Луг

Вставайте люди русские! Вырубается целая роща! Более сотни деревьев. Новый чудовищный, гигантский дом втискивается вплотную между маленьких пятиэтажек. Скоро из окна будем за руки здороваться с соседями.

                Точечная застройка

Сначала надо было пройти рощицу, а потом начинался луг. Луг был настоящим, его окружали деревца, за которыми  скрывались в зелени, пятиэтажки…  Эта полянка, перерезалась тропинкой, по которой я обычно и шел к метро Кузьминки. Луг не выглядел, как унылый пустырь. Луг был покрыт зелёненькой травкой и по нему ходили босиком. По нему всегда бегали дети. Трава на нем была совсем низенькой, так что не нуждалась в стрижке. Подорожник, одуванчики, пастушья сумка, обычный дерн, охотно росли на нем.  И я, проходя мимо лужка к метро, всегда не верил собственным глазам, как это можно так украсить город. Не просто зелеными насаждениями, скверами, аллеями, а поляной, лугом.  Девушки непременно снимали босоножки и шли по травке босиком.  Мамы с колясками и не думали въезжать на него.   Луг оставался как бы бесхозным и пустынным, словно какая-то священная поляна. Иногда на нем лежали.  Лежали целыми компаниями. Лежали и смотрели на небо. В Новый Год он становился  почти космодромом, с него постоянно запускали ракеты с фейерверками. А снеговики и снежные бабы, прописывались здесь  до  весны и никто их не гонял.  Они стояли и смотрели на нас глазами из пробок махали нам  в след, спешащим к метро, руками из метелок и веников.
Я чувствовал свою кровную связь с этим городским лугом. Таким необычным, и таким русским. Казалось, это пустое место всеми забыто, бесхозно и живет своей совершенно особенной жизнью. Администрация не замечала его.  Ни зимой, ни летом. Луг не требовал ничего. Никто его не поливал, кроме дождичка, никто не стриг. Никто не зарился на него. Я всегда, на несколько минут, когда проходил мимо, вдруг ощущал, что переношусь в деревню. И вот-вот увижу стадо пасущихся коров. Пройдя дальше рощицами, я видел стада машин Волгоградского проспекта и быстро, но неохотно, возвращался к реальности.
Но этим летом, нас всех вернули к реальности. За один день, и рощицы, и луг, были окружены достаточно надежным забором, пришла техника, начались работы. Мы принялись писать статьи с возмущением, запросы, но не успели дописать, как сразу над забором возвысился огромный стенд с информацией, что на этом самом месте будет воздвигнут новый, чудесный, огромный, высоченный, покроющий  густой тенью наши жалкие пятиэтажки,  многоэтажный дом, автостоянка займут все свободные уголки, и спорить с этим, и возмущаться этим совершенно напрасно, потому что все уже давно решено и законно. Всяким лужкам и рощицам не место в столичном. приличном обществе.
Казалось темные времена «точечной» застройки давно прошли. Давно раскритикованы и канули в темное прошлое.  Но, как и все темное они снова возрождаются и набрасываются на все, что нам дорого с новой нездешней силой. Мэры меняются, мрак остается вечным.  И ночи «длинных ковшей» придвигаются к нашему горлу, к нашим легким, ближе и беспощадней.
Конечно, пустое место обязательно будет заполнено. Но заполнено жизнью, а не смертью. Пустое место необходимо, потому что оно и есть жизнь. Так считал Лао Дзы.