Затаившиеся вещдоки

        В  трамвай  вошел  крупный  мужчина  в  возрасте, уверенно  и  крепко держа  в  руке  длинную  палку,  изготовленную,  чувствовалось,  с  любовью.  И  еще,  прямо  на  загляденье,  вещь  покрыта  была  блестящим  светлым  лаком. Словом, прямо  дотронуться подмывало  к  столь  привлекательной  штуковине.  Оглядевшись  вокруг,  товарищ  на  секунду  задумался,  решая,  куда  бы  ее  пристроить,  чтобы  она  и  пассажирам  не  помешала,  да  чтоб  и  лакировка  ее  случайно  не  повредилась.  Мужик,  видимо,  с  головой  дружил, коли додумался-таки найти весьма оригинальное  решение,  почему    даже  поощрительно  улыбнулся  себе  за  такую  находчивость  и  подумал.
        О  своей  сообразительности,  пожалуй,  стоит  и  женушке  рассказать.  А  пусть  похвалит  красавица  его  за  проявленную  расторопность.  Она  же  знает  о  его  щепетильности,  да  и  мало  кому  лесть  не  нравится.  В  ответ  и  он  жене  что-нибудь  приятное  скажет  типа  комплимента,  и  оба  супруга  довольны  будут. Так  вот  палка  его  после  некоторых  дополнительных  манипуляций  прекрасно  уместилась  в  салоне  стоймя!  И,  кстати,  очень  прочно, прямо впритык. Она  словно бы специально  по  высоте  изготовлена.
        И,  что  самое  главное,  сейчас  с  любовью  сделанная  вещь совершенно  не  мешает  никому,  так  как  по  высоте  салона  подошла  тютелька  в  тютельку.  Ну,  а  сам  он  рядышком,  на  свободном  сиденье  примостился,  и  даже  за  палку  свою  взялся,  на  всякий  пожарный  случай  все  же  поддерживая  ее.  Мало  ли  что: трамвай  вдруг  дернется,  или  еще  чего.  Тут  вдруг  сидящая  рядом  старенькая,  седенькая  старушка  начала,  было,  делать поползновения,  чтобы  встать,  готовясь  к  скорому  уже  выходу.
        Одной  железной  ручки  сиденья  ей,  видимо,  показалось  мало,  и  тогда  она  другой  рукой  для  пущей  верности  взялась  за  эту  самую  вертикально  стоящую  полированную  палку.  Наверное,  за  поручень  его  бабуленька  старенькая  приняла.  Она  ведь  такая  же  гладкая,  удобная,  блестящая.  А  когда  бабуля  совсем  уже  приподниматься  стала,  то  взялась  за  нее  еще  и  двумя  руками.  Ну,  вот  так  уж  захотелось  ей,  чтоб  было  удобнее  поднять  косточки  свои.  А  тут  вдруг  еще  трамвай,  как  на  грех,  зачем-то  неожиданно  резко  дернулся,  и  старушка  бедная  не  удержалась.
        Она  прямо  некоей  легкой  пушинкой  отлетела.  Да-да.  И  вместе  с  длинной  красивой  палкой  в  руках,  словно  с  копьем  и  аж  кубарем.  А  много  ли  нужно  костным  образованиям  в  немалом  их  возрасте?  И  в  момент  сломалась  ведь  бабушкина  ручка,  заодно  прихватив  с  собой  еще  и  ключицу.  Хрупкими,  ломкими  косточки  со  временем  становятся,  что  и  говорить… Такая  вот  случайная  неприятность  в  трамвае  приключилась  с    бабуленькой  седенькой.  Если  хорошо  подумать,  в  ней,  вроде  бы,  никто  особо-то  и  не  виноват,  и  произошло  все  по  воле лотереи,  случая.
        Чересчур  уж  медленно  встающая  старушонка,  по  нерасторопности  взявшаяся  руками  не  за  то,  за  что  положено  браться,  с  чего-то  ради  дернувшийся  вдруг  трамвай,  но  при  виде  отлетевшей  бабули  с  «копьем»  в  руках,  у  всех  видевших  неприятный  курьез,  на  душе  кошки  заскребли.  И  у  водителя  трамвая,  и  у  бабули,  и  у  пассажиров,  и,  разумеется,   у  мужчины,  владельца  оной  деревянной  вещицы.  Но  разве  мог  он  таковую  передрягу  каким-то  образом  предусмотреть?  Не  пророк  же он? Зато  мужик  невообразимо  порядочным  и  сердобольным  оказался. 
        Он  предельно  бережно,  аккуратненько,  поднял  старенькую  бабулю,  отряхнул  и  осторожненько,  почти  на  руках,  из  трамвая  вынес,  в  сердцах  решительно  отмахнувшись  от  предлагаемой  пассажиром  злополучной  палки,  словно  отказываясь  от  нее.  Мол,  разве  не  видно,  что  не  до  нее  им  сейчас,  ибо  потерпевший  человек  намного  важнее  бездушной  вещи.  Так  же  запальчиво  ответил  он  и  поддерживаемой  им  старушонке,  собираясь  уже  перевести  бедняжку  через  дорогу,  где,  на  их  счастье,  и  поликлиника  напротив.  Но  совершенно  неожиданно  произошло  нечто.
        Пострадавшая  бабуля  вдруг  расторопно  и  бойко  воспротивилась.  Со  слезами на глазах, плача и постанывая, она убедительно стала просить   водителя  трамвая  чуток  обождать,  упросив  и  доброго  мужчину  зазря  не  оставлять  этакую  красиво  обработанную  вещицу  в  салоне.  Он  же  ее,  мол,  как-никак,  наверное,  ведь  для  дома  заказывал.  И  что  он  скажет  супруге  в  оправдание?  Нет-нет!  Ни  в  коем  случае  приятную  вещицу,  от  которой  прямо  глаз  не  оторвать,  оставлять  нельзя!  Мол,  еще  как  сгодится в  хозяйстве-то.  Зря,  что  ли, денежки  платил?  Подождет  трамвай.
        Ничего  с  ним  не  случится,  поменьше  пусть  дергает,  и  тогда  и  люди,  глядишь,  целее  будут.  И  уговорила,  старая.  Как  оказалось,  его,  по  словам  супруги  мужика  слишком  уж  добропорядочного,  уломать - пара  пустяков.  И  мужчина  тепло,  и  с  благодарностью  подумал  о  ней,  совершенно  незнакомой   ему  старушке.  Вон  ведь,  как  потерпела.  А  добрая  душа  чудесной  бабули  все  равно  о  главном,  о  человеке    заботится.  Хотя  и  вовсе  о  чужом.  Ведь  надо  же!  Еще  о  какой-то  палке  переживает,  столь  большую  неприятность  принесшую!  Что  тут  скажешь?
        Попросту  она - добрейшей  души  человек,  проживший  долгую  жизнь.  Вот оно, старое  советское  поколение  настоящих  людей  с  большой  буквы,  не успевших,  к  сожалению,  завершить  строительство  коммунизма  в  СССР!  А  ведь  их,  этаких  человеколюбивых товарищей,  к  несчастью,  остается  все  меньше… Трамвай  уехал,  и  они  остались  втроем: он,  она,  и  шикарная  полированная  вещица-палка.  Удовлетворенная  чем-то  бабуля  мобильник  вытащила,  чтобы  немедленно,  прямо  сейчас  же,  Кольку  вызвать.  Ну,  да,  на помощь  поспешить.  А  набрать  номер  не  может.  Рука-то  плетью  висит.
        Помогающий добросердечный мужчина позвонил, бабушка что-то  тихо  так  прошелестела  помощнику  скороговоркой.  А  потом  уже  и  сам    доброжелательный  товарищ,  поддерживающий  старенькую  бабулю,  тоже    с  Колькой  поздоровался,  и  попросил  поскорее  подъехать,  ибо  время  для  всех – деньги.  Пока  еще  незнакомый  абонент  с  данной  формулировкой   согласился  и  сказал, что  дело  это  для  него  плевое,  привычное,  пообещав  «процесс  сей  в  долгий  ящик  не  откладывать».  И  сразу  обратился  к  мужчине  с  просьбой  буквально  десяток  минуток  подождать  его  приезда.
        Сердобольный  мужик  порадовался  за  чутких,  тут  же  откликающихся  знакомых  старушечки  и  еще  предположил.  Видно,  племянник,  или  сын  ее.  Все  правильно,  яблочко  от  хорошей  яблони  далеко  не  укатывается.  Так  подумал  он  и  перевел  ее  через  дорогу,  сразу  же  заведя  на  рентген,  где,  наконец,  хлопоты  сопровождающего  пострадавшую  и  закончились.  Только  вот … ровно  через  обещанные  Коленькой «десяток  минуток»  сразу  же  начались  проблемы  совсем  другие,  и  связаны  они,  как  оказалось,  с  вопиющими нарушениями  им  нашего  российского  законодательства.
          И мужчина,  держащий  в  руке  изящную  и  длинную  полированную палку,  был  вдруг  официально  задержан  полицейскими  в  присутствии  адвоката.  Да-да. Конечно  же,  того  самого  «Коленьки».  И  подтвердил  это  обрадованный  скрипучий  голосок  невероятно  заждавшейся  его,  седой,  как  лунь,  бабуленьки,  которая  прямо  здесь  же  и  продиктовала  адвокату  свое  заявление.  В  нем  она,  заслуженный  юрист,  четыре  десятка  годов    отдавшая  прокурорской  работе, досконально,  со  знанием  дела,  изложила   всю подноготную происшедшего в электротранспорте «инцидента с палкой».
        В  заявлении  она  указала  и  номер  трамвая,  и  фамилию  водителя,  и,  самое  основное - подробнейшее  описание  «с  великим  трудом,  и  лишь  по  ее  настоятельному  требованию  изъятого  из  салона  трамвая,  и  только    с  помощью  сознательных  российских  пассажиров  представленного  здесь  так  называемого  «вещественного  доказательства – хорошо  обработанного  этим  мужчиной  деревянного  орудия  в  виде  палки».  Да-да!  Эту  палку, приведшую почетного ветерана юриспруденции  к  длительному  нарушению  ее и без того слабенького здоровья. И  что  неприятное  событие  произошло,  разумеется,  при  несомненном  попустительстве  изготовителя  оной  палки.
        И,  что  тоже  вполне  возможно  допустить,  даже и … целенаправленно    подставившего ей непосредственно в  руки это  настоящее «вещественное  доказательство».  То  есть,  означенную  красивую  палку! И  все  сделано  им  для  того,  чтобы  воспользовавшись  ее  старостью  и  немощью,  посмеяться,  позабавиться  над  ее  беспомощным  кувырканием  в  салоне  движущегося  трамвая  на  виду  у  множества хохочущих  пассажиров. А ведь  возможно  предположить еще и совершенно другое?! И  поэтому  она  даже настаивает: обстоятельнее  ознакомиться  с  личным  делом  владельца  «вещдока»!
        А  не  пересекались  ли  с  подозреваемым «добряком-мужчиной»  их  пути-дорожки  во  времена  ее  длительной  прокурорской  работы?!  А  вдруг  имеет  место  месть  за  себя,  за  сына,  внука  и  так  далее?!  А?  Нет-нет!    Ничего  со  счетов  сбрасывать  нельзя  до  полного  изучения  всей  жизни  проштрафившегося  владельца  «вещдока».  Хотя  она  хоть  и  стара, но  не  так  глупа,  как  он  это,  возможно,  себе  вообразил,  и  не  хилую  пенсию  свою  получает  совсем  не  зря.  И  пусть  этот  мужик  на  будущее  зарубит  себе  на  носу: «бывших»  прокуроров,  господа  хорошие – у  нас  не  бывает!
        …Итак,  на  судебном  процессе,  ждать  себя  долго  не  заставившем,  добросердечный  мужчина  узнал  лично  на  своей  шкуре,  что  «незнание  законов  отнюдь  не  освобождает  от  ответственности  за  их  нарушение  и  неисполнение». Кстати, если  бы  виновник  произошедшего  казуса  был  более  подкован  юридически,  или  хотя  бы  чаще  смотрел  бесконечные  детективные  сериалы  программы  НТВ,  он  бы, несомненно,  и  обязательно  додумался  бы  бросить  все  возможные  «вещественные  доказательства»,  и  срочно  бежал  бы  сломя  голову  куда-нибудь  подальше  от  совершенно  случайно покалеченной его «вещдоком»  юридически  продвинутой  бабули!
         И  немедленно  скрылся  бы.  Ибо  умниками  давненько  уже  доказано,  что  «случайное  событие  чаще  всего  и  не  совсем  случайно,  а  оно  бывает  элементом  некоей  закономерности, и имеется  определенная  вероятность  его  наступления».  И  что  как  раз  и  касается  нашего  примера.  По  закону  чересчур  длинные,  не  вписывающиеся  в  перевозимый  транспорт  вещи,  должны  транспортироваться  на  специальном  средстве  передвижения,  или  же  соблюдая  определенные  правила.  Ну,  например,  если  уж  тебе  взбрело  на  ум  что-то  срочно  перевезти,  и  ты  таки  пронес  «втихаря»  палку  свою  в  гущу  людей,  так  будь  добр  укрепить  ее  как  можно лучше.
        Или,  милый  мой,  палку  свою  на пол,  ближе  к  стенке,  положить,  а    не заниматься «строительством дополнительных «поручней» в салоне трамвая»  без  должного  на  то  разрешения.  А  если  уж  ты  упертый  до  крайней  степени  и  никто  тебе  не  указ,  все-таки  постарайся  и  напрягись,    держи  вещь  свою  изо  всех  сил.  И  если  с  разумом  у  тебя  все  в  порядке,  то  ты  и  рядом  стоящих  пассажиров  предупреди  о  возможной  опасности.    И  не  подвергай  здоровье  ни  в  чем  перед  тобой,  козлом,  не  ожидающих  подвоха  россиян,  неоправданному  риску  в  угоду  лишь  своим  интересам.
        Понял,  нет?  И  палку  эту  ни  в  коем  случае  выбрасывать  тебе  не  надо,  а  оставь-ка  ты  ее,  родной  и  глупый,  на  память.  Так  сказать,  в  назидание  того, «как  делать  лучше  бы  не  надо»… И  детишек  с  внучатами  предупреди.  И определенные выводы  из  случившегося  мужик,  конечно  же,  сделал.  Еще  бы!  Ни  ему,  ни  жене,  ни  детям,  негаданные,  и  весьма  ощутимые  финансовые  убытки  особой  радости,  разумеется, не  доставили. 
        Однако,  напоминание  и  нотация  судьи  о  «непременном  сохранении  мужчиной,  виновником  произошедшего  эксцесса  злополучной  палки  на  веки  вечные,  как  вещественного  доказательства  вопиющего  нарушения  им  правил  перевозки  грузов»,  прослушал  он  с  тихой,  плохо  скрываемой  на  лице  ненавистью,  с  трудом  дождавшись  окончания  суда.  Подумать  только!  Из  мухи  слона  сделали!  Обычный,  рядовой  случай,  каких  сотни,  возвели  в  неведомо что.  У  нас  пока  не  Германия,  где  есть  свои  нюансы.
        Ведь  там  даже  в  совершеннейшем  отсутствии  едущего  транспорта  с  любого  бока,  дорогу  законопослушные  и  педантичные  пешеходы-немцы  на  красный  свет  все  равно  не  переходят.  Нет,  к  нам  подобное  еще  нескоро  придет.  Если  вообще  когда-нибудь  наступят  такие  времена  в  России.  И  не  зря  переехавшие  за  бугор русские  граждане  в  отношении  поговорки  «что  хочу,  то  и  ворочу»,  частенько  со  слезами  вспоминают  покинутую  ими  благословенную  Россию.  А  где  еще  найдешь  подобную  свободу для своих, частенько, и  действительно  противоправных  действий? 
        И  именно  ввиду  этого  многих  россиян,  покинувших  свое  славное  Отечество,  и  гложет  ностальгия  в  полном  смысле  слова.  Ибо  истинная,  подлинная,  свобода  ведь  только  у  нас,  В  России,  господа  хорошие!  Просто  товарищи,  уехавшие  искать  счастье  за  бугром,  не  понимают  этого,  или  попросту  не  задумываются  над  столь  насущным  вопросом.  Мол,  а  для  чего  он  нам  сподобился,  коли  мы  уже  рванули  за  длинным  рублем  и  свободой  за  рубеж,  и  обратного  хода  один  хрен  не  будет?
        …Короче  говоря,  невероятно  обиженный  конечным  итогом  судебного процесса  мужик,  а  особенно  «дубовыми»,  по  его  личному  мнению,  нравоучениями  и  не  хилым  штрафом  в  пользу  потерпевшей  «доброй  и  человеколюбивой бабуленьки», и прочими непредвиденными  денежными   издержками, он прямо  оттуда  сразу  же  пошел  отнюдь  не  домой,  а  для  чего-то  в  хозяйственный  магазин.  Вернее,  он  не  просто  пошел,  а  не  чуя  под собой ног кинулся  туда  опрометью,  благо  тот  оказался  совсем  рядом.
        Ничего не  понимающая  жена,  думая,  что  муж  из-за  вящей  судебной  несправедливости совсем свихнулся и бежит за пеньковой веревкой с  мылом,  чтобы  сейчас  же  вздернуться,  еле-еле  поспевая  за  ним,  неслась  следом.  Купив  на  последние,  оставшиеся  от  процесса  деньги  топор  и  отталкивая  хватающую  его  за  руку  жену,  не  своим  голосом  орущую: «Ня  надоть,  Вань!  Ня  надоть,  милай!  Пасодють  сволочи!», муж  забежал  за  угол  магазина.  С  исступленным  криком: «Н-на,  мля!  Н-на!  И  еще  раз – на!  И  теперь  хоть  одним  «вещдоком»  на  моем  пути  меньше  будет!»
        И  остервеневший  муж  в  присутствии  перепуганной  в  доску  жены  в  один  момент  на  куски  изрубил  с  этакой  любовью,  было,  изготовленную  им  шикарную  палку,  но  сейчас  возненавиденную  до  крайности.  Сделав  дело, он  хмуро  крутанул  головой, огляделся  и  вдруг,  ужаснувшись,  изрек: «Е-мое!  А  что  с  того  толку?  Никто  же  не  знает,  дорогая  женушка,  какое  количество  случайных  «вершителей  судьбы»  впереди  встретится?!  Ведь  любая  вещь  при  стечении  «благоприятных»  обстоятельств  может  любого,  даже и невинного, намертво за горло ухватить. И куда от них, всех, деться?».   
        Да вы  и  сами,  господа  люди,  прекрасно  знаете,  сколько  их,  до  поры  до  времени  «затаившихся  вещ.доков»,  вокруг  нас, грешных,  ошивается?!  Ведь  совсем  не  зря  народом  давным-давно  сказано,  и  что  неоднократно  подтверждено: «от  сумы  и  от  тюрьмы - не  зарекайся». Ибо  ты  никогда  не  угадаешь, с  какой  стороны  по  башке  дадут.  Верно?  Поэтому  осатаневший  от  кажущейся  несправедливости,  допущенной  судом  в  отношении  его,  мужик  нечаянную улику  и  уничтожил. Однако  ведь с  сомнением добавил?
        Мол,  пусть  хотя  бы  одну  из  многих,  его  впереди  ожидающих… А  кто  знает?  Вдруг,  да  на  его  счастье  именно  вот  этот  с  любовью  сделанный  им  «вещ.док»  и  есть  самый  последний  в  его  жизни,  а?!  И  более  их  уже  не  будет?  Эх,  хорошо  бы… И  чтобы  и  у  нас,  дорогие  россияне, тоже… Но будем  надеяться. А что  еще,  кроме  нее,  надежды,  нам  остается?  Правда?