Би-жутерия свободы 212

      
  Нью-Йорк сентябрь 2006 – апрель 2014
  (Марко-бесие плутовского абсурда 1900 стр.)

 Часть 212
 
Марик, принадлежащий к клиентуре находящейся в возрастной категории «На свой риск и Ойстрах», которую обычно кладут на сохранение где-нибудь в фойе, проснулся и вскочил с кушетки с криком «Врачи прилетели! Врачи прилетели! Поэтов грабят!», радостно реставрируя в памяти хрестоматийную картину Саврасова. Разве кто-нибудь из присутствующих мог предположить, что старик умудрился сохранить заспиртованный рассудок в колбе?
Клим встрепенулся и, оттолкнул наёмную ВОХРранницу Шурочку Схитрим, со словами: «Она мне подходит вплотную» Потом Становой подкрался к дремавшему Марику сзади, заломил себе руки за спину и горячо зашептал в ухо Мастур-бею, – как бы мне хотелось быть вашей первой ласточкой и научиться, как вы, уметь держать себя в руках. Теперь я понимаю, чтобы играть в «Уединённые уголки» и в поте лица трудиться в сфере сексуального обслуживания, не обязательно заканчивать театральное чистилище.
– Обоюдно солидарен, а подымить не найдётся? – выдавил  старичок, вспомнив свою неотразимость с сигарой в запотевшем зеркале в ванной, – негоже такой специалистке в «орале», как вы, устраивать сидячую голодовку у меня на коленях! Невротик не является индульгенцией порядочности? Ещё один некачественный поцелуй и мы расстанемся. Так накормите во мне зверя! Разве моя головка не напоминает блестящую лысину буддийского монаха без капюшона? Пусть это вас не смущает – следующий клиент лучше предыдущего, его не знаешь. Я не складной, и любопытство не разбирает меня по частям. Покажите мне четвероногого друга за двуногой стойкой и я скажу: «Клим, вы пьяны, как кучер Паганини».
– Вы меня изводите. Правда, на претенциозные требования у меня выработался иммунитет, но, признаюсь, от них сердце безвозвратно уходит в пятки. Возникает тоска по бесхребетному пустынному пейзажу «Скукота», где не гундосят жители комариного царства: «Двое одного не пьют», – откликнулся Клим Становой.
– Не обращайте внимания, сегодня я вживался в замедленно действующий персонаж черепахи Тротилы – организаторши курсов пипосакции для полиглоток из романа Амброзия Садюги о смалодушничавших террористах, испражняющихся ушами. Произведение, по мнению знатоков, сырое, недороботанное откровенно можно сказать – полуфабрикат, трухлявая сенильная древесина. Но оно по-своему дренажирует душевные раны и залечивает ссадины. Когда читаешь про королеву трансвеститов, представленную на страницах ферзём, избавленным от педофильного насилия со взломом, начинаешь понимать, почему брак (это ограбление по обоюдному согласию) превращается в снотворное, и зеваки пчелиным роем, облепившие наживку, расходятся. Он-она у автора не мать-героиня, а роботное устройство, нуждающееся в доработке и плодящее себе подобных. Я слышал, свирепый критик Натан Бздох бомбит Амброзия презервативами с водой из-за того, что его слава двумя миражами ниже, а тот нагло обретает убежище в бессловесных существах, без приглашения пришедших в профессиональную непригодность. Произнеси Натан слово одобрения, это произвело бы такой же эффект, как если бы немой приверженец пулемётной очереди, где не рисуют номерки на руках, разразился предвыборной речью на родительском собрании будущего президента. Так организатор полярной стоматологической поликлиники «Челюскинцы» Марик Мастур-бей, заработавший пятерик, за прохождение стоматологической практики, распломбировывая вагоны с краденым товаром, сразил наповал своей эрудицией Клима, начисто лишённого эмпирического восприятия, и переставшего считать менструацию подотчётным периодом.

(см. продолжение "Би-жутерия свободы" #213)