Вода

         ...Он всегда наливал в ванну воду по-горячее, настолько горячую, насколько мог выдержать. Ему очень нравилось первое соприкосновение с этой субстанцией: горячая вода, как закрывший глаза котенок, начинала мягко, но весьма ощутимо точить свои коготки обо все тело сразу, и в голове шумело ее гипнотизирующее урчание - так умела делать только она.
         Он лежал несколько минут неподвижно, пока полностью не сливался с водой, становился ею, обменявшись с ней всеми своими внутренними и внешними проявлениями - звуками, цветом и чувствами. Потом медленно вытаскивал руку и тушил огонек свечи, успевая в полной темноте уловить полет ее тонкой, очень ранимой души, поседевшей от прикосновения человеческой плоти.
         Он каждую ночь нежно засыпал в воде точно также, как миллионы подобных ему засыпали в своих кроватях, нисколько не боясь, что она задушит его в своих коварных объятиях. Он не боялся замерзнуть к утру, не боялся расстаться с жизнью в ее вместительном чреве. Он не был шуткой природы, нуждающейся в воде, как и в воздухе. Он не был счастливым обладателем жабр или каких-то иных органов, которые могли бы обезопасить его от ее проникновения. Он просто не боялся ее. И она отвечала ему тем же. Она держала его на своих руках до самого утра, качала и баюкала, как грудного ребенка, заботливо следя за тем, чтобы его голова постоянно оставалась на поверхности. Она забирала у него тепло и отдавала ему же так, что к утру он не успевал замерзнуть.
         Утром он выходил из все еще теплой воды, как из нагретой постели, собирался и шел на работу, как и миллионы других  вместе с ним. Он ничем от них не отличался, кроме, пожалуй, внутреннего ощущения - ощущения теплых, ласковых, говорящих рук, которые продолжали держать его в себе до самого вечера...