Почти по Станиславскому

  Рождение ребенка это счастье, а если возраст мамаши такой, про который ей в роддоме написали: “старая первородящая “, то это ответственное счастье. И все что ни делалось, от кормления до перемены пеленок, делалось строго по правилам, которые были почерпнуты из настольной книги “ Мать и дитя” . Поскольку рядом не было ни бабушек, ни тетушек, то эта книга на целый год была для меня настоящим путеводителем на каждый шаг, на каждый день.
Прошел год, закрылась последняя страница  книги и надо было самостоятельно, доверяя только самой себе, воспитывать дочь. Не я первая , не я последняя, главное не пускать на самотек.
   В вопросах воспитания главным ориентиром была моя вполне благополучная среднестатистическая семья советских инженерОв. У нас водку не пили, морду не били, на сторону далеко не ходили.
Что касается воспитания, то все было просто и понятно - 
дети должны быть одеты, обуты, накормлены, уроки сделаны, не должны приносить двойки и тройки, замечания от учителей и от соседей. В соответствии с этими “должны, не должны “ распределялись обязанности и требования ко всем членам семьи.
Чувствительным наказанием был запрет на гуляние во дворе или на поход в кино. Возражать или, не дай Бог, возмущаться, было не принято,родительское слово, особенно папино - закон.
Похвала была редкостью, чтобы не было поводов зазнаваться.

  Когда пришло время мне заниматься воспитанием моей дочери, я естественно в чем - то действовала по образу и подобию, а в чем - то с точностью наоборот, памятуя свои детские неглубокие, но все -таки обиды.
Я тогда очень большое значение придавала силе слова, искренне считая, что самое главное это найти правильные, убедительные слова и произнести их в правильной тональности. Тогда они дойдут до сознания , изменят неправильное, с моей точки зрения поведение и все будет хорошо. Надо только найти эти слова и взаимопонимание обеспечено.
   Первые восемь лет с дочерью у меня был как раз полный контакт и взаимопонимание и  никогда ничего не искрило.
 В  моём воспитательском арсенале успешно действовало правило :     “добро порождает добро, а зло множит зло”.
  Поэтому никогда не скупилась на нежность и ласку, если день проходил без нареканий, ну а уж если провинилась так, что нельзя было вину оставить без внимания,  то “марш в угол “.Постояв в углу минуты две - три, она, рыдая и воздевая ручонки вверх, просила прощения :
 -Мамочка, прости, я больше никогда - никогда не буду так делать, КЛЯНУСЬ !”.
Что там  “ Кающаяся Магдалина “ и  “ Святая Инесса “ вместе взятые. Ребенок понял, осознал, конечно, заслуживает немедленного освобождения. Заподозрить дитя в том, что это игра в поддавки в мыслях не было.
Тем более, что ту же самую шалость она действительно не повторяла, “клятву” держала, а про что-нибудь другое, так ведь на все шалости обещаний не было.
 
   Так мы и жили с ласками, сказками и прочими интересными занятиями. В школу пошли, её тетрадки на родительском собрании показывали как образцовые, а сочинение про маму у всех родителей. вызвало просто зависть, а у меня тихую гордость - вот как я правильно воспитываю. .
 Где -то к концу второго учебного года одна за другой пошли жалобы от  учительницы на невнимание, на  непослушание, от соседки, что моя дочь ударила ее дочь. На мой вопрос:  “что произошло, что за драка? “-,получила ответ : “ она меня раздражала. “ .
 Я  тогда свой безотказный метод применяю, разговариваю, прописные истины объясняю, терпение проявляю ангельское. Не помогает, то есть на открытое противостояние не идет, но и прежней покладистой дочурки я уже не чувствую.

  Начались летние каникулы, но до отправления ее в лагерь оставалась неделя. Уходя утром на работу, я дала ей задание: с  собакой погулять, молока купить и не забыть, что придет учительница музыки, значит все надо успеть сделать до ее прихода. Понятливая девочка покивала головой в знак согласия и продолжила сладкий утренний сон досматривать.
  Часов в 11 - ть звонит Музыкантша ко мне на работу и сообщает, что нерадивой ученицы нет ни дома, ни во дворе.
  Пока ехала в такси, мысли всякие и разные и самые абсурдные, но очень страшные , голову едва не разорвали. С чего бы вдруг так беспокоиться?  А причины были, так как ходили упорные слухи про случаи кражи детей. Конечно, такое как сейчас происходит с детьми,- и кражи, и насилия, и убийства -, тогда в страшном сне представить не могли, но слухам верили, потому,что знали как, “оберегая неразумное народонаселение” истинное положение вещей нам никто не расскажет.

  Дома все было в порядке - молоко куплено и сдача с трех рублей рядом лежит, значит не ограбили, собака, по всем признакам,  выгуляна и накормлена.  От неизвестности напряжение нарастает и бьет в голову. Обзвонила и оббегала всех подружек - никто не видел, никто ничего не знает.
Уже совершенно ватными ногами, в полном изнеможении нарезаю круги вокруг квартала и в очередной раз,  подбегая к дому,  слышу :      - Мама…а...а!

  Все оказалось очень просто - какая - то новая подружка позвала ее к себе домой посмотреть только что родившихся котят. Котята были такие хорошенькие, что про урок музыки даже и не вспомнила.
Провинность была не такой уж страшной, а все свои страхи я сама напридумывала, можно бы было обойтись очередным внушением, но тут сошлись вместе и ее предыдущие “грехи”, и мои взвинченные нервы,  и просто физическая усталость, ведь набегалась так, что казалось сейчас упаду.
  Так хотелось надавать по попе, но сил на это не было, да и понимала, что этой науки надолго не хватит. А я вижу , что ей скучно выслушивать мои нотации и она переминается с ноги на ногу в ожидании, когда кончится “ воспитательный час” и можно будет бежать во двор.
   

   Что же делать?!  Я почувствовала свою полную несостоятельность и только мысленно умоляла: “  быстренько проси  прощения , я так устала, ты только скажи: “ мамочка, я   больше   не  буду, ну давай, давай , просто скажи  “ я больше не буду ! “ -гипнотизировала я.
Мои мысленные посылы не действовали , голова то была опущена, в глаза не заглянуть.
Молчаливый приказ я не могла озвучить, потому, что была твердо убеждена, да и теперь также считаю, что просьба о  прощении должна исходить от виновного без подсказок при осознании им ( виноватым) своей вины.

Может показаться, что оголтелая мамаша возомнила себя Макаренко или Сухомлинским и издевается над ребенком. Но ведь не могла я погрозить пальчиком и сказать: “ как ты не права, моя дорогая доченька “.Уж это точно не возымело бы никакого действия.

   Я не нашла ничего лучшего, как схватить авоську,( это такая сетчатая сумка, которую всегда с собой носили на случай,  если что - нибудь “выкинут” в магазине из товаров самой обыкновенной необходимости)  и стала запихивать в нее какие - то ее вещички, что под руку попалось -  колготки, брючки , еще что  - то , при этом объясняя моей малолетней “преступнице”, что терпение мое кончилось, что она не понимает простого русского языка, что я не могу с ней справиться и отвезу ее в КОЛОНИЮ ДЛЯ ТРУДНОВОСПИТУЕМЫХ ДЕТЕЙ.
Это называется  -  “ и лучше выдумать не мог “ .
 Сунула сетку ей в руку и жду, жду, а она молчит.
-  “НУ ДАВАЙ ЖЕ, ПРОСИ УЖЕ ПРОЩЕНИЯ!”
  А она стоит, держит по сиротски эту авоську и молчит.

Тут я не на шутку запаниковала.Ойиньки,  что мне делать?! Не знаю! Куда везти, какая колония, она что ли трудновоспитуемая?!

В моем доме на несколько этажей выше жила старая заслуженная учительница. Ее бывшие ученики на Новый год, на 8 - е марта,  каждый ее день рождения,не только помнили, но и целыми выпусками приходили поздравлять. Наверное она была не только хорошим учителем русского языка и литературы, но и хорошим человеком и педагогом.
Конечно, в такой пиковой ситуации, она была первой, о ком я вспомнила. Уж ее педагогический опыт поможет мне!
И оставив свою любимую дочурку , я бросилась за спасительным советом.
 
Захлебываясь словами, торопясь, я рассказала Раисе Леонидовне   обо  всем,  что натворила. А то, что натворила я уже сама поняла.
  -Придумайте, пожалуйста, посоветуйте, что мне делать?!-взмолилась я

Педагогика педагогикой, а ситуации бывают такие, о которых в трактатах еще не написали.
  -Да как же вас угораздило такой огород нагородить?!  Я вот так сразу и не знаю, что вам  посоветовать. Вы как - нибудь спустите все на тормозах - в замешательстве сказала мне  Раиса Леонидовна.

 А как это на тормозах, ведь я даже не автолюбитель. Как сорваться, слететь с тормозов, это я знала, а спустить на тормозах…

Помчалась обратно домой. Ничего не изменилось, стоит моя  доченька с сумкой на сгибе ручки и ждет, когда непоколебимая мамаша отведет ее в колонию для трудновоспитуемых .

  Надо срочно  заканчивать эту трагикомедию и так зашла слишком далеко.
  На тормозах, на тормозах, скрежет тормозов, это когда авария. Перед глазами картина аварии, лежащие тела... И тут я не нашла ничего лучшего - надо упасть в обморок!
А как падать? Я же в театральном не училась, с позиции стоя упасть можно только в пуховую перину, а не на жесткий пол. Ничего не поделаешь, надо!
  Прислонившись спиной к стене, а рукой ухватившись за дверь, я стала медленно сползать по стене на пол, где и улеглась,  закрыв глаза.
  Не знаю, поверил бы Станиславский моему “обмороку “или нет, но моя дочурка поверила, бросила злополучную сетку, побежала в ванную комнату, набрала ковшик холодной воды и стала меня поливать.

До чего же было противно мокрой лежать на полу в очень неловкой позе. Видя, что вода не привела меня в сознание, (для достоверности не могла же я сразу “ожить”) она достала из “аптечки” корвалол, накапала сколько - то в стакан  и влила мне его в рот , опять облив, на сей раз лекарством. Больше валяться в луже на полу было нeвмоготу, пора  было приходить в себя. С трудом поднявшись с пола, я, очевидно, и вправду выглядела больной мокрой курицей.
 
Ни о какой колонии уже и речи быть не могло. Тормоза сработали. Больше к этому вопросу не возвращались.

  Девочка, как прежде, стала ласковая, в меру послушная, ни у кого никаких нареканий не вызывала, а если и случались шалости, какое детство без них обходится, то не нанизывались одна на другую.


Спустя много лет я, как - будто невзначай, вспомнила эту историю и спросила у дочери, почему она тогда не попросила прощения.

-Я была уверена, что вина моя так велика, что никакие просьбы о прощении уже не помогут и готова была к любому наказанию, - ответила она.

Вот она сила слова , я сама не заметила как убедила ребенка, что она чуть ли не преступница.
А я, как нашкодивший котенок, не нашла в себе силы признаться в разыгранном действе, опасаясь за свой подмоченный авторитет.

Теперь я знаю как Не Надо, но как Надо до сих пор не уверена, что знаю.

 








_______________________________________________________