Документ

     На первой производственной практике я заблудилась в цеху. Все мои подружки попали в другую бригаду, а я оказалась в компании совсем не дружелюбной. Работы не давали, читать запрещено, смотри в неоновый потолок да на циферблат. Под рукой были белые круглые фильтры, похожие на промокательную бумагу. На них, от нечего делать, сосредоточившись, я написала что-то, что было не задано,  как говорят - по велению души.
     Нечаянно родившееся творение меня удивило и порадовало. Не страдая от излишней скромности, я отправила уже старательно переписанное  в журнал "Работница". Привычный в нашем доме журнал посоветовал мне заняться более практичным делом.
     Через год, поближе к Женскому дню, моя подружка Люська повела меня в редакцию нашей областной газеты. Внушительную дверь в здание обкома партии, где на первом этаже размещалась редакция, мы открывали вдвоём. Потом был большой  гулкий вестибюль и высокая дверь с табличкой "Приёмная".   За столом у большого окна сидела домашнего вида женщина, сутулая, черноволосая, черноглазая, с яркими губами. Она улыбнулась и взяла у Люськи мои листочки.
     Я сидела на стуле, поджав ноги, и, пока она читала,  сто раз пожалела, что пришла. Женщина подняла голову, посмотрела на нас, и спросила у меня:
 -  Ты  написала о своей маме?
Она встала, подошла ко мне и поцеловала. Её звали Наталья Никитична Гамарник.
     Днём восьмого марта все в доме отдыхали. Я, наконец, дождалась почты. Развернула газету, просмотрела её со всех сторон,  разочарованно сложила и вдруг, перед самыми глазами, увидела толстенькими чёрными буквами свою фамилию и имя. Напечатали! - заорала я на весь дом.
     Мама плакала. Назавтра в школе, где работала мама, а я раньше училась, плакала вся учительская.
     Через месяц  декан передал, что меня приглашает главный редактор. Я  оробела. Но мне высказали много приятного,  предложили написать на заданную тему и  направление на факультет журналистики.   Не помню, на что потратила гонорар и премию, скорее всего, отдала маме, как стипендию, как зарплату с заводской практики. Прошло много-много лет. Мама уже не здесь. Газетная заметка у меня сохранилась. Теперь она - как документ, если можно считать документом признание в любви.
               
                Моей родненькой.

            Вечер. В комнате тепло. Пахнет яблоками. Время от времени стучит в окно ветка. Тихо. Мама работает. Тетради, учебники. Четвёртый класс. Учительница.

            Мама в школе двадцать лет, мне – девятнадцать. Ей тогда тоже было девятнадцать. Какой она была тогда? Сейчас она красивая и молодая. Глаза голубые-голубые, а к вискам от них тоненькие лучики. Они умеют смеяться, эти лучики, могут и сердиться.

            Мечтала стать врачом, но вмешалась война. Как-то в класс с казахскими детьми вошла тоненькая девушка и, сдерживая дрожь в голосе, сказала, наверное так: «Дети, меня зовут ....». С тех пор жизнь измеряется отрезками времени в четыре учебных года.

            Они приходят к ней первого сентября, вихрастые, пугливые, разные. Маленькие люди. Что они знают? Почти ничего. Что им надо знать? Всё, что известно людям. Мальчики, девочки. Она должна увидеть в каждом что-то хорошее, доброе, человечное. Подметить и лепить, строить, воспитывать. Это её работа. А у них она - самая первая, наилучшая, только их учительница.

             20 лет. Много или мало? Время надежд, тревог, бессонные ночи и радость, огромная радость, которую даёт горячая, искренняя детская любовь. Каждые четыре года они уходят от неё, всё ещё дети, но уже вступившие на путь знаний.

            А в нашем семейном альбоме прибавляется фото. Мы с сестрой часто рассматриваем их. Вот первое. Мальчики. Одни совсем маленькие, другие – большие, переростки. Почти все босоногие. Только некоторые в рубашках. Послевоенные годы. Ты в центре. Худенькая. Это твой первый выпуск.

            Идут годы. Лучше становится жизнь. И на фотографиях уже чистенькие нарядные мальчики и девочки, а мама такая же как и теперь, только чем старше фотография, тем мама на ней моложе.

            Мамочка, родная! У меня нет подруги ближе тебя. Может, это и слишком – называть маму подругой, но для меня ты действительно подруга и товарищ. Больше всего люблю говорить с тобой о жизни, о будущем, вспоминать то далёкое, розовое для меня время, когда я была совсем маленькая. Теперь я большая, мама, я уже взрослая, я не вдруг выросла, только осознала вдруг, что жизнь – не розовый сад, что я уже не ребёнок.

            Знаешь, иногда становится страшно, правильно ли я поступаю? Не собьюсь ли с верного пути, не скажет ли кто обо мне плохо. Мама, ты, наверное, никогда не боялась этого. Я всегда была уверена, что всё, что ты делаешь – правильно, иначе и быть не может. Ты же у меня умница. Моя мама.

            Тихо, темно, только я почему-то не сплю. Мама. Она очень устала сегодня. Спит или нет? Нет. Интересно, о чём она сейчас думает?

               

                Зина Адамова,
                студентка 4-го курса машиностроительного техникума.


Рецензии
Как хорошо, светло Вы написали о своей маме и о Вашем первом литературном опыте.
И прекрасно, что Вы поделились этими воспоминаниями с читателями. Ведь в мемуарах разных людей много историй: хороших и не очень, радостных и печальных. Но все они нам дороги как память, которую нельзя разрушить. И из этих мемуарных кирпичиков складывается описание нашей жизни, истории нашей страны.
Спасибо за публикацию, с уважением,

Сергей Богаткин   05.03.2024 01:42     Заявить о нарушении
На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.