Лариса

Она была гречанка, но многие сначала думали, что она цыганка. Мои односельчане кричали
нам вслед : «Смотрите, вон Мишка со своей цыганкой идет». Другие резонно говорили мне:

- Раз уж захотелось на гречанке жениться, то выбрал бы свою,  российскую. Их в Казахстане много, в Украине, в Крыму, так те хоть говорят по-нашему.  А эта ведь ни слова не понимает.

- Мишка, у вас любовь втроем. Ты, она и словарь  под подушкой.
Словарь у нас действительно был, а еще книжка "Русско-греческий переводчик". Так мы общались первое время. Когда я находил нужную фразу, то тыкал ей пальцем в нее.

Она читала греческий вариант, листала книжку, находила ответ и протягивала мне. Теперь уже я читал русский перевод.

 Я присмотрел ее, когда нас отправили в Грецию строить атомную станцию. Как только увидел, сразу понял, что хочу, чтобы она была моей женой. Не просто вместе, а  вот так - раз и навсегда. Лариса приходила к своему брату, который тоже работал у нас на стройке, в подмастерьях был, поднести- унести что-нибудь.

Она приносила ему обед, затем садилась в сторонке и ждала, когда он поест, чтобы забрать посуду.  Он не ходил в столовую: экономил деньги. Я тоже не ходил на обед в нашу столовую, я ждал ее, чтобы сидеть в сторонке и смотреть на ее огромные карие глаза, темные, слегка вьющиеся волосы и кожу оливкового цвета. Друзья поняли мое состояние и решили подкармливать меня. Кто-нибудь брал тарелки с едой и приносил мне. Я смотрел не в тарелки, а на нее. От красоты этой девушки у меня кружилась голова и перехватывало в горле.  Если бы вы знали, чего мне стоило убедить ее родителей разрешить нам пожениться. А потом бесконечные переговоры в самых разных кабинетах, где я объяснял, что никакая другая жена мне не нужна. Что помогло – я и сам не знаю. Может быть, мои отличные характеристики, или множество благодарностей, сохраненные мною после службы в армии, а может быть, чиновники просто сжалились надо мной. Но нам разрешили пожениться и дали согласие на то, чтобы я привез ее в Россию.

Дома уже смирились, что жена моя будет гречанка, и что она ничего не понимает по-нашему, решили общаться с ней жестами и мимикой. Я стал ее учить русскому языку. Первая фраза: «Я тебя люблю»! Я заставлял ее произносить эти слова по сто раз в день. Она говорила, а я таял от мелодичности ее голоса, от смысла ее речей. Больше всего моя Лариса подружилась с бабушкой. Бабуля называла ее «внучка», а та в ответ на греческий манер «яйка». Вот мы и учили язык вместе, а порой нам и слов не нужно было, у нас была любовь. Я читал ей Гомера, она тихонько и мелодично пела свои песни.

Пролетели годы. Мы вместе уже двадцать пять лет. Она хорошо говорит по-русски, а я так и не выучил ее языка, знаю самые распространенные фразы, дальше дело не пошло. Зато внукам я читаю мифы Древней Греции, а она поет свои прекрасные песни.