Бабка, это противозачаточное!

Лето 1990 года. Размах горбачевской перестройки. Полки магазинов - пустые. Все товары и продукты, как в 1917 году, специально увозят за границу или попросту уничтожают, чтоб вызвать недовольство народа. В магазинах ничего нет - даже кильки в томате! Редкие фуры выбрасывают товар, но его мгновенно расхватывают. Талонов в пять раз больше, чем масла и сахара в магазинах. Про водку и говорить нечего - километровые очереди!
Звонит мой давний товарищ и со слезами на глазах просит помочь его горю - директор магазина обещал уволить, если он не распродаст залежалый товар. Прихожу и выясняю, что ему надо распродать литровые стеклянные банки мясо с фасолью. Народ не хочет их покупать. Но ведь там почти половина - свиная тушенка!
 И цена божеская - три рубля (бутылка водки стоит в магазине 10 руб, из них 9 руб 80 коп идет в доход государства, а 20 копеек - винно-водочному заводу, но он обновил оборудование котельной, построил жилой дом и санаторий для работников, а раньше на это денег не хватало).
Срочно мобилизую десяток девок с вычислительного центра, и шумной толпой подходим к остановке, где мой приятель парится со своими банками. Народ тут же шустро раскупает почти полсотни банок (больше девкам просто не унести), и я громко прошу его заказать еще пару сотен банок, потому как сейчас придет вторая смена.
Ясное дело - мгновенно выстраивается стометровая очередь, причем последние кричат продавцу и первым покупателям: БОЛЬШЕ ПЯТИ БАНОК В ОДНИ РУКИ НЕ ДАВАТЬ!
На другой день он распродает бруснику протертую с сахаром.
Цена тоже божеская - 4 рубля за литр, хотя в кооперативном магазине сахар продают уже по три рубля за килограмм (вместо 84 копеек - как в магазине по талонам). Бруснику на базаре частники продают по 10 рублей за килограмм!
Ведь брусника в Ростове не растет.
Я опять привожу толпу девок (половина из них живет в общежитии, а там обитатели сьедают все, что приносят). Какая-то старушка осторожно интересуется у продавца - а что за продукт?
Он ей весело отвечает:
- Бабка, иди домой, кино началось!
Старушка не отстает:
- А что за продукт? А от каких болезней?
- Тебе это не надо. Это противозачаточное!
Толпа на остановке (рядом трамваи останавливаются) тихо хохочет, но все же некоторые женщины, что помоложе, поневоле подходят поближе, чтоб посмотреть, что тут интересного продают. И тут же становятся в очередь.
Останавливается трамвай, из него вылетает в красной куртке вагоновожатая и железным крюком переводит стрелки. Поднимает голову и видит картину - стоит толпа народу, причем почти одни женщины. Ее это заинтересовало!
- Граждане, - кричит она, - пропустите беременную!
Ее никто не пропускает, как и следовало ожидать.
 Тогда она деловито плечом раздвигает толпу и кричит:
- Граждане, дайте хоть одну банку, иначе у меня трамвай угонят!
И тут же берет целый ящик. Толпа ахает, но она кричит, что на все трамвайно-троллейбусное управление берет. И то верно - не стоять же водителям в очереди?!
Моего знакомого не выгнали.
 Только вот на остановке еще долго толпа народу собиралась - а вдруг еще чего такого выкинут?! А девки потом долго вспоминали и даже горевали - надо было не по пять банок брусники брать, а по двадцать, чтоб хватило до конца перестройки!