Волшебная сила искусства

В октябре наша спетая пятёрка с двумя легавыми собаками выбралась под Старобельск. Простором, яркостью осенних красок, и, конечно, обилием дупелей, приворожила нас тамошняя степь.

Ожиревший на сжатых хлебах дупель, под собакой сидит крепко, взлетает лениво, и мы добычливо поохотились. Слух о небывалой удаче летел по мартеновскому цеху впереди нас.

На следующий выходной увязался за нами обер-мастер Егор Тимофеевич. Егора многие из нас недолюбливали, но ...

– Такой уж есть, но ведь свой, – махнул рукой наш старшой, Казимирович, – надо взять.

Мой пойнтер Джон работал на нас с Мишей, и в виде довеска навязали нам Егора.

Раннее утро, топчем золото сжатых полей. Джон на быстром галопе стелется челноком. Изящная стойка, подводка, взлёт. Мы с Егором волнуемся и часто мажем. Миша, спокойно ведя стволами, исправляет наши промахи.

Квартируем мы у тетки Оксаны, и к полудню вся наша компания в летней кухне щиплет добытую дичь, а сама хозяйка тонко раскатывает кукурузное тесто и запекает в нём дупелей.

Под навесом сенного сарая начинается пир. Веселые лица, говор, шутки. Трудовые будни где-то там, за горизонтом. Хорошо! Беззаботно!

– Стреляешь ты, Миша, хорошо, ничего не имею против. А вот за печкой следишь плохо, – внезапно громко брякнул обер, чем вызвал у сотрапезников ощущение неловкости.

Застолье онемело. Вот тебе и весело, вот и беззаботно! А Егор, как будто ему шлея под хвост попала, на высоких тонах продолжал бичевать недогляд за печью. Неловкость нарастала.

– Не из той оперы поёшь, не на производственном совещании, – попытался урезонить обера Казимирович. Не тут-то было! Полный решимости оратор продолжал клеймить позором нерадивых в целом, и в частности. Краем тучи выползала из-за горизонта тень трудовых будней.

– Замолчи, Тимофеевич, застрелю, – хохоча пытался остановить Егора Казимирович. Застолье дружно поддержало шутку:

– Не стреляй! В селе услышат!

– Позвольте, братцы, я его руками, руками! – поднялся со своего места Серёжа. За увлечение народным театром Сергея за глаза, конечно, зовут лицедеем. И не зря! Наш закадычный дружок, рубаха-парень перевоплотился прямо на глазах.

Перед нами маньяк-душитель. Обнаженные по локоть волосатые лапищи сгребли через стол Егора, мгновенно спустили с его плеч рубаху и потянулись к горлу.

Обер побледнел, икнул, подбросился, мелькнули ноги через лавку.

– Совсем сдурели! Чтоб вас, паяцы!  – плюнул в нашу сторону и скрылся в хате. К раннему завтраку Егор не вышел. Тетка Оксана отсутствие обера прокомментировала так:

– Тількі ви полеглы, вин на залізяку убиг (в переводе с украинского, на железнодорожную станцию убежал).

Перед следующими выходными я позвонил Егору:

– Сбор в пять на старом месте.

Трубка посопела и категорично изрекла:

– С дураками в одну крапиву даже не сяду.

автор фото: Ольга Дурасова.

17.03.1992 г.