Поэт. Посвящено Маллармэ

Уже вечер. Как быстро прошёл этот день.
Жгучее солнце медленно умирает.
Течет сквозь туманную дымку тень.
Течет, сминаясь, сгущаясь - вечно живая.

Смотрит в окно, на изжаренный город, Поэт.
Видит небо сквозь стены и всплески людей.
Он не писал стихи уже много лет.
Он говорит, будто бы нет идей.

Пальцы Поэта сжаты в суровой хватке.
Нахмурены брови, опущена линия рта.
В каком-то немом, безумном припадке
Сверкают, горят его ледяные глаза.

Сжались лопатки от самой прекрасной боли,
Фундаментом к крыльям стала его спина.
Рвётся Поэт скорее, скорее на волю,
Рвётся сквозь изрешеченный блеск окна.

Дрожащей рукой хочет Поэт дотянуться,
Схватить, прижать к своей груди облака.
И крылья его, метаясь, к свободе рвутся,
А на губах застыло начало стиха.

Мгновенье, прошу, не спеши, постой!
Дай осознать Поэту волнующий ритм,
Что он, наконец, здесь самый-самый живой.
И в этой строке он будет всегда живым.

Жалкий, тонкий, дрожащий тетрадный лист.
Задача, конечно, невероятно проста.
Давай же, не бойся, скорее мягко коснись
И отрази на бумаге всего себя.

Поэт застыл. И что же ему написать?
Как показать всю бурю в его душе?
Ох, как страшно нарушить эту безликую гладь…
Пошло, забыто, загнанно в рамки клише.

Рука опустилась. Вместе с ней голова.
Потух его гордый, надменный взгляд.
Он пуст, как эта полоска листа,
Но крылья уже не вернёшь назад.

Перья осыпались. Их бережно выхватил ветер.
Прочь в последнем закатном вдохе летят.
И, умирая, солнце стремится сжечь их,
Смешать их пепел и свой золочёный прах.

Наверное, завтра воспрянет Поэт,
Заполнит, испишет он весь альбом.
Завтра мир снова обнимет солнечный свет,
Вернув ему крылья. И если не завтра - потом.

А сейчас остаётся лишь спрятаться в этой тьме.
Ужом заползти в свою дорогую кровать
И ещё долго мечтать о первом стихе,
Пока, наконец, ему не захочется спать.

Только мечтать.