Встреча

История эта произошла не со мной, её мне поведал давний приятель. Мы общаемся со студенческих лет. Учились на разных факультетах, на разных курсах, но в одном институте. Жили в одном общежитии. Занимались спортом в одном зале. В молодости встречались часто и регулярно. Со временем обзавелись жёнами, появились дети. Появились и заботы. Исчезло свободное время, личное время. Пробовали дружить семьями, но как-то не сложилось. Однако мы продолжали и продолжаем встречаться раз-другой в год. Он — в Харькове, я — в Белгороде. Созвонимся, договоримся: он ко мне или я к нему, города рядом — не проблема. Кафе  — уютное обязательно. Ресторанчик. Выбираем каждый раз разные. Для интереса. Для разнообразия. Чай. Тортики. Беседы и беседы. Идеи, проекты, планы, мечты. Он художник, конструктор, я — писатель, рассказчик. Иногда воспоминания, два-три часа бойкого разговора. Расчёт. Он у себя — угощает. Я у себя — угощаю. Крепкое рукопожатие, взгляд глаза в глаза искренне, легко — разбежались, разошлись, до очередной встречи. Никто никому не в тягость. Никто никого не грузит личными трудностями. В основном хвастаемся, обмениваемся новостями, сувенирами, своими достижениями, успехами... книги, картины.

Так продолжалось до последнего времени, до нашей последней встречи. Эта встреча... она затянулась на весь день, до позднего вечера. Моему приятелю важно было выговориться: накипело, накопилось, переполнило. И всё дело в странной истории моего товарища Артёма. В невероятной истории. Ну, а я? Ну, а мне? Кроме ушей, — живой сюжет к рассказу, из самой жизни. Бери, разрешает. Без совпадений и имён, конечно. Впрочем, судите сами.

Начало этой истории возвращает нас в более чем тридцатилетнюю давность.

Ростов-на-Дону. Город как город — большой, советский, трудовой. Исторический центр. Набережная. Панельные новостройки, такие же как в Москве, в Воронеже или в Киеве. Одинаково. Однотипно. Да, Дон. Ну да, Тихий Дон. Действительно тихий. Неспешное течение, в общем-то не такой уж большой реки, средней. Вокруг степь. Шахты, уголь, рабочий класс. Рядом море, Азовское море: пароходы, катера, баржи, порт. Заводы. Заводы. Россельмаш. Комбайны.

Артём приехал в Ростов со стройотрядом после первого курса института на всё лето. На завод, в сборочный цех комбайнов «Нива». Разместили отряд в мужском общежитии. На работу — в три полноценные смены. На обещанную зарплату в сто пятьдесят рублей — стройотрядовские, за обещанные, всем поехавшим студентам, зачёты по проблемным предметам. Приехал за романтикой, за новизной, за трудовым подвигом. Всё как у всех в то время.

Артём устроился. Обустроился. Втянулся. Работа не сложная, простая, но физически тяжёлая, требует определённой силы. Огромный цех, футбольное поле накроет. Беспрерывно движется конвейерная лента: широкая, длинная. По всему цеху катаются, свисая сверху, огромные кранбалки с сидящими в кабинках крановщицами, исключительно женщинами. Кто-то свыше видно решил, что это женская работа. Как и водители троллейбусов, впрочем, по большей части женщины. Крановщица опускает на начало ленты огромный остов будущего комбайна — раму с кабиной. Первая операция — у Артёма. Его поставили первым, ему доверил комсомол. Он подкатывает руками заднюю ось комбайна с колёсами, упирается, обеими руками тянет. Она не очень большая, но тяжёлая — ось. Колёса маленькие, относительно, как на грузовике. Конструкция массивная. Выкатывает её на конвейер. Жестами с крановщицей согласовывает свои действия: вира, майна. Совмещает ось с опускаемой рамой. Насаживает её сильными рывками на специальное устройство — дышло — и забивает металлический фиксатор с палец толщиной в отверстие. Отсоединяет тросы крепления кранбалки. Жестом отпускает крановщицу. Всё. Минута на операцию. Лента ползёт, установленная ось с рамой перемещаются к следующему работнику. Дальше другие рабочие: обувают комбайн в большие колёса, крепят и... пошло-поехало. К концу конвейера комбайн полностью собран, целиком. Это потом, по завершению полного цикла. Артём же возвращается за следующей осью с колёсами. Сверху уже нависает новая рама. И опять. И вновь. И снова. Пятьдесят пять минут — работа. Пять минут — на перекур, на воду, туалет. Пятьдесят пять минут — работа. Пять минут — на перекур, на воду, туалет, кому куда надо. И так всю смену, все восемь циклов. На обед — полчаса. Бегом в столовую. Очередь, коричневый пластмассовый поднос — стандартный набор за шестьдесят копеек. Оплата талонами. Борщ с куском мяса или сала, картофельное пюре или каша с курятиной, тарелка овощей, стакан сметаны, стакан компота с булкой. Много или мало? Кому как. Кто-то не доедал, делился. Кому-то мало. Артёму хватало. Всё что сверх комплексного обеда... пожалуйста, за отдельную оплату. Только, кто ж успеет купить? Бегом зажевал свою порцию и мигом в цех. Ленточный гигантский змей ждать не станет. Работа по минутам. Строго. Иначе... по шее: лишат премии. Неприятно. Нехорошо. Комсомол. Доверие.

Артём успевал. Молодой, крепкий, полный сил и энергии. Её хватало ещё и на поболтать, полюбезничать с молодыми крановщицами и пошутить с соседними ребятами. Так бодро, энергично и с прибаутками прошёл первый его месяц. Один выходной в неделю. С утра постирать, убрать в комнате общежития. Отдохнуть днём. А вечером дискотека. На заводе несколько тысяч девчат и ребят работают. Десятки современных общежитий при производстве. Танцы. Танцы. Танцы. Молодёжь расслабляется. Молодёжь расслабляют. Расслаблялся и Артём. Немного вина, сигаретку за компанию с кашлем, девушки в медленном танце: одна, другая, следующая. Быструю дрыгалку он не любил, только в обнимку. Потом он обнял и её, Веру, молодую работницу ОТК — отдела технического контроля — из одного с ним цеха. Симпатичная, коренастая и крепкая, фигуристая, легкоатлетка в недавнем прош¬лом. Сама из Новочеркасска. Умная и внимательная, начитанная. Началось. Да, да. Как всегда и у всех молодых. Закрутился роман. Короткий, не особо бурный, но роман.

Они встречались близко всего несколько раз. В смысле — слишком близко. Вера жила в общежитии. В женском общежитии со строгими вахтёрами, с особым режимом посещения, со своими тремя соседками по комнатке, завистливыми и болтливыми, как и положено девушкам в восемнадцать лет и без своего парня. На второй этаж Артём проникал, Артём залезал, Артём рисковал. И всякий раз удачно. Везучий. Слишком велика была сила желания. Слишком редкими получались их встречи без свидетелей. Слишком неутолим был Артём в свои девятнадцать лет. Вера работала в одну, первую, смену. К тому же она училась на заочном в институте. Училась серьёзно, ответственно, как и подобает отличнице ещё со школьной скамьи. Единственная гордость и надежда своих родителей — ей нельзя оплошать, ей нельзя подвести, ей нельзя расслабиться. Поэтому встречались они редко. По городу гуляли всего несколько раз. В парке: солнце, каштаны, мороженное. По набережной: вода, воздух, пляж. Раз ходили в кинотеатр. Какой фильм смотрели, Артём не помнит. Смотрели? Целовались. Как-то съездили в город Азов на «Ракете», катер такой на крыльях, туда и обратно, одним днём. Посетили в том числе «Петровские Валы» — оборонительную систему великого русского царя. Понравилось. Собственно и всё. Лето заканчивалось, стройотряд возвращался в Харьков. Они попрощались. Договорились переписываться, обменялись фотографическими карточками, общую так и не сделали. Никто никому ничего не обещал. Может на зимних каникулах. Может следующим летом. Если получится. Кто-то к кому-то. Может приедет. Может. Там посмотрим. Обнялись. Поцеловались. Всё. Расстались. Артём вернулся. Окунулся в привычную жизнь. У кого подобного не было? На морях? В отпусках? В командировках? Обычное дело. Молодость. Энергия. Девочки. Мальчики. Жизнь.

Прошёл год. За ним второй. Несколько писем. Скупых. Ей. От неё? Одно. Общие фразы. Пожелания. У него — новая подружка и не первая. У Веры — парень, возможно не первый. Дело у них к свадьбе. И у него отношения серьёзные. Прошло. Забылось. Фотография затерялась где-то. Жизнь закружилась. Вера забылась. Сколько ещё этих Вер будет у него и не вспомнить. Собственно, это предыстория. Дальше — интересней. Артём рассказывал.

Прошлым летом у него состоялась командировка в Краснодар. Почему бы и нет. Он ведущий конструктор по малой авиатехники, по малой авиации. Институт. Проектный институт. Там, в Краснодаре, какой-то бизнесмен, связи у него с турками. Заказы зреют, деньгами пахнет. Гидропланы. Нужно вникнуть, разобраться, рассчитать. Эскизы всякие. Свои возможности. Приложиться. К тому же сын в Краснодаре уже год как на шабашках. По строительству. По высотному строительству. Альпинист. С лицензией. Правда, он сам по себе. Но, всё же. Сын. Кто-то из старых знакомцев вспомнил про Артёма: Украина, дёшево, кадры, отличные кадры. Нашли. Звонили. Пригласили. Он поехал, интересно стало, что да к чему. Новая тема. Новые перспективы. Возможно. Надо попробовать. А вдруг? Встретили. Разместили. Оплатили. Хватило ему три недели во всём разобраться? Хватило. Сына повидал, между дел. Следует браться за работу. Интересно. Выгодно. Для бизнеса. Получается дешевле импортных аналогов. Начинка сборная — разная. А вот корпус надо делать свой, оригинальный. Только так. Договорились, скрепили рукопожатием и рестораном. Коньяк хороший, не поскупились. Молодцы.

Вернулся Артём домой, собрался и уехал по контракту на четыре месяца в Краснодар. А что ему? Жена дома на пенсии. Дочь взрослая, живёт отдельно. Внук. Каждый сам по себе. Живут. Хорошо живут. Зять — молодец. Главное, самостоятельно. На его работе, на своей основной работе и так всё ни шатко, ни валко. Подождут. Шефу презент — сувенир из России. Четыре месяца..., ни днём больше. Отпустил.

В Краснодаре условия шикарные. Мастерские — первый класс. Любой инструмент. Помощники грамотные, мастеровитые. Хозяин не самодур, всё понимает, всем обеспечивает. Там же организовали комнату с удобствами. Там и жил, прямо в мастерских. Тёточка еду приносила три раза на дню. Милая женщина и готовила отменно. Один выходной. Старая «Жулька» для поездок бегает, как новая. Но куда ему ездить? Артём весь в работе. Захватило. Втянуло. И в выходные не отпускает. Птица на глазах рождается. Детище! Его машина. Его конструкция. Его идея. Им сделана. Вот этими самыми руками. От и до. Двухместный гидроплан: двигатель сверху, форма дельфина. Дизайн! Красота! Мечта! Кто когда-нибудь творил, тот поймёт. От процесса невозможно отвлечься ни на час. Артём и не отвлекался. Весь в работе. В творении. Горит.

Пролетело три месяца или около того. Основная работа была завершена, оставались кое-какие штрихи. Артём всё больше руководил помощниками: подсказывал, задавал направления, проверял проделанное. Появилось больше незанятого времени. Сын при деле, ему некогда. Стройка, стройка. Заказы. Разве что созванивались. Несколько раз покатался по городу. Красивый! Был он когда-то в Краснодаре ещё советском. Не узнать. Совсем не узнать. Город изменился, расстроился, расцвёл. Хороший город. Конечно, хороший, когда у тебя на душе полный ништяк, когда работа ладится, денег достаточно, дети, внуки не пищат, не в тягость. Как-то само собой у Артёма возник, встал колом, женский вопрос. А почему бы и нет? Он ещё мужчина ого-го! Слегка за пятьдесят. Энергия бьёт через край. Жена далеко. Да и при чём здесь жена? Одним словом, мужики поймут. Ну, решать вопрос по-современному Артём не мог, не то воспитание, не та, как сейчас модно говорить, ментальность. Никаких девочек по вызову. Нет и нет. Советский он человек. Советский. Надо было с кем-то познакомиться, чтоб близко к нему по возрасту, без мужа. Зачем ему лишние проблемы? Миловидная чтоб, прият¬ная, чтобы понравилась, чтоб он ей понравился, чтоб с душой, сердечно. А как иначе? Он не кабель. Он по согласию — ему по согласию, с ним по согласию. По-другому никак. Работодатель-хозяин вошёл в положение. Как не войти? Не мужик ты, если в таких вопросах не солидарен. Подумал, прикинул, расспросил, повспоминал и нашёл. Живёт в пригороде, знакомая знакомых, то что нужно: и хороша собой, и не дура, и одинока, и без претензий. Нашли повод — встреча у общих знакомых. Её позвали, его с собой взяли. В общем, свели. И не ошиблись. Получилось.

Присматривались они друг к другу недолго, времени особо не было. Поговорили. Он душевный, добрый и простой. Она симпатичная, в соку. Где-то одного с ним возраста. Жизнь немного потрепала. С кем не бывает? Кого не трепала? Экономист, работает главным бухгалтером давно и на одном предприятии. Обеспечена. Самостоятельна. Привыкла за много лет. Мужа давно выгнала: пожарник, пил много, жизни не давал, мучил, гадина. Терпела, как терпят все бабы. Но всему есть предел. Достал. Был скандал, драка. Билась, как раненая пантера и своего добилась, враг был повержен окончательно и безвозвратно. По сей день не тревожит. Жив ещё. На пенсии. Где-то носит его в городе. Не знает и знать не желает. Да, бог с ним. На руках осталась дочь, Светочка. Вырастила. Поставила на ноги. Дала образование. Устроила на работу. Дальше — сама. Дочери тридцать с хвостиком. Да... с дитём — девочка от первого брака. Развелась. Та же карма проклятая, пьянь попался. Сейчас встречается с мальчиком. Хороший вроде, работящий, заботливый. Ещё не видала его, не знакома. Дочь не спешит, осторожничает. И правильно делает. Сказала ей мать раз и навсегда: «Нечего парней менять и в дом водить. Познакомишь лишь с тем, кто станет тебе мужем и дочери твоей отцом». Всё. Сейчас живёт в городе, снимают квартиру. На выходные внучку ей привозит. Той на следующий год в первый класс. Вот такой у них женский гарем: бабушка, дочка, внучка. Так и живут. Вполне себе. Неплохо.

Артём о себе — кратко, в двух словах. Про жену уклончиво. Мол, живём, не живём, непонятно. Так, вместе больше по привычке, для детей, внука. Взаимоуважаемо, конечно. Столько лет вместе. Но не более. Любви, пылкости, интима нет. Сбрехал чуток, так надо: легенда должна выглядеть красиво, оправдательно, но в целом недалеко от истины. Прокатило. Он ей понравился. И... вперёд и с песней. Какой роман завертелся! Шторм! Ураган! Цунами! Торнадо! Не думал Артём, не гадал, что в пятьдесят своих лет можно подобные, неземные страсти переживать. Захватило. Ох, как захватило! Встречи каждый день. Прогулки. Поездки. Кафе. Рестораны. Выставки. Кинотеатры. Музеи. И много чего ещё. Финансы не проблема. И какие там деньги? Копейки. И безумные, абсолютно безумные ночи. Такого интима у него не было никогда. Никогда! Ни с кем! Оказывается, так много всего интересного! Как много всего непознанного! Жизнь прожил, не знал, не ведал.

Месяц подходил к концу. Срок контракта заканчивался. Ему нужно было возвращаться в Харьков. Работа сделана. Расчёт получен. Что дальше? Дальше, хозяин позвонит, скажет. Возможно продолжение. Возможно ещё что-то. Артём бизнесмену понравился. Посмотрим.

В день отъезда — прощание с Верой. Люди взрослые, всё понимают. Спасибо друг другу, отогрели сердца, размягчили души. И на том хорошо. А дальше, видно будет. Только тяжело им. Прикипели друг к дружке. Сердечно прикипели. Трудно, а надо. Надо расставаться. Праздник подошёл к концу. Приехала дочь её. Первый раз увидел — обомлел. Вспомнилось, резануло память, взорвало: Ростов, Дон, Россельмаш, Вера. Та самая Вера. Та самая Вера! Копия мать. Более того, похожа и на него. В общем, Света — дочь его. В глазах у Артёма тогда помутнело, в голове перепуталось. Сели, поговорили. Вера созналась, узнала его сразу, но виду не подала. Зачем? И так всё отлично. А вдруг испортит отношения признанием? Он не узнал, не догадался — сильно она изменилась. А вот по дочери сразу... Две капли... с ней, с молодой. Да, Света его дочь, плоть от плоти. Зачем ей писать было? Зачем тревожить его? И так само собой всё сложилось благополучно. Поначалу. Ну, а потом, когда осталась одна... Смысл? Время было упущено. Поздно. Сама неплохо справлялась, родители помогали. Встали на ноги и без отца. И неплохо встали. Ну, а раз так сложилось. Случай? Или не случай? Одному богу известно. Получи, отец, дочь. Получи и распишись. Куда уж тут деваться? Своя кровинушка. Как не признать? Прошу любить и жаловать, как пишется.

Вот такая тебе вышла петрушка. Артём влюбился дважды в одну и ту же женщину с интервалом в тридцать с лишним лет. Ещё и дочку мимоходом приобрёл, с внучкой. Вот такая, брат, история. История, достойная хорошего романа. Пиши. И это ещё не окончание.

...
Артём вернулся домой. Жизнь потихоньку вошла в привычную колею: прежняя работа, супруга рядом, любимый борщ, те же котлеты, старые привычки. Иногда звонил Вере. Она никогда. Так условились. У неё всё по-прежнему, как и раньше, как и всегда, как в последние лет десять: работа, дом, дочь и внучка Любаня по выходным. А что она? Ждёт его. Всегда ждёт. Её дом открыт для него. Открыт, как для гостя. И только так. Рвать отношения с женой... Ни в коем случае. Так, приехать иногда, праздником — пожалуйста. Всегда рада, всегда примет, не откажет. Он желанный, всегда желанный. Желанный, но гость.

Артём жене ни слова, ни полслова. Как же можно? Кто ж поймёт? Какая жена, женщина, выслушает, вникнет? Всякая жена на полуслове сорвётся. Скандал. Обида. И правильно. Она сама как-то предупреждала: мол, гульнёшь, если вдруг, чтоб я не знала, чтоб никто из близких не знал. Мол, не позорь меня. Делаешь, делай по-тихому. А его так и распирает поделиться. Не сколько про его отношения с Верой, нет-нет, сколько, рассказать про дочь. Давно ведь всё было, до жены. Какие к нему могут быть претензии?

В Краснодаре, тем временем, гидроплан приняли к производству, малому серийному производству. С турками договорились: турки десяток самолётов заказали. Работы — на два года вперёд. На весну, к апрелю месяцу, его звали в мастерские, продолжать начатое дело. На весну. До весны ещё полгода. Надо зиму пережить. Свой зуд нетерпения пережить. Своё желание с женой поделиться пережить. С женой объясниться. Пережить.

А там Вера. Ждёт. Дождётся. Скоро, совсем скоро. Что такое полгода для его чувств? Для настоящего чувства? Для большого чувства? И всё, и ничего. Много? Много. Мало? Мало. Он не мальчишка. Артём терпел. Артём ждал.

Тут сын позвонил. Решил жениться. Ближе к Новому году свадьбу сыграть. Где-где? В Харькове, конечно. Мол, не беспокойтесь, не маленький, все расходы берёт на себя — деньги он собрал. Ясно, что от помощи не откажется, от подарка, от подарков. От внимания. Приедет, мол, скоро, всё обсудит с отцом, матерью. Ждите, мол, его с невестой. Ждите.

Артём спокоен. Сын не ребёнок, разберётся. Жена взволнована. Такое событие! Какое событие! Суетится. Переживает. Квохчет. Ждёт сына с будущей невесткой. Когда же, когда? Сто раз список переписала, что и где купить к столу. Встретить достойно. Сто раз советовалась с ним, в какой из комнат молодых поселить. В зале? В детской? Она ему ближе, детская. Сынок в ней вырос. Зал, правда, побольше, просторней. И диван там новый. Дочери звонит по пять раз на день, дёргает. У той хватает забот: своё дитя, своя семья. Жена же при своём. Соседей на уши поставила. Сын с невесткой едет! Ну, едет и едет. Что тут такого? Что, все мамочки такие чокнутые по отношению у своим сыновьям? Что-то по отношению к дочери не было такого беспокойства. И близко не было. Рядом не было. Сын. Ну, сын. Мужик он, тридцать лет. Что икру метать?

Прошло пару недель. Зима разгулялась. Снега по колено. Морозец. Машина в гараже. Не ездит он зимой. Пешком до метро — два километра. Быстро-быстро, энергично — согреться. В вагоне потолкаться. Тепло. На выходе — ещё километр бодрячком, по снегу. Хорошо. Хорошо у Артёма на душе. Скоро в Краснодар. Скоро Веру увидит. Обнимет. Ой, как хорошо. Настроение!

Вечером он домой. Обуви много в прихожей, куртка, шубка, сумка большая на колёсиках — сын приехал. Наконец-то. Дождалась мать сына.

Разделся Артём. Разулся неспеша. Потёр руки с мороза. Улыбочку. Зашёл в зал, в большую комнату... И обомлел! На диване Света сидит — дочь его от Веры. Сидит, улыбается как-то криво. Предсмертно, будто. Удивлена? Скорее убита. Наповал. Голоса на кухне. Мать и сын громко о чём-то беседуют, что-то обсуждают, собирают ужин. Артём удивлён? Артём дар речи потерял. Как? Кто? Вера приехала? Откуда Света здесь? Подруга невесты? Что? Невеста? Вопросы сбились в кучу в его ошарашенной голове. Но он смог быстро собраться. Взял себя в руки, жестом показал дочери Свете: палец к губе, молчи, молчи, после разберёмся. Интересно, да? А как ему, Артёму стало интересно! Не то слово. Интрига! Сюжет! Завязка! Каково, а?

Пришлось Артёму здорово напрячься в тот вечер. Артист, да и только. Поневоле артистом станешь. Такие дела. С ума сойти. Свете тоже несладко. Ладно, её скукоженность можно списать на скромность, стеснительность. Ну, он... Вечер прошёл натянуто, но вполне себе: стол, ужин, разговоры, расспросы. Пережили. Разошлись по комнатам. Артём полночи не мог заснуть. От вопросов распирало голову. Ума не приложить, как такое могло произойти? Какое коварное совпадение. Брат и сестра. Бр-р-р. Пусть по незнанию. Как теперь им всё это объяснить? Да-а-а! Влип, так влип. По полной.

Утром он на работу. Позвонил Вере, поделился с ней проблемой. Она в трансе. Она озаботилась. Да, действительно дочь уехала, внучка с ней осталась. Сходится. Всё сходится. Ему легче не стало. Задумались вдвоём. Как им? А каково Свете? Бедная девочка. Сын... Думать, думать, что и как дальше?

А события своим чередом. Сын настаивает на скорой свадьбе — в конце декабря. Это меньше месяца остаётся. Кошмар. Молчать больше нельзя. Тянуть больше некуда. Надо с женой объясниться. Может она что умное скажет. Вера одобрила: да, жену надо поставить в известность, посвятить. Допустить свадьбу? Ни в коем случае. Ни при каких обстоятельствах. Брат и сестра. Пусть сводные, всё одно, всё одна кровь. Нельзя, нельзя. Надо говорить сначала с женой, после с детьми, обоими сразу. Тяжело, но надо.

Решился. Артём жене полночи втолковывал, что к чему. Её как перемкнуло, никак не могла понять и осмыслить. Утром дошло. Рыдала. Рыдала недолго и в подушку. После обзывала дураком, сволочью, самцом. Ну, а он-то тут при чём? Ирония судьбы, стечение обстоятельств. Самцом-то он был давно, в молодости, до неё. Сейчас какой он самец? Так, одна видимость. Об отношениях с Верой он умолчал. В конце концов жена успокоилась. Сказала, что ей надо подумать, осмыслить сложившуюся ситуацию и что она скажет, как им быть. Ей нужно время, ну, хоть до вечера. Ладно. Подождём. До вечера, так до вечера.

Вечер. Артём ехал домой с работы. Настроение так себе, сносное. Звонок на мобильный: жена. Ждёт его в центре, возле метро. Удивила. В кои-то веки! Кафе? С женой? Она — и в кафе? Сто лет не ходила. Удивила.

Встретились. Ума лишиться! Жена при параде. Не узнать. Со стороны и не узнал бы. Неплохо выглядит, очень даже. Что-то с ней не так? Что-то с ней не то? Непривычная какая-то, не родная как будто, не домашняя, чужая вроде. Зашли в кафе. Подвальчик. Уютно. Он здесь никогда не был. Блюз. Тихий, фоновый блюз. Присели. Артём голоден. Ему — порцию штруделя, перекусить. Обоим — по чашечке кофе. Жена сейчас что-то выдаст, глаза хитрые, чужие. Страшно стало. Как-то издалека слишком. Ждёт. Ест. Жена выдала! Выдала такое, что Артём чуть было не подавился. Его сын, их сын, их первенец — биологически не его сын, он от другого. Длинная история. Но он, Артём, великодушный, он поймёт, он простит. Так получилось. Она встречалась и с ним, и с тем, другим, который до него, одновременно, по инерции. Угасали чувства к тому, другому, практически угасли. Зарождались новые, настоящие, к нему, к Артёму. И как-то отношения... сами собой... некоторое время... Не могла она... раз и всё, оборвать сразу. Жалостливая. Добрая. Ну, и... Да, она уже знала. Когда была с Артёмом, уже знала. И вовсе сын не недоношенным родился, очень даже доношенным. Что ей было делать? Как сказать? Как объяснить? Вот и придумала срок. Выдумала. Да, получается обманула. Признаёт. Кается. Просит прос¬тить. А тот, другой, уехал, пропал. Не видала. Не слыхала. Как в воду канул. Да ей и не интересно. Прошло, забылось. Зато... Пусть он подумает, что зато... И действительно, зато многое решается само собой. Артём долго хохотал, очень долго. Привлёк к себе внимание, взгляды. Всё нормально, ребята — жизнь, жизнь бьёт ключом и преподносит сюрприз за сюрпризом. Весело, ничего не скажешь. Он обнял и поцеловал жену. Смутил. Удивил. Она ждала скандала, объяснений, расспросов, ревности, в конце концов. А он обнял и поцеловал. Обнял и поцеловал, смеялся и смеялся до слёз, до колик. Ладно. А дочь хоть своя? Ну слава тебе... Поехали домой. Хорошо-то как!

Сыграли свадьбу, как и планировали, в Харькове: тихий ресторан, около двадцати приглашённых, просто и со вкусом, все свои. Все остались довольны. Вера приезжала. Конечно, а как же. Остановилась у них. Она в курсе, она в курсе всего. А как иначе? Обязательно. Жене она очень понравилась. И Вере жена понравилась: милая, кроткая, домашняя. Ну, прямо божий одуванчик. М-да. Ну, а Артём? А что Артём? Он себя петухом в курятнике чувствует: султан, гарем, жёны, развязка-сказка, счастливый конец. Писать? Писать, обязательно описать. Такой сюжет!

Рассказанная приятелем история закончилась. Артём уехал поздно вечером. Уехал к своим, к жене в Харьков. Ему собираться надо, на днях уезжает в Краснодар: работа, Вера. Всё понятно. Приятные хлопоты, перспектива, чемоданное настроение, всё такое. Но...

Прошло, наверное, месяца два. Телефонный звонок: звонит Артём, голос взволнованный. Надо поговорить, срочно. Приехать не может, работа. Ладно, поговорим. По телефону, так по телефону. Я готов. Слушаю. Нет, рассказ ещё не написал, в процессе, а что? История не закончена? Продолжение. Какое продолжение? Неожиданное? Говори.

Не знаю, какая муха укусила моего приятеля? Что-то там у него произошло. Какие сомнения? Что его терзало? Я не в курсе подробностей. К чему было копаться? Однако... Случилась встреча, его встреча с бывшим мужем, первым и единственным мужем Веры. Они встретились случайно. Случайно ли? Общались, осторожно общались, сперва, сначала. Выпили, разговорились. Харьковчане! Как? Откуда? Когда? Зачем? Каким образом? Выяснилось, что он родом из Харькова. Много лет жил там, молодым. Нахлынуло. Воспоминания. Струя. Мемориал. Благбаза. Сумская. Оперный. Мелодия. Салтовка. Рымарская. Старый армянин с пирожками на центральном рынке — «абед для багатых». Выяснилось, что он работал вместе с женой Артёма. Выяснилось, что он её хорошо знал. Выяснилось, что у них был роман. Может и был? Может и не был. Очень, очень давно. Был — не был? Выяснилось для Артёма и только для Артёма. Много чего выяснилось и совпало. Совпало ли? Или он сам себе подтасовал? Знаешь, когда на чём-то заостряешь внимание... Нет, Артём не параноик, но есть подозрение... основательное подозрение... Разобраться. Надо разобраться. Надо разобраться? Надо ли?.. В бесконечном... в запутанном... в отношениях... в человеческом... В таком человеческом! Надо ли?..