краше. Дети некоторое время немного скучали по своим оставшимся в Тоннельном друзьям, тут у них появился дружочек, чёрненький щенок по кличке Амур, которого им привёз из эвенкийского стойбища друг отца. Вскоре  у мальчишек появились новые друзья, да и лето закончилось, началась школа.
       Уже стало ясно, что кочевая жизнь семьи Хребтовских закончилась. ОРС был привязан к Тоннельному отряду, которому  предстояла огромная работа, пробить тоннель под Северомуйским хребтом. Уже тогда было известно, что стройка будет уникальная, протяжённость тоннеля по проекту была более 15 км, самый длинный тоннель в стране. Чтобы ускорить темпы строительства тоннеля, строились вертикальные проходческие стволы с вершины хребта. Достигнув горизонта будущего тоннеля, проходчики устремлялись на запад и восток. Не зря посёлок получил статус «Столица тоннельщиков БАМа». О ходе и этапах строительства Северомуйского тоннеля более компетентные авторы посвятили тома своих работ.
       ОРС обслуживал по-прежнему посёлок Тоннельный, появились временные посёлки Разлив и Муякан. В окрестностях Северомуйска дислоцировались мехколонны, мостоотряды, обслуживались проходческие стволы. Сам Северомуйск также вырос, он занял почти всю замкнутую огромную площадь. Посёлок растянулся между горой и рекой Муякан, с запада границей посёлка служило смыкание горы с рекой  Казанкан, таким же образом на востоке река Муякан смыкалась с противоположной оконечностью этой горы. К тому времени численность населения составляла более 12 тысяч человек, построили несколько корпусов школы, музыкальную школу, детские сады, корпуса больницы, культурно-оздоровительные, обслуживающие объекты.
        Коля и Роза сами не заметили, как стали уже Николай Степанович и Роза Николаевна. Это означало, что они приобрели на работе и в посёлке статус и положение, одним словом, авторитет.  Хоть они уже были осёдлыми жителями Северомуйска, им обоим приходилось ездить на недельные командировки в новые появляющиеся посёлки на карте БАМа. Они становились свидетелями строительства почти каждого очередного посёлка на этом участке. Так Роза Николаевна как бухгалтер–ревизор ездила до Витима, а в каждом посёлке строились объекты общественного питания, где пригождались опыт и умение Николая Степановича.
       Дальше стали жить, как все бамовцы. В их жизни помимо общесоюзных праздников появились бамовские праздники, такие, как укладка первого звена на обходном железнодорожном пути по перевалу Северомуйского хребта, «серебряное» звено, сбойки дренажных тоннелей, сбойки основного тоннеля. Казалось бы, они не имели прямого отношения к этим бамовским праздникам, но целью их работы были достигаемые этапы этого общего труда. Они сполна выполнили свою первостепенную задачу: обеспечение строителей БАМа продуктами и товарами первой необходимости. Хребтовские награждались по мере завершения определенных  этапов строительства БАМа, их труд оценила Родина. Николай Степанович и Роза Николаевна награждены медалью «За строительство БАМа», имеют благодарности, грамоты. Здесь необходимо заметить, работай чета Хребтовских в строительных организациях, они были бы увешаны наградами так же, как те, что трудились, образно скажем, на передовых рубежах. Но работники обслуживающих организаций мало поощрялись, не смотря на свой самоотверженный труд.


                Стальные узы БАМа!

       Биография Хребтовских Николая Степановича и Розы Николаевны, обширна. В этой части я расскажу о периоде их жизни, свидетелем которой была моя скромная персона.
       Я, закончив институт, прилетела в Северомуйск в июле 1981 года. Когда человек делает первые шаги, многое зависит от тех людей, которые оказываются рядом. У младенца это родители, далее в детском саду воспитатели, в школе учителя и т.д.
       Что касается моих первых шагов жизни на БАМе, рядом оказались Хребтовские Николай Степанович и Роза Николаевна. Они были единственными нашими земляками, да к тому они были нашими дальними сватами со стороны моего мужа Виктора. Я один раз видела Хребтовских в Хандале у наших общих родственников Савельевых Александра и Евдокии, и то вскользь. Мы только приехали из Улан-Удэ, а они, переночевав одну ночь, уезжали, им назавтра предстоял вылет на БАМ. Так мы тогда толком и не познакомились, успели только поздороваться.
       В день моего прилёта в Северомуйск Витя после работы первым делом повёл меня познакомиться поближе с Хребтовскими. Они уже стали ему близкими, так как до получения комнаты в рабочем бараке в связи с моим приездом, Витя жил у них.
       Дом Хребтовских находился недалеко от нас, и всё же, пройдя немного пути, я отметила про себя, что мне намного труднее идти, чем в городе, или у себя на родине, я часто оступалась, спотыкалась об камни и выступающие над землёй корни деревьев. Приходилось не просто идти, а смотреть под ноги, выбирать, куда наступить. Это тебе не вышагивать по асфальту или по ровным дорогам родной степи. В то же время я успела заметить, что на улицах мелькали молодые, красивые лица с печатью душевного подъёма. Все приветливо здоровались, с интересом поглядывали на меня.
       Роза Николаевна поразила меня своей красотой, статностью. Редко встретишь таких белолицых бурятских женщин с большими красивыми глазами, приятными, мягкими чертами лица. Николай Степанович не уступал жене своей обаятельной улыбкой, обходительными манерами, сохранившимися повадками моряка. Пять лет службы на Морфлоте наложили неизгладимую печать на черты его характера. От Вити я уже знала, что Николай Степанович работал механиком-наладчиком торгово-холодильного оборудования в ОРСе ТО-18, Роза Николаевна там же старшим бухгалтером. В какой-то период времени ОРС ТО-11 переименовался в ОРС ТО-18.
       Роза Николаевна накрыла стол, у меня глаза разбегались от обилия разных незнакомых мне деликатесов. Радушные хозяева гостеприимно приняли меня, я не чувствовала, что мы едва знакомы, было легко с ними общаться, моё смущение исчезло без следа. Откуда-то прибежали симпатичные мальчишки, их сыновья Слава и Костя, они сразу мне понравились.
       После ужина Николай Степанович предложил моему мужу сыграть в шахматы. Как только хозяин достал из шкафа инкрустированный предмет, я не сразу поняла, что это и есть шахматная доска. Но когда он раскрыл доску, я обомлела,   впервые увидев столь изящные резные шахматные фигуры. Всё моё внимание было обращено не на саму баталию, а на эти фигуры. По мере изменения ситуации шахматного боя мне казалось, что у фигур даже меняются выражения резных лиц. Не помню, кто из мужчин победил, но следующую партию играли мы с Николаем Степановичем, я с трепетом брала фигуры в руки, впервые азарт игры меня не захватил, меня целиком поглотила красота фигур. Закончился мой первый бамовский вечер, один из редчайших, красивых, заполненных прекрасными впечатлениями, вечеров.
       БАМ сблизил нас, связал стальными узами магистрали, что крепче кровных уз. Мы с мужем ещё теснее породнились с Хребтовскими, ближе их в то время у нас не было рядом никого. Полюбили их сыновей Славу и Костю, и даже их великолепного огромного чёрного пса Амура с добродушным характером.
       Мы тесно общались, но это не значило, что проводили время в бесконечных чаепитиях, беседах, встречались по надобности раз или два в неделю, а то и в две недели. Но зато я знала, что рядом есть надёжные люди, к которым я могу всегда с уверенностью обратиться. В первое время я удивлялась чуткости, тактичности четы Хребтовских. В последующем, работая в женском коллективе, я узнала, что такое сквернословие, сплетни, от тёти Розы же ни разу не слышала, чтоб она кого-то осудила, или обсуждала кого-то, ни одного плохого слова не услышала, я научилась у неё сдержанности, корректности. Тётя Роза ни разу мне не отказала ни в чём, пусть мои просьбы были редки и скромны. Мы, как и все бамовцы, на БАМ приехали с чемоданчиком, начинали с нуля. Если бы не дядя Коля с тётей Розой, мне, как молодой неопытной хозяюшке, пришлось бы намного труднее. Ведь я после окончания школы, почти не пожив самостоятельной жизнью, вышла замуж и жила с доброй свекровушкой Марией Савельевной.
       Николай Степанович и Роза Николаевна стали нашими покровителями, они ввели нас в бурятскую диаспору Северомуйска, принявшую нас с бурятским радушием. В тот год в ДК "Тоннельщик" состоялся замечательный концерт ведущих солистов бурятской эстрады Дугаржапа Дашиева, Кима Базарсадаева, Галины Шойдагбаевой, Клавдии Шулуновой и других солистов театра оперы и балета и ансамбля «Байкал». Моя душа парила, я наслаждалась родными напевами в исполнении знаменитых артистов Бурятии. После концерта состоялся банкет в музыкальной школе, организованный нашей бурятской диаспорой, где мы с Витей сидели за одним столом со своими любимыми артистами, о чём я не могла даже и мечтать. Были времена советского дефицита, мы же принимали артистов с бамовским изобилием.
       В нашей диаспоре мы были самыми молодыми, я смотрела на старших земляков с почтением. Все заслуженные, почётные первостроители БАМа, пользующиеся уважением и положением в посёлке, считаю нужным их здесь хотя бы перечислить, друзей четы Хребтовских:
       Базаров Владимир Пурбуевич, врач-рентгенолог с супругой Людмилой Лодоновной, медсестра;
       Балданов Виктор Будажапович орденоносец ТО-11 с супругой Людмилой Рымбуевной, учительница иностранных языков;
       Балданов Бато Будажапович, водитель автобазы № 2 БТС с супругой Татьяной Дымбрыловной, медсестра;
       Батуев Бадма Дагбаевич, главный лесничий с супругой Зинаидой Шагдуповной, педагог вечерней школы, заслуженный учитель Республики Бурятия;
       Дамбиев Цырен Цыренович, водитель автобазы № 2 БТС с супругой Галиной Тарасовной, бухгалтер ОРСа ТО-18;
       Ленхоев Николай Дашиевич, бригадир проходчиков ТО-22 с супругой Цыремой Очировной, учительница физкультуры, отличник физической культуры и спорта России.
       Цырендондуков Владимир Цыдыпович, учитель физкультуры с супругой Ниной Нимаевной, бухгалтер автобазы № 2 БТС;
       Они вошли в историю, как первостроители нашего посёлка.

                Весёлый ручеёк
 
       В первые мои бамовские походы за грибами, ягодами водила меня Роза Николаевна Хребтовская. От неё я научилась тому, что нужно с собой брать в тайгу, целая наука для степной девчонки. В этих походах нас сопровождал Амур, не было страшно, что медведь может нас застать врасплох. Много ужасных историй по этому поводу услышала. Правда, грибником я так и не стала, видать не моё, а вот ягоды собирать я научилась, аж в раж входила. Привожу здесь небольшой весёлый рассказик об одном из наших походов "Весёлый ручеёк", так как он наглядно обрисовывает характер героини моего рассказа.
http://www.proza.ru/2018/04/01/530.
       Прилетела я в Северомуйск в июле, а в конце августа три женщины, Роза Хребтовская, её подруга Нина Цырендондукова и я, пошли за голубикой. Это был мой первый в жизни поход за ягодой. Тётя Роза хотела, чтобы нас сопровождал их великолепный, черной масти добродушный пёс Амур, я в первый раз в жизни видела такого большого пса. Но он не откликнулся на зов хозяйки, скорее всего, увязался с мальчишками, сыновьями тёти Розы.
       С Муяканского моста свернули направо, пошли вдоль Муякана напротив её течения на север в сторону гор. После около часа ходьбы дошли до глубокого оврага, по дну которого тёк весёленький ручеёк, спустились вниз, горстями попили прямо из ручья чистейшей вкуснейшей воды, перешли по камням на тот берег. С удивлением я увидела над головой гладкий ствол дерева, словно мосток, перекинутый с берега на берег, но особого значения не придала. Дошли до места, было страшновато, так как опытные ягодницы увидели следы недавнего пребывания в этом месте медведя, а собаки нет с нами, заранее оповестить нас о нежелательном визите лесного хозяина некому. Женщины обсудили между собой, что медведь сытый, ягод много, может, не придёт сюда. От их обсуждения у меня холодок по спине пробегает, но я уповаю на их опыт, успокаиваюсь. Нашли рясную поляну, по совету тёти Розы я сначала сама поела сладкой голубики, вкусилась этой ягодой, что и про медведя забыла, в молодости страхи быстро улетучиваются из головы.
       Пока собирали ягоды, настало время обеда, тётя Роза объявила обеденный перерыв, прежде всего подала местным духам угощения. До чего вкусна на природе даже та нехитрая еда, что взяли с собой! Пообедали, отдохнули, весело о чём-то переговариваясь. Поморосил небольшой дождичек. Мы ещё насобирали ягоды, наполнили свои вёдра, перевязали платками, чтоб ягода нечаянно не просыпалась, пошли в обратный путь.
       Идём, чем дальше, тем явственнее слышу шум  реки. Вдруг вижу, что дорогу перегородила бурная горная река, которую не переплыть, унесёт вмиг, тем более я плавать не умею. Спрашиваю у опытных бамовских женщин:
       - Мы что, другой дорогой возвращаемся? - хотя по солнцу и горам определяю, что двигаемся по тому же пути, как и пришли, только в обратном направлении.
       Они смеются, говорят, что возвращаемся обратно по тому же пути, как и пришли. Подойдя близко к берегу речки, я с опаской увидела ствол дерева, перекинутый с берега на берег. Сознание не хотело соглашаться, что это то самое знакомое утреннее дерево. Задаюсь вопросом, как же мы теперь перейдём на тот берег, неужели по нему?! Ах вот оно зачем заботливо перекинуто, будь оно неладно! Надо же, позаботился же кто-то! Это я так досадовала на препятствие, вдруг возникшее на пути домой.
       О чём-то переговорив со своей подругой, тётя Роза ступила на это дерево. Я наблюдаю со страхом, как она легко, грациозно, ни разу не пошатнувшись, как гимнастка на бревне, проворно оказалась на том берегу. Пришла моя очередь, ужас... Я подошла, одной ногой осторожно наступила на дерево, а оно скользкое, я ещё больше испугалась, плавать то я не умею, да это умение и не помогло бы, вода внизу ярится, клокочет, бурлит, зовёт к себе: "Проглочу, проглочу!!!"
       Кричу тёте Розе:
       - А с ведром-то что делать? Вам его бросить? - но понимаю, что не доброшу, далеко, и ведро полное ягод.
       - Нельзя, ягода же рассыплется!
       - Не смогу с ведром перейти! Тут даже держаться не за что!
       - Не бойся, делай как я, в воду не смотри, на бревно смотри и иди!
       Я оглядываюсь назад, спрашиваю у подруги тёти Розы:
       - Может, Вам я оставлю ведро?
       - Нет, у меня же своё.
       Что делать?! Тут я решаюсь, глубоко вдохнула, выдохнула, сажусь на бревно, седлаю его как коня, обхватываю ногами, ведро перед собой переставляю, зажмурилась и вперёд! Через несколько перестановок ведра пришлось открыть глаза, что-то помешало дальнейшему его продвижению. Хотя дерево было гладкое, вода давно очистила его от коры, отполировала, я обнаружила небольшой остаток сучка. Этот сучок стал для меня уж очень неприятным препятствием. Сижу, назад ходу нет, задний ход при таком перемещении включить невозможно. Только вперёд, на бурлящий внизу поток стараюсь не смотреть, даже его шум перестал меня доставать. Видимо, все моё сознание включилось в решение, как преодолеть этот сучок. На коленки встать не смогу, рассуждаю я, тогда точно упаду.
       Промелькнула мысль, бросить ведро в реку, но посмотрела на тётю Розу, стыдно стало. А она спокойно смотрит на меня, даже переживаний на её лице не наблюдаю. Тут уж я рассердилась на себя, доелозила вплотную до злополучного сучка, взялась за него рукой, другой рукой переставила ведро за сучок на расстояние полусогнутой руки. Села на дереве почти боком, осторожно держась за сучок свободной рукой. На секунду отпустила сучок, перекинула через него правую ногу, которой мешал дальше продвигаться этот злополучный сучок, быстро опять схватилась за него, перекинулась таким образом через препятствие. Успеваю подумать, хорошо, что он хоть не сверху бревна торчит, а под некоторым углом. А дальше только успевала скакать, и вот уже тётя Роза протянула мне руку, взяла моё ведро, а затем помогла подняться  с дерева, которое я обхватила ногами намертво. Моё первое преодоление горной реки!
       Нина Цырендондукова последовала моему примеру. Теперь мы уже вдвоём наблюдали, как она ехала по дереву. У неё получилось быстрее, мне тогда так показалось. Собравшись на правом берегу горной речки, присели тут же отдохнуть.
Первой начала смеяться тётя Роза, потом подключилась её подруга, а глядя на них и я покатилась со смеху. Вот хохоту-то было, когда, перебивая друг друга, делились своими страхами. Оказалось, что они тоже не ожидали такого серьёзного подвоха от ручейка, не меньше меня были шокированы.
       Что делать, пока я стояла перед взбунтовавшимся ручейком, они поделились своими опасениями, смогут ли перебраться, но большее беспокойство вызывала у них я, совсем неопытная, молодая спутница. Бывалые бамовки решили не показывать мне их тревоги, и во чтобы-то ни стало преодолеть реку.
       Лидер должен быть один, вот тётя Роза с колотящимся сердцем, собрав всё мужество, перешла по дереву. А я сзади наблюдала грациозную гимнастку на бревне. Как легко наблюдать со стороны! Второй решили пустить меня, на всякий случай быть на подхвате с двух берегов. И, как выяснилось, тут же тётя Роза успела миллион раз пожалеть, что взяла меня с собой в эту "безобидную" вылазку за ягодами. А я видела её, наполненную спокойствием на том берегу, "Как же ей не быть спокойной, она то уже в безопасности!" - думалось мне в тот момент. Ну а Нина Цырендондукова, увидев, как я спокойно и безопасно проехала верхом по дереву, решила воспользоваться этим более безопасным методом для преодоления горного бушующего препятствия.
       Бамовки со стажем мне объяснили, что тот дождик, что поморосил над нами, всю силу оставил в горах, объяснение возникшей на нашем обратном пути водной преграды.
       Сколько мне ещё предстояло узнать премудростей  жизни в тайге! До меня дошло, что большой души человек заботливо спилил дерево, мастерски уронив его с берега на берег!
       "Овраг" - то оказался руслом нешуточной горной  реки!
       Вот тебе и безобидный весёленький ручеёк!

                Заключение

       Буквально перед перестройкой в конце 80-х годов Роза Николаевна уволилась из ОРСа, перешла в Тоннельный отряд № 19. Через пару тройку лет после её увольнения бурные, мутные воды этой самой перестройки поглотили ОРС ТО-18, кормилец посёлка Северомуйск перестал существовать.
       Роза Николаевна лишь поменяла место работы, продолжая трудиться бухгалтером. Это теперь работа бухгалтера компьютеризирована, каждый бухгалтер тех времён знает, что это бесконечные счёты, подсчёты, отчёты, сверки, сведение баланса. Помнится, что Роза Николаевна работала допоздна, да ещё домой прихватывала работу.
       К этому времени Николай Степанович работал в СМП-597 треста НАТС сантехником. Почему-то аварии происходят зимой в самые холода. Сантехник устраняет аварии, несмотря на любые морозы голыми руками в ледяной воде.
       Выйдя на пенсию, старые бамовцы продолжали ещё трудиться на БАМе, ведь он стал для них главной поэмой их жизни. Только когда здоровье перестало позволять им переносить суровые климатические условия проживания в районе, приравненного к Крайнему Северу, чета Хребтовских Николая Степановича и Розы Николаевны выехала из Северомуйска, уповая, что вскоре дождутся сертификата. Теперь они проживают в своём родном селе Корсаково у сына за неимением собственного комфортного жилья, отвечающего их преклонному возрасту и состоянию здоровья. Что у них осталось от БАМа? Кроме наград, тёплых воспоминаний, и оставленного там здоровья ничего. У Розы Николаевны годами заработанные глазные болезни, да астма от бумажной пыли, и простывшие на холодном полу ноги. Николай Степанович тоже не может похвастаться, результат работы в леденящей воде: артрит, ревматизм.
       Они так до сих пор не дождались положенного им сертификата на приобретение жилья. Получилось так, что в администрации Муйского района утеряли своевременно поданное Хребтовской Розой Николаевной заявление с прилагающимися документами, а когда выяснился этот факт, просто предложили вновь написать заявление от текущего числа. В силу своей скромности и тактичности, веры в людей и в правопорядок органов, Роза Николаевна во время не усмотрела грозящих ей последствий, то есть то, что она согласно вновь написанного заявления будет переставлена в конец нескончаемого списка очерёдности на приобретение жилья. Так и ждут герои первопроходцы БАМа, когда же подойдёт их очередь, опасаясь, дождутся ли?