Глава 4. Флотские особенности охоты на шпионов

Особенности работы контрразведки на флоте

- Срочно организуйте мне встречу с «Сергеевым»!- ставлю задачу молодому сотруднику. Он лихо щелкает каблуками, выходит из кабинета. Через пятнадцать минут звонит мне и докладывает, что «Сергеев» меня ждет у него в кабинете. Спустя два часа делаю разбор встречи. Вывод напрашивался один. Оперработник пренебрегает  правилами конспирации и ставит под угрозу безопасность источника! Указаний получилось на половину страницы свежеотработанного оперативного документа. В случае появления малейших предпосылок к расшифровке источника руководитель просто обязан письменно  реагировать. Возникали уже такие ситуации, когда после случайной расшифровки, как правило, из-за нерадивости оперработника,  источник жаловался в инстанции, потому что его нормальная жизнь после этого заканчивалась. И при «разборках» эти все резолюции тоже учитываются. Начальник будет виноват всегда, а оперработник – бесконечно, навсегда!
Практика управленческой деятельности показывает, что на каждом, даже самом простом документе руководитель не должен отписываться фразой – «Согласен!». Рекомендации и указания должны быть конкретны, ясны и направлены на получение результата. Народная молва приписывает Петру Великому  указ об обязанности  наложения  чиновниками резолюций на все государственные документы. «Дабы дурь каждого видна была!»  Золотые слова!
Забота о безопасности должна быть постоянной. Особенно это проявляется при базировании авиагруппы на корабле. На тяжелых крейсерах матрос выше третьей палубы подняться не мог. Его бы любой мичман отправил в «33 коридор»!  На ТАКР «Новороссийск» авиационный оперработник размещался  в люксовой каюте на первом ярусе. Вокруг каюты офицеров походного штаба. По проходу постоянно циркулируют капитаны  второго и первого рангов. Работать было невозможно! Обсудил возможность обмена каюты со старшим оперработником  крейсера и отправился в путешествие по палубам. Новую каюту нужно было подобрать в таком районе , чтобы появление там любого человека из  авиагруппы не вызывало подозрений. Перемещаясь   к спуску в ангар, решил пройти чуть дальше. Чудо произошло! Идущий впереди меня в трех шагах офицер свернул направо в проход  и исчез! Пошел за ним и нашел прекрасный коридор с несколькими поворотами, обеспечивающими скрытный вход в одну из трех кают. Одна из кают была свободна! За день сделал небольшой косметический ремонт, повесил занавеску, исключающую обзор каюты и начал работать. Новое жилье располагалось между двумя спусками в ангар, обеспечивало полную безопасность  входа и выхода, было оборудовано сейфом и телефоном. Больше мне ничего не требовалось! Преимущество местоположения каюты проявилось во время шторма. Она располагалась близко к центру масс корабля и качка в ней практически отсутствовала. Позже было сделано ещё одно вкусное открытие. Рядом, на палубу ниже, находилась корабельная пекарня. Про хлеб с этой пекарни можно написать оду! Дети, встречая меня с корабля, спрашивали первым делом про эту вкусняшку!  На корабль всегда приходилось брать  с собой большой запас папирос и изюма. Табак на флоте всегда в цене, а изюм полезен как кладезь витаминов. Познакомился с пекарями, передал им  весь изюм с условием, что каждое утро у меня будет пара булочек с этим вкусным наполнителем.  Теперь каждое утро меня будили стуком в дверь:
- Ваши булочки, тыщь! Можно я у вас посижу, на солнце посмотрю? – потом мы вместе пили с пекарем  чай с душицей или липой. (На крейсере ко всем офицерам  матросы обращались  звуком «тыщь»- производное  от «товарищ …»). На их палубе иллюминаторов уже  не было, так что мальчишкам на солнышко посмотреть было в радость!
Список размещения авиагруппы по каютам корабля у меня был. Но все жили по два или даже три человека в каютах. В случае острой необходимости встретится с кем либо конфиденциально приходилось отрабатывать такие способы срочной связи, чтобы они не вызывали даже легкого подозрения. И вот с этим приходилось  очень сильно повозиться. Звонить в каюту нельзя, сразу можно засветить источника. Только личное общение и личное посещение, при этом условные фразы не должны выпадать из канвы беседы и привлекать чужое внимание. Поэтому пришлось изобретать язык жестов. Поправил волосы, почесал нос, потрогал мочку уха, стряхнул пылинку с галстука, брюк и прочая, прочая! У каждого есть свой ответ о приеме сигнала. Встретиться и спокойно поговорить на корабле можно только в каюте. При беседе в проходе вас просто сомнет несущийся со скоростью страха  «военно-морской дух» или увидят сослуживцы. Только офицеры крейсера перемещались по проходам как ледоколы. Могли и руку приложить к непонятливой «фанере». Авиагруппа вела себя скромнее. Мы же все же в гостях!
 Чтобы легче было работать, да и результативнее, на оперативном совещании было предложено мне работать со своими людьми по «корабелам», соответственно «корабелы» изучали «сталинских соколов». На любом корабле ВМФ есть три вещи, ценящиеся высоко – доступ к пресной воде и бане, к спирту и  продовольствию! Общение и возникает  вокруг этих «трёх китов»! «Блат»  был нормой жизни, он пронзал всю жизнь советского общества . А главный принцип «блата» - «Ты-мне, я-тебе!». Авиагруппа имела возможность списывать спирт в очень больших количествах. Рекой он не лился, но для облегчения  общения всегда находился, тем более для выполнения оперативных заданий!  Когда контрразведка на «встречных курсах» стала давать результат, стал выяснять у источников причины их поведения. Оказалось, что человека с другой воинской части они не воспринимали как сослуживца и не испытывали  больших угрызений совести. В то же время, расширение круга общения авиагруппы и плавсостава способствовало улучшению психологического климата  в коллективах. Смена обстановки, даже в небольших деталях, при нахождении в корабельных условиях, помогает снять стресс и сглаживать конфликтные состояния и процессы.
Выжить на корабле без коллектива и нормального общения невозможно. Через неделю одиночества начнешь чувствовать запах железа, а через две раздерешь все панели на переборках. Поэтому нужно очень аккуратно и продуманно себя вести с воинскими коллективами. В условиях корабля сделать человека изгоем, то есть не имеющим право входа ни в одну каюту, можно за пятнадцать минут. В 1982 году во время боевой службы на ТАКР «Минск» возник конфликт между командиром полка подполковником Хавратовым и летным составом. В разжигании конфликта против командира принял участие и начальник политотдела. В результате, командир полка закрылся в каюте, объявил голодовку и затем был снят с должности. Оперработник тоже внес свою лепту в эту интригу и был «вынужден» списаться с плавсостава. Первопричина конфликта не стоила и выеденного яйца, а возникшая лавина смела потом многих! Любые действия командования, оперработника против любого военнослужащего в походе воспринимаются очень остро. В марте 1991 года корабли из состава ПМТО находились в порту Аден на дозаправке водой, топливом перед переходом до порта Камрань. Ряд офицеров штаба обратились к командиру за разрешением  на сход  в порт по личным делам. После визита к командиру ПМТО  три старших офицера пришли ко мне в каюту и стали высказывать возмущение поведением капитана 1 ранга Вялова. Оказывается, он потребовал от каждого офицера по бутылке спиртного или блоку сигарет, которые они должны были купить в порту за свои деньги.  Пришлось пригласить замполита ПМТО и вместе с ним попробовать урегулировать ситуацию.  Когда пришли к командиру в каюту, тот стал нам угрожать увольнением со службы и тюрьмой. Был вынужден  обратиться шифртелеграммой  к командующему эскадрой. Командующий пожурил его и оставил исполнять обязанности старшего перехода. Командир замкнулся, стал ещё больше пить, но через десять дней похода пришел к командиру плавмастерской и предложил свою помощь в управлении кораблем. В порт Камрань он  прибыл уже как герой! А в порту Владивостока сбежал с корабля безмолвно и бесшумно. Нельзя алкоголиков допускать к управлению воинскими коллективами, особенно в условиях моря или длительного нахождения в загранкомандировке! С авиационными командирами тоже приходилось «круто» обращаться, чтобы обезопасить от их действий подчиненных или защитить Закон. В ноябре 1995 года получаю сообщение от источника о том, что начальник гарнизона - командир полка прибыл в штаб в одном нижнем белье, пьяный и требует принести ему в кабинет пистолет! Пришлось легализовывать информацию методом личного появления. Семейную драму нельзя решать табельным оружием, тем более на рабочем месте. Произвел доклад  вышестоящему командованию, так как по другому его домашние проблемы уже было не разрешить. Назначенный следом начальник гарнизона оказался очень «добрым» человеком. Он разрешил коммерсанту проводить на территории гарнизона рубку леса.  Вместе с главой администрации поселка они оформили документы на рубку, забыв о военном лесничестве и Законе. Когда приехал военный прокурор, то полковник очень обиделся. Подумаешь, дал заработать знакомому человеку пятьдесят тысяч долларов за бутылку коньяка! Умный человек поймет, а дурака и лечить не надо, он и так болен. Но все же легализовывать информацию нужно в три раза осторожней, особенно в отношении летного состава. Лучше их вообще не трогать официально, а вести профилактику через оперативные возможности. Когда рядом параллельным курсом идет иностранный корабль может возникнуть и мгновенный умысел на посадку с доворотом влево от своего посадочного. Приходилось прогнозировать и такие ситуации, разбирать их с источниками из летного состава. Все, как один, на вопрос о самостоятельных действиях в такой ситуации, отвечали однозначно:
- Зайду следом за ним, зависну над самолетом или вертолетом и сожгу струями двигателей!
Этих летчиков в полку было меньше, чем космонавтов. Летали они на самом аварийно опасном самолете во всей авиации, но Родину любили беззаветно и защищали ее всей душой. 
Тяжело приходилось во время полетов всем. Сильный шум работающих на взлетном режиме двигателей, вибрация выключали организм. У некоторых техников через три или четыре часа полетов происходило самопроизвольное мочеиспускание. Требуемых защитных набрюшников и наушников никто не выдавал. Ребята сами искали «уши» на стройках! Полеты выполняли в две смены, постоянно нужно быть где-то рядом, успевать контролировать ситуацию. Понял это 31 января 1984 года, когда впервые поднялся на борт ТАКР «Минск». Через два  часа, на моих глазах, взлетающая спарка падает в море! Летчиков выбросила автоматика. Первого подняли из воды через три минуты вертолетом, а второй пилот был в воде с температурой -3 градуса Цельсия почти полчаса. Первые слова, которые они говорят после подъёма, дают самую точную информацию о случившемся. С течением времени на их показания могут влиять командиры, инженеры, представители промышленности. А тебе, товарищ особист, нужно доказать, что не было диверсии или вредительства! И в этих условиях нужны все способы срочной связи, знание корабля и умение «летать» по пролетам!  А ещё, каждый источник должен знать  алгоритм самостоятельных действий во время таких чрезвычайных ситуаций и принимать самостоятельные решения на изучение действий возможно причастных к этому лиц.
Конспиративно работать в условиях обособленного гарнизона ещё тяжелее. Особистов все знают в лицо и любое их появление вне зоны проживания или работы начинает вызывать массу вопросов у окружающих. Легче стало работать с появлением личной машины. Но и машину выбирать нужно с умом. Не должно быть желания выделиться. Лучше взять самую распространенную в гарнизоне модель, желательно темного цвета. В процессе освоения автомобиля наработал несколько мест, где можно было спокойно переговорить, накатал несколько зон  подбора и высадки. Выглядел этот прием немного по-киношному, но ребят такой подход устраивал. Получалось динамично, с налетом таинственности и романтизма! Это сейчас можно насоздавать кучу аккаунтов в сетях, под разными псевдонимами, закрывать группу из двух человек, писать на секретный электронный ящик. Но контрразведка требует живого, человеческого общения. Источники постоянно нуждаются в одобрении своих действий, поощрении, просто человеческом участии в их проблемах.
Мозг нормального оперработника должен быть «нафарширован» предлогами и легендами, оправдывающие его появление в любом месте. Как правило, эти предлоги носят  меркантильный характер, что может способствовать формированию мнения  о нем, как о человеке, который решает только свои личные проблемы. Мне просто  повезло с учителем, который один раз показал в реальной обстановке использование легенды прикрытия и этого урока хватило на всю службу. Во время учебы мы работали в городе с учебными объектами. Мой «объект» сильно задерживался с прибытием на место встречи. Ждать его на улице было проблематично из-за сильного мороза и ветра, пришлось зайти в подъезд. Присутствие постороннего  сразу  отфиксировала  женщина, проживающая в одной из квартир. Она стала периодически выглядывать в подъезд. Увидев нас вдвоем, решилась на «допрос». Учитель  стал беседовать с ней вежливо, учтиво, уверенным и спокойным тоном. Через минуту нас уже пригласили на чай! За минуту он сумел войти в доверие, убедить и  понравиться! Железное самообладание невозможно без  предварительной подготовки. С той поры, прежде чем, куда- либо идти, всегда продумывал все варианты поведения и повторял легенды прикрытия. Сказалось и авиационное воспитание. Наш первый инструктор гонял до седьмого пота по особым случаям в полете, заставляя при опросе ещё и выполнять какое-нибудь  физическое действие. Например, отчищаешь от саранчи остекление кабины и рассказываешь о своих действиях при отказе радиостанции или отказе двигателя, а он ещё про устройство трактора спрашивает или про рецепт блинов. После такого «допроса»   понимаешь, что  ты не Гай Юлий Цезарь, но видишь ориентир!
Все же вернемся к основным направлениям контрразведывательной работы.  Основным направлением работы сотрудника военной контрразведки в авиационной части является, конечно, предотвращение захвата и угона летательного аппарата. Раньше, в  советском законодательстве, это особо опасное преступление рассматривались через призму словосочетания «измена Родине». «Изменять»  можно было в форме бегства за границу, в форме невозвращения из-за границы, в форме … Получалось какое-то «форменное безобразие», за которое можно было получить от десяти до пятнадцати лет  очень строгого режима или вообще избежать длительного срока путем применения государством высшей меры социальной защиты. Для  граждан, выросших в условиях действия моратория на смертную казнь,  разъясняю, что так раньше называли  банальный расстрел.
Долго думал, почему советская юстиция использовала именно такие словосочетания – «измена Родине», «враги народа»? Ответ не заставил себя искать. Он таится в сложившемся веками природном характере российского народа, который грамотно использовали руководители партии большевиков. Кого испокон веку ненавидел народ? Конечно, захватчиков  земли русской и поработителей народа, «изменщиков»  им служившим, предателей царя и Отечества! Народная память помнит своих простых героев, таких как Иван Сусанин, Василий Буслаев, Кузьма Минин,  Ослябя,  Пересвет, Александр Матросов, и миллионы других, павших за страну. Но в памяти навсегда остались и имена Гришки Отрепьева, Мазепы, Власова, ставшие синонимами предательства народа и Отечества. Хлесткие, короткие слова «враг», «измена» вызывают у наших людей генетическую потребность истреблять  подходящих под эти понятия. Чувство жалости при этом не проявляется. Хуже относятся на Руси только к педофилам и насильникам!
В советский период  захват и угон летательных аппаратов происходил периодически. Помню, как всех курсантов нашего курса возмутил поступок Беленко, угнавшего Миг-25 в Японию. Но реальных изменений в организации системы противоугонных мер не происходило до 1983 года. В июне 1983 года, находясь на войсковой стажировке, мне довелось участвовать в реальной разработке и совершенствовании системы противоугонных мер в аэропортах и кампании «Аэрофлот».  Два стажера-контрразведчика  использовались в качестве  «террористов», захватывающих самолет с пассажирами. Грамотное руководство краевого Управления КГБ и напряженный график позволили за две недели тренировок создать надежную систему защиты. Мы получили  неповторимый опыт аналитической и практической работы по данному направлению. После такой школы отработать самостоятельно систему противоугонных мер для любого типа летательных аппаратов и на любом авиационном объекте не составляло большого труда. Часто приходилось вносить предложения командованию частей по совершенствованию существующих систем, созданных по руководящим документам Министерства Обороны. Указания вышестоящих органов носили обобщенный характер и не учитывали специфики аэродромов, конструкций летательных аппаратов и систем охраны. Добавлю лишь, что реальная система контрразведывательных противоугонных мер представляет собой  сложнейший комплекс мер, для разработки  которого может уйти не один месяц напряженной работы. Под каждый тип летательного аппарата и конкретный аэродром, на каждую категорию личного состава и окружение  отрабатываются индивидуальные признаки противоправной деятельности, определяются наиболее уязвимые места, создаются негласные позиции, которые непрерывно нужно обучать и опрашивать.  В настоящее время отношение к «воздушному терроризму» изменилось радикально. В мире практически не осталось стран, принимающих у себя угнанные самолеты. Особо заметно это стало после терактов одиннадцатого сентября в Нью-Йорке. Но система двойных стандартов осталась.  Некоторые «наши зарубежные партнеры»  не преминут воспользоваться  возможностью получить в свое распоряжение новейшие типы российских самолетов. Это элемент их политики «национальных интересов». Не отстанут от них и лидеры ИГИЛ, запрещенной в России. Поэтому сохраняется актуальность контрразведывательной работы  в этом направлении.
С угрозой быть расстрелянным членом своего экипажа столкнулся, находясь ещё на летной работе. Экипаж нес службу  в дежурных силах (ДС). В этом случае он находится в отдельном домике на аэродроме и вооружен, готовность к вылету сорок минут. Во время завтрака к нашему столу в летной столовой подошел командир звена и сообщил второму штурману о том, что ему придется выполнить два полета с другим экипажем вместо заболевшего. Наш второй штурман ст. лейтенант Бакшеев буквально взорвался, негодуя по поводу неправильного планирования. Его всячески успокаивали всем экипажем, но эффект получился обратный. Бакшеев  закричал, что мы его тоже все «достали»  и он нас перестреляет! Командир грубо потребовал  замолчать , но дальнейший разговор прекратился из-за его срочного убытия на постановку задачи. На стоянке я долго думал, что делать и как поступить. Зная о том, что Бакшеев имел разряд по стрельбе и наблюдая то неадекватное состояние, в которое он вошел на моих глазах из-за двух полетов по двадцать минут, стало не по себе. Никогда в голове прежде не появлялись такие мысли, но тут явно увидел, что с его рабочего места первой на линии огня командир, потом борттехник, штурман и пистолет у моей головы! Требование будет простое – Япония! Обмануть его будет невозможно, уничтожать из-за такого дурака самолет и экипаж не стоило. Когда на стоянку прибыл командир корабля, то пришлось доложить ему о том, что   отказываюсь  выполнять полет с Бакшеевым. Через десять минут «стрелок»  был отстранен от несения службы в ДС и от полетов. Оружие у него тоже забрали. Полковой особист долго с ним беседовал. Командиры и политработники «оттоптали» весь экипаж, но его на летной работе оставили, обвинив всех в доведении человека до нервного срыва на почве бытовых и служебных неурядиц.  Вот простой пример того, как могут в одной голове сходиться неприятности и возникать мгновенный умысел!
Личный опыт и оперативная практика показывают, что почти в каждом экипаже, численностью больше двух летчиков, появляется человек, желающий попробовать управлять  самолетом. Как правило, после «пробы пера», основная масса теряет к этому процессу интерес. Но  есть «специалисты», которые успешно продолжают осваивать летное дело, хотя исполняют обязанности штурманов, борттехников, радистов. Объяснить внятно причину своего интереса не могут или не хотят. В 1981 году попал в такую ситуацию при смене экипажа. В новом экипаже было принято, с ведома командира, что борттехник мог во время полета занят рабочее место второго пилота и вручную управлять самолетом. Со слов предшественника мне было известно, что «бортач»  уже заходил на посадку и управлял самолетом  по глиссаде до ближнего привода. Во время очередного полета «бортач» потребовал освободить для него кресло. Пришлось ответить отказом. На удивленный взгляд командира корабля ответил, что свою работу не имею права доверять другому. Свёл все к шутке, что не хочу разницу в окладе отдавать борттехнику. На этом история прекратилась. Вскоре, уже в должности оперуполномоченного пришлось столкнуться с реальной ситуацией, когда в действиях старшего техника стратегического самолета  стали проявляться признаки  подготовки к угону летательного аппарата. Оперработник, который вел дело, не имел авиационного образования и обратился ко мне за помощью  в отработке вариантов легализации полученной информации. При разборе сложившейся ситуации стало ясно, что всему потворствовал командир корабля. С его ведома,  старший  техник самолета, не имея права нахождения на борту в полете по своим служебным обязанностям, присутствовал в кабине и тренировался в управлении самолетом. Пришлось разъяснить «азы» организации летной работы и возможные последствия за подобные нарушения. Если легализовывать информацию, то весь экипаж нужно снимать с летной работы, а командира увольнять из Вооруженных Сил. Вместе с ними должны были бы пострадать  оперработник  и начальник отдела, осуществляющие изучение объекта. Допустить такую предпосылку к летному происшествию, да ещё под контролем контрразведки, все равно, что осуществить катастрофу! Пришлось реализовывать материалы «тихой профилактикой», без привлечения командования и военной прокуратуры. Старшего техника перевели в другую воинскую часть на должность, связанную с технической документацией. При "громкой" реализации могли бы потерять боеготовый экипаж и, возможно, самолет.
Не раз приходилось сталкиваться с ситуациями, когда некоторые военнослужащие начинали имитировать  поведение человека, решившего совершить захват и угон самолета. Делали это в силу собственного воображения топорно и неловко. Преследовалась цель выявить негласные источники Особого отдела. В полку вертикальщиков этим процессом любил заниматься начальник политотдела. Он считал себя самым осведомленным человеком в полку и чтобы расширить свои возможности хотел «замкнуть» на себя ещё и негласную сеть особиста. Однажды, перед боевой службой на ТАКР, в семье летчика, замполита авиаэскадрильи, возникла кризисная ситуация. Жена ушла к другому. По всем негласным законам психологии и педагогики следовало отправить летчика в отпуск для решения личных проблем. Начальник политотдела настоял на включении этого летчика в состав авиагруппы на ТАКР. В первый же вечер получил информацию о том, что замполит эскадрильи взял с собой на корабль атлас азиатской части Тихого океана в очень хорошем качестве и демонстративно изучает территории государств, находящихся по маршруту следования ордера. Сразу отработал со всеми источниками, входящими в круг общения замполита, линии поведения и самостоятельные действия в ответ на его провокации. О том, что это была четко спланированная провокация, стало окончательно понятно, когда замполит  начал демонстративно в моем присутствии изучать карту авиабазы США «Кадена». После нескольких попыток спровоцировать меня на разговор и какие-то действия был задан вопрос впрямую:
- Не боишься, что улечу к американцам?!
- Ты замполит. Пусть боится твой начальник политотдела и командир полка! Помнишь перелет Беленко? Он тоже был замполитом эскадрильи. Так вот, по результатам расследования уволили командира и замполита полка. Особиста не тронули! Почему? Потому что мы вашего брата не имеем права изучать! Лети, Вася!!!
После этого разговора через оперативные возможности  пришлось устроить «сабантуй». В пьяном состоянии «Вася» рассказал всю правду о провокации. Летчики на него все сильно «обиделись».  Они не смогли  «простить»  упущенной возможности «поприкалываться» над особистом! «Васю» воспитывали до утра в духе преданности лётному братству! Месяц «Вася» не летал, потому что в каюте постоянно была бутылка со спиртом, мимо которой он пройти не мог. Доктор отстранил его из-за высокого давления и «нарушениях в работе сердечно-сосудистой  системы». Он так и не узнал, что весь выпитый им за боевую службу спирт доставал для него оперработник. Бережёного Бог бережёт, а не бережёного конвой стережёт! Летчиков нужно беречь! Очень дорого они обходятся государству! А о самом себе, любимом,  тоже забывать не надо!
Задачи по предотвращению диверсий, терактов, хищений оружия и боеприпасов, взрывчатых веществ тоже никто не отменял. В силу большой концентрации в авиационных гарнизонах средств поражения чрезвычайные происшествия возникают периодически. Как правило, к ним приводит халатность, бездушие и жажда наживы.
На одном из складов ВВС ТОФ возник пожар. Было уничтожено несколько сотен вагонов средств поражения. Бомбы разбросало в радиусе трех километров. Населенные пункты от поражения спасло то, что  склад был расположен  в распадке.  При расследовании причин возникновения пожара было установлено, что  неудачная шутка сослуживцев над молодым матросом привела к уничтожению большого запаса оружия и боеприпасов.  Один из «дембелей» показал ему авиационный неуправляемый реактивный снаряд. Указав на мембрану, закрывающую сопло, сказал, что она сделана из серебра , которое все собирают. Боец остался в карауле на время обеда личного состава части, когда все убыли в гарнизон. Взял из тары аналогичный снаряд и с помощью ножа пытался его разобрать. Сработал пороховой двигатель. Матросу обожгло руки, часть живота и лицо. Снаряд залетел под стеллаж с фугасными бомбами. Специалисты знают, что из себя представляет  высушенная за двадцать лет  бомботара. Это абсолютно сухое, легко воспламеняемое дерево! Через десять минут потушить пожар было уже невозможно. Выяснились эти обстоятельства уже накануне решения командования объявить об умышленном поджоге и диверсии на объекте. Пришлось списать все на недоученность личного состава!
В 1993 году поехал в автопарк помыть личную машину. При подъезде к воротам заметил грузовик, который использовался для доставки авиационных бомб на аэродром. У кузова стоял бывший прапорщик, которому матрос передавал авиабомбу П-50-75, предназначенную для практического бомбометания.
-Привет, Михалыч! Кого собрался взрывать?
- Да мне карбид для сварки нужен, вот матрос пообещал достать ОМАБ - Н ( ориентирно-морская авиационная бомба ночная) и привез.
- А как ты ее разбирать собрался?
- Да кувалдой…
-Думаю, что гроб с твоим телом было бы очень легко нести! Раскидало бы кишки твои старые…
Пришлось объяснять старому служаке, что матрос его обманул, потому что тоже не знает материальную часть и устройство тех боеприпасов, которые развозит. Бомба содержала не карбид, а четырнадцать килограммов тротила. Пролежала на складе больше двадцати пяти лет и могла взорваться от легкого удара! Матрос гнал от меня свой Зил-131 на стоянку как Шумахер, надеясь легко уйти от японской легковушки. Заместитель командира дивизии по ИАС неделю наводил порядок в этом вопросе. К сожалению, часто неграмотность и недисциплинированность приводят к случайным жертвам. Поэтому в авиации и говорят: - «Забудь дедукцию и индукцию, учи Инструкцию!» Целее будешь и дольше проживешь!
В начале службы в должности оперуполномоченного возвращался накануне Нового Года из командировки. Перед  входом в подъезд  к моим ногам падает заряд сигнальной ракеты. Бешеное вращение заряда вытапливает в снегу большую лунку, в которой он и догорает. На балконе второго этажа наблюдаю двух высокопоставленных пьяных летчиков, которые с интересом обсуждают неудачный пуск ракеты. Очевидно, что при запуске был сильно натянут пусковой шнур, который и отклонил  корпус. Заряд ударился в козырек лоджии и упал передо мной. Устраивать разборку пьяным было бесполезно. После Нового Года пришлось заняться поисками каналов хищения боеприпасов и пиротехники. Все было до банального просто. Приказами по части назначались учения по спасению на воде, проведения плановых стрельб из личного и автоматического оружия и на их основании получалось большое количество боеприпасов и пиротехники. Данные мероприятия проводились  с грубыми нарушениями действующих приказов МО СССР или не проводились вовсе. Но полученные ракеты и патроны списывались и распределялись между собой. Навести в этом вопросе порядок было не просто. Нужно было  привлекать к ответственности ряд должностных лиц. Командование обратилось с просьбой не доводить дело до военной прокуратуры, для чего в организации подобных мероприятий были приняты исчерпывающие меры. Но произошедшая со мной ситуация ровно через три  года привела к трагедии. Меня перевели к новому месту службы. А в освободившуюся квартиру заселился молодой летчик. В ночь празднования Нового Года он вышел на лоджию покурить и принял грудной клеткой выпущенную со второго этажа ракету. Ракета выжгла внутренности. Смерть произошла на глазах у близких, которые ничем не смогли ему помочь. Термитный заряд горит без доступа кислорода. Ослабла хватка, и сразу пошел рецидив. Одного летчика похоронили, другой  пошел в тюрьму. Грустно до сих пор.
Оружие всегда привлекало мальчишек и мужчин. С появлением возможности посещать Вьетнам появилась и возможность контрабанды  стрелкового оружия и боеприпасов. В стране победившей США остались горы их оружия. При желании, за небольшую плату, можно было достать все, что душе угодно. Среди командированных специалистов была большая группа охотников. Таможенные досмотры тогда ещё не проводились, чем и воспользовался один из них. Капитан Коршунов приобрел американскую автоматическую винтовку М-16 с целью охоты на соболей, которых было немало в округе гарнизона. Звук выстрела «американки» сразу вычислили местные охотники и сообщили в Особый отдел о появлении необычного ствола. А затем один из них и отследил в тайге место хранения. Винтовку изъяли, а капитану пришлось пережить несколько неприятных месяцев. Спасла его небрежность следователя военной прокуратуры, неправильно оформившего изъятие ствола. Появление же в Камрани членов семей привело к изменению вектора траты заработанных денежных средств в тряпично-косметическую   отрасль  вьетнамской промышленности, но породило  другие проблемы. «Кинэм» стал большой проблемой! Слово  «k; nhi;m» в переводе с вьетнамского означает «смена, сменять, преемник». В общении наших граждан с вьетнамцами оно стало иметь значение меновой сделки. Менялось всё! Сначала особым спросом пользовались обыкновенные форменные цвета хаки офицерские рубашки, затем  появился спрос  на цветные металлы, полипропилен. Но вершину лидерства в «кинэме» захватил опреснитель морской воды! Цена брикета ХО-2 доходила до восьми долларов за штуку. За сто грамм порошка непонятного цвета?! Что же там такого в его составе? Ответ на один вопрос дала «Инструкция по использованию химического опреснителя морской воды ХО-2». Она заканчивалась фразой: - « В связи с тем, что опреснитель содержит драгметалл-серебро, он подлежит сдаче на рафинажный завод Министерства финансов СССР в г. Воскресенск Московской области»! Провели эксперимент. Нагрели брикет. После охлаждения разбили спёкшийся комок. Среди шлака обнаружили серебряные шарики  в неплохом весе. Но стоимость серебра и серебряных изделий во Вьетнаме была ниже, чем покупали «опресняк». Отчего же такой спрос со стороны вьетнамцев?! Когда стала поступать информация о том, что опреснитель используется наркомафией в процессе очистки наркотиков, проявился интерес из центра. Апофеозом этой истории стало обнаружение на борту Ту-142, готовившегося к вылету во Вьетнам, более пятидесяти килограммов опреснителя. В качестве тайника использовали пространство над передней фюзеляжной группой топливных баков. Для надежности посылочные ящики и чемоданы с контрабандой крепко привязали к рулевым тягам управления самолетом. Чтобы облегчить процесс получения признательных показаний от технического состава, без ведома которых подобное произойти не могло, показал командиру корабля содержимое тайника .
 – «Вот так тебя решили убить! Рули тебе закрепили намертво. Упал бы сразу за торцом…»
Не дослушав фразу, командир корабля быстро спустился на бетон стоянки и отвел старшего техника самолета за шасси. После того, как стартех оказался на бетоне, получив небольшую «порцию дружеских прикосновений», быстро вмешался. «Момент истины»  наступил мгновенно! Спасибо В.О.Богомолову и его замечательному роману! Оперативный опыт нужно уметь добывать и правильно использовать.
Внезапно меня направили в загранкомандировку. Дело закрыли. Вскоре прекратила свою работу и авиагруппа на «Камрани». На этом можно было бы считать историю законченной. Но есть объявление в г. Артём Приморского края – «Куплю ХО-2».  «Кинэм» продолжается?! Наркомафия бессмертна?!
Очень интересно всегда было отслеживать работу командиров по организации иностранным техническим разведкам (ИТР). Эту работу  считали второстепенной и особо ей не занимались. В основном эта деятельность сводилась к организации оповещения о пролетах иностранных разведывательных спутников. Сказывалась удаленность от «центров цивилизации». В середине девяностых стали поступать в особорежимные части тренажерные стрелковые комплексы производства США. Поставки оборудования шли под предлогом улучшения системы подготовки военнослужащих охранных подразделений. Американское оборудование поступало и непосредственно для охраны подвижных составов при перевозке специальных изделий. По действующим приказам МО СССР данное оборудование не должно было и близко приближаться к таким объектам. Но оно появилось в замаскированном виде. Все таблички и шильдики американского производителя были заклеены липовыми данными «российских» фирм. Имеемая документация к оборудованию была изготовлена на русском языке и содержала информацию  о  российском производителе. Когда к данной аппаратуре получили доступ мои специалисты, стало ясно, что американцы подсунули нам «троянского коня»! Частотные и мощностные характеристики аппаратуры позволяли вести передачу информации не только от караульного в караульное помещение, но и непосредственно на пролетающие разведывательные спутники США. Причем передавалась видео и аудио информация с конкретных мест  в режиме реального времени с координатами системы GPS. Пришлось срочно вмешиваться в вопросы целесообразности использования такого оборудования. Стало ясно, что без ведома продажных московских начальников такие махинации провернуть было невозможно. Так, что 36 агентов ЦРУ вокруг Чубайса только оттеняли весь истинный  масштаб контроля страны и ее армии этой разведкой при Б.Н.Ельцине. Но на то и окунь в пруду, чтоб карась не дремал! Думаю, что много ещё мы увидим «посадок» бывших чиновников, преступная карьера которых начиналась в те времена!