Уездный Сыщик. Глава 15

   -  1.04/2018.         Уездный  Сыщик.

                Глава  15.

                Дело  Вдовы.


                Х                Х                Х




Медовый месяц молодожёнов Бусовых, приятно затянулся. Иван для начала испросив себе месяц отпуска, естественно его получил. Дел по уголовщине особых пока не было, а с небольшими вполне успешно справлялись Ефимов, Хворостовский ( получивший таки свой квартал на соседней улице) и  другие. Истомлённые многомесячным ожиданием, новобрачные буквально изматывали друг друга горячими ласками, сутками напролёт не выходя из спальни, появляясь в столовой только на завтрак, обед и ужин. Хворостовский, обитавший в дальней, угловой комнате, ничем не выдавал своих эмоций, когда за обеденным столом, встречался взглядом с супругами. Иван держался подчёркнуто спокойно, но на слегка осунувшемся лице сверкали пламенем счастливые глаза, и таилась в усах улыбка. Молодая хозяйка же, напротив, садилась за стол и встречаясь глазами с поручиком, страшно смущалась и краснела, опуская при этом стыдливо глаза. Однако, квартальный надзиратель, как человек местами порядочный, ни разу не позволил себе ни ухмылки ни усмешки, ибо просто по человечески всё понимал, и людей сидящих напротив, уважал. Светочка постепенно поняла, что язвить по поводу её стыдливости никто не собирается, и волновалась уже меньше, но краснела и смущалась по прежнему презабавно. Оставаясь наедине и лёжа в обнимку друг с другом после бурных и жарких ласк, супруги чуть подремав разговаривали, собираясь с силами для продолжения нежных страстей.
- Света, а чего ты за  столом, всё время краснеешь и смущаешься? Это очень презабавно конечно,  и Хворостовский мой, малый с понятием, делает вид что ничего не замечает, но всё же, чего ты так, а? – тихо поинтересовался Иван, поглаживая жену по густым локонам. Светочка, смущённо засопев и улыбнувшись, немного застенчиво заметила.
- Понимаешь милый, ну это для меня впервые, я стала женщиной только с тобой, и мне кажется что у меня всё написано на лице, и все это читают, все подробности, как мы с тобой тут, вот…
- Нет Светочка, тебе не кажется любимая, у тебя действительно написано всё на твоём прекрасном личике, а твоё смущение только предаёт этому дополнительные подробности, так что наш храбрый поручик читает тебя насквозь, как чистосердечное признание!
- Ну, вот видишь?- чуть вспыхнула супруга и приподняла голову,  - Мне просто нужно время,  я не совсем привыкла ещё к своей новой роли…
- Ну не переживай так, Брусничка моя, - озорно сверкнув глазами  зашептал Иван, снова притягивая к себе милую жёнушку – он хоть и всё знает, но не покажет вида, Брусничка-а, сладенькая моя-а, какая же ты у меня хорошенькая!  А когда краснеешь или смущаешься, становишься ещё прекраснее…
- Опять Брусничка? – страстно глядя уже ему в глаза, полушёпотом переспросила Светлана, - ты опять,  мой неутомимый?
- Конечно моя ладушка, конечно! – зашептал в ответ Иван – Я похоже никогда не напьюсь тобой, моя криничка! – и впился в сладкие уста жены, горячим поцелуем…
Медовый месяц Ивана Бусова, официально завершился во второй половине июля, и он, бодрый и весёлый, вышел на службу. Днём работал, а в положенный срок, они с поручиком уходили домой, благо громких дел не было. А дома, как и полагалось молодым супругам, медовый месяц стихийно продолжался, с не меньшим, а то и большим пылом и жаром. И в конце-концов Светочка, несмотря на молодость и юность, стала понемногу сдавать свои позиции, чувствуя что уже не выдерживает неутомимости и страсти любимого мужа, что вначале удивляло, а затем стало озадачивать молодую женщину: он вообще когда-нибудь устаёт, ненасытный?  Бусов как человек опытный и взрослый, разумеется всё это заметил, и сбавил обороты где-то на треть, после чего «боевая обстановка» в спальне супругов,стабилизировалась, к радости молодой жены, посветившей этому целую главу в своих «Записках», написанную правда эзоповым языком.
- Дорвался я с голодухи-то, виноват-с! – говаривал Иван, своему отражению в зеркале, одеваясь утром, пока жена, совершенно обессиленная после утренних упражнений, лежала в постели, медленно приходя в себя.
- Дак вы сударь мой, не злоупотребляйте! – укоризненно заметило Отражение, глядя на хозяина.
- Кабы это было так просто! – шевельнул бровями Иван, застёгивая рубаху – и так сколь себя сдерживал, впору статуй себе ставить! Да и сложно брат сдержать пыл-то, коли жена прекрасна аки богиня!
- Ну это да – со вздохом согласилось Отражение – с такой трудно ограничиваться, но ради неё-то,  можно как-то ослабить натиск да атаки?
- Пожалуй попробую сократить продолжительность баталий! – чуть подумав предложил Бусов – Но от частоты атак, отказаться нету никакой возможности! Я не в силах, увы! Не с такой красавицей, не с такой!
- Ну хотя бы так для начало! – согласилось Отражение, а Иван, одевшись основательно, кивнул ему, и убежал на службу. Едва он скрылся, Светочка подняла с подушки голову.
- Груша-а-! – громко позвала она, и в комнату тут же вбежала молодая горничная.
- Чего изволите, барыня?
- Грушенька – усталым, но счастливым голосом протянула хозяйка, потягиваясь и мило улыбаясь – принеси мне кофе голубушка, и вкусненького чего-нибудь к нему…
- Сей момент барыня! – Груша тут же вышла, а барыня-Светочка, накинула на себя шикарный кружевной халат, и села в кресло у небольшого столика. Всё о чём она мечтала больше года, всё сбылось в её жизни!  Она любит и любима, причём любима так, что подружки, даже замужняя Верочка, обзавидовались! Нет они конечно слышали краем ушек, что у Ивана Силыча, необычный темперамент по этой части, но как-то не верилось. На это, Светлана улыбаясь говорила им что все слухи вздор, по сравнению с тем, что есть на самом деле.
- Он не устаёт – тихо, в пол-голоса, вещала она застывшим в изумлении товаркам- вообще! Я, я душечки, выдыхаюсь совершенно, а ему хоть бы хны, стал из-за этого даже жалеть меня, и не по всем ночам, ну это… ну вы поняли! – окончательно смутившись, закончила мысль Светлана.
- Везучая!–вздохнула Наташа,а Даша-негодница такая,ехидно хихикнув, неожиданно выдала колленс.
- Ну ежели Светочка он у тебя такой неутомимый, одолжила б на недельку-то, а?
- Что? – слегка возмутилась Светочка – Тебе? На недельку? А плохо не станет тебе от радости-то? Бессовестная! – уже смеясь добавила Светлана, так вот и жили пока. А теперь, молодая барыня Светлана Бусова, сидела в ожидании кофе, и думала о том, что она вместе с Грушей, приготовит на обед для любимого супруга, что за редким теперь исключением, обедал по большей части дома. У Хворостовского, вместе с официальной должностью, появилось в своём квартале, и официальное жильё, квартира в три небольших, но уютных и просторных комнаты, на первом этаже, двухэтажного, восьми квартирного дома. К казённому жилью прилагалась и служанка, миловидная женщина тридцати шести лет, с обязанностями горничной и кухарки одновременно. Поручик Хворостовский  перевёз для вида туда кой-какие  свои лишние вещи, да старый сундук, и ночевал там нечасто, и как правило не один. Квартального своего люди в лицо знали, дела он разбирал пока хорошо, но особо своим присутствием не надоедал, считая что должен быть ближе к командиру, чему последний был весьма рад, и упреждал чтобы поручик не удумал съехать от них совсем.
- Своё жильё это хорошо, при случае пригодиться, но от нас со Светланой, сбечь даже не моги, ушибу! – предупредил как-то за завтраком шеф.
- И в мыслях не имел! – честно сказал помощник, сничтожая ватрушку – как вас двоих без глаз-то оставлять?  Особенно вас Иван Силыч, не догляди вот, и точно какая-нито оказия приключиться!
- Да-да Митя, вы приглядывайте за ним! – деловито поддержала его доводы, молодая барыня – А то у меня сердце не на месте будет!
- Ой приглядывай брат-Хворостовский, ой приглядывай! – с нарочитой суровостью покивал головой Бусов, прихлёбывая чай.
Новое дело, нашло Бусова как всегда неожиданно. Будучи на одном светском рауте с женой и верным помощником, коего Иван Силыч на днях произвёл ещё и в свои секретари, он стоял с неизменным бокалом красного подле камина, и внимательно слушал рассказ офицера-отпускника, о боевых действиях с персами, в недавней кампании. Выпущенная на вольные хлеба Светлана, что-то азартно обсуждала с подружками у столика с фруктами. Родители её находились тут же, оставив двух младших отпрысков на попечении Таисьи, причём Пашке было сделано внушение что если он перейдёт границы дозволенного, то с него непременно спустят шкуру. Братец Олег уже дней пять как отсутствовал, получив некое казённое письмо, и обещавши скоро быть, куда-то уехал, посулившись всё рассказать позже. Хворостовский ходил туда и сюда, заводило разговор с дамами, легко флиртовал с незамужними, в общем был самим собой. Некто где-то повысил голос, прозвучала оплеуха, и кого-то повели. Неожиданно вошёл рассыльный из полиции, и что-то спросил у одного из гостей. Гость обернулся, и коротко ткнул пальцем в сторону камина.  Рассыльный торопливо сказал «Благодарю»  и быстро пошёл к камину. Подойдя, он козырнув передал Бусову записку, и остался ждать распоряжений. Все кто это видел, повернули головы в ожидании. Иван Силович быстро прочёл, и жестом отпустил курьера. Затем Бусов поставил уже пустой бокал на каминную полку, извинился перед собеседниками, и неторопливо пошёл по зале, ища секретаря. Хворостовский нашёлся быстро, окружённый целым букетом красавиц,коим он вкручивал про их с «Иван Силычем военные подвиги» Едва Бусов подошёл, как половина женских глаз, тут же обратилась на него, с радостными взорами.
- Дико извиняюсь красавицы, но вынужден изъять у вас из оборота этого болтуна, спешное дело!–пожал плечами сыщик, знаком показывая Хворостовскому, следовать за ним.
- Убийство  брат-Хворостовский, давно не было! – сообщил Бусов, когда они отошли в сторонку- В поместье Буравиных, рано утром, дворник нашёл в парке застреленную хозяйку.
- А где это, далеко от города?- спросил секретарь, суя в карман левую руку.
- Не очень, шестнадцать вёрст, по восточной дороге, тело уже отправили в город, и я думаю Музыкалов, уже имеет нам что сказать! – пояснил Иван Силович.
- Супругу предупредите что уезжаем на долго! – напомнил помощник.
- Разумеется, я же себе не враг! – усмехнувшись заметил Бусов, направляясь к щебечущему квартету.
- Извините барышни – просиял Иван, беря супругу под руку- но вынужден вас покинуть, служба-с, увы!
- Что случилось, Иван? – озабоченно спросила Светлана, сразу погрустнев личиком, когда он отвёл её в сторонку.
- Убийство Светочка, нам с Хворостовским надлежит отбыть в поместье Буравиных, в шестнадцати верстах от города!
- Это вы задержитесь там? – совсем грустно, надув губки, и огорчённо моргая, спросила Светлана.
- Увы лапушка, может даже на несколько дней, не мотаться же туда сюда? -  виновато пояснил сыщик.
- Ну это конечно – вздохнувши, согласилась Светлана, и немного потупив глаза, переспросила – а кого убили, если не секрет?
- Не секрет, хозяйку поместья застрелили – тихо ответил муж – ну, нам пора Света, не грусти! – Иван поцеловал ей руку, и они быстро, вдвоём с Хворостовским ушли, а погрустневшая Светочка вернулась к подружкам.
- Уехал – обиженно сообщила она – на несколько дней, убийство у них там…
До Управы добирались на извозчике, и пока ехали, сыщик сказал что с собой возьмёт Ефимова, и ещё пару городовых.
- Чего так много?
- Много не мало, могут пригодиться! – пояснил он. Едва подъехали, как уж были встречены полицмейстером, который торопливо повторил суть дела, и справился когда следователь с командой могут выехать?
- Через час Василий Петрович, только заедем домой переодеться, затем к Музыкалову, труп уже у него, а потом сразу в Буравино! – ответил Бусов, чем весьма обрадовал начальство. Иван Силович найдя Ефимова, велел ему готовить пролётку да двух городовых, и ждать его.
Через полчаса, оба в сюртуках, Иван в тёмно-синем и с цилиндром на голове, а Хворостовский в чёрном и картузе, уже отъезжали от Управы, с Ефимовым и двумя городовыми к больнице.  Аристарх Петрович ожидаемо гостям обрадовался, но узнав что те очень спешат, извинившись, перешёл сразу к делу.
- Буравина, Ада Аркадьевна, тридцати лет, в девичестве Рыгина, являлась второй женой ныне покойного Евграфа Прокофича, шестидесяти трёх летнего помещика, отца двоих взрослых детей, сына Павла двадцати шести лет, и дочери Александры восемнадцати.
- А когда и от чего, скончался её муж? – тихо спросил сыщик, глядя на остывшее тело, красивой даже в смерти, женщины.
- Два года назад, по версии нашего капитан-исправника, да тогдашнего следователя, от отравления грибами – скептически ухмыльнувшись, ответил доктор – хотя я, обнаружил следы классического отравления, то бишь обычного убийства.
- А дети что говорили?
- Утверждали что отца убили, но кто, они не знали! – развёл руками доктор.
- Гм, ясно, так убитая их мачеха – проговорил  Бусов, и спросил что по орудию убийства?
- С большой долей вероятности, могу утверждать что эта пуля – доктор протянул следователю маленький кусочек свинца – выпущена из пистолета образца 1809 года классического, он же «солдатский», либо – доктор поднял в верх палец – из пистолета той же системы, но  «морского», он же «жандармский». Судя по тому что пуля осталась в теле и застряла в кости, стреляли в неё с максимально удалённого расстояния, восемнадцать – двадцать шагов, иначе пуля просто прошла бы на вылет, и ищи её тогда в парке! – закончил Музыкалов. Бусов завернув пулю в бумажку, сунул её в карман, стал внимательно осматривать рану.
- Прямо в сердце, но чуть с боку вошла, и застряла в позвоночнике, да? – предположил сыщик, поглядев на Музыкалова.
- Абсолютно точно, и смерть наступила мгновенно, я бы даже сказал что потерпевшая и понять ничего не успела!
- Отменный глаз у стрелка, и рука верная! – сразу заключил Бусов, глядя на рану.
- И я так предполагаю, либо из военных, либо охотник! – подтвердил догадку Аристарх Петрович.
- Либо просто хороший стрелок, упражняется часто, по баклушам например! – предположил поручик.
- Да, вариантов масса! – сухо согласился Бусов, и пообещав Музыкалову  держать его в курсе дела, отбыл вместе с помощниками. По дороге, Ефимов  выдал ещё одно предположение, что стрелявшему могло просто повезти.
- Известное дело, пуля-дура, по случайности летит! – сказал он, но Иван сразу отмёл его версию.
- Дилетанты Ефимов, оне, в упор предпочитают, наверняка, либо не далее пяти-шести шагов, а с двадцати сидеть да трясущейся рукой пистолет наводить? Нет брат, мимо ты пальнул!
- Кто знает? – пожал плечами Ефимов.
Имение Буравиных представляло собой высокий и длинный, двух этажный особняк нежно-голубого цвета с классическими колоннами, террасами и верандами, со множеством каменных флигелей и построек вокруг. Хороший, средней ухоженности парк, полукругом охватывая усадьбу, выходил к большому, зеркальному пруду с уточками, и другой водоплавающей птицей. Парковые дорожки, посыпанные частью песком а частью гравием, симметрично пересекали парк во всех направлениях, и сходились в одну, ведущую прямо к парадному крыльцу усадьбы. Высокая металлическая ограда с затейливыми завитушками, покоилась на плотном кирпичном фундаменте, и опоясывала всю площадь архитектурного ансамбля.  Красивые витые ворота уже заранее были открыты, ибо по всему видать, что гостей из полиции ожидали. Широкая полицейская пролётка не торопясь въехала на территорию усадьбы, и подкатила к парадному крыльцу с высокими порожками, на которых смиренно стояли теперешние хозяева, брат и сестра Буравины.  Павел Буравин, среднего роста, крепкий молодой человек, с бритым и смуглым лицом с длинными до плеч каштановыми волосами, был одет в тёмно-коричневый фрак поверх светлой сорочки, с чёрным, аккуратно повязанным галстуком, и хорошие серые брюки, свободно сидевшие на ногах.  Сестра его, красивая, стройная девушка, но с бледным, чуть осунувшимся лицом и печальными глазами, блистала хорошим домашним платьем с короткими рукавчиками, и небольшим декольте. Полицейские офицеры вылезли из пролётки, и чинно стали подниматься. Молодой хозяин шагнул навстречу, и приветливо, насколько это было возможно, поклонился.
- Рад вас видеть господа, честь имею представится, Буравин, Павел Евграфьевич, поручик артиллерии в отставке, здешний помещик. А это – хозяин повернулся назад – Александра Евграфовна,  моя сестра!  - девушка сделала небольшой реверанс, и с какой-то надеждой, бросила короткий взгляд на Бусова.
Следователь традиционно представил себя и свою команду, добавил что можно не любить но жаловать обязательно, и посмотрел вопросительно на молодого помещика, «ну, где мол?»
- Вы как господа изволите, пока в дом, или сразу на место преступления? – спокойно спросил Павел.
- Да в дом-то успеем, пойдёмте уж на место убийства! – выбрал Иван Силович.  Хозяин согласно кивнул, но обернувшись к сестре, коротко попросил – Ты Саша иди в дом, да проследи чтоб там уж приготовили всё, мы думаю не долго!
- Хорошо! – кивнула барышня, и развернувшись, неторопливо ушла.
- Идёмте! – Павел сделал пригласительный жест левой рукой, и стал спускаться. Бусов проходя мимо пролётки, негромко шепнул фельдфебелю.
- Деревянный, вы тут приглядывайтесь пока с Лукьяновым!
- Извините ваше высокородие, Дровяной я! – неуверенным голосом, поправил фельдфебель.
- Фу ты чёрт, запамятовал! – хмыкнув, осёкся Бусов – Приглядывайтесь! – и пошёл догонять своих. Шагов через триста, за поворотом, возле каменного облезлого амурчика без стрелы, молодой помещик указал место на гравийной дорожке.
- Вот тут, дворник Авдей и нашёл её, на боку, на обочине лежала, а ноги на дорожку высовывались – пояснил Павел.
- А сам дворник-то где? – хмуро спросил сыщик, а хозяин закрутил головой во все стороны.
- Да тут он должен быть! – недовольно буркнул Павел, и зычно позвал - Авдей!
- А! Иду бари-и-н! – донеслось откуда-то, и из-за одного небольшого флигелька, показался невысокий кряжистый мужичок с бородой, в шапке и грязном фартуке.
- Чего изволите-то? – деловито осведомился дворник, глянув в начале на хозяина, а потом на гостей.
- Расскажи-ка нам полупочтеннейший, когда и как ты тело нашёл,  во сколько выстрел услышал,  ты ведь его слышал? – ласково спросил  Бусов.
- Так точно ваше благородие, слыхал! – убеждённо кивнул дворник, знавший уже что господа из полиции – я ить чуть свет иной раз встаю, с петухами значить, привычные мы!  Ну там, сор какой убрать, знаете, собаки нагадють, или ишшо что, ну я и убираю. Вот, иду значить я по парку, но с другой стороны, вон оттуда – Авдей указал рукой в левую сторону – часу так в шестом, в начале, я точно не помню, вдруг слышу, бабах кто-то из пистоля…
- А почему решил что из пистолета, вдруг из ружья кто? – прервал его Бусов, хитро поглядев на мужика, но тот деловито возразил.
- Не, ваше благородие, из пистоля, я уж по звуку распознаю! И покойный барин Евграф Прокофичь, и вот Павел Евграфыч, завсегда упражнялись бывало из пистолю и ружья, да… Ну а я уж за столько лет навострилси их по звуку отличать, ружьё от пистолету-то…
- Дальше давай, понял я всё! – приказал сыщик.
- Ну бахнуло в той стороне где-то, я метлу на перевес, да сюды, подбегаю, ба-атюшки – святы!  Барыня укокошенная ляжить,  наповал сразили значить, ну я сразу понял что дело худо, Сибирью пахнить,  и побежал тревогу подымать!
- Никого после выстрела не видал?
- Кухарка помои выносила, видал…
- Из мужчин я имею в виду?
- А, из мужчин? Не, никого, кому ж тута быть-то?  Спали все ишшо!
- А как тело лежало, можешь показать?
- Эт как значить? – не понял дворник.
- Эт значить лечь так же, как труп лежал! – чуть с сарказмом, уточнил Бусов. На это, дворник истово закрестился.
- Да нешто можно это? Не погубите, ваше благородие! – замычал Авдей.
- Ладно не ной, я изображу! – передав папку Хворостовскому, шагнул вперёд Ефимов – Ну, как она лежала-то?
- На правом боку, по ходу! – вставил неожиданно Павел – Руки были чуть согнуты и поданы вперёд, а ноги заплетены одна за одну, как в беге. Глаза открыты, рот тоже…
Ефимов соответственно лёг.
- Так?- спросил Бусов.
- Ну да – подтвердил помещик.
- Истинно так! – кивнул перекрестясь дворник.
- Угу – прогудел Иван Силович – рана в сердце с боку, значит ударить могли только оттуда! – сыщик указал наискосок в сторону, где густо росли деревья и кустарники – Так, Хворостовский за мной, а вы пока тут, нечего там топтать!
Они оба пошли в указанное направление считая шаги, и на двадцатом остановились.
- Ищем брат-Димитрий откуда могли палить, гляди внимательно, следы непременно должны быть! – проговорил Иван Силович.
- Вот Иван Силыч, глядите, вроде тут! – позвал Хворостовский, и сыщик шагнув, сразу понял что секретарь не ошибся. Высокий, толстый вяз, смотрел точно на то место, где лежал Ефимов, изображая жертву. Да и топтался тут кто-то, это было заметно опытному глазу. Бусов, сложив из пальцев «пистолет», медленно поднял руку.
- Да брат- Хворостовский, отсюда он и пальнул, отсюда и ударил, а потом рванул прямо виз! – сыщик отпрянул от дерева, и спустился чуть ниже – Росу с кустов и травы он доложен был хорошо посбивать, а значит вымокнуть по колено, а забрызгаться и того выше! – предположил Иван Силыч глядя на длинный след в высокой траве.
- По его пути не пойдём? – спросил денщик.
- Нужды брат нет – хмыкнул сыщик, уловив в голосе товарища не желания без толку лазить по кустам.
- И то верно, основную-то нить мы уже угядели, а ползать там нечего, ясное дело что убийца тут живёт, в усадьбе!- высказал мнение секретарь, но шеф неожиданно возразил
- Не факт брат, мог и со стороны заползти, как змий в летний домик, всякое бывает,  искать будем! – подытожил Бусов, они вернулись.
- Ну что господа, всё ясно – проговорил следователь – убийца стрелял из-за того вяза, а потом ушёл низом. Ждал он её тут не случайно, знал что она будет проходить именно здесь, значит ведал какой тропинкой она ходит, а из этого следует что  этот маршрут для покойной, являлся привычным. Откуда она шла в такой ранний час, мы попробуем разобраться чуть позднее.
- Господа, не изволите ли отобедать? – нетерпеливо предложил Павел – Там уж верно готово всё давно, мы вас к этому времени примерно и ждали!
- А чего, изволим! – кивнул Бусов, и они пошли. Немного погодя, сыщик спросил у молодого помещика.
- Давно были ранены, Павел?
- Откуда вы знаете? – удивился тот.
- Вы левую ногу чуть приволакиваете.
- Надо же? А я-то думал уже вовсе не заметно!- хмыкнув удивился Павел.
- Для намётанного глаза заметно! – пояснил Бусов – так когда вас клюнуло-то?
- Да четыре года назад, на Кавказе, в одном деле с горцами – пояснил помещик, идя тихим шагом – сильно тогда мне ногу-то порушило, думал в начале отрежут, у докторов это быстро – улыбнулся он – но бог миловал, вот, хожу и здравствую, правда в отставке…
- Тоскуете?
- Да иногда, по товарищам, по полку. Короткое, но весёлое было время! – вздохнув пояснил Павел, когда они уже подходили к дому.
- Вы бойцов наших, в людской тоже где-нибудь уж покормите! – бесцеремонно попросил Бусов.
- Разумеется! – охотно кивнул Павел, и обратившись к городовым, предложил – заходи в дом ребята, там вас в людской покормят!
Так всей компанией  в дом и вошли, городовых проводили в людскую, а офицеры в купе с хозяевами, расположились за хлебосольным столом в столовой. Сестра хозяина уже выглядела повеселее чем час назад, но общий упадок, всё же явственно проступал на лице.
- Сколько душ–то у вас? – работая прибором, поинтересовался Бусов, оглядывая стену за спиной хозяина.
- Числиться триста, а на деле двести семьдесят пять примерно! – грустно ответил Павел.
- Что, бегут?
- Шестнадцать умерли в этом году, а прочие да, сбежали!
- Прижимаете  видать мужичков-та? – намекнул Иван.
- Зачем? – повёл бровью Павел – Мы по закону, три дня, ну там в исключительных случаях если сено, или ещё что, четыре! А с чего бегут, кто ж их знает?
- Матушка давно вас покинула? – тихо спросил Бусов.
- Шесть лет уж как, я ещё тогда в полку был, и на похороны даже не попал! – пояснил Павел, и добавил – а четыре года назад, папеньке покойному блажь в голову пришла на старости лет, и он мачеху в дом привёл, я как раз только с Кавказа приехал, ходил ещё  трудом…
- Ну а вдруг у него любовь была? – предположил Бусов.
- Да будет вам, господин следователь – скептически заметил Павел, наливая себе водки – ваше здоровье! – выпив он продолжил – Любовь! Дурная вода на старости лет в голову ударила. Сразу всё в доме сикось-накось пошло!
- А что именно?
- Отец всё управление имением забросил, весь в своей Адочке, Аделаиде растворился! Пришлось мне приказчика нашего, Гниломёдова, за шиворот брать, да по совести работать заставлять! Вот с той поры я тут и хозяйствую!
- Ну судя по всему, неплохо хозяйствуете? – улыбнувшись заметил молчавший до того Хворостовский.
- Ну да, долгов нет, с кредиторами рассчитался, никаких закладных не имею! – с нескрываемой гордостью пояснил хозяин.
- И сколько в год выходит на чистые? – спросил Бусов.
- Ну вот за минувший, мы почитай восемьдесят тысяч заработали, если за всё посчитать: продажа леса,  хлеб, и прочее – ответил Павел, налегая на жаркое.
- Иными словами – подытожил Бусов – имение приносит стабильный и хороший доход?
- Точно так Иван Силыч! – кивнул помещик, и налил себе водки.
- И иных наследников кроме вас с сестрой, нет?
- Нет, прямых нет…
- Батюшка ваш, скоропостижно скончался, не хворал? – тихо спросил Бусов, и при этих словах Саша перестала есть, прикрыла рот рукой, а затем торопливо взяв бокал с компотом, жадно его потянула.
- Да – хмуро кивнул Павел – после ужина ушёл к себе в кабинет, а когда он не явился в спальню, Ада Аркадьевна нашла его в кабинете уже мёртвым, с бокалом в руке, а на столе недопитая бутылка «Бордо» и грибы в вазочке.
- Полицию и доктора сразу вызвали? – поинтересовался Бусов промокая рот салфеткой, и берясь за вино.
- Доктора с начало, а потом уж полицию! – пояснил Павел
- Музыкалов был?
- Он самый, настаивал что отца отравили, но тогдашний следователь, как бишь его?  Не помню уже, в купе с капитан-исправником сразу же решили что отец грибами отравился!- саркастически ухмыльнулся помещик.
- А что за грибы были? – задумчиво спросил следователь.
- Да рыжики солёные, мы все их очень любим!
- А с вами, Александра Евграфьевна, что за болезнь приключилась? – осведомился сыщик – Вы же судя по виду, не здоровы?
- Да – тихо прошептала девушка поглядев на брата – у меня… несчастье произошло…
- Пять дней назад, Саша перепутала лекарства, и выпила от головной боли наружное средство, а оно ядовито было, ну и едва не умерла, хорошо что доктор тогда во время прибыл! – рассказал брат.
- Тоже Музыкалов?
- Нет, я рванул к другому, Панкратову, он живёт на окраине, ближе к нам, но тоже не плохой,  дома оказался, повезло. Ну приехал, осмотрел, рвотное мы сами ей дали сразу, он лишь выписал, а точнее дал привезённые с собой лекарства, и вот она, слава богу, отживела!
- Да господа, мне было очень плохо!–как-то не уверенно, словно чего-то стыдясь, подтвердила девушка.
- Вы кого-нибудь подозревали в смерти отца? – задал основной вопрос сыщик, прямо глядя на хозяина. Тот положил аккуратно приборы, вытер салфеткой губы, и выпив водки, ответил.
- Я, не знал что и думать, на кого грешить?
- На мачеху например – подсказал Иван Силович и продолжил – а что?  Молодая жена, старый муж, наследство, ситуация классическая до тошноты.
-Ну, скрывать не буду, думал – согласился Павел, и повернувшись к лакею приказал подавать десерт – но одно дело думать, а другое быть уверенным!
- В тот день когда он  умер, гости в доме были?
- Нет, только члены семьи!
- А вообще, сколько человек живёт непосредственно в доме, и на территории усадьбы в частности?
- В доме мы с сестрой, две горничных, Настя и Стеша, два дворовых, Данила и Герасим, кучер Епифан, лакей Мишка, кухарка  Авдотья, дворовые девушки Полина и Елена, да судомойка Татьяна! – перечислил Павел и продолжил – А в прочих строениях и флигелях вне дома, живут ещё Тихон-конюх, Авдей-дворник, Поликарп-приказчик, и сторож Герасим, всё!
- И того шестнадцать душ? - - прикинул Бусов – солидно, работы будет много! Павел, у вас найдётся лошадь, я хочу курьера в город направить, навести кое-какие справки?
- Найду конечно, о чём разговор, когда нужно? – спросил помещик.
- Да вот, после обеда и отправлю, напишу пару строк, и всё! – пояснил Бусов, и задал давно назревший вопрос – Скажите, а кто как вы думаете, мог желать смерти вашей мачехе?
- Да почём же мне знать? – пожал плечами Павел – Она своими переживаниями со мной не делилась, и советов не спрашивала, у неё своя жизнь была, и я предпочитал ей не интересоваться!
- Какое оружие имеется в доме? – спросил следователь, устало откинувшись на спинку стула.
- Есть три охотничьих и одно боевое ружьё, отцовские, пара дуэльных пистолетов, они в футляре всегда, и со смерти батюшки ими не пользовались, ну и у меня четыре боевых, армейских пистолета, два наших, два турецких! – ответил Павел.
- А давайте-ка мы ваши пистолеты, осмотрим? – предложил Бусов, на что Павел улыбнувшись ответил.
- Я из своих четырёх, вчера днём стрелял по яблокам на шестах, часа полтора палил, так что стрелянные они, увы! 
- Ну почему же увы? – притворно изумился сыщик - Наоборот, пока всё в вашу пользу! Мотива для убийства  у вас покуда не вижу, пистолеты стреляны, ничего необычного. Но проверить всё же необходимо. Ефимов, вы тут с барышней пообщайтесь, а мы с Хворостовским да Пал Евграфычем, арсенал осмотрим – сказал Бусов выходя из-за стола, поручик тоже поднялся.
- Прошу господа! – охотно указал рукой Павел, поднимаясь со стула – с каких прежде хотите начать?
- Давайте уж с ваших! – кивнул улыбнувшись следователь. Они поднялись наверх по широкой каменной лестнице, и повернув направо, прошли в комнату молодого барина, представлявшую из себя обычную холостяцкую квартиру, с большой постелью, бюро в углу, письменным столом, ширмой, книжным шкафом, и прочей несущественной мелочью. Четыре пистолета задрав дула, висели на ковре. Подойдя ближе, Иван увидел что два из них,  именно той системы, из которого была убита Вдова ( так Бусов назвал про себя погибшую)  а именно: один кавалерийский солдатский образца 1809 года, один «морской» или «жандармский», и пара турецких.
- Распространённая модель, удивляться нечему – заметил Иван Силович. Павел подал господам следователям все по очереди, и те осмотрев и обнюхав, оставили оружие у себя.
- А заряды к ним где? – поинтересовался Бусов – вы Павел достаньте их, и вот что мы сейчас сделаем, пойдём на улицу к какому-нибудь деревянному амбару, да отстреляем их, я вот только курьера с письмом отправлю, и мы постреляем с вами, лады?
- Как вам угодно! – улыбнулся помещик, доставая из стола коробку с порохом и пулями.
- Кстати, я не спросил, а ваша мачеха, она откуда родом, и как они с вашим батюшкой познакомились? – пока не ушли, спросил Бусов.
- Она приезжая, из Н-ской губернии, но лет десять уже в Ладове жила, а с отцом, на балу в Офицерском собрании познакомились,  чёрт бы эти балы драл! – недовольно бросил молодой хозяин.
- А она первым браком с вашим отцом жила?
- Нет, был у неё первый муж, но сбежал с любовницей и пропал, а через пять лет, их по закону и развели!
- Ну, Шекспир обзавидуется! – хмыкнув заметил Хворостовский, а шеф наконец сделал знак следовать за ним. В столовой, Сашу удивило наличие у мужчин в руках стольких пистолетов, и коробки с боеприпасами.
- А вы куда собрались-то? – полюбопытствовала девушка, даже как-то посветлев лицом.
- Пистолеты для порядка отстрелять требуется. Александра Евграфовна!  - улыбнувшись пояснил Бусов садясь за стол. Тут он достал записную книжку, вынул карандаш, и раскрыв её, чётким и ровным почерком, стал что-то писать. Писал не долго, менее пяти минут, затем вырвав два листа сложил их вчетверо, и что-то написал на них ещё, затем встал и попросив хозяина распорядиться насчёт лошади, пошёл на улицу к своим городовым, кои отобедав уже стояли подле пролётки, и переговаривались. Бусов подошёл к фельдфебелю.
- Деревянный! – начал было он.
- Дровяной, ваше высокородие! – сконфуженно поправил подчинённый.
- Извини брат, всё время путаю! – поправился Бусов, и вручая ему записки по одной, стал втолковывать – Две записки даю, на одной написано «Музыкалову», нашему доктору в больницу, на другой,  «в Управу», это в наш архив. С начало в больницу, и объясни Аристарху Петровичу, что  дело спешное, и коли он сможет, пусть сегодня его сделает, и всё напишет. Отдашь, и в Управу, к полицмейстеру, пусть поможет с архивом. Если Горынина нету на месте, иди туда брат сам, и от меня чиновникам скажи чтобы не тянули, и записку отдашь. Отдашь, и жди в Управе сколь надобно, понял? Получишь сведения, и обратно к Музыкалову, узнаешь что там у него?  Если к ночи не успеешь, ночуй в городе, нечего сюда скакать-рисковать, не горит пока. А вот с рассветом, сюда. Тебе всё ясно? – уточнил Бусов – Не запутаешься?
- Никак нет Иван Силыч, мне ясно всё, не сомневайтесь, не подведу! – уверил фельдфебель пряча записки.
- Ну тогда жди, сейчас тебе лошадь выведут, и гони! – сказал напоследок Иван Силович, и торопливо вернулся в дом. Павел и другие, уже ждали его команды.
- Я распорядился насчёт лошади, сейчас она будет! – сказал помещик, сыщик кивнул в ответ, и позвал всех, на манёвры по стрельбе.
- А мне можно? – с надеждой попросила Саша, робко глядя на мужчин.
- Можно, отчего же нельзя? – и всей компанией они покинули дом, обошли его, и проследовали на подворье, где шныряла домашняя птица, да у хлевов слышалось мычание и блеяние скотины. Выбрали дальний амбар, точнее его торцевую стену, Хворостовский притащил стоявший неподалёку небольшой дощатый столик, на коем расположив свою артиллерию, стрелки стали её заряжать. После чего Бусов вырвал из книжицы два листа, аккуратно разорвал их пополам, и на получившихся четырёх, набросал данные каждого пистолета, и бумажки раздал стрелкам.
- Вот вам господа- застрельщики, сюда потом каждый свою пулю завернём, и мне отдадим! – пояснил он, затем приказал взять оружие, и приготовиться. Дружного залпа не получилось, но и этот разнобойный, отчего-то развеселил Сашу,  она даже в ладоши захлопала. Пули тут же выковырнули, завернули в бумажки, и передали Бусову. Пистолеты, полицейские сказав по очереди «спасибо», вернули хозяину, и тот, слегка обескураженный, понёс всю эту охапку в дом. Там, когда он вернулся из своей комнаты, следователь продолжил опрос.
- Скажите, Павел Евграфыч, а вы не знаете, был ли у вашей мачехи, любовник? Ну, молодая женщина, одна долго быть не может, это же понятно! – заметив, спросил Бусов. Саша немного покраснела, а Павел равнодушно ответил.
- Конечно был, и не один! Они иногда даже за ней сюда приезжали, в экипажах, представляете? Но ни с одним из них, я не был знаком лично, и по правде сказать, даже не старался запомнить кого-то в лицо. ..
- От чего ж так?
- А чтобы при встречи не отворачиваться…
- Жаль Павел что никого не знаете! – грустно вздохнул Бусов – убийца, скорее всего кто-то из любовников Вдовы Ады, а пока мы их установим, пройдёт время, а его у нас немного! – заметил сыщик, и сказал что им надлежит провести тщательный обыск в спальне мачехи, но хозяева дома могут присутствовать при этом, если есть охота.
- А почему бы и нет? – улыбнулся Павел, и поглядел на сестру, ты как?
- Любопытно будет взглянуть, что там у неё найдут! – оживившись ещё больше, проговорила девушка, и тут же все поднялись на верх, но дверь оказалось запертой.
- Это пустяки! – тихо заметил Иван Силович, и достав из кармана набор отмычек, с третьей попытки открыл замок, к неподдельному удивлению и радости юной барышни.
- Ой как у вас всё ловко-то! – завораживающе прошептала она, глядя на отмычки, кои сыщик убирал в карман.
- Умею сударыня, потому и ловко! – пояснил Бусов, открывая дверь. Вначале вошли полицейские, затем свидетели. Спальня вдовы, ничем не отличалась от спален прочих светских лиц, в коих Ивану доводилось бывать, в том числе и по делам службы. Шикарная кровать с дорогим бельём, платяной шкаф, туалетный столик с кучей банок, склянок, флаконов, помад, пудры и прочей белиберды, что пудами храниться в женских закромах. В дальнем углу стояло пузатое бюро с множеством ящичков, а рядом, у окна, письменный стол с масляной лампой  зелёного абажура, и канделябром. Традиционная ширма торчала близ кровати, тут же находилась и маленькая вешалка. Небольшой круглый столик с вином и фруктами, манил посетителей, окружённый тремя стульями, находясь напротив кровати, у стенки. Обстановка не хитрая, но изысканная. Да, книг в спальне не было, ни  одной!
- Ну господа, приступим благословясь! – произнёс Бусов, и обыск начался. Не будем утомлять читателей ненужным  его подробностями, скажем лишь что сыщики, залезли и заглянули не только туда где можно, но обследовали всё там, где нельзя, с точки зрения юных и благовоспитанных барышень. Именно по этому, когда на перевёрнутую в верх дном постель вдовы полетели из шкафа её кружевные панталоны, ночные рубашки, и прочие интимные предметы нижнего женского белья, бедная Саша покраснела так, что можно было подумать что это у неё в  комнате, происходит эдакое. В платяном шкафу, среди наипикантнейшего белья, внизу, была найдена небольшая стопка писем, перетянутая розовой ленточкой. Плодами обыска стал так же ларец с небольшим количеством драгоценностей, и деньги, сотенными купюрами десять тысяч рублей, и десятками одна тысяча. Мрачно нависла занудная перспектива переписывания номеров ассигнаций. Но Ивана что-то угнетало. Интуиция, шестое чувство, или что-то в этом роде, не отпускало его. Что-то они пропустили, но вот что? Бусов бросил взор на кровать, на её спинки, и вдруг шагнув к ней, стал  пробовать снять, либо открутить, большие деревянные шары, венчающие четыре угла, шикарного ложа. Один, угловой в головах, подался легко, ибо был на не большой резьбе. Бусов снял его, и подойдя к окну, глянул на свет. В небольшом углублении торчал чёрный лоскутик. Наклонив шар, Иван осторожно вытянул  тряпицу, она оказалась лишь затычкой. Бусов тряхнул шар сильнее, и на тряпицу, легко упал маленький, в два напёрстка флакончик с прозрачной жидкостью. Бусов взял его двумя пальцами, и подняв на свет, чуть потряс, но ничего не случилось. Сыщик завернул флакон в тряпицу.
- А чего это вы нашли-то там? – тихо пролепетала Саша, чуть подавшись вперёд.
- Ну, экспертиза покажет – уклончиво начал было Бусов, но Павел хмуро поглядев на сыщика, так же и проговорил.
- Иван Силыч, ну к чему эти недомолвки?  Это ведь яд, так?
- Ну хорошо Павел Евграфыч, - сдался Иван – я  так же как и вы, полагаю что капли от мигрени, или средство от беременности, в тайниках не держат! ( Саша опять смущённо засопела) Да, это яд скорее всего, но окончательно всё будет ясно только после медицинской экспертизы.
- Да конечно – согласился помещик. Сыщик чуть помолчал, и попросил брата с сестрой помочь им переписать номера купюр, и составить опись драгоценностей. Буравины охотно согласились, и где-то в пол часа, всё было управлено. Оставалось определиться с жильём.
- Павел  Евграфыч, нам всем очевидно придётся тут у вас задержаться, по крайней мере на сутки, так что распорядитесь разместить нас. Городовых наших если можно не в людской, там им расспросами да расскажилками, поспать не дадут, а нам на троих, достаточно будет и одной комнаты, мы так уже ночевали.
Павла слегка удивило такое необычное распоряжение, ибо он готовился выделить гостям  каждому по комнате, но раз сам господин Бусов просит, что же, это даже упрощает дело!
Не прошло и часа, как в большую комнату втащили ещё две кровати, и кое-как их там разместили, пришлось даже вынести вон, один из двух столов, но в целом, разместились неплохо.
Перлюстрацию писем вдовы Ады, сыщики решили отложить до вечера, хозяевам сказали что настала пора, опрашивать прислугу. Хворостовский с Ефимовым должны были взять на себя тех кто жил в доме, а сам Иван Силович решил пообщаться с остальными. Он вышел на улицу, и отправился на подворье. Первым ему попался высокий, вихрастый парень, конюх Тихон, немного оробевший в начале, и сразу вдруг заявивший что это не он.
- Чего не ты? – деловито спросил Иван, не показывая улыбки.
- Ну, это… того… не я её! – опасливо проговорил Тихон.
- Не ты её? Кого её, не ты-то?
- Ну это… не я вобчем!
- Не ты?  А кто ж её, и кого? – принимая строгий вид, повторил Бусов, решивши что уж лучше доиграть это до конца.
- Не знаю, я и пистолета-то в руках не держал ни разу! – пробормотал конюх.
- Так ты про убийство вдовы  Ады? – спросил сыщик.
- Ага… а вы про што? – глуповато вылупился Тихон.
- Ты Тихон расскажи-ка мне лучше о том, как мачеха тут с молодыми господами жила после кончины старого барина? – приказал Бусов,и Тихон поняв что он не обвиняемый, охотно стал рассказывать. Иван Силович услышал что Ада Аркадьевна, была очень строгой и любила порядок, и всегда этого хотела. Они, господа-то, меж собой то мирятся то ссорятся, а дворне до того и дела нет, лишь бы не гоняли шибко. А после смерти старого барина, Ада Аркадьевна хотела было управление имением на себя взять, но молодой барин не позволил, и она на том более и не настаивала.  Полюбовники-то? Да были конечно, приезжали за ней, увозили-привозили, а ему, Тихону, до того дела нет!
- Ну, а сегодня ты во сколько встал-то? – спросил Иван Силович.
- Да как рассвело, так и встал, и выстрел слышал, но из двора не выходил, господа часто палят, мы уже привыкши!
- И прямо на заре палят?
- Нет, это первый раз было, я ещё подумал к чему бы это? – пожал плечами конюх. Поняв что большего от него пока не добиться, Бусов пошёл дальше. Допросил дворника Авдея, на предмет того как мачеха с молодыми господами после вдовства жила, и услышал что она была «Хышница значитиь, всё хотела под себя взять, а Павел Евграфыч ей того не позволили, и от управления имением её отринули, а она значить зло затаила, занималась ведьмовством».
- И что это означало? – уточнил сыщик, на что получил изумительный ответ .
- Да чем же ишшо она заниматься-то могла?
Вопрос любовников, поставил дворника в неудобное положение, и он забормотал что « "Да слухи разные ходють, всяму ли верить?» На вопрос сыщика откуда могла  идти ныне на заре   Ада Аркадьевна, или от кого она могла бы идти по той тропинке, Авдей, кашлянув ответил что там один флигелёк, и живёт в нём приказчик Поликарп Гниломёдов, а уж от кого она шла, кто ж ведает? Но лицо дворника при этом стало таким хитрым, что Бусов понял всё, хотя и сам уже сходился на этой мысли. Узнав где можно найти сторожа, сыщик направился туда.
Герасим Тимофеев, он же сторож, после непродолжительного морального внушения, рассказал что видел не раз по ночам, как вдовушка посещала флигель приказчика, а уж на рассвете возвращалась назад, весёлая и довольная. И сегодня ночью он её тоже видел как она к Поликарпу пришла, а вот как выходила, уже не глядел. Как жила после смерти мужа?  А плохо жила, хотела тут полновластной хозяйкой быть, да молодой барин не позволили, окоротили ея пыл-то, ну она и присмирела. Но блудить начала в тёмную, и не стеснялась, впрочем Павел Евграфович на это не обращали внимания, кто она ему? Хотя она по началу хотела и к нему подольститься, но это так люди вокруг говорят, сам он ни ничего такого не видал, кроме приезжих господ, что Аду Аркадьевну с собой забирали.
- А приказчик ваш, он где сейчас? – задумчиво спросил Бусов, на что сторож ответил что верно у себя во флигиле, ибо молодой барин запретил всем до разрешения дела, покидать территорию усадьбы.
Иван быстро нашёл искомую тропинку, по которой сегодня шла в свой последний путь вдова Ада, и по ней пришёл к средних размеров хорошему каменному флигелю с пристройкой, и судя по массивной трубе, здание ещё и отапливалось.
- Приказчик Гниломёдов Поликарп, здесь проживает, или как? – зычно крикнул Бусов, прямо в открытую форточку. Внутри мелькнула чья-то тень, послышались шаги, открылась дверь, и вышел высокий, широкоплечий мужчина лет сорока, с чёрными кудрявыми волосами, и такими же закрученными усами.  Облачён он был в длинный синий кафтан, застёгнутый на крючки, светлые холщовые штаны заправленные в начищенные до блеска кожаные чёрные сапоги, и белый картуз на голове.
- Я приказчик ваше благородие, чего изволите-то? – тяжко вздохнул Поликарп, глядя на сыщика.
- Следователь Бусов, Иван Силыч,  мне надлежит задать вам ряд вопросов  по делу о  сегодняшнем убийстве вашей хозяйки! – с расстановкой сообщил сыщик.
- Ну а чего ж не поговорить-то? – воздев брови долу, заметил Поликарп, отделяясь наконец от двери, и шагнув чуть вперёд – Пойдёмте ваше благородие,  вон в беседке посидим  да потолкуем! – приказчик указал рукой на небольшую, решетчатую беседку, шагах в пятнадцати от флигеля.
- В каких отношениях вы состояли с убитой? – спросил Иван Силович.
- В обыкновенных, полюбованиками мы с ней были – спокойно ответил приказчик, положив руки на стол
- Даже так? Не скрываешь? – усмехнулся Иван.
- А интерес мне какой скрывать? – тоже в свою очередь улыбнулся Гниломёдов – Нашли Аду на дорожке что от меня ведёт, к другому тут не к кому бабе молодой ходить-то?  Да и вам уж небось напели дворовые про  нас с ней?  Так чего ж я невинность-то буду  изображать?
- И долго вы с ней?
- Да уж месяцев почитай семь-восемь,  уже забыл точно!  - пояснил приказчик.
- Значит не скрывались вы с ней особо? –
- Не, особо не таились, но и хором о себе не пели тожа! – сказал Поликарп.
- Как она с мужем жила, хорошо?
- Да не плохо, он, покойник-то, в ней души не чаял, всё угождал, всё баловал её, чего не попросит, всё делал ! – сказал свидетель.
- Это она вам сама говорила? – чуть улыбнулся сыщик, приглядываясь к собеседнику.  Что-то Ивана настораживало во всём его облике, но что, он пока понять не мог.
- И она сама, и со стороны это видать было! – уверенно заметил приказчик – Да оно иначе и не бывает почти, коли старый муж берёт молодую, то уж избалует так, что только держись!
- Сильно она горевала по мужу-то?
- Да не особо, так, для приличия поплакала, да и шабаш! – махнул рукой Поликарп, и усмехнувшись добавил  - Да не к чему ей был театр трагедии-то, не к чему!  Все и так знали что она просто позволила покойному барину, её мужем стать, вот и всё! Да и сам барин это знал, хотя и бузил порой с ней, ревновал и всё прочее, ну как у всех в его положении!
- А с молодыми господами она как жила после похорон мужа? – быстро задал сыщик свой дежурный вопрос, но услышал нечто не обычное.
- Да она всю душу им отдала!  Всю до крошки! Девчонка-то она к ней и потянулась, а вот господин офицер, этому всячески препятствовал, и сестру от мачехиного покровительства отвращал.
- А как же он это делал? –спросил Бусов.
- Да просто не позволял Аде по долгу с Александрой Евграфовной беседовать, и советы ей давать, вот и всё. Ну Ада потыкалась-потыкалась, да и махнула рукой.
- И управление хотела на себя взять? – повторил Бусов, свой старый вопрос.
- Не так всё было! – лениво возразил приказчик –Ада, просто хотела слегка перестроить тут всё, ну по-новому чтобы было, и доход бы увеличился, и жизнь  бы иная пошла, нет, молодой барин не захотели-с!
- Однако восемьдесят тысяч за год заработал-то он,а? – чуть прикрыл один глаз Бусов – может правильно Пал Евграфыч-то, не принял новшеств Адовых-то?
- Ну заработал, да! – нехотя признал Поликарп- Повезло просто, да и от батюшки его покойного много чего хорошего осталось в управлении-то, вот оно и работает!
- Так, ладно, а кто  из обитателей усадьбы  мог так ненавидеть Аду, что решился на убийство? – спросил Бусов, опять внимательно глядя на Поликарпа, но сути его, пока ухватить не мог.
- А это и для меня загадка – поделился сомнением приказчик – вряд ли кто из обитателей, думаю пришлый был убивец, не наш!
- Из благородных любовников кто? – намекнул Иван Силыч, ожидая неприятной реакции собеседника.
- Всё может быть! – кивнул Гнилдомёдов – Они хоть и из благородных, но дури порой в них сидить, не меньше чем в сиволапом мужике!
- Это верно – согласился Иван Силович, и полюбопытствовал, не известны ли эти любовники, самому приказчику?
- Отчего ж не известны?  Знаю обоих – усмехнулся Поликарп – Суборихин Виктор Семёныч, сосед-помещик, в восьми верстах отсюда живёт, и Круглов Аристарх, домовладелец из города.
- Надо же какая любвеобильная была! – вслух подумал Бусов.
- Да уж ваше благородие, на это дело она падкая была, прямо ненасытная! – устало улыбнулся приказчик.
- Ну а ты братец откуда родом? – спросил его сыщик.
- Ладовский, дом родительский там, и лавчонка скобяная у отца, на Скобяной же улице. Ну я вот постепенно в люди и вышел!
- А знакомства  в городе какие у тебя имеются?  Приятелей-то много?
- Да немало, меня знают… я вначале у купца Суровина служил три года, тут он возьми, да разорись к чертям, а мне рекомендацию написал, и сюда посоветовал. Вот я седьмой год здесь и служу!
-- А с Адой как сошлись, на чём?
- Да никак, она сама мне после вдовства глазки строить начала,  ну а мне-то что?  Она молодому хозяину никто, ну и завертелось!
- Ладно полупочтеннейший – вздохнув сказал Иван поднимаясь – я думаю мы ещё с вами побеседуем, а посему, пределов усадьбы до разрешения дела, не покидать!
- Да уж Павел Евграфыч распорядились с утра, знамо дело! – согласно кивнул Поликарп, вставая следом .
- Ты вот что братец – повернулся к нему Иван – ты пока суть да дело, покумекай-подумай,  может что и припомнишь интересного по этому делу? Не спеши!
- Да покумекаю ваше благородие, отчего не покумекать? – согласился приказчик. Кивнув ему, сыщик пошёл обратно, прикидывая что могли теперь, спустя почти два часа, нарыть верные помощники? Проходя мимо подворья,  Бусов заметил как конюх Тихон, осторожно выводит породистого жеребца заметно прихрамывающего левой задней ногой. Повинуясь обычному любопытству, драгун подошёл и поинтересовался что с конём такое?
- Да с неделю назад ваше благородие, змея его укусила, ну думали конец коняге, издохнет! А ить жалко, четыре года всего, а умный какой, что человек, только не говорит рази что! – ласково улыбаясь  коню, ответил Тихон. Иван погладил жеребца по морде, и спросил.
- Ну, и чем отходили?
- Да Поликарп-приказчик помог, дай ему бог здоровья, лекарство в городе нашёл!- ответил конюх , и добавил – У него там дохтур знакомый есть,  он толковый, в энтом разбирается, он и помог, а то бы нашему Ветерку, капец был полный!
- Имя доктора?- спросил Бусов.
- А вот не знаю ваше благородие – виновато сказал Тихон – а вы барина молодого спросите,  можа он ведает?  Они с приказчиком про это толковали вроде! – сообщил Тихон.
- Ладно братец, спасибо, а ты морда, - Иван улыбнулся коню, и ласково потрепал его – выздоравливай и не болей, а то на колбасу пойдёшь, давай! – сыщик перебирая в голове всё услышанное, торопливо пошёл в усадьбу.
Войдя в дом, Бусов сразу услыхал от Хворостовского что во –первых, он проверил дуэльные пистолеты покойного барина, которые они впопыхах, забыли осмотреть сразу, а во – вторых, все кроме кухарки уже опрошены, но толку никакого ни с кого. Горничные Настя и Стеша, сегодня протирали в доме пыль, и на улицу вышли только когда стало известно о несчастии, но на убитую барыню глядеть не ходили «испужались». Дворовые девки с начало краснели – путались, но когда им пригрозили арестом, тихо сознались что одна была с дворовым Данилой,  а другая с конюхом на сеновале. Та что с конюхом, Полина, выстрел слышала, но значение не предала, господа часто палят, и та что была с Данилой, Елена, из его спальни тоже всё слышала. Кучер Епифан и лакей Мишка были в своих комнатах, и вышли из них когда шум поднялся. С судомойкой Татьяной теперь Ефимов говорит, кухарка Авдотья на кухни ожидает.
- Презабавно, но ожидаемо – пробормотал Бусов – за пистолеты спасибо, как они кстати, ты не сказал…
- Да? – удивился Хворостовский – Не стрелянные давно. Ни нагара, ни запаха, но лежат заряженными. Павел объяснил что отец ещё заряжал, да так и остались.
- Ладно брат, ты покури тут покуда, а я пойду с кухаркой потолкую – Бусов прошёл на кухню, а поручик сел в кресло развалясь и прикрыв глаза,  закимарил, но слыша всё и вся. Шеф вернулся минут через двадцать, и по его лицу было видно что он  чего-то интересное всё же узнал.
- Есть брат- Хворостовский, кое –что есть, но выводы конечно делать рано, обсудим всё вечером в своих апартаментах!
- Зацепились что ли?
- Вроде того, но спешить не будем ! – решил Иван.
Вернувшийся Ефимов сказал что судомойка Татьяна утром никуда не выходила, сполоснула кастрюли, а кухарка потащила вылить помойное ведро, которое ещё с вечера не выносили, вот и всё.
- Кухарка-то мне кое – что и поведала! – хитро улыбнулся Бусов,  но опять добавил что это, он обсудит вечером, а пока рассказал коллегам о результате своих расспросов, и сделал особый упор на приказчика, и некоего его знакомого доктора – надо бы о нём с хозяевами потолковать, а там увидим!  - заметил сыщик, и как раз в этот момент, брат и сестра входили в гостиную.
- Ну что господа, вы опросили прислугу? – с какой-то надеждой спросил Павел, и предложил всем присесть. Все присели.
- Да, побеседовали довольно мило – кивнул Иван – но определённого пока сказать ничего нельзя,  разве только вот, отчего вы скрыли что мачеха и ваш приказчик, были любовниками? – девушка смущённо закашлялась, а её брат совершенно спокойно ответил.
- Я не скрывал, просто не счёл это важным, да и как-то знаете не очень приятно говорить о том, что вдова твоего отца, путается с твоим же приказчиком!
- А что, с Суборихиным вашим соседом, и Кругловым домовладельцем, много лучше думаете? – чуть с иронией спросил Бусов, на что Павел удивлённо поднял брови.
- Так вот это кто?  Суборихина мельком знаю, а про второго совсем не слыхал. Ничего о них сказать не могу!
- А про приказчика, про его характер,  про повадки, ну вообще что за человек,  можете сказать?
- Я на днях собирался его уволить, он мне порядком приелся – начал Павел – чванливый и своенравный, двоедушный какой – то, словом не надёжный, хотя и не бездарный, дело своё знает…
- Жеребца змеёй укушенного вылечил – подсказал Бусов
- Кстати да, быстро в город смотался, и привёз там какое-то снадобье, взял у одного аптекаря…
- А мне сказали у доктора – заметил Иван Силович, задумчиво глядя на хозяина. Тот насмешливо переспросил.
- Это вам конюх сказал?
- Он…
- Пустое, для них любой фармацевт, «дохтур» - чуть передразнил Павел – у аптекаря он у своего знакомого всё брал. Тот кажется возле Ярморочной площади  свою аптеку держит, Ковригин  Пантелеймон, лет пятидесяти, бывший правда врач, но со службы был за что-то выгнан, или сам ушёл, дело тёмное.
- А вы откуда про него такое знаете? – поинтересовался сыщик.
- Доктор Панкратов как-то рассказывал, пришлось в разговоре упомянуть, ну он и предупредил чтоб мы с этим Ковригиным, ухо востро держали.
- Надо же как интересно получается – проговорил Бусов, и вдруг задал неожиданный вопрос – Павел, скажите, а где вы были сегодня утром, в то время, когда погибла мачеха?
- Я обычно просыпаюсь в шесть часов, привычка – стал пояснять помещик – а сегодня мне где-то около шести, или в районе того, в дверь забарабанили, и заорали что барыню убили!
- К вам без стука не входят?
- Нет, я строжайше это запрещаю, только вот сестрице можно – Павел улыбнувшись поглядел на Сашу, но та скромно кашлянув, смущённо сказала.
- Но я тоже, почти всегда стучу…
- Так, и кто же вас оповестил?- переспросил Бусов.
- Данила, дворовый, он раньше уж на ногах был.
- Кстати, я вас не спросил, забегался тут, это вы  сами тело сразу в город отправили, или присоветовал кто?
- Я приказал, мужики сразу подводу пригнали, и всё. Я и письмо написал чтоб Музыкалов в полицию сообщил. А чего её тут держать? Один чёрт отвозить потом. Когда вы приедете я не знал, а в леднике у нас провизия, туда эту мадам тащить было нельзя!
- Ну в принципе решение правильное – согласился Бусов, и уточняюще переспросил – то есть вы не выходили сегодня из дому до того момента, когда постучал Данила?
- Не выходил! – уверенно и спокойно подтвердил помещик.
- Ну и славно! – добродушно выдохнул сыщик, и справился у хозяев, есть ли у них, личные письма?
- У меня имеется с дюжину писем, часть из них от товарищей по полку, а прочие по управленческим делам – сухо ответил Павел, и чуть томительно спросил – вы хотите их просмотреть?
- Обязан в интересах следствия, и с гарантией сохранения тайны переписки, если она не будет иметь касательства к делу! – уверил его сыщик.
- А у меня совсем нет никаких писем, было несколько дурацких записочек от одного воздыхателя, но я их в печке сожгла! – деловито сообщила Саша.
- Пройдёмте в кабинет, я предъявлю их вам! – согласился Павел, и они с Бусовым поднялись в обычный, рабочий кабинет делового мужчины, бумаги и книги в котором, занимали самое лидирующее положение. У самого Ивана Силовича, кабинет был весьма похож на Буравинский. Павел подошёл к столу, и выдвинув ящик, достал деревянную шкатулку средних размеров, а из неё, извлёк стопочку писем, и протянул их сыщику.
- Вот извольте, тут восемь от товарищей по службе, и пять  по управлению имением!
- Я нынче же верну их вам – пообещал полицейский, принимая переписку. Письма Иван отнёс в их с коллегами комнату, и заперев в стол, вернулся в гостиную.
- И всё же господа, много в этом деле странного – задумчиво проговорил Бусов – само убийство, оно какое-то, ну как политическое покушение что ли?  Или скорее политическая борьба… Мотив вижу после всех допросов пока только один- ревность!  Но кого? Приказчика?  Навряд ли, да и оружия у него скорее всего нету… Кто-то из любовников тайком сюда пробрался? Была охота рисковать, проще на прогулке встретить, она ж выезжала?
- Разумеется, почти через день, и на том самом жеребце,  что приказчик вылечил! – подтвердил Павел.
- Вон оно что? – чуть изумился Бусов – прямо романтические совпадения… Ладно господа – сыщик встал, а за ним поднялись и помощники – пока время есть, пойдём мы с коллегами, почту изучать, с вашего разрешения! – полицейский вежливо кивнул, и в сопровождении помощников удалился.
- И что же теперь будет, Павлик? – обеспокоенно спросила сестра. Тот ласково поглядел на неё, приобнял, и тихо проговорил, глядя в одну точку.
- А пусть будет, чему быть! Меня уже в этой жизни, ни чем не удивишь…
Письма, Бусов разделил на три части: себе взял восемь писем вдовы найденные у неё под нижним бельём, Ефимову вручил пять хозяйственных, а Хворостовскому, восемь полковых.
- Читаем господа внимательно, выискиваем странности и всяческие пассажи, да, возгласы и всхлипы после, фиксируйте всё карандашиком, приступаем! – приказал Бусов, и открыл первый конверт. Вопреки ожиданиям, там вначале  пошла всякая чушь, про очарование и влюблённость, а дальше… Дальше господа хорошие, поползла сущая порнография, автор которой в таких  подробностях описывал свои эротические намерения в адрес почившей вдовы, и особенно то,  как и чем он их будет исполнять, что это навело сыщика на мысль, что писавший, половой психопат. Это письмо было от помещика Субарихина. Все ниже следующие шедевры эротического жанра, оказались начертаны им же.  В каждом письме этот сатир сулил и обещал вдове такое, что Бусов про себя только матерился, да шевелил  бровями. Н-да господа, ежели такое дать почитать скажем Светочке, то с бедняжкой произошёл бы какой –ни будь невротический приступ. Ей одновременно стало бы стыдно, страшно, противно, ужасно неудобно, и вообще она стала бы краснее макова цвета.  Подобные страсти и опытную женщину поставили бы в тупик, при условии что она нормальная, а юным  жёнам сии ужасы и вовсе противопоказаны. Они от них в хроническую благонравственность впасть могут.
- Тьфу твою мать! – сплюнул сухо Иван, хлопнув на стол последнее письмо – Этому господину Суборихину, лечиться надо, что он тут по написал-то!
- А чего там? – мотнул головой Хворостовский, уже тоже закончивший изучать свои цидульки.
- Не хочу поручик, я вам на ночь сии ужасы давать читать – наставительно начал Бусов, складывая письма в стопку и бросая в ящик – в усадьбе много молодых девушек проживают, они, пострадать могут коли ты мой друг начитаешься того, что в них изложено, да-с! У тебя-то что там?
- Да полковые сплетни Иван Силыч, байки всякие, кто чью жену соблазнил, где дуэль случилась, сколь неприятелей геройски зарубил, словом то, что мы с вами в молодости пережили! По делу, ни строчки…
- И у меня пусто, экономика одна! – пожаловался Ефимов.
- Значит в письмах мы ни за что не зацепились – проговорил сыщик – Павлу его бумаги, нынче же за ужином и вернём, а вдовушкины страсти, себе оставим, автора при случае ими прижучим!
- Да что ж там такого-то? – усмехнулся Хворостовский.
- Утром, утром прочитаешь поручик, тогда ты будешь вполне безопасен для здешних девиц! – язвительно пояснил господин полковник, подмигивая помощнику.
- Да пожалуйста, не очень-то и надо было! – равнодушно отмахнулся тот.
Более ничего примечательного в тот день не произошло. Письма были возвращены вкупе с дежурными извинениями, а  после ужина, Бусов при свете здоровенного канделябра, вооружившись лупой, сел за стол сличать пули из отстрелянных ранее пистолетов, с той, что убила вдову. Ни одна из четырёх, ни совпала ни в чём, и следователь сообщил помощникам что из имеющегося в доме оружия, Аду не убивали, а значит, либо пистолет и впрямь был со стороны, либо всё по принципу « Не подходят четверо, ищите пятого!»
- И где же этого пятого искать? – недовольно спросил Ефимов, на что Бусов философски ответил что скорее всего в пруду.
- Почему так решили? – не понял пристав.
- Потому что убийца, человек умный, и видать что-то такое о наших методах слышал! – ответил Иван.
- Иван Силыч, а вы нам сулились рассказать о чём вы с кухаркой беседовали! – напомнил Хворостовский, Бусов согласно кивнул, и жестом подозвав обоих, что-то в пол голоса, склонившись над столом, им поведал.
- Ничего себе, а с виду так не подумаешь! – заметил Ефимов.
- Ошибка не исключается? – тихо спросил поручик.
- Может быть, но я же не утверждаю что этот человеке убил – рассудил сыщик – я просто предполагаю что может быть так. Вопрос в мотиве, а он, судя по человеку, должен быть очень весомым! – поднял палец в верх Бусов – Пошлая ревность, таких людей на убийство не толкает, только опасность господа, причём опасность серьёзная, я бы даже сказал, смертельная!
- Это когда ж вы всё успели понять-то? – изумился Ефимов.
- Да вот за сегодня и успел Игорь Сергеичь, за сегодня!  Я же так сказать, немного в людях понимаю, и чувствую их, чем они дышат, чего хотят!
- И что, и ошибок не было? – сомневаясь спросил Ефимов.
- Почему?  Были, и теперь  могу ошибиться – уверено сказал Бусов – я же брат версию выдвигаю, да. Вот завтра теперь уж Деревянный с данными приедет, и многое разъясниться!
- Дровяной, Иван Силыч! – смеясь поправил Хворостовский, и шеф, чертыхнувшись, засмеялся сам.
Вскоре стемнело, полицейские  немного подышали воздухом, полюбовались летней ночью, и вроде как пошли спать, хотя Иван думал что спать сегодня, и не придётся…


                Х               Х               Х



Светочка, затосковала. Причём сразу как только муж покинул общество, и помчался преступников ловить. Маменька, заметив что её милый ребёнок загрустил, подошла, и поинтересовалась причиной. Светлане неудобно было напрямую говорить что это от того что муж уехал, мама могла счесть сие за блажь, а у Светочки, были серьёзные чувства, да! А потому она соврала что у неё внезапно разболелась голова, и испортилось настроение. Но Катерина Петровна не вчера родилась, на дочкином личике всё было написано, а надутые губки и обиженно шмыгающий нос, лишь укрепили её уверенность. Она посоветовала чаду не опускать крылья, и по больше общаться с гостями, да поесть чего-нибудь вкусненького с подружками, ибо домой они поедут нескоро. Впрочем днём, юная прелестница тосковала не сильно, всё же общение с подружками не дававшими скучать, поддерживало необходимый фон. Да ещё попался какой-то заезжий франт, который увидя  Светлану, подошёл было к ней с обворожительной улыбкой, и выдохнул дежурную фразу о том, что она очаровательна и он сражён наповал, на что сарматочка, смерив его прикидывающим взглядом, устало заметила.
- А вы, предсказуемы и не интересны! – и с этим, развернувшись ушла, оставив франта стоять в недоумении. С трудом досидев до конца вечера, Светлана пригласила подружек к себе, и девушки согласились. Просидели у Бруснички, они часа два. Скука от Светочки ушла, а вот тоска осталась. Оставшись одна, она походила по дому, поиграла верёвочкой с Марусей, посмеявшись от души над тем, как её любимица презабавно бьёт лапками, дёргает ими, и азартно носиться по полу. Затем Светлана вдруг вспомнила что уже почти год, она ни за чем не обращалась к портрету своего кумира, кавалер-девицы Дуровой. Подошла, поглядела молча, и вздохнувши отошла, не было уже пылкого поклонения героине Отечественной войны, осталось только уважение.
Слегка поужинав, Светлана помывшись легла почивать, но сон чего-то не шёл. Она ворочалась, вставала, поправляла простыни, подушки, пила лимонад и снова ложилась, нет, сон не шёл, а шла тоска. Молодая жена вдруг поняла, что не может уже уснуть одна, что это ей сложно, и смешно сказать, не привычно! Светлане остро стало не хватать Ивана, его рук, его объятий, его поцелуев и ласк, нежных и милых слов, произносимых при этом на ушко. От всего этого Светлана таяла, и улетала за облака, а потом, истомлённая, спала так сладко и крепко, что сны, посещавшие её в эту пору, отличались необычным волшебством и такими красками, что описать их было просто не возможно! Барышня старалась себя укорить и подбодрить тем, что милый муж отсутствует меньше суток, а она ведёт себя так, словно его год нету!
- Ну и пусть меньше суток! – возражала сама-себе Светлана, лёжа на боку, в обнимку с плюшевым мишкой – А мне всё равно тоскливо! И не могу я себе приказать, плохо мне без него, и всё… Ваня, родной мой… приезжай скорее!
Далее, она лежала и думала о том, что никакая она не волевая и сильная, ежели так раскисла. Иван точно этого не одобрит, да и маменька тоже! Вон она, папеньку с трёх войн ждала, 1805-й, 1807-й и 1812-й года! Вот это женщина русская!  А вы Светлана Дмитриевна чего тут рассиропились? Бросать это дело надо голубушка, бросать! А если Ивану командировка по службе выпадет недели на две, а то и на месяц?  Он рассказывал, было такое когда в Н-ской губернии служил, два-три раза в год вызывали! И вы  сударыня тут что, ревмя-реветь собрались что ли? Да что же вы за жена тогда такая? Вы уже не просто барышня с ветерком в голове, нет голубушка, вы жена офицера русского, да не простого, а полковника между прочим, с целой кучей наград и именной шпагой из рук государя! Вы обязаны хоть немного соответствовать, а для этого, надо быть готовой ждать его сколько потребуется. Он между прочим тоже ждёт, и тоже по вам соскучился, только виду не подаёт, и не раскисает перед товарищами, да. Вы-то ждёте его в безопасности, у вас папа и мама есть, и брат старший и Таисья, а у него никого кроме Хворостовского, который вместях с ним, заодно жизнью и рискует!  И вот он там ловит преступника, и думает что дома любимая жена его ждёт, всегда весёлая, игривая и ласковая!  Это он так думает, а на деле что?  Блажь вы Светлана Дмитриевна  на себя напустили,  блажь! Вернётся вот он внезапно, а вы сидите тут с прокисшей миной, и горюете. Ох и не обрадуется Иван Силыч этому, ох и не обрадуется! Так что давайте сударыня, постепенно в себе офицерскую жену воспитывать- вырабатывать, а то  это дело ваше с тоской и хлюпаньем, не годиться вовсе!
Так Светочка вдруг сама- себя бранить –воспитывать принялась, и так раздухарилась, что в слух начала всё произносить, и упрёки и отговорки, и прочее, да видать столь сильно увлеклась, что горничная Груша, отчего-то ходившая по дому, осторожно постучала в дверь, и тревожно осведомилась.
- Барыня, вы там?  С вами всё в порядке-то? Что с вами, а? Вы с кем там?
- Всё в порядке Груша! Это я… во сне, рассуждаю! – не очень уверенным голосом, ответила хозяйка. Горничная тихо ушла,  а барыня сконфуженно забормотала.
- Что случилось- что случилось?... Помешалась твоя барыня, вот… Лежит сама с собой разговаривает, зарабатывает себе билет в жёлтый дом! Вот расскажут Ивану, а он ругаться-то не станет, нет. Он хуже сделает, он паясничать начнёт, да хихикать  язвительно при этом! Спросит « Чего это там моя Светочка, сама с собой обсуждала-то?» Вот ведь влипла.. Надо завтра с Грушей поговорить, и всё ей объяснить, а то не удобно совсем получиться, не хорошо! Вот ведь что бывает когда молодая, красивая, юная, стройная, замужняя женщина, вдруг внезапно остаётся одна, ночью! Это же просто форменный моветон…Решив что это моветон, но одновременно что надлежит вырабатывать в себе железный характер, Светлана наконец свернулась калачиком и задремала. Видела она большую базарную площадь, которая была запружена народом, а приглядевшись, заметила что в толпе одни Светочки, причём в ночных рубашках, и все друг с другом спорят на птичьем языке, и щебет стоит такой, что хоть уши затыкай. Перевернувшись на другой бок, Светочка увидела кошмар: свадебная церемония, какая-то невеста вся в белом, лица пока не видно, и жених тоже весь во фраке, но почему-то с саблей на боку. Играет музыка, поп чего-то бубнит своё, молодые подходят ближе, и она вдруг с ужасом видит что невеста это Скважина, как всегда с ехидной физиономией, а жених – Иван Силыч!  Светочка тревожно заметалась во сне. « Предотвратить… срочно предотвратить!» Невеста  торжественно объявляет «Господа, это мой пятый муж, Иван Силыч Бусов, прошу любить и жаловать!» и  молодые сладко поцеловались…
- Ой мамочки, нет! – завопила Светочка, и проснулась в холодном поту, вся дрожа – Куда ночь, туда и сон! – произнесла она несколько раз заветные слова, и протянув руку к графину с лимонадом, жадно отпила половину – Ой как страшно-то, а?  И знаю что бред, а жутко! Ну и присниться же такое? Ну вот к чему? А ни к чему, пустые страхи мои, из пустой же головы вылазиют! И не такое привидеться коли про всякую ерунду, каждую ночь думать будешь!
Светочка обессиленно хлопнулась на подушку, накинула на себя одеяло, и попыталась уснуть. Пришла кошка, свернулась рядышком, и успокаивающе урча, напустила-таки на хозяйку простой и сладкий сон, уже безо всяких кошмаров, хотя и цветочных полей в нём тоже не было…
Полицейские дождавшись пока в доме все угомонятся, незаметно как они  это прекрасно умели, выскользнули на улицу, и разошлись по территории усадьбы, договорившись понаблюдать тут что и как, а через два часа встретиться у парадного, и если всё тихо, идти спать. Бусов  неслышно обошёл в начале всю усадьбу, и отметил что вместе с чёрным ходом, в доме четыре двери, и ничего не стоит незаметно выйти, и так же вернуться. Зелень тут везде, аллеи кругом, а уж у боковых выходов вообще шатры зелёные, красота да и только! Затем Бусов произвёл подробную разведку местности, мало не споткнувшись о деловитого ежа. Никто из дома не показывался, во флигелях тоже было тихо, и свет не горел ни где, за исключениям хором приказчика. Сыщик подобрался ближе, и осторожно заглянул в окошко. Занавески были задёрнуты не плотно, и немного, но было видно. Приказчик в штанах да нижней рубахе, покуривал трубку и прохаживался по комнате, размышляя очевидно над чем-то для него важным. Мелькнул край стола и большой стакан с красным вином, ибо вряд ли господин приказчик будут пить морс или компот.
- Чего же ты приятель маешься-то так, а? – пробормотал Бусов, вглядываясь в неширокую щелку – Чего гнетёт тебя? Причастен ты дружок к преступлениям, причастен как пить дать! Вопрос только в какой мере?  Ну привезёт Дровяной данные завтра, тогда и станет мне ясно кто ты есть такой, и за что тебя хватать надобно!
Рассуждая так, Бусов залёг в засаду, и стал наблюдать. В скором времени, свет в домике погас, но сыщик подежурил ещё с пол часа, ожидая что жилец может куда-то тайком уйти. Приказчик не вышел, и очевидно уже почивал. Поняв что ждать бессмысленно, сыщик вернулся к усадьбе, ибо как раз истекало положенное время. Ефимов и Хворостовский уже стояли внизу на порожках, и о чём-то неслышно переговаривались.
- Ну, что у вас, шпионы? – деловито прошептал сыщик.
- Никто не входил не выходил! – доложил пристав.
- И даже огня не зажигали! – добавил поручик.
- У меня тоже мало чего, но есть. Нервничает наш приказчик, и очень сильно. Курит, ходит туда-сюда, вино стаканом пьёт! – доложил начальник.
- Боится, или опасается чего-то! – уверенно заметил Хворостовский.
- Именно так – согласился Бусов – причастен он господа ко всем странностям что творятся тут, в этом поместье, чует моё сердце!  А посему, идём теперь спать, а уже нынешним днём, мы возможно схватим преступника, или преступников.  Зависит от того, что нам Деревянный привезёт!
- Дровяной! – улыбнувшись, поправил шефа Ефимов.
- Это уже не важно! – задумчиво отмахнулся тот, и добавил – Пошли спать, а то вставать уже скоро!
Но уснуть сразу, у Ивана не получилось. Едва он собрался проваливаться в блаженный и сладкий сон, как начала мерзко скрипеть кровать Ефимова, пристав неизвестно с чего, ворочался. Вытерпев лишь с пол часа, Бусов подняв голову, недовольно заметил.
- Ефимов! Какого дьявола вы ворочаетесь, как извиняюсь глист в заднице?!   (Хворостовский ехидно захихикал) Вам что там, бабы голые что ль сняться?  Уймитесь уже, спать охота!
- Не могу я Иван Силыч уснуть, на душе муторно! – глухо отозвался Ефимов.
- Чего это с вами? – недовольно буркнул сыщик, понявший что не разрешивши вопроса, уснуть вряд ли удастся.
- Извиниться я хочу, покаяться перед вами! – неожиданно прозвучало из угла.
- Это в чём же таком, вы Игорь Сергеич провинились-то? - сонно  спросил Бусов, желая поскорее покончить всё дело.
- Два месяца уже ношу в себе – забормотал Ефимов,  и тяжко вздохнув, вдруг сказал – Это из-за меня вас тогда в конце апреля чуть не убили, Иван Силыч..
- То есть как из-за вас? – искренне удивился сыщик, и даже Хворостовский привстал на локте со своего ложа.
- Я, вас тогда с дури окликнул, а вы обернулись, и пропустили выстрел – тяжёлым голосом продолжил пристав – стукнуло вот в дурацкую голову спросить, мол теперь будем допрашивать их, или днём?  Сам не знаю как вырвалось…
- Ну что сказать Ефимов? – задумчиво произнёс Иван – Хорошего мало конечно, но такое случается, это жизнь… По глупости гибнут почти так же часто как в боях, так что необычного в этом ничего нет, не корите себя напрасно, сие должно было произойти!  Не было бы вас, меня бы другой кто окликнул, да я и сам внимание тогда ослабил, и вот…
- Просто Иван Силыч, я хотел чтоб вы все знали, что ежели бы вас тогда убили, то я, ну я не смог бы с этим жить – уже более легко, без тяжести в голосе, продолжил Ефимов – написал бы обо всём, и застрелился… Жить с мыслью, что из-за моей глупости погиб командир, я ни как офицер, ни как дворянин, просто не смог бы!
- Я в не меньшей степени виноват! – подал вдруг голос Хворостовский – Я рядом должен был стоять, как всегда. А меня чёрт в сторону унёс, вот я Гнуса того и проглядел!
- Ну, открыли тут ночь покаяний! – усмехнулся Иван Силович – Давай спать грешники, день будет не простым я чувствую, и потребуются силы!
Иван не говоря более ни слова плотно закутался в одело, и затих. Подчинённые тоже поняв что неприятный вопрос закрыт окончательно, улеглись на свои подушки, и через четверть часа в комнате, раздавался дружный, мужской храп.  Утром, едва они проснулись и успели умыться, как один из дворовых, доложил Ивану Силовичу что из города прибыл его фельдфебель, и хочет его видеть.
- Скажи пусть ждёт, сейчас оденусь и выйду! – застёгивая сюртук, коротко бросил Бусов. Дворовый буркнув «слушаюсь» убежал, а Иван Силович,  застегнувшись на все пуговицы, стал по выработанной годами привычке застилать постель.  Хворостовский делал тоже самое, а глядя на них, и Ефимов  застелил своё логово. Бусов подхватив трость торопливо спустился и прошёл в гостиную, где его ожидал фельдфебель Дровяной.
- Осмелюсь доложить ваше высокоблагородие, всё исполнил как приказано! – городовой полез во внутренний карман, и протянул начальнику два конверта. Бусов покуда не стал их читать, а сунул в боковой карман.
- Как прошло?
- В Управе, часа за полтора управились, Василий Петрович на месте были-с, так и поторопили чиновников-то! – басовито начал Дровяной – А вот с Аристарх Петровичем накладка вышла. Поехали мы с ним к тому доктору что вы велели, а его дома не оказалось, визиты делал. Ну пока дождались, уже вечер, пока они там меж собой говорили, я понятное дело в передней ждал. А там стемнело уже, ну я дома и заночевал, а как проснулся, позавтракал, и сразу к вам!
- Что позавтракать не забыл, хвалю! – сказал Бусов – Дурное рвение на нашей службе не нужно совсем. Ну ступай  теперь к Лукьянову в людскую, я после завтрака скажу что вам далее делать надлежит – велел Иван Силович.
- Слушаюсь! – фельдфебель чётко повернулся, и вышел. Отойдя к окну, Иван вытащил первое письмо.
- Так-с что тут в Управе про вдовушку-то знают? – Бусов внимательно, строчка за строчкой, принялся читать – Ну, как я и предполагал, ничего наказуемого, обычная светская львица склонная к авантюрам, ладно! – сыщик спрятал письмо в другой карман, и достал второе послание, от Музыкалова. Читал ещё внимательнее первого, и по мере прочитывания, выражение его лица становилось иным, оно приобретало черты определённости.
- Надо ж как интересно-то?  Коньяк значит? Ну это многое объясняет, почти всё… Значит не подвело меня чутьё-то? – Бусов убрал это письмо во внутренний карман, и в эту секунду послышались лёгкие шажки, и вошедшая миловидная горничная, смущённо глядя на сыщика, доложила что барин просит их милость к завтраку, дескать там уже все собрались.
- Иду милая, иду! – улыбнулся  сыщик отделяясь от окна, и идя за ней. За столом уже сидели абсолютно все. Сестра хозяина сегодня уже выглядела много лучше чем вчера, мешки под глазами  уже почти исчезли, и лишь лёгкая тень печали, ещё чуть держалась на красивом лице. Коротко поздоровавшись, сыщик сел на своё место, и с аппетитом принялся за трапезу. С чуть заметным нетерпением, Павел спросил у следователя.
- Позвольте полюбопытствовать,  если это не секрет конечно, есть какие-то новости из города? Привёз ваш фельдфебель чего интересного или нет?
- А вы знаете, привёз, но не всё чего я запрашивал, - охотно ответил сыщик, работая ложкой – по вопросу  вашей мачехи, я не узнал ничего нового, светская львица склонная к авантюрам! Ну по тому что я о ней тут слышал, странно было бы ожидать от неё содержание домов для сирот. Ну а по другому вопросу Павел Евграыфч, есть один прелюбопытнейший факт, но мы с вами о нём чуть позже, в неформальной обстановке побеседуем, думаю что равнодушным вы не останетесь! – заинтриговал собеседника Бусов. Павел многозначительно поднял бровь, но ничего не сказал, а вот сам сыщик спросил его.
- Павел Евграфыч, скажите, только подумайте хорошо, сразу не рубите, вопрос деликатный. Не было ли у вашей мачехи, среди прислуги своего человека?  Ну знаете как это бывает, один за Алую розу, другой за Белую?
- Да вы знаете – призадумался Павел – так уж прямо чтоб ей прислуживали и угождали подхалимски, не было. Во всяком случае, я такого не замечал. Ну она там с дворовыми девками и горничными иногда чего-то обсуждала, но вряд ли это были какие-то интриги!
- А вы, Александра Евграфовна, не замечали ли ничего такого? – спросил сыщик у девушки. Та, неуверенно пожав плечами ответила.
- Ну обычные женские сплетни, не более того. Когда кто-либо из слуг начинает прислуживать кому-то особенно, это же всегда бросается в глаза, а я этого ни за кем из наших не замечала. Мачеха да, старалась конечно повелевать, но вести себя беспардонно, брат ей даже со слугами не позволял!
- Совершенно верно! – подтвердил тот.
- Павел, скажите, а когда вы в стрельбе упражняетесь, пистолеты вам кто заряжает?- поинтересовался следователь,  наливая себе чай.
- Данила, он всегда при мне – кивнул помещик.
- Он не денщик ли ваш?
- Догадались? – улыбнулся Павел.
- Да не загадка уж – ответил Бусов – малый проворный, держится ровно, движения чёткие, глаз намётанный, сразу видно, был с барином в деле!
- Точно так Иван Силыч – кивнул Павел – на войне со мной всё время был, и в том бою когда мне ногу пробило, он меня на себе и вытащил, да-с! По прибытии домой, я ему сразу вольную дал, но он при мне всё одно остался.  Да и то сказать – призадумался помещик – куда вот такому с этой вольной идти-то? Ну, служит!
- Это похвально коли денщик такой верный – заметил Бусов, мельком глянув на невозмутимо казнившего свою ватрушку Хворостовского – у меня такой же, уже более двадцати лет вместе, и огонь и воду прошли, так что вас хорошо понимаю!
- Ну вы пришли в своём расследование уже к чему-нибудь-то, или как?  - осторожно поинтересовался Павел, едва заметно волнуясь, сыщик довольно кивнул головой.
- Вы знаете, да, пришёл! Думаю даже что уже сегодня в течении дня, мы схватим преступника!
- Ой как это должно быть интересно! – ахнула было Саша, но глас Хворостовского, неожиданно раздавшийся с боку, слегка испортил девушке настроение.
- Увы сударыня!  Ничего интересного для юных барышень не будет. Иногда сие священнодействие, сопровождается кручением лопаток арестованного, и битем его по мордам! Иногда, реже правда, это сопровождается сопротивлением подшефного, с последующей порчей собственной, либо казённой мебели. Ещё реже доходит до стрельбы и прочих глупостей, ну тут уж как говориться, он сам был виноват, земля ему супостату пухом!
Саша слегка поморщилась, а потом чуть смущённо проговорила.
- Нет, на это пожалуй, я не стала бы глядеть…
- Благодарю вас господа, завтрак был превосходный, мы с коллегами прогуляемся! – улыбнувшись сказал сыщик, и вылез из-за стола.
- Не за что, чем богаты! – развёл руками Павел.
На улице, Бусов приказал городовым глядеть за домом в оба, а сам с коллегами стал не торопясь прогуливаться по лужайке.
- Ну господа- помощники, про вдову вы уже слышали, возвращаться к ней не будем пока, а вот по поводу того что мне Музыкалов написал, дай ему бог здоровья, мы сейчас и побеседуем.
- Ну не томите,  Иван Силыч! – нетерпеливо попросил Ефимов, Хворостовский же невозмутимо молчал.
- Не торопитесь мой друг, ваше от вас не убежит! – философски заметил Бусов, и продолжил – Ещё вчера, когда Павел сказал мне что сестрица их перепутала лекарства и этим дескать отравилась, у меня заворочался мой жук, жук сомнений. Ну во-первых,  подозрительная во всех смыслах кончина их батюшки. Второе,  Саша выглядела не просто больной, перенёсшей тяжёлый приступ, нет.  Она выглядела подавленной, испуганной, словно боялась чего-то, или кого-то. Лицо у бедняжки просто  сочилось страхом, словно она опасалась какого-то повторения, а потом, ей вдруг внезапно стало легчать, особенно во второй половине дня. Но я решил кое-что проверить, и написал Музыкалову письмо, чтоб он нашёл доктора Панкратова, и выяснил всё об отравлении Саши, и чтоб не скрывал и не врал, дело не шуточное, убийство дескать расследуем! Ну и не подвёл Аристарх Петрович, не подвёл! Нагнал видать страху на коллегу-то, ну тот и поведал что не было никакого перепутанного лекарства, не было-с!
- А что было? – прервал невзначай пристав.
- Саша, зачем-то в комнату к брату зашла, ну проведать, поговорить, или иная нужда, вон как его любит-то! А там, видимо из шалости либо озорства, хватила глоток-другой его коньяку, и на глазах вдруг стала умирать. И сие значит, Хворостовский, продолжи мысль – сыщик хитро поглядел на поручика.
- И сие значит Иван Силыч, что отравить хотели не барышню, а её брата, Павла Евграфыча, единственную реальную силу в поместье, которая мешала вдове захватить власть!
- Почему так решили? – спросил Ефимов.
- Да потому что не хлещут юные барышни коньяков-то, не встречали мы с Иван Силычем, таких пассажей!
- Верно подметил Хворостовский, верно! – качнув тростью, похвалил Бусов.
- А почему же она выжила-то? – скептически сдвинул брови пристав.
- Да потому Игорь Сергеич, что коньяк, в известной степени, нейтрализует яд, ослабляет его действие.  Преступники сего не знали, ведь старого барина отравили вином, и я полагаю что он помер мгновенно. Если бы и у Павла в комнате стояло вино либо водка, Саша бы умерла… А так, организм молодой, юный, выкарабкалась!
- А чего же Павел скрыл это? – опять не понял Ефимов.
- А то, что тут  сплелись две интриги, и два преступления, как змеи свились в один жгут, и жалят друг друга!
- Да кто же отравитель-то, неужель вдова? – опасливо спросил Ефимов.
- Она покойница, она, я в этом уже убеждён!- ответил Иван Силович – Такое дело можно прислуге доверить только в одном случае, если кто-то из них, у тебя в любовниках. Но – сыщик снова приподнял трость – таких у неё тут не было,  ибо в противном случае, мне бы о сём уже нашептали. Травила сама вдова Ада!  Комната-то не кабинет, не запирается без конца, вот она вошла, коньяк на виду, капнула и вышла. А застали б её в комнате, сказала бы что поговорить зашла о чём-либо, и всё. Павла спасло то, что он очевидно не злоупотребляет, а пьёт по случаю, под настроение, либо для аппетита. А барышня просто поозорничала.
- Спасла Иван Силыч? – с сомнением переспросил Хворостовский, и тут же добавил – так и ему кроме болестей ничего бы не грозило, он же крепче Саши насколько?
- Ах да, ты прав, это я заговорился слегка, но суть от этого не меняется! – поспешно заметил Бусов.
- А яд она где взяла по вашему?  - спросил Ефимов.
- Пологаю что яд ей, господин Гниломёдов презентовал, через своего приятеля, городского аптекаря, Пантелеймона Ковригина, человека с тёмной биографией, которую мы чуть погодя, вместе и просветлим с вами.
- А улики против него есть? – спросил опять Ефимов.
- Добудем господа, но уже не здесь, а в городе. Аптекаря потрясём, знакомых поспрашиваем, и будут улики! – убеждённо сказал сыщик.
- А его что же, тут оставим? – не понял опять пристав.
- Заберём с собой, как весьма дорогого человека! – пояснил Иван, когда они уже пошли на второй круг – Он подозреваемый, сиречь может скрыться, а значит мы имеем полное право взять его под стражу, но не вдруг, а чуть погодя, когда я кое-что у хозяина уточню!
- Мы только приказчика будем забирать, или нет? – намекнул Ефимов, оглядывая окрестности.
- Хороший вопрос Игорь Сергеич, - кивнул сыщик – возможно и  не только приказчика, но это, уже будет второй акт трагедии, в которой я покамест, ещё не во всём разобрался, и нужно ещё кое –что уточнить. Ибо есть во всей этой тёмной истории господа, что-то такое, к чему нельзя подходить с точки зрения параграфа, неоднозначно тут что-то. И это что-то, не даёт мне покоя, знакомое нечто по ощущениям, витает в воздухе… А вот когда я это пойму, свяжу концы с концами-то, вот тогда и станет ясно окончательно, кого и куда забирать, да забирать ли вообще?
- Туманно изъясняетесь! – улыбнулся Ефимов.
- Да я вообще человек тумана! – вздохнув, заметил Иван Силович – В тумане легко подбираться к неприятелю, но и потеряться не сложно, а посему, надо всё время быть на стороже!
- С Павлом-то, когда будете говорить? – спросил пристав, когда они устав ходить, присели на скамью в парке.
- Уточнить детали по приказчику-то? Скоро… Вот поговорю с вами, а потом к нему пойду. А по основному делу, я с господином помещиком побеседую как приказчика арестуем. И судьба Павла Евграфыча, тогда будет зависеть от того, что и как он мне расскажет, да. Дело ребята вроде бы и простое, но с хитринкой, с двойным дном!- задумчиво проговорил Бусов вглядываясь в глубину парка.
- Может поделитесь, Иван Силыч? – улыбнувшись, попросил Ефимов.
- Охотно – кивнул сыщик – общая картина преступлений в поместье мне ясна, ситуация стара как мир, человек ничего нового не придумал: старый муж, молодая мачеха,  пасынок уже взрослый, видный мужчина, женщинам наверняка нравиться, так что вариантов развитий событий множество друзья, и самых разных!
- Вы полагаете что мачеха и Павел могли меж собой? – пристав сделал глазами определённый жест.
- Настоящий сыщик обязан полагать всё, даже то, чего не припомнит на своём веку собственная бабушка!  - улыбнувшись заметил Бусов.
- Да преступление классическое, что там говорить! – влез наконец в разговор, долго молчавший Хворостовский – Весь вопрос в сборе доказательств да улик, а преступники всегда одни и те же: молодые жёны с любовниками, или полоумные детки с завышенной собственной значимостью, ни чего нового!..
- Да поручик, вы правы,  разница только в методе, а преступники всегда одни – подтвердил шеф – а посему, думаю что ныне мы это дело тут в поместье, и закроем, а продолжим его в городе. Ну-с, довольно рассиживаться, всё обсудили, пошли в усадьбу, я пару вопросов Павлу задам, да пойдём приказчика с вами имать, хватит ему бегать. Хотя из улик на него одни догадки, но я попробую его на испуг взять, авось сорвётся полупочтеннейший, да выдаст себя! – мечтательно проговорил Бусов.
- Как это? – спросил Ефимов.
- Увидите Игорь Сергеич – пообещал Иван Силович,  и добавил что сие шутка старая, но почти всегда срабатывает. Ну ни что не ново под луною господа!
Городовые Лукьянов и Дровяной, лениво прохаживались у парадного входа, и на вопрос начальника не выходил ли кто из дома, ответили что никто не выходил, барышня только молодая на крыльце покрутилась и ушла.
- Вы господа тут меня подождите – попросил Бусов обратившись к помощникам – я буквально пять – десять минут с хозяином парой вопросов переброшусь, и вернусь. Нечего всей компанией без дела, по дому шастать! – сыщик торопливо поднялся по ступенькам, и вошёл в дом. В передней он просил у горничной где хозяин, и она ответила что они с сестрицей в библиотеке.
- Проводи-ка меня до той библиотеки голубушка! – приятно улыбнувшись ей, попросил сыщик, да ещё с интересом поглядывая на молоденькую горничную. Девушка чуть смутясь пролепетала « Прошу вас за мной» и пошла первая, полицейский за ней. Поднялись на второй этаж, чуть прошлись по коридору, и горничная указала ладошкой на массивную дверь.
- Здесь…
- Благодарю, ступай! – вручив ей двугривенный на пряники, кивнул сыщик, и довольная девушка торопливо удалилась. Иван Силович тихо толкнул дверь, и вошёл в книжное  царство, где за массивным столом, стояли склонившись над ним, брат и сестра,  рассматривая большущий альбом живописи Эпохи Возрождения. Увидав полицейского, оба распрямились, и молча замерли в ожидании, причём сестра с любопытством, а брат с лёгкой тревогой.
- Прошу меня извинить, я вас долго не задержу – сразу предупредил Иван Силович подходя ближе- пара формальностей, и я уйду. Скажите Павел, вот кровать в комнате мачехи, она чья, её, или ваша, в смысле давно в доме стоит?
- Ах это? – облегчённо переспросил Павел – нет, это её, она из своего дома привезла, как приданое, вместе с постелью, это всё её!
- Вон как? – задумчиво сказал следователь – Ну это кое-что объясняет… Да, последний пока вопрос, не из приятных. Скажите, а когда вы заметили что у Ады и Гниломёдова, возникли любовные отношения?
- Когда? – призадумался хозяин – Да практически сразу после смерти отца, она и трауром себя не особо утруждала.
- То есть почти два года – повторил сыщик – а при жизни вашего батюшки, не было у них ничего, не замечали?
- Я знаю, отец Аду упрекал часто в разного рода флиртах, подозревал в изменах, и надо полагать у него были на то основания. Но я, нет, не замечал. Да я и не из тех сыновей, кто хвостом бегает за мачехой, следит за каждым шагом, и с пылающим взором бежит потом докладывать родителю, « Отец, ваша жена вас не достойна, она развратная женщина, изгоните её, ах!» - с шутливым пафосом продекламировал Павел, на что Саша весело заулыбавшись, даже просветлела. « Добрая девушка, но без брата погибнет сразу!» оценил положение вещей Бусов, и поклонившись, вышел. На улице он приказал городовым стоять тут же и не отлучаться с поста что бы не случилось, жестом велел помощникам следовать за ним. Отойдя шагов на двадцать, он сказал.
- Не семь месяцев приказчик с Адой блудил-то, а почитай года два, сразу как старого барина укокошили, а он подлец мне про семь месяцев наплёл… Исходя из выше изложенного, заговор против Павла, они могли вполне себе сплести уже давно, и ждать удобного момента. Раньше у них всё началось, приказчик мужчина видный, она на это падкая как оса на мёд, ну и завертелось по-тихому, а дальше, как ты правильно подметил Хворостовский, всё пошло классически!
- Наши действия? – быстро спросил Ефимов.
- Немедленно арестовать приказчика, оснований у нас теперь так и так с горкой, за мной! – приказал Иван, и первым шагнул дальше.  До флигеля дошли быстро, и как раз увидели Гниломёдова, в его длинном, но уже чуть расстёгнутом на груди кафтане. Он шёл к флигелю с одной из девушек, и что-то ей говорил.
- Не заметно заходите с боков! – тихо приказал Бусов помощникам, а те как бы гуляючи отделились от него, и стали обходить Гниломёдова, делая при этом вид, что смотрят по сторонам. Приказчик увидя полицейских приподнял фуражку, Иван тоже картинно кивнул, и подошёл шагов на пять. Девушка поняв что сейчас будет скучный мужской разговор, быстро удалилась, а сыщик приветливо улыбнувшись, плавно протянул.
- Поликарп Пафнутичь, ну что же вы мне неправду-то сказали, а?
- Вы это об чём, ваше благородие? – насмешливо, но уже чуть дрогнувшим голосом, глядя на сыщика какими-то весёлыми, но с ядовитенкой глазами, переспросил приказчик.
- Да об вас с Адой, об этом! Мне вы вчера сказали что семь-восемь месяцев с ней спите, а теперь я узнаю, что спишь ты с ней более двух лет, ещё при старом барине начал! – меняя обращение пояснил сыщик.
- Клевета это, неправда! – неуверенно, и коротко оглянувшись по сторонам, ответил было приказчик, но следователь не ослабляя напора, стал подливать масла в огонь.
- Это правда полупочтеннейший – уже сухим, без иронии голосом, продолжил сыщик, ставя правую ногу чуть вперёд – есть надёжные показания двух свидетелей, они запротоколированы, и надлежаще оформлены, вам их не опровергнуть!
- Ну и что из того? – уже резче, бледнея лицом и мгновенно меняя настроение, рыкнул Поликарп – ну спали… А кто с ней не спал-то? Что это, преступление?
- Да не в спанье дело – продолжал Блефовать Бусов  - в спальне Ады при обыске, мы нашли маленький флакончик прозрачной жидкости ( у приказчика стали едва заметно подрагивать губы) Нашли в полом шаре на спинке кровати. Так вот, только что, вернулся из города мой курьер с результатами медицинской экспертизы, коя показала, что во флаконе, сильно действующий яд…
- А я при чём?  В её койке нашли-то? Я при чём? – собирая последние остатки самообладания, огрызнулся приказчик, переминаясь с ноги на ногу, и затравлено оглянувшись.
- Ты-то? – хмуро ухмыльнулся Бусов, и глубоко вздохнув, добавил перцу – Три часа назад, у себя дома, арестован известный тебе аптекарь, Пантелеймон Ковригин, который сознался под гнётом улик, что изготовил для тебя яд, коим вы с Адой, вначале старого барина на тот свет спровадили, а потом молодого хотели, да осечка вышла! А вчера ты мил друг чего-то испугался, после ночных утех с Адою, да? Молодой барин-то увольнять тебя хотел, ты бы и рад, да любовница заупрямилась верно,  шантажировать тебя стала что мол донесу на тебя коли дело тут не доделаешь, так? Ну ты не будь дурак взял пистолет, при твоих заработках купить такой из под полы не сложно, да и пристрелил любовницу, а оружие в пруд выкинул! ( Ефимов при этих словах удивлённо захлопал глазами, а поручик остался невозмутим, не сводя взора с рук подозреваемого) Ты, арестован любезный! – выдохнул Иван, и поманил пальцем – Иди сюда и без глупостей!
- Д-д-а-а – стуча зубами и покрывшись потом, с подвыванием начал было приказчик, и чуть чётче продолжил – теперь-то уж не отвертеться по грехам-то нашим, сдал пиявошник поганый, и убивство пришили… Берите лягавые, ваш я, вот он! – картинно всплеснув руками, пропел Гниломёдов, и вдруг в долю секунды, как порыв ветра сорвался с места, сиганул назад, проскочивши Ефимова стоявшего с папкой под мышкой, и побежал к подворью, на ходу разрывая застёжки на кафтане, суя  руку внутрь.
- Он с оружьем, осторожней! – гаркнул Бусов прыгая следом, уже выхватывая один их своих двуствольных пистолетов, и чуть пригнувшись, начиная преследование. Хворостовский с пистолетом в руке, уже летел вперёд как призовая лошадь, ожидая момент когда можно пальнуть, а Ефимов от растерянности замешкался: его пистолет застрял где-то во внутреннем кармане, и вообще он не ожидал что оружие потребуется. Прошло каких – то пятнадцать секунд, а уж девки да бабы подняли на подворье такой визг, что хоть уши закладывай. Приказчик рванул было через кусты в сторону, но у изваяния какого-то римского божества, обернулся, и с вытянутой руки, оскалясь пальнул из длинноствольного пистолета в Бусова, сбив пулей новый, недавно купленный Светочкой цилиндр, которому естественно пришёл конец. Бусов не целясь пальнул из одного ствола, но не попал, а Гниломёдов укрылся за статуей, размахивая вторым, уже тоже двуствольным. Хворостовский, улучив момент пока преступник озирался за памятником, в пару прыжков преодолел половину расстояния до каменного божества, и наводя пистолет на приказчика проорал тому.
- Бросай живо! Пристрелю курва!
- Лови! – прохрипел Гниломёдов, и выбросил вперёд руку с пистолетом, нажал спуск, но поручик сделав большой кувырок влево, ушёл от взвизгнувшей над ним пули, и уже сам,с колена, грязно матюгнувшись, выстрелил из одного ствола, и попал противнику в правое предплечье, от чего Гниломёдов взревев диким зверем, стиснув зубы оттолкнулся от статуи, шагнул вперёд, судорожно пальнув с левой в приближающегося Бусова, но пуля лишь пропела над ухом, ударившись в дерево.  И одновременно со всем этим, Хворостовский резко выдохнув, почти в упор, разрядил свой пистолет окончательно, прямо в грудь преступнику. Гниломёдов дёрнувшись всем телом и как бы споткнувшись обо что-то, поперхнулся собственной кровью, и мёртвой грудой,  тяжело рухнул лицом вниз, в пыль.
- Сказал же что пристрелю, не поверил! – сплюнул на него поручик, поднимаясь с колена.
- Это ты Митька напрасно, кого ж теперь допрашивать будем? – чуть сожалея спросил подошедший Иван, пряча пистолет внутрь сюртука.
- Да ну его на…
Договорить поручик не успел. Сзади бабахнул выстрел, и оба они резко обернулись: Ефимов, раскрылившись  стоял с обалделым видом, сжимая в правой руке короткий дымящийся пистолет, а левой, оттопыривая пробитый борт мундира. Пистолет всё же пальнул, правда не успев толком вылезти из кармана, когда пристав, уже в ярости рванул его с силой. Лицо у Ефимова было хоть и не бледным, но растерянным.
- Ефимов, твою ж маман, а? – громко рявкнул Иван Силович, всплеснув руками, мало не задев тростью Хворостовского.
- Да он застрял, сволочь такая! – зло бросил Ефимов, отпуская борт, и пряча пистолет в карман брюк.
- А мундир-то теперь, только на пугало! – деловито заметил поручик.
- Чегой-то на пугало-то? – скептически возразил Иван Силович – Можно залатать да на даче в нём щеголять, по грибы тоже можно… Не выбрасывайте Ефимов, он вам пригодиться! – сочувственно посоветовал Бусов, уже прежним своим тоном. Сплюнув досадуя на самого себя, пристав поднял с земли папку, оброненную им в пылу борьбы с пистолетом, и молча подошёл к коллегам.
- Вообще-то Хворостовский, что не делается, всё к лучшему! – коротко заметил ему сыщик, указывая на убитого.
- Конечно к лучшему! – согласился поручик – Мне ещё вашей жене в глаза смотреть придётся, а тут мы вот они, все живы, окромя цилиндра и мундира, значит правильно всё сделали!
Иван подобрал пистолеты Гниломёдова.
- Ишь ты, турецкий и наш- пробормотал сыщик осмотрев их, а затем вручил Ефимову – запишите как улики!
Затем с подворья было вызвано двое мужиков, хотя зеваки хоть и с опасением, но уж собирались сами.
- Берите его под микитки, и волоките к господскому крыльцу, живо! – приказал Бусов указав на труп тростью, и кучер с конюхом торопливо бросились выполнять приказание. У крыльца, в большом волнении топтались городовые, а на самом крыльце, на порожках, тревожно вглядывались в парк молодые хозяева, особенно испуганной выглядела девушка. Но когда показались живые и невредимые сыщики, а за их спинами рабочие волокли труп приказчика, все как-то облегчённо вздохнули. Убитого подтянули к самым порожкам, и там оставили.
- Боже, что это? – побледнев шептала Саша, глядя на тело расширенными глазами, а брат приобняв её за плечи хотел увести, но  она решительно отстранилась – Не надо меня уводить!  Я хочу узнать почему у нас тут стреляли, и почему он мёртвый?
- Это преступник, причастный к смерти вашего отца, и попытке отравить вас Павел, сестрица зачем-то выпила коньяк вместо вас ( девушка побледнела ещё сильнее) и чуть не поплатилась. Вы, ничего не хотите мне сказать? – чуть нахмурясь, спросил сыщик.
- Да… очевидно придётся! – тяжело вздохнул Павел, крепче обнимая, зарыдавшую сестру.
- Одну минуту, я только отдам необходимые распоряжения! – предупредил Бусов, и обернулся к своим – так, Дровяной и Лукьянов, обыскать тело, и всё что найдёте, отдадите господину Ефимову. Затем организуйте подводу и двух возниц, сегодня мы отсюда съедем, всё ясно?
- Так точно ваше высокородие!
- Исполнять живо! – сыщик повернулся к поручику – Пошли брат-Хворостовский,  разговоры разговаривать!
Поручик молча кивнул, и они с шефом и хозяевами, стали подниматься. Там они прошли в кабинет Павла, где он вежливо попросил сестру оставить их, и когда она ушла, помещик коротко бросил.
- Спрашивайте!
- Вы мачеху убили? – спросил Бусов, сидя в кресле напротив хозяина.
- Нет! – равнодушно ответил тот.
- Неправду говорите – не поверил Бусов, и продолжил – ваша кухарка видела вас в то утро, в мокрых до колена штанах, вы уходили низом после дела, и весь вымокли в росе, там высокие кусты, и выпала она обильно…
- Ладно господа, вилять, коли так у вас всё вышло, нечего – сухо и без капли страха сказал Павел – я, уничтожил сию гадину, и  этим обезопасил нашу с сестрой жизнь в дальнейшем.
- Поясните ваши слова, Павел Евграфыч, и возможно, я вас пойму! – неожиданно предложил сыщик.
- Даже так? – удивлённо переспросил помещик – Ну что же, извольте, хотя так и так хотел это сделать. Начну сразу с главного. Когда отца не стало, я заподозрил что дело не чисто, но те два гуся, исправник и следователь, свели всё к несчастному случаю….
- У нас это любят! – согласился Иван Силович.
- Да – кивнул Павел и продолжил – но я не стал раздувать кадило, не было смысла. Судиться с Адой, это вряд ли что дало бы, и я решил ждать что будет дальше, и как она себя проявит. Данила, он приглядывал за ней незаметно, ну так чтобы в глаза не бросалось.  Шло время, она спуталась с этим приказчиком, блудила с ним, ладно. А тут, год назад гляжу, и мне глазки строить начала, подъезжать, в кабинет заходить, ластиться, я прогнал. Раз, другой, третий, она не унималась, говорила что любит, ну и прочий бред в этом смысле. Последний раз, она припожаловала ко мне дней десять назад, прямо в спальню. Я был слегка под коньячком, но всё соображал. Я вообще не напиваюсь до беспамятства, такой организм. Ну полезла на меня уже по наглому, пеньюар чуть с себя не сорвала, глаза бешенные, жадные… Честно скажу, сдержался с трудом, красивая всё ж сука была, говорить нечего, но, выгнал! Но тут уж она мне в ярости и бросила «Берегись теперь Павел! Нет ничего страшнее отвергнутой женщины!» и ушла. Через пару дней, Данила  мне доложил что Ада с приказчиком чего-то затевают, шушукаются и обсуждают. Стал уже и я за ними по ночам следить, но пока ничего не было. А тут как-то днём, заглянула в комнату Саша, она часто так делает, поболтать о том да о сём. А у меня с ночи, коньяк в графине на столе стоял, слегка початый. А тут она возьми да разыграйся," Мол давно хотела попробовать, что вы мужчины в  нём находите?» Я с дури возьми и брякни "Попробуй, вот он стоит!» Ну она и глотнула, чудо что не умерла…
- Коньяк Павел, чтобы вы знали, нейтрализует яд, в известной мере – пояснил Бусов – было бы вино или водка, вашей Саши с вами бы уже не было, продолжайте…
- Надо же? Ладно, ну откачали мы сестру, и тут я всё разом понял, и решил что либо я уничтожу эту гадюку, либо гадюка уничтожит всех нас, а дня за два до вчерашнего, я наконец нашёл окончательные доказательства её намерений. Ночью, я следил за ней вместе с Данилой, и когда они там во флигеле с приказчиком изрядно выпили, то стали довольно громко разговаривать. А вторые рамы-то на лето всегда выставляем, слышимость хорошая, ну и стали они обсуждать план повторного покушения, спорили только за сроки. Ей хотелось скорее меня истребить, он уговаривал не спешить. Этого мне показалось достаточно, и я вернулся в дом, а потом сделал то, что сделал, и ни капли о том не сожалею. Это не было убийство, нет! Это был ответный удар, оборона если хотите! Я узнал о планах врага, и просто нанёс упреждающий удар, понимаете? Я, просто, ударил, первым! – чётко выделяя каждое слово, повторил Павел, спокойно глядя на полицейских.
- Тогда уж вторым! – поправил Иван, задумчиво смотря на Павла.
- Как это? – не понял тот.
- Ну мачеха ваша, в истории с вами, ударила первой, но промахнулась, а ваш удар, ваш выстрел, был вторым!
- Это не важно Иван Силыч! – коротко отмахнулся хозяин кабинета – Важно то, что ежели бы я игрался с ней в слюнтяя - законника, она убила бы и меня, и сестру! И молния с небеси её не разразила бы, нет! Её поразил гром, выпущенный из моих рук, я, поставил точку в её кровавой карьере тем способом, который единственно возможен был в той ситуации, единственный. Законным путём, я бы её не остановил ни когда! Милосердие к подобным ей тварям, есть преступление против своих близких, кои вручены тебе жизнью для защиты. Я своих, защитил, раз и навсегда! – Павел скрести руки на груди, стал спокойно смотреть на Ивана. Тот немного помолчав, спросил.
- Сестра в курсе?
- Нет конечно, вы её видели? Как она может быть в курсе?
- В моей практике, всякое было – пояснил сыщик – а что вы собирались делать с Гниломёдовым?
- С ним проще, уволил бы и всё!
- Ясно… пистолет у вас значит пятый был?
- Да, имелся, оружие лишним не бывает, всегда рассчитывал что пригодиться – равнодушно заметил Павел.
- В пруд выбросили? – чуть улыбнулся Бусов.
- Да, запулил на середину.
- Зачем?
- Да слышал я про вас, Иван Силыч, ну и подумал что во-первых вас могут прислать, а во-вторых что сыщики уже умеют определять оружие из какого стреляют, ну и избавился!– тоже чуть улыбнувшись, ответил Павел.
- Да Павел Евграфыч, история у вас тут классическая, разве только финал вы переиграли по-своему, преступники такого не ожидают как правило. Примерно так всё я себе и представлял. Ада, во время утех любовных, пожаловалась приказчику, что мол до смерти надоел старый муж, заревновал, и тому подобное. Поликарп, как человек склонный к уголовщине, намекнул например, что от мужа можно тихо избавиться, ну или как-то так её уговорил, на авантюры она была падкая. Через дружка –аптекаря он добыл яд, и вручил его Аде, та мужа-то и отравила, дура. Будь я, тут в ту пору следователем, греметь бы им обоим кандалами уже тогда, но им повезло. Правда по всему видать она всё же испугалась, и затаилась на два года, в течении  которых  так или иначе хотела взять имение под себя, и даже вас соблазняла, у меня была про неё и такая мысль тоже. А тут взбесилась от вашего равнодушия, и решила повторить деяние. А может и любовник подзуживал, «Действуй Ада!» Но получился из отравления, семипудовый пшик, сестрица ваша пострадала. Кстати я думаю что с ней было бы проще и циничнее поступлено, подложили бы ей яд под перину, и полиция его бы там и нашла, но, может я и ошибаюсь…
- Ну, и что вы теперь намерены со мной делать? – положив ногу на ногу, спокойно поинтересовался помещик.
- А сами как думаете? – с интересом полюбопытствовал сыщик. Павел неопределённо пожал плечами.
- А никак я не думаю. У вас на меня нету никаких существенных доказательств. Кухарка меня видела? Да, выходил на прогулку, не спалось чегой-то, выстрел слышал, скрыл из боязни попасть под подозрение, дело житейское, все мы люди! С оружием меня никто не видел,  самого оружия нет, уличить меня нечем. То что вы услышали от меня господин Бусов, так это я из уважения к вам, здесь и сейчас рассказал, без протокола, чтобы вам всё разъяснить, да-с! А в вашем кабинете и в суде, я буду всё отрицать, ибо ни малейшей вины, за собой не чувствую! Меня, меня шли убивать, но я убил сам, чтобы не быть убитым ни мне, ни Саше! И о будущем я думал, да.  Ей замуж пора, бог даст найдётся достойный человек, пусть и не очень богатый, я сестре только счастья хочу. Я жениться сам планирую, дети у нас пойдут, и что прикажете, год за годом сидеть  да гадать кого эта змея Ада отравит: нас с Сашей, либо деток наших? Нет уж, увольте господин сыщик,я воевал, и знаю что чтобы не погибнуть в бою, надо увы, убивать самому! Здесь тоже была схватка, только более подлая, и хитрая. Так что вот господа, расклад такой, что ничего у вас на меня и нету! – Павел коротко развёл руками, но оставался по прежнему спокоен, и не улыбался. Бусов чуть помолчал, а потом сказал.
- Да Павел, вы очень умный и практичный человек, это видно сразу, и офицер очевидно были неплохой. Вы не истерили, ни «каквысмейкали»,  не заламывали рук в театральных жестах словно плохой актёр в дерьмовой пьеске для дурочек, нет. Вы вели себя всё это время достойно, держались уверенно и спокойно как человек убеждённый в своей правоте, это было заметно. Именно это мне в вас и понравилось, хотя с точки зрения буквы закона, вы, вы конечно преступник, но – Иван поднял в верх палец – по мимо буквы, есть ещё и дух закона. И вот по нему, по простому земному закону самосохранения, да элементарной той же справедливости, вы поступили верно и по совести. Вы правы Павел, это была схватка, дуэль если хотите, и вы победили, победили сделав не простой, но единственно верный в подобной ситуации выбор. Я поступил бы так же, даже не раздумывая, ибо за моей спиной, тоже есть близкие, и любимые люди. Я сыщик, слуга закона, но не раб закона, а посему, я не всякого преступника отдаю в его руки. Да, на вас ничего нет, вы правы, и даже с этой стороны вам ничего не грозит кроме чистосердечного признания, но: я в любом случае Павел Евграфыч, не стал бы вас арестовывать, учитывая вашу ситуацию, ибо сам бы поступил подобным образом. Много и долго воюя, я уяснил для себя одну простую, земную  истину, свободную от пафосного чистоплюйства, и импотентской  морали. Звучит она просто: « Не ты его, так он-тебя!» всё – Бусов сам развёл руками – а посему, живите как жили, и постарайтесь забыть эту историю, как дурной сон, или вчерашний день. Убийца, застреливший Аду из ревности, он же её сообщник в убийстве вашего отца, и попытке убить вас, застрелен полицейскими при сопротивлении аресту. Знать бы что у него пистолеты, взяли бы его без шума и треску, но что сделано, то сделано. Вы кстати не знали что он вооружён?
- Понятия не имел, сам удивлён- ответил Павел.
- Ну, за сим всё – Бусов и Хворостовский встали, за ними  и хозяин – не смею вас более стеснять своим присутствием Павел Евграфыч, дело закрыто. Только вот одна деталь – Иван кашлянул в кулак – аптекаря, мы арестуем нынче же, и как будет нужда, вам надлежит приехать в город, и дать против него свидетельские показания. Улик у нас не густо, вот беда, но этого кузьму, я всё одно возьму, не дам я ему более смертью торговать, вы как, не против?
- Разуметься приеду! – кивнул Павел.
- Тогда идёмте,а то боюсь как бы сестрица ваша не напридумала себе ужасов! – усмехнулся сыщик, идя к выходу.
- Да, она может! – кивнул Павел. Саша, в нетерпении стоявшая в коридорчике, сразу бросилась к Бусову, и дрожащим голоском залопотала.
- Господин Бусов, вы что, брата забрать хотите?  Скажите мне честно!..
- Да нет сударыня, - сделав удивлённый вид, ответил сыщик – с чего вы это взяли?  Мы с вашим братом в приватной беседе обсудили некоторые детали дела, и теперь всё разрешилось, и полиции он не нужен!
- А что за детали? – полюбопытствовала Саша, заглядывая следователю прямо в глаза. Не меняя серьёзности, он ответил что в интересах дела эти сведения являются секретными, и огласке не подлежат.
- Да Сашенька, эти истории  не для женских ушей, там почитай одна грязь, и тебе она ни к чему! – подтвердил брат, а сыщик добавил.
- Аду, убил из ревности приказчик, её любовник, сообщник в отравлении вашего батюшки, и попытки отравить вас с братом, так что всё закончилось Александра Евграфовна, живите спокойно, и попытайтесь забыть всё это!
- Я постараюсь это не вспоминать – уклончиво пообещала барышня. Когда все спустились вниз, молодой хозяин спросил у сыщиков, когда те отбывают?
- Да сейчас вот соберёмся и поедем, там уже верно и труп на подводу положили, ждать долее нечего! – улыбнулся Бусов, но Павел неожиданно предложил остаться и пообедать.
- Да, Иван Силович, пообедайте с нами, тут всего-то два часа до обеда осталось, а там и поезжайте с богом! – поддержала просьбу сестра, умоляюще глядя на полицейских. Бусов вопросительно поглядел на помощников.
- Ну что, грешники, не откажитесь пожрать-то на дорожку?
- Я только за!- коротко ответил Ефимов, смущённо прикрывая обожжённую дыру на мундире.
- Когда это Иван Силыч было, чтобы я, да пожрать отказался? – изумлённо ответил Хворостовский, под озорное хихиканье девушки.
- Прецедента не было! – уверенно подтвердил сыщик, и сказал что так и быть, они отобедают, ибо и впрямь, не горит. Трапеза прошла в непринуждённой  атмосфере, всё было разъяснено и выяснено, и вопросы разрешены. Саша уже совершенно пришла в себя, и даже румянец на щёчках стал уже явственно проступать, девушка ожила, и стала совсем наверное прежней, как же немного, надо человеку для счастья?
И снова как прежде, небольшой полицейский обоз покинул поместье, и пополз по дороге на город.
- Господа, а вам это дело Вдовы, ничего не напоминает?- обратился Бусов к помощникам.
- Да как будто на что-то похоже – наморщив лоб, силился вспомнить пристав.
- Ну как же, Иван Силыч? – нашёлся Хворостовский – в прошлом году примерно в эту пору, дело в поместье Соболевых, о подлоге завещания, там ещё приживалки фигурировали, и убийцей, поверенный Осипов оказался, пожилой но прыткий, вспомнили?
- Точно так, молодец брат-Хворостовский, - похвалил сыщик – и я его вспомнил, до удивления похоже. Там были брат и сестра, и тут тоже. Там и тут хозяина   убили, там и тут от наследников хотели избавиться. И там и тут основные убийцы в доме проживали, или близки были. И там и тут без стрельбы при задержании не обошлось. И там и тут с меня пулей головной убор сбили, ну надо же! Разница только в том что у Соболевых я убийцу живым взял, а тут прикончить пришлось!
- Да Иван Силыч, знатная у вас была за ним погоня, он на коне, а вы на бричке! Ни в одном романе такого не читал! – похвалил шефа денщик.
- Да, много ты Хворостовский, романов-то прочитал! – усмехнулся Бусов- А совпадения и впрямь забавные, хотя удивляться особо нечему, и преступления и персонажи- типические!
- Дровяной, Лукьянов – позвал Бусов городовых – как приедем в город, мы с трупом к Музыкалову, а вы летите вот по этому адресу – он протянул им бумажку –  арестуйте аптекаря Ковригина, и волоките его в Управу, в камеру, я попозже буду с ним работать, ясен приказ?
- Так точно ваше высокородие! – козырнули оба.
- Ну и добро…
Возле больницы, обозик остановился, городовые спешно побежали крутить руки аптекарю, а прочие пристроив труп в покойницкой, разделились: мужики на подводе получив по хорошей монете поехали восвояси, Ефимов был откомандирован в Управу для доклада полицмейстеру, а Бусов с денщиком, засели с Музыкаловым в его кабинете. Иван почти во всех подробностях поведал Аристарху Петровичу подробности дела, умолчав по понятным причинам, лишь роль Павла Буравина.
- Несимпатичное дело, поганое-с! – оценил доктор, подливая гостям ароматный чай.
- Да симпатичных у меня практически и не было, все они в какой-то степени поганые, особливо когда человеческое нутро обнажается – заметил Бусов, и достал из кармана флакончик с ядом- вот доктор, попробуйте  разобраться что за яд тут, подозреваю, да даже уверен, что его аптекарь Ковригин изготовил.!
- Ковригин мог – хмуро кивнул доктор принимая склянку, - он хоть и мерзавец, но дело знает хорошо.
- Я и сам бы мог провести экспертизу, я в этом кое- что понимаю – похвалился слегка сыщик – но честно говоря Аристарх Петрович, чего-то настрой не тот, да и вы у нас есть, на что ж самому-то лезть?
- Благодарю Иван Силыч! – улыбнувшись ответил доктор – Сразу после вас, займусь анализом, а вскрытие если оно вообще нужно, подождёт.
- Да отправьте его студентам в губернию, хай его вскрывают да изучают! – посоветовал Иван Силович.
- Да, пожалуй – согласился доктор, и посидев ещё минут десять, приятели расстались. Выйдя от доктора, сыщики  заметили что впопыхах, отправили за аптекарем и кучера, пролётка стояла пустая.
- Эка велика важность, не ездил я что ли у вас кучером? – усмехнулся Хворостовский, забираясь на козлы, а Иван хмыкнув сел рядом, и они поехали .
- Ты это, Хворостовский, супруге моей про цилиндр говори что в воду я его уронил, в пруд, не надо про стрельбу ей знать, а то опять охи-ахи начнутся, а я этого не люблю!
- Само-собой Иван Силыч, само-сбой! Лишнее беспокойство Светлане Дмитриевне доставлять не следует, категорически!
- И ещё одно, ты никому из наших про Павла Буравина не говори лишнего, не нужно им знать, мало ли? – попросил сыщик.
- Да и не собирался я, была б нужда, вы бы того же Ефимова сами в дело посвятили, а так, к чему тут лишние люди? – заметил Хворостовский, и спросил а что бы было, если б у них имелись  таки улики против молодого барина?
- Ничего интересного поручик, разобравшись, я бы так же его отпустил. Он честный и благородный человек, очень любит сестру, и не трус, не позёр. С нашей с тобой стороны было бы некультурно и пошло арестовать его за то, что он защитил себя и своё будущее. Мы с тобой дружище, графа-то по тем же принципам уходили, да. Так что брать Павла под стражу, рука не поднялась бы в любом случае.  Я слуга закона, но я не раб закона! – повторил Бусов свою мысль, когда они уже подъезжали к Управе.


              Х                Х                Х


Арестованный аптекарь с понурым видом и фонарём под глазом, сидел в кабинете Бусова, за его спиной стоял неприветливый фельдфебель Дровяной.
- Ну-с, господин Ковригин, сознаваться будем – нет? – отрывисто спросил Иван Силыч, не вставая с места.
- В чём? – угрюмо спросил аптекарь, глядя из-подлобья.
- В незаконной торговле лекарствами например, в изготовлении и продаже ядов преступникам, в нелегальных абортах, грешишь небось дружок, убийствами детей в утробах-то?
- Все ваши обвинения пустые, я ни в чём не виновен, ничего никому не продавал! – так же мрачно возразил задержанный.
- Слушай меня очень внимательно, Пантелеймон – глухо начал вдруг Иван, в упор почти глядя на подследственного – я знаю что ты, изготовил и продал яд приказчику помещиков Буравиных, Гниломёдову, Поликарп Пафнутичу, и этим ядом был отравлен старый барин, Евграф Прокофич,  и пытались отравить уже брата и сестру. Яд, в крохотном флакончике, я нашёл при обыске в спальне покойной ныне Ады Аркадьевны, да и сам приказчик сознался что дескать «Продал мне яд этот пиявошник» Почему ты кстати пиявошник-то?
Краска немного отлила от лица аптекаря, и он заметно заволновался.
- Пиявками я занимался – пробормотал Ковригин, а затем тоскливо прогудел – ладно, частично признаюсь. Яд я Гниломёдову изготовил, но – подследственный поднял чуть в верх дрожащий палец – он мне сказал что крыс травить, уж больно расплодились…
- Ты мне вола тут не крути! – оборвал его следователь-  Крысиный яд в свободной продаже имеется,  его не для чего у тебя заказывать, за чёртовы деньги! Ты что умник, за мальчика меня держишь?
- Не держу…
- Да нет, вижу решил ты что следователь Бусов помешался, да в твою дичь и поверил? – Иван откинулся на спинку стула, и стал постукивать пальцами по крышке стола – Ты уясни себе одну вещь, Ковригин,  отсюда, ты на свободу уже не выйдешь, совсем…
- Это почему это? – побелел аптекарь ещё больше, подозрительно косясь на сыщика.
- Я, тебя не выпущу – последовал спокойный ответ – да-да, не изумляйся, не надо. Я, повторюсь тебе, знаю что ты преступник, и посажу тебя не за одно, так за другое. Скоро доктор Музыкалов сделает экспертизу по яду, мы всё это сравним с теми препаратами что в твоей аптеке при обыске сыщем, и поверь  приятель, что я не то, так иное докажу: и спекуляцию лекарств из под полы, и аборты, у тебя же в молодые годы по абортам были неприятности? Были! Пускай всё это займёт время, неделю, месяц, год, но ты, будешь сидеть это время тут, а вот потом, потом Ковригин, будет уже поздно каяться…
- Почему? – угрюмо спросил аптекарь.
- По хрену! – коротко ответил Иван Силович, и предложил – Но есть иной вариант. Ты, сознаёшься во всём добровольно, и тогда я делаю так, что ты идёшь не в Сибирь пешим маршем, а в сухую, губернскую тюрьму, правда на долго, но это уж как сам себе заработал, пардон! – развёл руками сыщик.
- Мне… мне подумать надо –дрогнувшим голосом пробормотал аптекарь, глядя в пол.
- Это сколь угодно любезный, сколь угодно! – разрешил Бусов, и добавил – Иди сейчас в камеру и думай, а завтра мы продолжим с тобой эту беседу, и надеюсь ты не заставишь меня пожалеть о напрасно потраченном на тебя времени! В камеру его – приказал он фельдфебелю, и тот толкнув арестованного и велев ему подниматься, увёл его из кабинета.
- Ну-с господа, хватит на сегодня! – Бусов поднялся с места – надобно ещё дома показаться. Ты Хворостовский, заканчивай  тут все формальности, да давай тоже подходи, вряд ли на сегодня в Управе чего будет кроме экспертизы доктора, но это и у дежурного полежит!
Домой Иван пришёл неожиданно. Жены в доме не было, она копошилась где-то в саду, и по словам Груши, с утра была грустной.
- Сейчас развеем мы, грусть- тоску! – загадочно посулил Бусов, походя чёрным ходом в сад, где возле фонтанчика, сразу увидел любимую супругу в хорошеньком лёгком платьице, светло песочного цвета, в обтяжку по фигуре.
- С рыбками беседуешь? – негромко спросил сыщик. Светочка от неожиданности вздрогнула, обернулась, и загоревшись счастьем,  с радостным визгом бросилась к мужу, вцепившись в него сразу накрепко.
- Любимый мой… я так соскучилась за эти сутки, что сил нет! – страстно зашептала она, после града страстных поцелуев, а затем нетерпеливо прошептала – Пойдём в спальню…
- Погоди чуток, Светлячок, - поцеловав жену, попросил Иван – я же только приехал, обмыться надо с дороги, всю грязь с себя смыть в прямом и переносном смысле! Ты это, любимая, иди пока сама, и приготовься… Надень ту рубашку ночную, голубенькую с кружавчиками, что я подарил, и жди, я скоро!
- Хорошо! – прошептала Светлана, и быстро побежала в дом, а Иван неторопливо вернулся следом, и оставив трость подле вешалки, пошёл в ванную, где с удовольствием отдраился – отмылся комнатной водой с пахучим мылом и мочалкой. Затем насухо вытерся, и сразу почувствовал бодрость и прилив сил, которые совсем скоро должны будут понадобиться. Сложив грязное бельё в стирку, и облачившись в один из висевших на стене халатов, Иван насвистывая нехитрый полковой марш,  вышел из ванной держа в руках сюртук и брюки, которые вручил горничной с приказом почистить их щёткой и просушить.
- Наоборот! – спохватившись уточнил он, поднимаясь по лестнице. Вскоре оказалось что сыщик, соскучился по юной, пышущей красотой и жаром желаний супруге, не меньше чем она по нему, а посему, пылкая страсть любви, не отпускала их до самого заката, на который они, истомлённые друг другом, любовались из постели, глядя в растворённое окно.
- Если б тебя у меня не было моя лапушка, то я верно закис бы на этой службе, как прошлогодний огурец в кадушке! – перебирая пальцами мягкие как шёлк локоны жены, нежно прошептал ей муж.
- А если б тебя Иван у меня не было бы, я тогда верно совсем замуж не пошла бы! – уверенно заметила  Светочка, теснее прижимаясь к любимому.
Бусов не стал ей возражать, хоть и подумал про себя, что красавица преувеличивает. Девушка такого редкого очарования, не смогла бы жить одна, да и природу не обманешь, но спорить с прекрасным ураганчиком он счёл излишне, пусть думает как ей кажется.
- Ой, а у нас тут новость случилась пока тебя не было! –вспомнив о чём-то, сообщила Светлана, приподняв голову, и в упор глядя на мужа.
- У? – задумчиво поглядел он – Что за новость?  Кто беременный?
- Никто не беременный, Иван! – смущённо хохотнула супруга – Олежек приехал, и огорошил нас новостью, что он теперь свободный мужчина…
- Жену убил? – дурашливо ахнул сыщик.
- Иван! – строго возмутилась Светочка, борясь с улыбкой – Разве можно так говорить? Он развёлся, да! Оказалось что ещё в прошлом году он подавал прошение , и вот теперь, по обоюдному согласию их развели, так как у них нету детей, да и супруга его вроде как нашла там себе кого-то. Так что наш Олег Иваныч теперь свободная личность, и может строить свою жизнь как ему охота!
- А знаешь Света, из выше услышанных показаний, я делаю логический вывод, что наш Олег Иваныч, в ближайшей перспективе, собирается покончить со своей холостой жизнью!
- Ты думаешь?
- Конечно, а чего бы ему иначе эту мороку с епархией затевать? Хочет наш Олег быть свободным, значит для кого-то себя приготовляет, либо на кого – то имеет виды!- выдвинул версию Иван.
- Ну тебе виднее милый, ты у меня сыщик, ты луче знаешь эти дела! – деловито согласилась Светочка.
- За что я тебя Светочка ещё больше люблю, так это за то, что ты у меня умница – разумница! – поцеловав жену заметил сыщик, и спросил а не пора ли подниматься, и одеваться для прогулки? Чудесная летняя ночь только спускается, и они просто не имеют права не погулять перед сном.  Светлана согласно угукнула, и соскользнув с постели, стала одеваться. Когда уже оба облачились в соответствующие для такой прогулки наряды, Светлана оглядев милого поняла что в нём чего-то не хватает, и пошарив глазами, вдруг удивлённо переспросила.
- А где цилиндр что я тебе купила?
- В пруду плавает.
- Где?! – изумилась супруга, округлив глазки.
- В том поместье где я дело вёл. Стали на мостике над прудом, заболтались с помещиком тамошним, я голову-то склонил, а он кувырь с башки, и в воду, так и поплыл в тину. Увы, теперь в нём водяной щеголяет!
- У-у-у, жалко! – обиженно протянула Светлана, но тут же посулилась купить мужу новый, ещё лучше прежнего, но от чего-то опять замялась, потупив глазки.
- Что-то ещё хочешь спросить?- улыбнулся муж.
- Угу! – кивнула жена, стрельнув ресничками.
- Ну спрашивай, да пойдём гулять!
- Иван, я когда обнимала тебя в саду, и от тебя пахло…
- Женской парфюмерией? Я знал что ты задашь мне этот вопрос – тихо сказал Иван – мы проводили обыск в комнате убитой, и там этого добра, бог мой, хоть пудами выноси! Да всё приходилось осматривать, обнюхивать, вот и пропахли все! Вот спрашивается, куда одной столько?  Это ж можно целый взвод амазонок надушнить – накрасить!
- Это ты по тому не разрешаешь мне часто это покупать? – деловито поинтересовалась супруга,  подступив к благоверному.
- Именно! – подтвердил Иван, и  убеждённо добавил – У тебя два флакона хороших духов, пудра, помады, ещё там чего-то, и довольно моя прелесть, ты у меня и так без всего этого красивая. Румянец у тебя свой, реснички свои, губки сочные алые свои, ты вся состоишь из Красоты, тебе вся эта белиберда что столики захламляет, не требуется вовсе!
- Ой – тихо прошептала Светлана прижимаясь к мужу – вот когда ты так говоришь, мне и впрямь ничего больше не надо, ни склянок, ни чего!
- И правильно, пошли гулять моя прелесть, заболтались мы тут с тобой о всякой ерунде, а там ночь летняя без нас проходит!
- Идём, да! – спохватилась Светочка, и взявшись под руки, неторопливо вышли из комнаты, и стали спускаться. Внизу спросили горничную о господине Хворостовском, на что Груша, почему-то с серьёзным лицом ответила что «Дмитрий Данилыч пришли домой два часа назад, побыли немного, потом попросили его покормить, а покормившиь, они ушли-с, объявив что уходят на срочную ночную операцию, где могут даже рисковать жизнью!»
- А-а, ну тогда понятно! – деловито протянул Иван, а Светлана озорно захихикала – Их сиятельство на операцию пошёл, ясно тогда. У Хворостовского как правило все срочные- пересрочные операции, ночью открываются, самое время для них! Ладно Груша, мы на прогулку, ты оставь лёгкий ужин на столе, и свободна!
- Хорошо барин! – кивнула Груша, и побежала исполнять поручение.
Прогулка в летнюю ночь вполне себе удалась, молодые супруги нагулялись и наговорились в волю. По мимо них, по улицам прогуливалось множество пар разных возрастов, от юных до пожилых. Знакомые кланялись Бусовым, те вежливо отвечали, в паре мест даже остановились поболтать и обменяться новостями. Затем Иван и Светлана пошли дальше. Ночной город был тих и спокоен, погружаясь в мир сказок и снов, а гуляющие пары наслаждаясь всем этим, сами порой становились частью этого волшебства, и пропитывались его духом.
В эту ночь, Ивану приснился необычный сон, самый запомнившийся из череды видений. У него в кабинете, прямо у входа, выросла вдруг большая черешня, одна половина которой манила налитыми, сочными как губы молодой женщины ягодами, а другая, слепила взор кипельно- белыми лепестками цветения.
Утром, после соответственно бурных ласк, Иван поведал любимой жене своё видение. Нежась на его мускулистой груди, Светочка чуть подумав, предположила что сыщика, в скором будущем ожидает некий приятный сюрприз, встреча с чем-то давно забытым, но дорогим.  Иван по привычке гладя мягкие волосы супруги, задумчиво проговорил.
- Не люблю я Светочка неожиданные сюрпризы, тем более что мне их и от тебя за глаза хватает, да Хворостовский иногда радует. А тут что-то непонятное… Чем меня можно ещё обрадовать, когда ты, уже стала мне  любимой женой? Ничем больше. Год почти целый я желал тебя моя ладушка, грезил о тебе и молился богу чтобы ты стала моей, и ничьей больше! Так что Светлячок мой озорной, я даже теряюсь в догадках что это может такое быть?
От этаких слов, Светочка загорелась озорным румянцем, и блеском в глазах. Ей страшно нравилось когда муж восхищался ей и хвалил её, да называл ласковыми именами. Из его уст это звучало настолько живо и без фальши, так приятно ложилось на юную женскую душу, что её обладательнице хотелось сделать для своего супруга такое, чего она ещё никогда не делала. Но в очаровательную головку ничего кроме кулинарных рецептов не приходило, а хотелось-то ведь чего-то большого и великого!  И за этими размышлениями, госпожа Бусова не замечала того, что её Иван, тихо радуется уже тому, как после его комплиментов, живостью наливается весь облик любимой женщины, и она радуется как ребёнок, неутомимая, милая озорница! И в огрубелой, местами запылённой и где-то чуть заскорузлой душе воина, разливается поток золотистого солнечного света. Ибо нет для сурового солдата ничего краше этих мгновений, когда твоя желанная, твоя единственная, нежная и неповторимая женщина, принадлежит ему душой и телом, расточая радость, веселье, и добры шутки, пусть даже чуточку с капризами, и прелестными возмущениями!
На службе, Иван Силович сразу потребовал себе на допрос аптекаря, и когда того привели, сыщик без политесов и экивоков, коротко спросил.
- Ну, ты надумал?
- Да – глухо сказал Ковригин – я всё признаю. Давал, вернее изготовлял яд по просьбе Гниломёдова, догадываясь за чем он ему нужен, но лишних вопросов не задавал, это правда, клянусь.
- Верю! – согласился Бусов, и дело завертелось на новых оборотах. Иван Силович не обманул аптекаря, через несколько дней, по суду, он отправился на долгие годы в губернскую тюрьму, и дело было окончательно уже закрыто.
Город снова наполнился слухами один-другого необычней, но все они склонялись к одному: из любого, даже самого заурядного на первый взгляд преступления, если за него берётся Бусов, непременно выйдет зловещая история какой- нибудь леди Макбет, Екатерины Медичи, или Лукреции Борджиа. По этому делу, в город приезжал Павел Буравин с сестрой, и сыщик даже пригласил их в гости, познакомил  с супругой, и все остались друг другом довольны, особенно тесно сошлись Саша и Светлана, договорившиеся даже вести дружескую переписку.
Пока в Ладове бушевали эти страсти, Хворостовский выкроил таки время, и съездил в гости к брату, да погостил у него пару деньков. Осип и вправду вначале обалдел, узнавши что его Митька- балбес, теперь «ваше благородие» но дворянству младшего брата обрадовался искренне, дескать не зря вы Дмитрий Данилыч, кровь за Отечество проливали!
Имение Бусовых уже более месяца стояло пустым, последние жильцы-квартиранты давно съехали, предупреждённые хозяином, и теперь в любой момент готово было принять молодую чету в своих комнатах, за которыми по прежнему присматривали наёмные люди. Иван так и распланировал поехать туда с женой на выходные, и показать ей своё родовое гнёздышко, место где он родился и вырос, возмужал, навестить могилы родителей, на коих он не был около месяца, всё не доходили до этого ни руки ни ноги. Однако перед тем как Бусовы только собирались посетить Мокошево, Светочке вновь пришлось перепугаться уже задним числом, затем возмутиться, слегка проплакатся, и попенять что она этого в конце концов не выдержит. А дело было в том, что по городу, поползли наряду с другими, слухи где и как на самом деле, Иван Силыч, свой цилиндр потеряли.  Когда ничего не подозревающий полицейский пришёл в обед домой покушать, милое создание с печально - воинственным видом, напустилось на него с горькими упрёками с тем, что она знает что ни в какой пруд, он, бесчувственный человек, свой цилиндр не ронял, его сбила с головы, вражеская пуля! И в поместье была целая перестрелка, и он жестокий человек, ничего ей бедной да разнесчастной жене не сказал о риске жизни, а она всё должна узнавать от других! Она в конце концов имеет право знать, где её непутёвый муж свой башкой рискует, а он о ней, о Светочке, вовсе не думает! Он считает её дурочкой маленькой, которой можно наврать с три короба, и она всему поверит, но она вот совсем не такая, она…
- Светочка, любимая моя трещоточка, я очень устал сегодня, и хочу есть, может уже приступим, а? – совершенно неожиданно пробился таки голос  Ивана, от чего супруга враз опомнилась, и торопливо извинившись, сказала что да, конечно, всё готово.
- Вельми благодарен, ваше высокопреосвященство! – прижав правую руку к груди, и склонив в почтительности голову, пробормотал сыщик, прорвавшись таки к столу. Во время трапезы, видя растерянное и обиженное личико супруги, Иван улыбнувшись сказал.
- Моя милая и нежная жена! Я, никогда и не под каким видом, не стану приносить тебе в коробочках, тяжкие истории из полицейской жизни, они грязны, кровавы и дурно пахнут. Ну не азонируют они воздуха, моя ты прелесть! Ты конечно можешь возмущаться и требовать, но – сыщик поднял в верх столовый нож – рапортов на твоё имя, об участии меня непутёвого в перестрелках,и поножовщинах, я писать не буду.  Это просто не нормально выглядело со стороны, если бы персона вроде меня, говорила ежедневно чуду вроде тебя, нечто например «Дорогая моя, нынче семь пуль просвистели подле меня, две попали в голову и сплющились, потому как пробить её, у них не было шансов».  И так каждый день? Нет любимая, это так же нелепо, как к примеру заставлять Хворостовского, разнашивать твои туфельки… Смеёшься?
Светлана и вправду невольно захихикала,  глядя как супруг изображает всё это в лицах, и особенно забавен, показался ей поручик в её туфельках.
- Ну Ваня, ну я же твоя жена, я же должна знать где ты, и как всё прошло? – попыталась было возразить Светочка, на что получила убийственный ответ.
- Ты и так знаешь то, что положено и безвредно для тебя любимая, а что не положено и вредно, тебе и без того сообщат в случае несчастья, товарищи по оружию. Так что повторяться, мне нет смысла!
Светочка немного помолчала стараясь определить, что такое сейчас ей муж тут изрёк, и не определила… Но бросила в бой последний резерв.
- Но я же ночей не усну, ты пойми!
- Конечно не уснёшь, я же не дам тебе спать, моя сладенькая жёнушка! – хищно блеснув глазами, намекнул Бусов, на что Светлана, смущённо покраснев пробормотала что она совсем не то имела в виду, и вообще, он, Иван, опять превратил серьёзный разговор, чёрти во что!
- Я очень старался! – кивнул Бусов, наворачивая супругины пирожки. На это, бедная Светочка уже окончательно не нашлась что сказать, и решила что на сегодня серьёзных разговоров пожалуй довольно. Иван такой, какой он есть, и хлюпай она, хнычь или хохочи, он  нипочём не скажет ей правды о том, где и когда подвергает свою жизнь опасности, начальник сыскного отделения, Иван Силович Бусов.
                6.04/2018.

                ПРОДОЛЖЕНИЕ  СЛЕДУЕТ.

-