Волчий камень

                Гл.1. На реке.
       Теплым вечером августа, на берегу реки сидели два рыбака, тихий ветер рябил гладь воды и раздувал дым от почти потухшего костра. Один рыбак был пожилой -  возрастом лет шестидесяти, в зеленой фетровой шляпе, старой стеганой телогрейке – лицо его было покрыто морщинами, белые, седые волосы торчали из-под шляпы. Запоминающимся в его лице был большой нос – картошкой, покрытый красными капиллярами, глаза были голубые,  веселые   и звали его в деревне   Ексель - Моксель, а по паспорту Петр Павлович.
    Второй рыбак был его родной внук Ванька лет пятнадцати, то же белокурый как дед, с голубыми глазами, одет был в какую-то старую, без пуговиц куртку, завязанную на узел солдатским ремнем. Удочки были закинуты на донку, на червя, тихо покачивались от ветра на рогатинах.
 - Вань, смотри,   поплавок поднимается, – тихо сказал дед, – не прозевай.
   Ванька без ответа чуть кивнул, подтянул руки к удочке и приготовился. Поплавок два раза дернулся, попытался подняться и по воде, в которой отражалось небо, поплыли круги.
- Клюет, – шепотом сказал дед.
   Когда поплавок  стал дергаться и уходить под воду, Ванька тихонько потянул удочку на себя. Леска натянулась и стала уходить вправо, Ванька еще немного потянул, и из воды показалась морда подлещика. Дед засуетился, взял подсачник и был готов принимать Ванькин улов.
- Давай, давай, Ванечка, фанеркой его родного, фанеркой, -  затараторил дед.
    Рыба дернулась и сорвалась.
- Да что б у тебя руки отсохли, я же тебе сказал фанеркой его, Ексель Моксель, фанеркой, - уже на всю реку горлопанил дед.
- А я его как,  не фанеркой что ли? – защищался Ванька.
- Да - к,  башку-то надо было подержать чуть-чуть, чтобы он воздуху хапнул, Ексель-Моксель, а потом тащить.
- Да - к, я и подержал.
- Мало подержал, если он у тебя ушел.
- Не ори,  рыбу распугаешь,  - успокаивал Ванька деда.
    Дед махнул рукой.
- Уже второго упустил,- проворчал дед, медленно садясь на землю, – что мы с полведром рыбы пойдем – позор и смех нам рыболовам. Он достал из кармана сигареты, вытащил из пачки зажигалку и закурил.
- Скоро темнеть будет, ветер видишь, меняется, на запад переходит, гляди, дождь притащит.
- Сам то,  по молодости,  тоже рыбу упускал? – спросил Ванька.
- Упускал, но ведро всегда полное за вечер было, я же ни здесь рыбачил, а у Волчьего камня.
- Это где?
- Это отсюда километра три будет, возвращался, правда, уже ночью, комары и мошки ели в кровь, терпежу не было, но все равно ходил.
- А Волчий камень, это где? - вытаивал Ванька.
- Да, по старой дороге, там раньше мельница стояла, и мост был, дорога – то короткая была, но ее весной паводком  размывало, пока камнями не подняли.  Сейчас, другую дорогу пробили, через деревню, старая зарастать стала…
   Он вдруг затих, и  воспоминания заполнили его старую, седую голову. Как в детстве, после войны работал в колхозе, голод, холодные зимы, нищету, разруху и что ведро пойманной им рыбы,  спасало семью от страшной доли,  которую звали – смерть.
- А почему Волчий камень, а не лисий или медвежий? - спросил Ванька дремавшего деда, прервав его воспоминания, – там что, волки жили?
   Дед обиделся, что  вдруг на вечерней заре, на берегу его любимой реки внук прервал его грустные воспоминания детства.
- Сам ты волки, - пробурчал дед, - у нас тут колхоз был, волков за пять миль отстреливали, какие волки? Камень на верхушке  горы в виде волчьей головы, большой, говорят, под ним Федька- разбойник клад закопал.
- Какой еще Федька-разбойник, ты что, дед, в сказки веришь?
- Тебя чему в школе учат? – чуть тревожно спросил дед, – я тебя сейчас подсачником так отхожу, ты у меня всю историю Урала за неделю выучишь. Рыбу ловить не умеешь, историю не знаешь, – дед встал, взял подсачник, – сейчас ты у меня …
 - Тихо, клюет, – прошептал Ванька.
   Дед от неожиданности да же присел.
- Ексель-Моксель, Ванечка, давай родной,  потихонечку…
    Через минуту дед укладывал подлещика в ведро.
- Молодец заср…нец, не упустил! Пузатенький попался, – нахваливал дед  и внука, и рыбу.
- Я рыбу поймал, а ты мне про клад расскажешь, а то сам ловить будешь, – с упреком заявил Ванька
- Ладно, расскажу, – пробурчал дед и опять закурил.
    Солнце тихо закатывалось за лес, костер дымил последними углями, ветер чуть стих и по реке покатились голоса приезжих садоводов, музыка из радиоприемников, песни пьяных гармонистов, плескание купальщиков и жалобные возгласы чаек, живущих на болотном берегу.
- Пошли домой, – сказал дед, – все,  пятница наступила, до воскресенья клева не будет, пока не разъедутся.
   По реке потянулся легкий серый дым, с ароматам жаренного  шашлыка, задымились бани, затарахтели генераторы.
- Дед, ты мне обещал…
- Ну,  раз обещал…
   Ванька не обижался на деда, он  знал его суровый нрав, но так же он  знал, что дед его любит, и,  когда дед злился и хотел его наказать,  Ванька,  пользуясь своей ловкостью,  мог ускользнуть.
   Они поднялись, залили костер, сложили удочки и отправились домой. Дом стоял на берегу реки, он был из рубленного сосняка, двор был крытый, к дому была пристроена конюшня. Баня и огород располагались напротив дома, разделенные дорогой.

                Гл. 2. Клад Федьки-разбойника.
- Что-то вы сегодня запозднились? – спросила бабушка. Она была невысокого роста, не по годам моложава, худощава, с карими глазами, короткой стрижкой, в синем,  с яркими алыми  цветами халате. Звали ее Мария Витальевна.
- Понаехали, все, привет Тургеньеву! – пропалил дед, – рыбу чисти, – обратился он к бабке.
   Дед поставил на скамейку ведро с рыбой, снял одежду и пошел к умывальнику. Ванька зашел в дом чуть позже и с порога спросил бабушку:
- Баба, а ты знаешь про клад Федьки- разбойника?
    Мария посмотрела на Ваньку, потом  на деда и спросила:
- Про какого Федьку- разбойника идет речь?
    Дед, молча умывался, Ванька продолжал, обращаясь к бабушке:
- Да, ведь ты здесь родилась, все знаешь.
- Ну, говорили люди, да - к, оно давно было.
     Дед вымыл лицо, вытерся полотенцем и спросил:
- Что на ужин?
- Пироги с луком и яйцом, – ответила Мария.
     Стол был накрыт, дед с внуком уплетали пироги с чаем, бабушка чистила рыбу.
- А что, клад большой? – не унимался Ванька.
- Не знаю, его, Ексель-Моксель, уже лет двести  ищут, а найти не могут.
-Да, это потому, что искать не умеют, – завелся Ванька, – мы сразу найдем.
   Ванька от мысли о кладе сразу стал взвинченный, загорелся,  и видно было по нему,  что он готов бежать прямо сейчас, искать клад Федьки-разбойника.
- Ну,  кто его только не искал,- продолжал дед, – даже со Свердловска приезжали – не нашли.
- А ты мне про историю Федьки–разбойника обещал рассказать, – глотая чай и жуя пирог,   пробурчал Ванька.
- Ты вначале поужинай, а то подавишься, Ексель-Моксель от волнения,- сказал дед, доедая кусок пирога.
- Ну,  ты обещал, мы в школе экспедицию снарядим, ребята поедут, сразу найдем.
-  Спать вам пора, – вмешалась бабушка, – целый день на реке.
    Ванька обиделся и сказал,  выползая из-за стола:
- Обещал, а сам, не пойду больше с тобой рыбу ловить. Спасибо, баба, за ужин, я спать пошел.
   Ванька прошел в дальнюю комнату, где стояла уже расправленная железная кровать с панцирной сеткой, бухнулся и уснул.
- Ты чего опять замыслил, старый? – обратилась к деду Мария – Я твои замашки уже давно знаю, опять за старое?
- Не скрипи,- грубо ответил дед, – что ему за компьютером сидеть целыми днями?
- Ты угробишь внука, и не дай, Бог, он со школы кого притащит?
- А ты хочешь ботаника из него вырастить?
- Ты своим экстримом всех мужиков в деревне отвадил, а тут ребенок.
- Не скрипи,  старая, Ексель-Моксель, без тебя разберемся, он же мужиком растет, не в куклы ж ему играть?
- Если с ним что случится…
- Не каркай, спать иди, рыбу в сенки поставь, утром дочистишь.
   Вечер закончился, а спор между бабушкой и дедушкой - нет. Бабушка волновалась за внука, знала,   дед что-то задумал. Она знала его с молодости, с детства, когда он еще в школу ходил, а она жила рядом, через два дома. Обратил он на нее внимание, как на девушку,  только после прихода из армии, дружили долго, до свадьбы, а  до армии все время звал ее Машка- сопля. Поженились они на покров, въехали в старую, дырявую избу и чуть не замерзли зимой- утром встанешь, а вода в умывальнике замерзла, - вспоминала Мария.  Дрова, слава Богу, были - колхоз помогал, дед шофером работал, сам и привозил,- кивая головой, вспоминала бабушка, жалуясь на горькие года молодости, сидя за столом на каждой вечеринке.

                Гл 3 Дедова история
   Утром дед встал раньше петухов, он привык вставать рано, да и не спалось ему - дела надо делать, – подумал он, когда вчера вечером ложился спать. Он умылся, вытер лицо полотенцем, сел на маленький стульчик, который стоял у печки, приоткрыл заслонку печи и закурил.
- Ну,  к Волчьему камню я его отправлю,  Ексель-Моксель, ну, пешком отговорю, а что  искать-то будем?- задал себе вопрос дед, – с гражданской, что ли начнем, или до революции… Дым клубился около дверки и, как кролик, глядя в глаза удава,  двигался в продолговатое отверстие дверки печи.
- Ну, ладно, начнем пока с гражданской, потом с Ермака Тимофеевича, потом и до мансийских княжеств недалеко. Дед докурил, вышел в сенки, залез рукой под старые доски и достал ржавый  остов  револьвера системы наган.  Деревянные части револьвера  давно сгнили, дед нашел его в огороде, когда разрабатывал грядки у бани.  Этого пока хватит, – подумал дед и завернул ржавые останки в тряпку.
   Ванька проснулся раньше обычного времени, он всю ночь во сне видел лошадей, бегущих по берегу реки и фыркающих, отгоняя назойливых комаров и мошек. Дед вошел в дом, тихо прикрыл входную дверь, выгрузил охапку дров у печки и стал укладывать дрова в топку.
- Деда, ты мне вчера обещал, – послышалось из большой комнаты.
- Ну, обещал, значит, расскажу, – специально тянул время дед, растревоживая любопытства внука. Он зажег печку, в доме запахло дымком, потом пройдя в большую комнату, позвал тихим голосом бабушку:
 - Мария, вставай, управляться пора.
- Хорошо, а ты чего ни свет, ни заря, пойди, посмотри яблони- ветки уже сломятся, поставь подпорки, – сквозь сон забубнила бабушка, поворачиваясь на другой бок.
- Я уже поставил, Ексель-Моксель, вы тут спите, как барсуки, а я уже с утра паханул. Подъем! Свистать всех наверх,  Ексель-Моксель.
- Ты чего, старый? – испуганно спросила Мария, – с утра,  что ли принял?
- Завтрак на столе, всех приглашаю и Ваше Величество тоже – обратился он к бабке Марии.
    Мария и Ванька поднялись, умылись и сели завтракать, печка набрала обороты, и в доме стало тепло и уютно.
- После такого завтрака можно опять спать ложится, – сказал Ванька, улыбнулся и поплелся к незаправленной койке.
- Отставить, - громко скомандовал дед, – пошли морды править, я их уже подготовил.
   Пока бабушка Мария управлялась с козой, дед и внук сидели на крыльце и ремонтировали морды.
- Эта уже совсем старая, завязать ее проволокой,  и все, – посоветовал Ваньке дед.
   Ванька достал старый,  разобранный трансформатор, откусил кусок медной проволоки и стал завязывать дыру в морде.
- Деда, ты обещал.
- Ну,  тогда слушай мой рассказ и завязывай, – сказал дед, разматывая проволоку из катушки.
-  Дело было, значит, так, Ексель-Моксель…или нет, скажи мне Ванька, какой город от нас ближе всех?
- Невьянск.
- Хорошо, а чем он знаменит?
- Башня наклонная.
- Молодец.
- А кто башню построил?
- Демидов.
- А чем занимался Демидов?
- Пушки лил для Петра- первого.
- А кроме пушек?
- Да, много чем еще.
    Дед специально организовал допрос, чтобы знать,  насколько Ванька осведомлен. Дед чинил морды, курил, думал,  что- то про себя и, как бы невзначай,  продолжал расспрашивать внука.
- Ну, чем еще занимался Демидов?
- Руду возил с Алтая и переплавлял из нее серебро, чеканил фальшивые монеты и был самым богатым на Урале.
- А что государевы инспектора, приезжали?
- Приезжали, да он подвалы, где монеты чеканили,  затопил.
 - И что дальше?
- Узел у меня не получается, проволока толстая, плоскогубцы нужны, вытянуть ее надо.
   Дед поднялся с крыльца и пошел за инструментом. В это время бабушка Мария вышла из конюшни, неся бидон молока.
- Баба,  ну, скажи,  Федька-разбойник много богатства награбил? – спросил внук.
- Много, немного, но счастье, тому,  кто найдет клад,  не принесет.
- Почему?
-Да, ведь богатство это не трудом праведным нажито, а кровью невинных людей. Я тебе не советую его искать – горе оно принесет.
- Горе не беда, мы же его государству сдадим, пусть у государства горе будет.
-Глупый ты еще Ванька, не дай, Бог, у государства горе будет, весь народ волками завоет…
   Дед вернулся с инструментом, протянул Ваньке:
 – Откусывай ближе к узлу.
    Ванька починил одну морду, дед молчал. Ванька то же ждал, когда возобновится допрос, но его не было. Починив все снасти, дед закурил.
- Ну, затопил он все подвалы, где монеты были, – внезапно, не дождавшись деда начал  внук, - и что ж к тому? Каждый вор хочет остаться неизвестным полиции, молодец, скрыл следы преступления.
- Ты что, Ексель-Моксель, дурак, ты людей живых за товар держишь? Я тебе сейчас холку намылю, в раз у меня рассудительный станешь. Он- Иуда, людей загубил, в подвалы воду пустил, – орал дед, – он людей родил, чтобы их жизни лишать? Что он - Бог, что ли? Ему что, император дозволил, хоть они и крепостные были?
   Дед вдруг утих, докурил и продолжил рассказ, уже без эмоций.
- Всех утопил, как котят слепых, один Федька чудом спасся, его еле живого внизу по течению нашли. Выходили добрые люди, вот он и стал Демидову мстить. Собрал вокруг себя беглых крестьян, да грабил по старой дороге. Федьковка, говорят,  от него пошла, да и Волчий камень недалеко.
- Интересные ты, деда, сказки рассказываешь, их в раз бы поймали, – возмутился Ванька.
- Пойди,  поймай, они в болотах прятались,  на островах жили, тайные тропы знали, к лагерю просто так не подберешься, вертолетов в то время не было. Все на лошадях и пахали, и…
   Дед опять вспомнил детство, как его верный конь, по кличке Бодрый, тащил в гору тяжелые сани с березовыми дровами, пыхтел и вставал от усталости, как он его тащил под уздцы, а конь не шел. Потом сзади толкал сани, помогая коню,  и сам от усталости упал в снег лицом…

                Гл 4 Подготовка.
- Ты что,  уснул что ли,  дед? - спросил Ванька, - пошли собираться за кладом.
     Дед очнулся:
 - Не пойду.
- Почему?
- Дел полно в доме, не пойду.
- Какие дела? Я тебе уже все дела помог переделать, - обиженно произнес Ванька.
- Все равно не пойду, - уперся дед.
- Да, я один пойду, ты мне только дорогу подскажи
- Иди, Ванюша иди, может заблудишься, комаров покормишь, глядишь к сентябрю и вернешься. Грибов и ягод много, воду найдешь, иди, Ваня, иди, я тебя держать не стану.
    Ванька хорошо подумал, о дедовом благословении, почесал затылок и сказал:
- Ну,  хорошо, давай по- мужски. Что нужно?
- Вот это другой разговор, Ексель Моксель, давай. Во-первых, собираться нужно ответственно, не на час пойдете.
- Подожди, как это пойдете, ты что,  не идешь? Ну, ты, дед, даешь! Я- то думал - ты со мной, - обиделся Ванька, махнул рукой на деда и пошел к реке.
- Стой, ты же обещал по-мужски, – окликнул внука дед.
    Ванька остановился, он  не ожидал от деда предательства, чуть было не заревел от обиды, но вернулся.
-  Хорошо,  что ты предлагаешь? – спросил Ванька.
- Для начала выслушай мое слово, потом я выслушаю тебя, потом покумекаем, как будет лучше, потом решим, понял, по-мужски. А то,  как баба, побежал. От кого бежишь,  от родного деда, я за тебя, если надо умру без раздумья, а ты … Учись быть мужиком.
- Хорошо, – сквозь зубы ответил Ванька.
- Я тебе напишу, что с собой нужно взять, потом поговори с ребятами, возьми двух надежных друзей, чтобы проверенные были, в трудную минуту не бегали, как ты сейчас. Поедете на машине в четверг утром, я дяде Толе напишу, записку ему передашь, он вас до моста довезет, понял?  Ексель-Моксель.
- Понял.
- Потом от моста на двух лодках пойдете, в низ,  по реке, у Волчьего камня я вас встречу, бабке не слова, договорились?
- Договорились.
- Теперь ты чего хотел? Говори.
- Я думал мы с тобой, вдвоем пойдем, клад поищем, рыбу половим, потом домой вернемся, всего- то три куда, три обратно.
- Потом сходим, вдвоем, в конце сентября, когда лист отпадет, на тетерева с ружьем.
   Ванька взбодрился, улыбнулся и сказал:
  - Ну, дед, ты и авантюрист, хотя сплав мне- то же нравится, я согласен.
- Пошли обедать
    Они зашли в дом, разделись, умылись и  молча сели за стол.
- Вы что, поссорились? – спросила бабушка.
    Дед с Ванькой молчали, как воды в рот набрали.
- Все понятно, значит собираетесь, интересно когда? – не унималась Мария, – по обоим панихиду заказывать или только старого будем провожать?
 - Не каркай, – не выдержал дед, - что тебе других дел, что  ли  мало, почему наш поход, за кладом должен быть каждый день на повестке дня, займись вязанием или еще…
- В дорогу что приготовить?  - спросила Мария.
- Ну, вот это уже другое дело, - весело ответил дед,- еще не решили. Ванька молчал.
- Хорошо, я все равно вытяну из вас все,  не по-хорошему,  так по-плохому, не силком, так хитростью.  Все узнаю, – подумала бабка, – только время дайте.
-Баба, мне сегодня во сне кони снились, они по берегу бегали и фыркали на комаров и мошек – это к чему? – спросил Ванька.
- Ну, значит, поход тебе по реке предстоит, да ни одному, – разъяснила бабушка сон и потянулась в печь за похлебкой, - сейчас я вас кормить буду -  щи по-деревенски.
- Это как? спросил Ванька.
-Ты попробуй, а потом спрашивай, - сказала бабушка, налила две железные миски с голубыми краями и поставила на стол. После обеда дед позвал Ваньку  и сказал:
- Ну, давай, будем  собираться.
   Он достал из-под клеенки, что лежала на обеденном столе бумагу, вытащил ручку и стал писать,  указывая Ваньке:
- Во-первых,  лишнего не берите, пойдете налегке,  что нужно, я сам соберу. Во-вторых, лодки свяжите,  как мы с тобой по Лозьве ходили…
   Ванька внимательно выслушал деда, забрал записки, засунул их в карман ветровки и пошел гулять по деревне. Дед сел на кровать, поблагодарил жену за обед и тихо задремал. Он всегда устраивал тихий час после обеда, это была выработанная привычка или даже  ритуал, который он соблюдал с молодости. Когда его дочка была маленькой, он кормил ее и укладывал спать, после обеда освобождая жену от детских забот.

                Гл 5 Допрос
      Ванька, приехав в город, следовал всем указаниям деда: во- первых, во - вторых, в –третьих,  отнес записку дяде Толе, собрал ребят и ждал утро четверга.
    В это время у деда в доме проходил допрос НКВД. Бабушка, любя,  дознавалась у деда,  что он задумал.
- Значит, сплавом  отправил?  С моста пойдут?  Только с какого: с ж/д. или с автомобильного?  – проходя вдоль печки, в позе сахарницы, чеканя шаг, спросила бабушка.
   Дед сидел на своем любимом стульчике и курил в дверку поддувала. Он молчал, зная, что допрос только начинается.
- А ты знаешь, что до Волчьего камня им одним плыть придется, без тебя. А если что случится?
   Дед  молча, курил, не отводя глаз от дверки, в которой мелькали огоньки горящих дров.
- А если они все утонут, ты себе отчет даешь, старый?
   Дед спокойно докурил, затушил окурок и вмешался в допрос, со стороны обвиняемого.
- Давай поцелуемся, Машенька!
    Мария от такого поворота событий даже онемела.
- Ты чего, Петя?
-Я тебя последний раз в Новый год целовал, а теперь август, ты же скучаешь, я вижу.
- Ты мне зубы не заговаривай, я тебя не год знаю, целоваться он захотел?
- Светку рыжую свою,  иди, целуй.
- Да-к, это когда было то, в прошлом веке, да и то с ребятами поспорил, ну …
   Дед специально увел разговор от сплава, зная,  что Мария может помешать и продолжал страстный разговор про любовь.
- А когда за мной, после армии ухаживал, Светка все за тобой бегала, – не унималась Мария.
   Дед спокойно закрыл дверку поддувало  печки, посмотрел на часы и сказал:
 - Ты нам приготовь дня на два, все равно уже все знаешь, не допрашивай, – улыбнулся дед, - молись, бабья твоя доля, за нас за мужиков. Налей стаканчик перед сном, что- то я разволновался.
- Светку рыжую вспомнил, вот и разволновался, как она на тебя вешалась.
- Глупая ты, я же тебя люблю одну, на все жизнь, до самой смерти, сколько пережили?
    Вдруг у Марии перед глазами поплыли отрывки молодости. Она вспомнила,  как Петр пришел из армии, в военной форме, в клуб на танцы, все ему радовались, да и напоили его брагой до поросячьего визгу.
- Да, я все помню, как мы тебя пьяного с Нинкой тащили, помню.
- Да, ты  про плохое только помнишь, а как я тебя за муж позвал? А как из роддома забирал?  А как я…  Ты, что,  вспоминаешь, доброе то было у нас?
- Было,  да сплыло.
     Мария убрала со стола посуду, протерла стол и стала заводить тесто на завтра.
- Спать иди, любовник- перехватчик, - сказала она, - целоваться он, понимаете, собрался. Я что тебе кукла - без ответа. Может, я не согласна.
    Дед, молча, встал и пошел спать.
- Слава Богу, от похода отвел, а то, Ексель Моксель, знаю я ее, припрется к стану и начнет:
- Вот, ребятки, вам пирожки, вот вам блинчики. Ты, Ванечка, туда не ходи, ножки промочишь - думал дед, уже лежа на кровати.
     Дед уже спал, как вдруг его разбудил удар в плечо.
- Значит, со Светкой рыжей целовался, а я что?
- Иди спать, Ваше Высочество, - пробурчал дед.
- Петя, ну что я старая стала, некрасивая?
- Спать иди, старая, некрасивая.
-Ну, давай хоть по рюмочке, а то поцелуемся, поцелуемся, только и знаешь, не каркай, иди рыбу чисти…
- Машуня, - дед встал, стол был накрыт, вместо лампы горели три свечи.
- Романтический ужин, Петя.
- Ексель –Моксель,  Машуня, пошли спать.
- Ну, давай, посидим,  молодость вспомним, а то завел меня. Поцелуемся, поцелуемся.
      Дед  привстал, обнял щеки жены обеими руками, как чашу с водой и поцеловал в губы.
- Я, Машуня, тебя никогда…
   Мария от неожиданности потеряла дар речи.
- Знаешь что?
- Знаю, пошли спать
- Пошли.
   Она задула свечи.  Рюмки, наполненные, так и остались стоять на столе до утра.

                Гл 6 Сплав.
   Ванька, как и условились с дедом, по- мужски, рано утром доехал с друзьями до моста,  выгрузились, накачали лодки и пошли по реке вниз. Погода стояла солнечная, ветерок покачивал ветки прибрежных кустарников, река шла медленно, как будь-то специально, тормозила,  идущих за кладом ребят.
-Ты, с дедом точно договорился? - спросил Юрка.
- Да,- ответил Ванька.
    Юрка был высокого роста, худой, он занимался греблей и водная стихия,  была его родным домом. Второго друга звали Толька, он был толстоват, с ним всегда было весело. Он на ходу придумывал анекдоты и шутки. Они все  были друзьями, и по наказу деда Ванька взял проверенных товарищей.
   Ванька уже года три сплавлялся с дедом по рекам, но сейчас дед его заставил сплавляться одного,  не зная этого отрезка реки,  Ванька немного волновался.
- Дед бы не отправил его одного, если бы это было  опасно, - подумал Ванька,- значит, дед знает этот участок реки и  уверен в удачном походе.
     Река петляла, то в болото, то в овраги, то становилась широкой со слабым течением, то сужалась и скоростью переходила бурлящие потоки, с пеной по берегам. С воды взлетали стаи уток, ныряла ондатра, отпрыгивал с берега заяц, взлетал коршун.
- Интересно сплавляться,- сказал Юрка,- надо бы здесь в сентябре с ружьем, вот бы уток набили.
    Через три часа их встретил дед. Он стоял на правом берегу реки и уже успел развести костер, подготовил дрова и организовать стан.
- Привет Тургеньеву,- громко сказал дед - вас за пять миль слышно, то хохочете, то болтаете, река тишину любит, давай ко мне, махнул рукой дед и спустился к воде.
    Дед помог им  выгрузиться, потом все вместе  вытащили лодки на берег и уселись у костра.
- Доставай термоса, – скомандовал дед, - наливайте и допивайте, пока теплый, я вам свежий запарю со смородиной. Кого видели? – спросил дед, закуривая сигарету.
- Уток, три стаи, - ответил Юрка,- ондатру и зайца.
- Уток много было, - добавил Толя,- кряковые или  серые, большие, не чирки.
- Ты чего видел? – спросил дед Ваньку.
-У старого моста, подход звериный,  кабан на  водопой ходит, копытами весь берег утоптан, коршун у правого притока столик сделал, все в перьях, молодняк таскает, скоро всех по реке выбьет.
- Ну,  молодцы, что внимательно шли, хоть и болтали на всю реку,- похвалил дед.
- Я им говорил, деда,  чтобы тихо шли, но  Толька  пукнул  на всю реку, а Юрка сказал, что с ним на охоту не пойдет, он ему всех  уток распугает, ну мы и расхохотались, а потом началось - ты стрелять не умеешь, даже в пень не попадешь…
 - Палатка стоит, костер горит, вечер близко, давайте ужинать и спать, пукать будите во сне, – сказал  дед.
      Он помешал в котелке гречневую кашу, достал бабкины припасы, налил из фляжки что – то себе в железную кружку и сказал:
 -  Ексель-Моксель, привет Тургеньеву,- потом выпил и долго морщился, затыкая кулаком нос.
     Костер кипятил кашу, которая как бурлящий вулкан пыхтела, горячим паром, ветер стих, и по берегам реки потянулся легкий туман.
- Дождь, наверно, будет, - прогнозировал дед, - нужно натянуть тент.
    Ванька с друзьями быстро  взялись за работу, дед снял кашу с костра, и скомандовал:
 - К приему пищи приступить.
     Тент был натянут и все расселись у костра, небо начало темнеть, заморосили первые капли дождя.
- Запад, все, что ни слава Богу- то с запада, то снег, то дождь, то революция, то однополые браки, все с запада,- ворчал дед.
     Ребята переглянулись, улыбнулись,  и  Ванька спросил:
 - Ты чего, дед?
- Нет, все нормально, это я так, про жизнь ворчу. Вы кашу кушайте, да пироги бабкины.
    Дед достал из рюкзака копченое сало, вареные яйца, жареную курицу, лук, чеснок, огурцы, помидоры и консервы.
- Тут бабка на неделю собрала, так, что не умрем с голоду, а лодки нужно перевернуть. Вода в них стоять будет, к утру.
    Ребята поднялись и перевернули лодки.
-Ну, дед, рассказывай про Федьку – разбойника, где тут Волчий камень?- спросил Ванька.
- Волчий камень у тебя за спиной, но мы поднимемся к нему завтра, посветлу, а теперь доедаем, и спать, утро вечера…. Ексель Моксель, завра все будет,  – ответил дед.
- А ты, деда, почему про Тургеньева все говоришь, мол привет…,-  спросил Юрка.
- Да, я так, из-за любви к Ивану Сергеевичу, он ведь народ русский любил, и природу нашу тоже, а я, как увижу, что все в нашей жизни, вся эта любовь  через спину, Ексель-Моксель, так его и вспоминаю, ну, как бы поговорка у меня такая. Вроде бы как сравнение между прошлым и настоящим, - ответил дед.
    Ребята  что-то пошептались, потом захохотали, залезая в палатку.
- Это она в начале  в тебя влюбилась, – защищался Толька, – а потом в меня…
- У Юрки, она сказала - прыщи на одном месте…ха-ха-ха...
- Да,  детский сад, Мария была права, за ними еще присмотр нужен, хотя по реке дошли сами, молодцы,  – подумал дед.
    Он сел у костра, дождик слабо моросил, он закурил и задумался.
- Вроде бы все в порядке, пришли по реке, стан готов,  покушать приготовили, что-то мне не по себе, нужно еще плеснуть из фляжки, – подумал дед.
     Костер стал затухать, дед переложил сгоревшие ветки тыльной стороной в огонь, налил себе в кружку, крякнул и закурил. Дождь стих, ветерок прогнал тучки, и небо выбросило раскат ярких звезд, туман низко шел над водой. Дед остался один, с рекой, с лесом, и со своими воспоминаниями о  далеком детстве.
     Он вспомнил, когда был совсем маленький, отец его, уходя на фронт, поднял его на руках к самому потолку старой  избы и сказал:
 - Живи,  Петька, долго, до правнуков, а, если я не вернусь, останешься за старшего. Матери помогай. Отец ушел на фронт и не вернулся, мать получила похоронку, пришла в Сельсовет, там ей дали два килограмма сушеных ершей, за гибель мужа. Отец погиб в Венгрии и похоронен в братской могиле.
 -  Да, наверное, мне так и не побывать у него, – расстроился дед, кинул окурок в костер и пошел в палатку к ребятам. Они уже давно спали, дед прилег в ноги и уснул.


                Гл 7 Поворот истории
     Дед заснул и во сне увидел себя,  в какой- то большой, трехкомнатной избе, она была полупустая, комнаты были большие, в каждой из них была печь, но без трубы. После пришли гости, он  стал их принимать, они веселились, сами  накрывали стол и садились праздновать. Вдруг из множества гостей он увидел своего покойного дядьку, веселого, он шутил и рассказывал смешные истории. После застолья дед очутился на каком-то канале, где клевала щука. Дед закидывал спиннинг, но все, рядом стоящие рыбаки ловили, а он нет. Дед плюнул от злости, и зубы у него выпали изо рта. Дед проснулся.
- Плохой сон, хоть и рыба в чистой воде, надо быть поосторожней, - подумал дед и вылез из палатки.
     Туман покрыл всю низину реки, звезд не было, костер затух, но угли еще издавали  слабый, почти не заметный в тумане дымок.
- Ваше Благородие, - послышалось в тумане звонкое, чеканное обращение, - справа поляна.
-Принять вправо, разбить лагерь, -  ответил второй голос.
    Дед вначале ничего не понял, он не видел в тумане ничего, но слышал, что по воде раздаются всплески, от гребли весел.
-Куда тебя черти несут, - ругался первый голос, – тормози.
-Дымом пахнет, заряди  пулемет, - предложил третий голос
    Дед бросился к палатке, разбудил, спящих ребят, и они тихо выползли на вершину горы.
- Дед, ты что, с ума сошел? - спросил Ванька, заползая на гору.
-Тихо всем, – скомандовал дед, - за мной и не слова, а то…
     Ребята поняли еще в палатке, когда дед их будил, затыкая рты и говоря на ухо:
 - Встаем без звука,  беда идет, за мной выползаем.
      Каждый кивнул в ответ, и только тогда дед отнимал руку ото рта. Тем временем голоса превратились в силуэты людей, они выходили из лодок и направлялись к костру. Дед с ребятами лежали на вершине Волчьей горы и наблюдали за происходящим. К берегу пристали,  около десяти,  лодок, высадились солдаты, одетые в дореволюционную, царскую военную форму с оружием и боеприпасами.  Они внимательно осмотрели стан, разбитый дедом, резиновые лодки, котелок, карематы, одноразовую посуду и топор,  воткнутый в дерево.
- Ваше Благородие, чушь собачья, - сказал один из солдат, осматривающий стан.
- В чем дело?
- На клейме топора стоит 1953 год, палатка не российская, ложки из неизвестного металла,-  он достал спальный мешок,- материя легкая.
-  Неси сюда, -  махнул рукой офицер, осмотрев спальный мешок, сказал, - иероглифы видишь, Китай, из шелка, вот и легкая. А клеймо, на топоре какое хочешь, выбьют, мы же на Урале.
     Все остальные, занимались своими делами: кто  выгружал ящики с продуктами, кто укладывался спать, кто - то развел потухший костер и готовил пищу, кто умывался, брился, подстригался, кто за всем этим следил и давал поручения, находясь внутри этого муравейника. Группа молодых ребят, лет по пятнадцать, отделилась от остальных и занималась чисткой оружия.
- Судя по карте Федьковка недалеко, - объяснял офицер, усачу в белой папахе, – завтра назначено наступление, основные силы пробиваются по железной дороге, мы обойдем Невьянск с востока, с севера подойдут местные ополченцы…
    Туман не хотел расходиться, по этому, дед с ребятами были закрыты и туманом, и горой. Они наблюдали,  молча за всем происходящим.
- Дед, это же реконструкция, – прошептал Ванька, – к столетию революции, пошли к ребятам, чаем их угостим.
- Тихо, Ексель-Моксель, сам ты реконструкция, обрати внимание какая у них слаженность в действиях, все по уставу,  оружие настоящее, разговор  между начальством и подчиненными, дозор выставили,  лодки какие, таких лодок,  я, сколько живу, не видел.  Такие,  в советское время не делали, – прошептал дед.
- Сидим тихо, - дед обвел взглядом ребят и получил от них кивание головой.
    Туман над рекой стал рассеиваться, солнце выпустило свои первые лучи, группа белогвардейцев после завтрака и отдыха стала собираться.
- Становись, – скомандовал офицер.
    Вся группа, вмиг построилась в две шеренги и замерла у берега реки.
- Впереди деревня Федьковка, обходим ее с востока и выходим на Екатеринбургскую дорогу и  с востока заходим в Невьянск. По лодкам, – прозвучала команда и эхом отразилась в речной тиши.
     Через пятнадцать минут берег был пуст. Дед с ребятами спустились к стану, осмотрели не тронутые никем вещи, разожгли костер и стали готовить завтрак.
 - Дед, они же Невьянск в кольцо возьмут, что делать- то будем? - спросил Ванька.
- Надо предупредить,  война же идет, – вмешался Юрка.
- А кто здесь в прошлом власть держал, белые или красные? – спросил Толька деда.
- Да, тут в месяц одни, потом другие, потом снова одни, колчаковцы в гражданскую сильны были, да кулаки им помогали, против советской власти,  староверы поднялись из села Быньги, Верхних и Нижних  Таволог, из рудников, да, много откуда. Неразбериха была полная, а вы,  историю, когда учить будете? – спросил дед.
- Мы, как домой приедем, сразу в интернете все прочитаем, - ответили ребята.
 - В интернете,  а в музей сходить, памятники посетить, архивы посмотреть? – спрашивал дед.
- Да, обязательно, – пообещали ребята.
    После завтрака, начались сборы и уже все забыли про отряд белогвардейцев, как его и не было. Толька стал балагурить, рассказывать анекдоты, подтрунивать Ваньке и Юрке.
- Накаркала, Мария, – пробурчал дед, – сон плохой, домой надо возвращаться, как бы чего там не случилось.
      Ребята собрали лодки и ждали деда. Дед подошел к лодке, докуривая сигарету, и сказал:
- Пойдем вниз по реке, что бы,  ни случилось или кого бы мы ни встретили, молчать, я буду разговаривать, чую, что неприятности у нас еще впереди, – сказал дед. Ребята переглянулись.
-Да ты, дед, не волнуйся, дурака включим и поехали дальше, – сказал Толька, – вот беда, какая?
- Ексель –Моксель, детский сад, поехали,- ответил дед.
    Сдвоенная лодка сплавилась без потерь до моста, у моста на берегу реки стояли лодки белогвардейцев.
- В Федьковку зашли, а выстрелов нету, - пояснил дед – значит, идут без препятствий.
      Ребят охватил страх, они опять стали взволнованные, как на горе.
- Дед, ну что делать? - спросил Ванька, – ты же историю хорошо знаешь?
- Что делать, что делать, ничего, в кольцо город возьмут и все, привет Тургеньеву, – ответил дед.
- А ты за кого? – спросил Толька деда, – за красных или за белых?
- Да, хоть за черта лысого, перестреляют друг друга, вот хоть за кого. Я ведь в школе советской учился, портреты Ленина, демонстрации, история КПСС, но после девяностых все по- новому. Домой надо побыстрей, а то в какую- нибудь блуду вляпаемся и все –привет, Тургеньеву.
- Давай, красных предупредим, – предложил Толька,- что белые в обход идут, по реке.
- Да, тебя же и арестуют, - ответил Юрка,- как только причалим, скажут контра и к стенке.
- Тихо, – сказал дед - историю все равно не исправишь, пусть будет, как будет.
    Проплыв мост, команда деда наткнулась на дозор белогвардейцев, один взял сидевших в лодке под прицел, другой спросил: 
 - Кто такие, куда плывете?
- От перелива домой, – ответил дед.
- Оружие есть?
- Нет, удочки да морды.
     Дозорный с берега осмотрел плывущую медленно лодку, ребят и деда, махнул рукой, давая понять – проплывайте.
Все сидевшие в лодке глубоко выдохнули:
 - Слава, Богу!
- В дельту выходим, смотри внимательно, коряжник кругом, - указал дед Ваньке.
      Дельта была широкая, по берегам, торчали хатки ондатр, островки,  затянутые травой. Она казалась, непроходима, но русло было чистым, оно выделялось темным цветом от зеленых, заросших водорослями, береговых линий.
- Дед, что делать будем, они же убивать идут? - не унимался Толька.
- Ексель – Моксель, не каркай, вторая бабка  Мария, – ответил дед.
    Дед знал, что нужно делать, но не мог все сразу рассказать ребятам, по тому был спокоен.
    Река виляла и перед деревней, у  привязанной  лодки стал спускать балон. Дед это заметил.
- Наехали на корягу, - расстроился дед, – Ексель-Моксель, приплыли. К берегу греби, Ванька, здесь все бросим, потом заберем.
    Ребята пристали к берегу, выгрузили вещи, морды, оставили это все на берегу и пошли в деревню пешком.

                Гл 8 Штурм  деревни
- Стой, стрелять буду, - раздался голос из-за кустов, – кто такие?
-  Петро из Невьянки, – ответил дед.
- Врешь, нет таких здесь.
-Как нет, Ексель-Моксель,- возмутился дед
- А, Ексель-Моксель, слышал, есть такой,- ответил второй голос, а мальцы?
- Внучки мои.
      Из кустов вышел молодой, лет тридцати, чернявый, похожий на цыгана парень.
- Белых ждем, идите отсюда, да побыстрей.
    Вся дедова компания, молча, проскочила пост и быстрым шагом направилась в деревню.
- Какая Невьянка?- спросил Ванька,- это же  Обжорино.
- Сам ты Обжорино, на всех картах деревня обозначена как Невьянка, - ответил дед.
     Подходя к первому сараю, раздались первые выстрелы, потом все  стихло.
- Бегом за мной, - скомандовал дед и повел ребят по огородам, закрывая видимость, их отхода,  строениями. Когда канонада возобновилась,  дед махнул рукой и уложил ребят в огромные лопухи, они лежали  и молча,  наблюдали за происходящим боем между красными и белыми.
- Значит, на Екатеринбургскую дорогу не вышли, - сказал дед ребятам, - заслон там стоит видимо хороший, в обход пошли.
- Отходи к ключу, - послышался, уже знакомый  голос чернявого парня, - Егор, прикрой отход, мы укрепимся у ключа.
     Группа, человек десять, быстро отходила вглубь деревни.
- Обходи с берега, – командовал белогвардейский офицер, что был у Волчьего камня.
    Перестрелка проходила перед лежащими в лопухах ребятами.
      Егор прикрывал отход, но был убит гранатой. Белогвардейцы беспрепятственно продвигались по дороге. Чернявый парень, видя гибель Егора, отправил остальных бойцов к ключу и стал один организовывать оборону. Он знал, что погибнет, но это его уже не очень волновало. Он устроился за поленницей дров, положил три гранаты на землю и стал прицеливаться. Белогвардейцы, видя отступление, шли  фронтом по берегу и дороге. Чернявый выстрелил и уложил усатого  в белой папахе. Враг ответил ответным огнем, в левый край поленницы, чернявый быстро перекатился на другую сторону и бросил гранату. Взрыв заставил идущих прижаться к земле.
- Лихой парень, – сказал дед ребятам, - Ексель –Моксель, а я даже не знаю, как его зовут. Ну, говорили старики, что был тут в гражданскую заводила, а кто и где погиб, никто не знал.
     Белогвардейцы отлежались и стали вставать, держа на прицеле поленницу. Чернявый, перекатился на другую сторону и кинул гранату. Второй взвыв опять, уложил белогвардейцев на землю.
- Время тянет, молодец, – пробурчал дед.
     Третья граната  была кинута уже для обходящих, с берега.
- Герой! - сказал дед, - Ексель –Моксель, пойду, познакомлюсь, другого случая не будет, а вам лежать смирно, - обратился он к ребятам, потом встал из лопухов и пошел . Ребята обезумев от происходящего, стали хватать деда за одежду
- Куда, убьют… - прошептал Ванька.
- Не каркай, со мной ничего не случится, - ответил дед.
    Он встал, перешел через огород, потом через  дорогу и направился к поленнице. Чернявый увидел деда.
-Ты куда, мать твою…Торчишь, как хрен  по среди огорода, пригнись, – не унимался чернявый, махая на деда рукой.
      Дед, как ни в чем не бывало,  подошел и присел у поленницы.
- Тебя как зовут?  – спросил дед.
- Яшка.
- А фамилия есть? И откуда родом?
- Не время мне с тобой…
    Белогвардейцы стали подниматься  и приготовились для штурма поленницы. Яшка выстрелил и ранил одного из них. В ответ прозвучали выстрелы и от дров полетели щепки в разные стороны.
- Уходи, дед, уходи, – просил Яшка – убьют и на седины не посмотрят.
- Не убьют, не боись, Ексель- Моксель, они у меня вот где.
     Дед сжал кулак и показал его Яшке.
- Дурак,  ты дед… наши уже укрепились, мне пора, прощай.
    Он выскочил, сделал еще прицельный выстрел и скрылся в кустарнике.
- Он что, у тебя больной? - спросил Ваньку Юрка.
- Не знаю, сам боюсь за него, а если убьют? – ответил Ванька
    Дед сидел у поленницы, закуривая сигарету и спрашивая себя
- Яшка, интересно,  кто такой?
    Белогвардейцы прошли берегом и не заметили деда. Покурив, дед встал и пошел к ребятам. Он шел спокойно, свободной походкой, как будто, возвращался из магазина.
 - Пошли домой, молодежь, рыбалки сегодня не будет, привет Тургеньеву.
    Дед понял, что Яшку убили прямо у него в огороде и остов от револьвера принадлежит ему.
     Ребята выбрались  на дорогу и направились домой, звуки  выстрелов  уходили вниз по реке и стали стихать.
- Вот мы и дома, - садясь на скамейку перед воротами, - сказал дед.

                Гл 9 Возвращение
      Ребята вошли в избу.
- Пресвятая Богородица - с поклоном встретила ребят бабка Мария, - Спаси Христос, все живы и здоровы, а старый где, Ваня?
- Курит у ворот.
- Всем умываться и за стол, - командовала бабушка.
     Дед зашел в дом, разделся, умылся и без разговоров лег спать. Ребята приступили к обеду.
- Ну, что рыбы много поймали? - дознавалась бабушка.
-Какая рыба,- с полным ртом отвечал Юрка, - нас чуть в плен не взяли белогвардейцы.
- Угу, а как же удочки и морды?  - продолжала бабушка.
- Мы их у щучьей ямы оставили, на берегу, и лодки там же, недалеко у дозорных, - ответил Ванька.
- У кого?
- У дозорных красноармейцев.
- Угу, значит, по гражданской соскучился, - сделала вывод Мария, – а грибы, ягоды?
- Мы  не собирали, нас дед с утра в гору утащил, - отвечал Толька - какие грибы, ягоды на горе, одни камни.
- А цыганок там не было?- спросила Мария.
- А ты деда спрашивай, он проснется,  и спрашивай, какие еще цыганки? – защищая деда, продолжил Ванька.
- Вначале мы приплыли, дед нас встретил, – продолжил взволнованный  Юрка, - потом покушали, легли спать, утром нас дед выволок  на гору, потом белогвардейцы приплыли, потом красноармейцы оборонялись, а мы бегом домой, какие цыганки?
- А ты ничего не слышала, что ли, бабушка. Тут стрельба такая была? – спросил Толька.
- Не было здесь никакой стрельбы, я же еще из ума не выжила.
     Ребята переглянулись.  Пообедав, они  поблагодарили бабушку, и пошли на реку. Тихие волны рябили гладь реки, тявкала, где то собака.
- Это мы что, во времени, что ли переместились? – спросил Юрка.
- Не знаю, я потом у деда все расспрошу.
- Интересно узнать, а что было дальше? Неспроста, дед нас в музеи и к памятникам отправлял, сами все узнаем, – вмешался Толька - я начну с интернета.
      Дядя Толя приехал за ребятами, как и договаривались, и увез их  домой. Дед проснулся к вечеру, он был бодр и весел.
- Машуточка,- ласково обратился он к жене,- ты знаешь такого революционера Яшку, он тут в гражданскую заправлял.
- Знаю, конечно, я ему ленты пулеметные подтаскивала, я, когда родилась?
- Ну, что ты сразу начинаешь? Ну, может, слышала от стариков?
- Да, ты что, старый, из ума выжил, это же Юркин отец.
- Какого Юрки?
- Которого ты на Волчий камень водил, а там его фашисты пытали, забыл что ли? Его после вашего похода в дурдоме два месяца держали. Хорошо сходили на рыбалку, молодцы. Все интересовались, откуда на Урале фашисты взялись, а, помнишь?- с иронией, покачивая, головой продолжала Мария.
- Мало ему два месяца, пожизненно надо было, он мне Пирата испортил, сволочь.
- Да, причем здесь Пират? – махнула рукой бабка.
-А ты вот, не знаешь, а жалеешь его, ты спроси, спроси вначале, - взволновался дед, -Ексель-Моксель, а я тебе все расскажу, если сто грамм нальешь.
- Налью и двести, начинай, - Мария достала из стола бутылку водки и поставила на стол, -   расстегаи еще теплые, ну!
     Дед не ожидал такого поворота событий.
 - Ну, ну Пират у нас был, помнишь?
- Да.
- Скрестился он, с Юркиной  Динкой,  у их огорода, вроде бы, собачье дело, Ексель-Моксель, стоят, значит они,  наслаждаются жизнью, а этот, подзащитный твой, увидел, выскочил, взял и повесил их на забор, Динку, значит,  на свою сторону, а Пирата к дороге.
- Да, ты…
- Ей-то что,- продолжал дед, - она как удовольствие получала, так в нем и осталась, а Пиратик наш…, каково ему на своем первичном признаке висеть, а? Сама подумай, он после такой процедуры на сук смотреть не мог, испортил мне собаку,  собака! А два месяца, в психушке, это не срок. Все.
- Хорошо, а цыганки?
- Наливай, душу не трави!
- А цыганки?
- Да, ну тебя, пятьдесят лет вместе, а она все к одному.
        Дед вышел из дома и пошел к реке. На реке стояла все та же вечерняя, пятничная благодать: по реке катились голоса приезжих садоводов, музыка из радиоприемников, песни пьяных гармонистов, плескание купальщиков, жалобные возгласы чаек, живущих на болотном берегу.
- Эх, надо было с манси  начинать, – подумал дед, – а, то, как- то не по -порядку пошли, с гражданской.
23.11.2017г.
 Все персонажи рассказа вымышленные и схожесть с живущими людьми является совпадением.