Школа КУКС в Дубовке

               


В одно прекрасное утро, когда я получал завтрак для солдат, в казарму вошёл незнакомый майор и громко объявил: «Кто из старшин срочной службы желает пойти учиться на курсы усовершенствования командного состава (КУКС), записывайтесь». Я подошёл и записался первым.
Несмотря на то, с каким упорством мой непосредственный командир не хотел отпускать, ему заявили, что Красной Армии как воздух нужны командные кадры, а сержантский состав можно подготовить из новобранцев. Я воспрянул духом, так как претензии моего командира были отклонены, и меня откомандировали учиться в школу КУКС.

Добравшись до школы, мы помылись в бане, получили чистое бельё и уснули как убитые до самой команды «подъём», ведь три месяца над нашими телами издевались вши, высасывая кровь.
Вскоре всем подразделениям выдали по утюгу, и каждый вечер, сбрасывая бельё, мы утюжили его до тех пор, пока в казарме не исчезли все паразиты.

В бригаде нас хорошо кормили, но заедали вши, а здесь в училище на смену всем этим напастям пришёл голод. Занятия продолжались по 14 часов в сутки, из них 10 часов тактических, на морозе. Кормили нас по норме третьей категории, вечно были голодные, как волки. Курить не давали совсем, поэтому дневной паёк еды приходилось обменивать на стакан табака и сутки голодать, или вдвоём с товарищем есть одну порцию. Жаловаться было стыдно, ведь каждый день по радио сообщали, что Советские войска после ожесточённых боёв оставляют всё новые и новые города. Мы понимали, что в училище гораздо легче, чем на передовой. Ведь мы ещё не видели ужасов войны, не слышали свиста пуль, разрыва снарядов и мин, нам не приходилось лежать в окопах, когда сверху проползает танк, от скрежета гусениц которого можно сойти с ума.
Всё это мы увидели и испытали гораздо позже.

Нам не хотелось верить, что в ПФС училища засели шкуродёры, писавшие предательские приказы. К примеру, курсантам всеми правдами и неправдами удавалось доставать новенькие, лёгкие телогрейки и надевать их под шинель, в сильные морозы. Но, когда об этом стало известно начальству, приказали сдать телогрейки, и мы в одной шинели промерзали до костей на лютом волжском морозе.
Другой пример - когда в училище приехали представители Сталинградского военного округа по подготовке командного состава, в течение трёх дней произошли грандиозные изменения, улучшилось снабжение и весь быт курсантов. Стоило представителям только уехать, как наше положение вернулось на прежний уровень, опять донимал голод и холод.

Я всегда с теплотой вспоминаю нашего командира взвода младшего лейтенанта Лозового, который выбрал на краю города пустой домик, и в перерывах между занятий разрешал нам греться. Мы набивались в этот домик как саранча, отогревая руки и ноги.
Так продолжалось много дней, со временем курсанты отогрелись и повеселели, а на военном смотре взвод получил отличную оценку.
Такого командира душа-человека забыть невозможно.

Наступил долгожданный день окончания учебного процесса, мы сдали экзамены и в ожидании приказа о распределении в воинские части каждый курсант был предоставлен сам себе. В это время в училище был только один начальник - дежурный офицер.
Первого марта 1942 года дежурный офицер приказал всем побриться, привести себя в надлежащий вид, а когда все приготовления были закончены, мы строем пошли в центр города к дому культуры, где кроме курсантов собралось ещё много солдат и офицеров в новом обмундировании. Это были маршевые роты, подготовленные к отправке на фронт.
Торжественное собрание по поводу первых выпускников офицерского состава открыл командир запасной стрелковой бригады товарищ Потапкин.
Он сделал короткий доклад, затем зачитал приказ по Сталинградскому военному округу о присвоении курсантам офицерских званий и определение их на должности. Мне было присвоено звание лейтенант, с определением на должность заместителя командира пулемётной роты по строевой части.
Второго марта нам выдали новенькое офицерское обмундирование, и каждый новоиспечённый офицер получил удостоверение личности, а также направление в воинскую часть на свою должность. Нескольким офицерам, в том числе мне и моему любимому товарищу лейтенанту Полянскому, с которым мы сдружились в училище как родные братья, выдали одно общее направление.
Третьего марта мы со всеми распрощались и в 17часов прибыли на станцию Сталинград. Ответственным назначили меня, оставлять группу я не имел права, поэтому на предложение поехать к родителям одного из ребят, ответил отказом. Друзья отправились без меня, а на следующее утро, перед отходом поезда мы договорились встретиться на вокзале.

Отдохнуть на вокзале не было никакой возможности, он весь был загружен эвакуированными людьми, поэтому мы с Полянским, оставшись вдвоём, решили поискать ночлег неподалёку от станции. К великой радости хозяйка одного из домов оказалась дружелюбной и не отказала нам в ночлеге, только попросила немножко подождать, так как ей необходимо было сбегать к соседке.
В ожидании, мы бродили по аллее и с предвкушением обсуждали завтрашнюю поездку в часть.
Вскоре вернулась хозяйка дома с офицером и двумя солдатами. Она решила, что мы немецкие шпионы и поэтому привела сотрудников особого отдела, чтобы нас арестовали.
Ей в глаза бросилось новенькое и подозрительно чистое обмундирование, какого она не видела на здешних офицерах.
Капитан любезно предложил нам пройти в комнату, а солдаты остались на улице охранять дом. От нас потребовались документы, и пока капитан их рассматривал, вернулся с работы сын и сноха хозяйки дома.
Сын спросил: «В чём дело мама, почему наш дом охраняют солдаты?» Мы находились в другой комнате, поэтому не слышали, что ответила хозяйка.
Проверив документы, капитан предложил пройти в особый отдел для более детального уточнения наших личностей, а также сказал, что необходимо связаться с руководством школы КУКС, о существовании которой он не слышал. Вероятно потому, что школа была организована совсем недавно.
К великому удивлению, как только мы вышли из комнаты, сын хозяйки дома крикнул: «Мама», - и остановился напротив моего друга Полянского. Какое-то мгновение они стояли в нерешительности, но затем обнялись. Оказалось, что когда-то они вместе учились в техникуме и были неразлучными друзьями.
Сын хозяйки дома обратился к маме, не выпуская своего друга из объятий: «Мама, да это же наши русские люди!» Капитану ничего не оставалось делать, как вернуть нам документы и поблагодарить женщину за бдительность, после чего извинившись, он покорно удалился.
Женщина оторопела от неожиданности, затем пригласила нас в комнату, из которой мы только что вышли, а её сын сказал: «Мама, ваши шпионы очень проголодались, пожалуйста, накрывайте на стол, будем ужинать».
Его мама сразу же приготовила покушать и откуда-то из старых запасов раздобыла бутылочку русской водки. Мы хорошо поужинали, даже попили чаю с сахаром и улеглись спать. Я сразу уснул, а друзья ещё долго беседовали.
Так, с первого дня своего офицерства, мы чуть не угодили в особый отдел.

Утром поднялись рано, позавтракали, сын хозяйки дома проводил нас до вокзала, попрощавшись, ушёл на работу, а мы остались ждать остальных офицеров...      

05.04.1986 г.


Если понравилась глава, можно прочитать всё произведение по адресу: "Воспоминания о войне" Лысенко Михаил Яковлевич http://www.proza.ru/2018/05/31/1649