Немка, русская, чешка

В семье танкиста в Красногорске 20 февраля 1944 года родилась девочка. Назвали… скажем, Линой. У новорожденной есть сестра, на 3 года старше. Со временем сестра станет волевой, резкой, вся в отца. Корни характера Лины глубже. Прадед по отцу, крестьянин на Орловщине, привёл с Первой Мировой жену из Германии. Немка так и не стала русской, ходила по деревне коротко стриженная. По этой линии Лина унаследовала не только некоторую странность образа жизни, но и отчётливую специфичность профиля – "орлиный" нос. Оттуда же тяга к немецкому языку, как она сама полагает, – закончила московский Иняз в 1969-м, немецкий и английский языки.

Сдавала последний госэкзамен, ехала в метро, читала немецкую книгу. Видный мужчина, сидевший рядом, что-то спросил. Завязался разговор и Лина поделилась занимавшей её проблемой: боялась, что по распределению зашлют невесть куда. Мужчин сказал, что это не проблема, что он работает в соответствующем министерстве и можно встретиться, поговорить на эту тему. Обрадованная девица дала телефон. Встретились. Сказал, что посидят в ресторане, обговорят детали. Такси. По дороге оживлённый разговор, не заметила, как оказались на Воробьёвых горах, практически в лесу. Такси уехало. Лина смутно почувствовало неладное. Спутник сделал шаг к ней, она взглянула ему в глаза… и с криком бросилась прочь, не разбирая дороги. Мчалась сквозь кусты, по лесу, слыша, как он всё ближе и ближе. Выскочила вдруг на поляну, через которую проходит дорога, на дороге машина, возле неё мужчина и рядом молодая женщина…

Потом уже выяснилось, что у пары забарахлил автомобиль, остановились здесь случайно. Порядочные люди. В гости пригласили.

После того случая накатывал страх в ситуациях сомнительных.

Окончив институт работала переводчиком в Станкоимпорте. Французы жадные, поляки галантные и рассчётливые, немцы – настоящая Европа. Там и встретила свого будущего мужа, чеха, с которым заговорила по-немецки. Звали его Милан Стукавец. Ему 42 года, ей 27.

Эффектная, фигуристая девушка, избалованная вниманием мужчин. Первая её настоящая любовь, видный парень, спортсмен, в мужья не сгодился: семье обитающей в сталинской высотке дочь танкиста не глянулась, да и сам молодой человек обидел Лину своей нерешительностью – гордая девица сочла себя свободной. Милан оказался кстати: состоятельный человек, владелец пивоваренного завода, отец его, в былые времена генерал австро-венгерской армии, заметная фигура в пражском обществе.

Вопрос о замужестве решился, возникла проблема выезда в Чехословакию. У Милана был хороший знакомый, Иржи Ганзелка. В своё время этот высокий видный мужчина увёл у Милана пражскую невесту, не вызвав у того особого огорчения. Известен Иржи был, конечно, не этим, а кругосветными путешествиями, которые он совершал вместе с Мирославом Зикмундом на автомобиле, написав при этом полтора десятка книг и несчётное число статей. Помню толстые книги о путешествиях с блеклыми фотографиями в них. Содержание растворилось полностью, оставив впечатление распахнутого настежь мира, представить который в ту пору я был не в силах.

Милан написал Ганзелке письмо с просьбой похлопотать перед Брежневым, чтобы Лине побыстрее дали разрешение на выезд в Чехию. Ганзелка располагался в гостинице "Пекин", куда Лина и доставила послание. Иржи обрадовался посетительнице и сказал, что будет крёстным отцом их ребёнка. Похоже, путешественник был весьма неравнодушен к прекрасному полу. Его участие сыграло свою роль, Лина и Милан отправились в Прагу.

Раннее утро. Двухэтажный особняк на окраине города. Греческий зал, метров шестьдесят, чёрная мебель барокко, белые бюсты и фигуры античности в полный рост. Семейство почивает. Милан укладывает Лину в зале и уходит. Ей холодно.

В десять утра колокольчик, пробуждение семьи.

Длинный зал столовой. За столом: "бабичка" – мать Милана, Алена – сестра Милана, её муж, в углу сидит дедушка Ярослав – брови как у Брежнева. Подошла и поцеловала. Глаза деда засияли и он прочитал ей французское стихотворение. Последующие три года, до кончины Ярослава, Лина за ним ухаживала, стригла, ласкала как ребёнка. Дед был очень благодарен. Однажды по секрету сказал, что когда ездил в Сараево на учёбу, там у него была первая любовь, Лина похоже на неё. Просил никому не открывать его секрета.

Лина видела чёрно-белую фотографию, на которой дед стоял рядом с Гитлером, Риббентропом и Геббельсом. Снимок времён оккупации, когда немцы в течении суток заняли Чехию. Ужаснулась, – как они это хранят!

(Пока писал, вспомнил: песчаный пляж на Оке, в небе с гулом чертят круги тяжёлые бомбардировщики – пражские события 1968-го…)

Расписались 11 января 1972 года. Возникли проблемы, поскольку Лина не взяла с собой никаких документов. Милан ходил в консульство, с трудом получил какую-то бумажку с советской печатью, чтобы хоть что-то было. Как ни странно, бумажка помогла. Потом искали, где венчаться. Никто не брался. По связям нашли священника в Брно. Отправились за 400 км от Праги. В храме Милан подталкивал её в нужном месте и она по-латыни говорила "да".

Лина понятия не имела, что венчалась в католической церкви, совершенно не придавая этому значения. После венчания священник пригласил молодых выпить. Вёл себя игриво, ухаживал.

В Праге тогда было около миллиона жителей. Семья мужа на виду, в центре приличного общества. У Лины свой парикмахер, врач и прочее. В детстве жила вольготно, обязанностей не имела и домашних навыков не приобрела; здесь стали обучать, почти дрессировать, – так она воспринимала непривычный уклад жизни. На новый год дарили пряжу. Со временем всему научилась: сервировать, шить, прясть, готовить.

Денег было много, купюры лежали стопками. Расходов не считали. Много путешествовали, разъезжали с Миланом на машине по Европе. Коллеги пивовары повсюду принимали роскошно. В багажнике всегда ящик-другой хорошего пива.

Когда в европейской провинции узнавали, что с солидным чехом на чешской машине едет очаровательная, хорошо одетая дама говорящая по-немецки и она из России… это был фурор. На таможнях поражались паспорту Лины, удивлённо рассматривали даму, восхищаясь. Во всяком случае, так казалось ей самой.

В Италии во время поездки ремонтировали свой "рено" (руль разболтался). Механики отвели их в большую мастерскую. Откинули ковровое покрытие и показали серп и молот, нарисованный на полу. Выразили симпатию к России, сказав, что хозяин фашист, а они рабочий класс.

В Праге работала педагогом, преподавала язык. Побывала в Германию на конкурсе учителей, где была в числе лучших чешских преподавателей немецкого языка. То, что чешка была русской, придавало ситуации особую пикантность.

Нравилось посещать соревнования по боксу и конкурсы красоты. Однажды познакомилась с моделью, Ксенией из Загреба, победившей в конкурсе. Лине казалось, что они стали подругами, но Ксения, вернувшись к себе, не ответила на письмо.

Настольные книги – "Сага о Форсайтах" и "Евгений Онегин". Лина так и отождествляет себя с героиней "Саги", Ирен. Муж, соответственно, Соэмс: буржуа, верный и скучный, очень любящий жену, но напрочь лишённый фантазии. Лина так и не полюбила Милана. Все чешские годы ездила в Москву, встречалась со своей первой любовью. Ей всегда хотелось быть любимой, вызывать восхищение.

Родилась дочь. В 16 лет окончила гимназию, уехала учиться психологии в Цюрих. Дочка (имени её я так и не услышал) пошла по чешской линии. Вышла за американца, живёт в Лос-Анджелесе. Россию не понимает и не любит. Контакта с Линой нет совершенно.

Прошло двадцать "чешских" лет. Сестра с мужем приехали в Прагу по вызову Лины. Милан по этому поводу купил новый "Ситроен", чтобы показывать гостям город. Просил, чтобы Лина обучила их правилам поведения, с этим в семье Стукавцев было строго. Лина не преминула возмутиться, аристократические манеры по-прежнему оставались ей чужды.

Приехали гости. Раннее утро. Муж сестры, тренер сборной России по волейболу, огромный бесцеремонный мужчина, не разувшись на площадке, прямо в обуви вошёл в пятикомнатную квартиру. В ванной полотенца использовались как попало.

Уложив гостей в своей спальне, устроились с Миланом на кухне. Напряжённый разговор. Входит сестра.

 – Вы что, ругаетесь?

Милан, по-чешски:

 – Не беспокойтесь, я не стану вам тут устраивать блокаду Ленинграда.

Сестра поняла по-своему, что именно блокаду и обещает, возмутилась, обозвала Милана фашистом. Милан обиделся и сказал, что пока гости здесь, ноги его в доме не будет. Ушёл и не появлялся.

Сестра заявила, – ты не будешь жить с этими фашистами. К концу пребывания склонила Лину к разводу.

Состоялся разговор с Миланом в ресторане. Лина показала коробок спичек: "Каждый раз, когда ты обижал меня, спичкой меньше. Коробок пуст". Отчего-то запомнились ей эти спички.

Пошли в суд. Очередь. Судья выходит из приёмной, останавливается, поражённый: все друг-друга знают, все из одного общества, а Лина и вовсе была популярна. Быстро разобравшись с прочими клиентами, выслушал сбивчивый рассказ разводящейся пары, схватился за голову. Пригласил к разговору у него дома. Встреча у судьи состоялась. Обсуждалась нелепая причина развода. Ни к чему не привело.

Суд. Милан высказался, что не надо разводить, что Лина здесь привыкла и слишком хорошо живёт, чтобы вернуться в Россию (гражданство у неё оставалось российским).

Процесс развода, установленный судом, должен был продлиться год. Лина попросила Милана купить квартиру, чтобы этот год прожить в Праге. На самом деле, возвращаться в Россию ей не хотела. Пару месяцев в гостях у неё жила мама, месяц гостила подруга. Милан заходил, приглашал к себе. Каждый день у дверей квартиры стоял продуктовый набор. Милан сам никогда не ходил по магазинам и терпеть не мог, чтобы Лина этим занималась.

Через год, когда срок истёк, на прощанье вдвоём поехали в Низкие Татры, в тот ресторан, где когда-то отмечали начало совместной жизни. На столе стояла бутылка того же самого вина, что и тогда. Всё замечательно и Лина даже готова была вернуться. Сказала, что должна сходить в магазин, чтобы купить себе что-то к отъезду. Отошла на четверть часа. Вернулась, его машины нет. Ждала с 10 утра до 6 вечера. Когда он появился, всё ему высказала, страшно разозлилась. По-видимому, ситуация была содержательнее, но понять, в чём она состояла, со слов Лины невозможно.

Возвращаться в Россию не хотелось. Пошла к гадалке, та много ей наговорила. Среди прочего услышала, – тебя ждёт мужчина и дом. Решилась и уехала.

Вернулась к матери в Красногорск. Сестра с мужем где-то рядом. Старинная подруга Тамара жила в квартире на Беговой. В феврале 92-го Лина была у Тамары в гостях. Появился статный красивый мужчина, рост 188. Это был сосед Тамары –  Олег, 55-ти лет от роду. Алик – так она потом всегда его называла. Сидели вчетвером за столом, Лина и Алик напротив друг друга; когда чокались, руки их перекрестились. Муж сестры позвал Лину на кухню и там сказал, что они с Аликом поженятся, примета такая. Лина сразу приняла Алика как будущего мужа, вела себя совершенно свободно и естественно, без игры и кокетства.

Ситуация развивалась не слишком быстро. К весне сблизились. Встречались только в будние дни, что настораживало. Позже выяснилось, что по выходным он уезжал к родителям в посёлок.

Отец Алика был специалистом по лесному хозяйству. В 34-м его посадили. Лагеря, строительство канала, река Дубна. В тех краях отец построил бревенчатый дом у болота – за 101-м километром. Там и завершились его мытарства.

Весной Лина навещала подругу в Праге, встречалась с Миланом. Он очень хотел вернуть её: в машине держались за руки и договорились, что Лина приедет к нему в июне. Готова была вернуться. Жизнь в аристократической среде и существование на 140 рублей оклада – большая разница.

В начале лета Алик пригласил Лину в десятидневную поездку по пушкинским местам. Поездка удалась, вопрос о возвращении в Прагу больше не стоял.

Из отрицательного опыта: он рвёт полевые цветы, остановив машину, и кладёт их в багажник. Это мне, – спрашивает Лина, – нет, отвечает Алик, это маме, мы когда-то здесь останавливались. Судя по всему, Линины мужчины имели особую привязанность к своим матерям. У Алика ровно тот же характер, что и у Милана, и он так же обожал её. Алик не был аристократом по происхождению, но занимал высокий пост в серьёзной организации, связанной с экспортом. Оба мужчин к вину были совершенно равнодушны. Оба исполнял все её желания и прихоти, но не умели быть ласковы так, как хотелось даме.

Милан время от времени появлялся в Москве. Как-то Лина сказала ему, что очень хочет белый костюм. Милан прислал белый пиджак. Алик никогда не ревновал.

Двухкомнатную квартиру Лины в Красногорске продали, деньги вложили в МММ. Деньги пропали (лето 1994 года). У Алика была однокомнатная квартира рядом с ипподромом, там и жили. Потом была возможность купить квартиру, но к этому времени Алик захотел жить за городом и Лина подчинилась.

Алик умер в 2014-м. Милан ещё здравствовал и пребывал ухожен.

Через пару лет Лина познакомилась, будучи в гостях, с мужчиной, недавно потерявшим жену (года полтора как умерла от рака). Заметная фигура из области сырьевого бизнеса. По крайней мере, уровень замминистра. Дворец в Апрелевке прилагается.

Познакомились на встрече по поводу сорока дней: умер муж из давно знакомой дружественной пары. Все были с жёнами. Семён, так звали нового знакомого, был один, предложил Лине отвезти её домой после вечера. Он младше Лины. Одна его дочь в Лондоне, со второй Лина встретилась в саду апрелевского "имения".

– Что Вы тут делаете? – удивилась дочь.

– То же, что и Вы, – отвечала Лина. Я знаю несколько языков, всякое повидала и не инопланетянка, а жительница планеты Земля.

Дочь поняла.

Семён предлагал руку и сердце. Лина не приняла предложение: боится будней, быта, привычки. Судя по всему, Лина привлекает мужчин, идеалом которых остаётся их мать. Обыденное существование Лина переносит без проблем, на компромиссы не идёт, принять может только яркое, как ей кажется, чувство. Любит читать. В общении открыта и дружественна. В Лине сочетаются ум и наивность, которая, может статься, лишь часть игры с окружением.

Мы встретились с Линой в одном из тех санаториев, что расположены на правом берегу Волги между Костромой и Кинешмой. В конце 2015 умерла близкая подруга Лины. Подруга была художница, незадолго перед этим побывавшая в том санатории и настоятельно рекомендовавшая его Лине – очень ей понравились живописные места, так замечательно сохранённые в полотнах Левитана.

Вернувшись из санатория, Лина узнала, что Милан скончался. Так поездка оказалась для Лины паузой меж кончинами близких людей.

Что до подруги, тут другая история, совсем короткая, воспроизвожу по рассказам Лины. Память моя оставляет желать лучшего, да и разговоры на прогулках не самый достоверный и полный источник информации о временах минувших.

С Наташей, так звали подругу, Лина познакомилась в ту эпоху, когда они с Аликом проводили большую часть времени в посёлке на Дубне. Наташа ей очень нравилась: проста в обращении, не избалована, не кичлива, очень естественна. Лина сама как ребёнок в отношениях с близкими. Кроме того, Наташе было что рассказать.

Известная художница, много ездила по свету. Ничего удивительного, отец её был послом в Чили и во Франции, да и сама она была достаточно известной личностью, работала в театрах и гастролирующих коллективах.

У Наталии было несколько мужей. Один из них, весьма почтенный человек, частенько бывал в Голландии. Когда выяснилось, что у него там интимная связь с неким бароном, брак приказал долго жить. То ли во Франции, то ли в Италии у Наташи случилась пламенная любовь, опять же, не с пастушком, а с виконтом или кем-то в этом роде. Виконт приехал в Москву и поселился в той квартире Наталии, что на Полянке. Всё было чудесно, пока Наташа не застала его врасплох: постель на полу, на простынях виконт с юным негритёнком. Отчего её симпатии диктовали выбор мужчин достаточно своеобразных, остаётся только гадать.

Года три была в гражданском браке с Евтушенко. В эту эпоху она жила в Переделкино. Познакомилась с Евгением в Чили, когда он совершал своё американское турне. Никаких следов этого альянса я не нашёл, да и не особенно старался. Одно дело случайная связь, тут можно сочинять непринуждённо, но вряд ли такой длительный период мог быть плодом невоздержанной фантазией рассказчика. Что-то было.

Что-то было и в Грузии, где Наталия провела некоторое время…

Всего у Наташи состоялось 12 заметных любовных сюжетов до замужества, 3 законных брака, 7 гражданских.

Последние два года Наталия лежала в больнице, онкология. Лина навещала её. Сидели в больничном кафе с похудевшей, но совершенно спокойной подругой, разговаривали.

В санатории на Волге Наташа побывала в сентябре. Вернувшись, с восторгом рассказывала Лине о здешней природе – глаз художника. В конце года умерла. Когда Лине предложили поездку именно в этот санаторий, сочла знаком судьбы.

Слушал, словно смотрел обрывки сериала.

Игра случая и специфика преклонного возраста: когда жизнь в последней фазе, у каждого есть что рассказать, а слышащих всё меньше; когда находится, берёт за руку и возвращается с рассказчиком в прежние времена… бредут, как дети… временами теряя нить разговора, отвлекаясь, рассматривая деревья, дома, проходящих мимо людей.

Прогулка наша, между тем, ещё не завершилась. Пройдём тем же маршрутом ещё раз, но в присутствии нового персонажа. Прелюбопытнейшая история, доложу я вам. С другой стороны – дело житейское, ничего особенного, в сериалах и романах и не такое бывает, но то фантазии авторов, а тут реальная жизнь. Впрочем, реальность эта изрядно преломилась и в рассказах Лины, и в способностях автора воспроизвести услышанное.

Продолжение следует.

http://www.proza.ru/2018/08/18/1536