Из давней переписки с дочерью

   "Наше сознание пенится от избытка слов, бьющихся о глухонемое бытие" Люк Яхве.


   Я. -Боюсь времени на столь резкий манёвр у меня не хватит. Спугну состояние, из которого уютно пишется.
   Она. -Я тоже представила все это и подумала о том, что тебе уже не захочется писать, если будет что то связано с коммерцией или заказом, ну то есть когда придется специально писать... Я бы тоже резко потеряла интерес к творчеству, если бы кто то совался.
   Я. -Да, именно так. И это касается не только написания текстов. Я вообще заметил за собой, любое дело, где отсутствует моя инициатива для меня мертво. Я становлюсь роботом и просто пережидаю время экзекуции. Поэтому пусть лучше мелкое копошение, да моё, уютное как кладовка, в которой я в детстве прятался и затихал "ниоткого", чтобы насладится изолированностью пространства и темнотой, дыша пылью старых вещей. Аутисты не обеспокоены статусом. В "кроличьей норе" им уютно. Может так случиться, мир внутри окажется больше мира снаружи. В социальном плане я ноль, черная дыра обстоятельств, пенсионер, и тем не менее прекрасно себя чувствую. Это не отсутствие тщеславия, просто "великие свершения" не по моей натуре, и не по слабости, а по природной миссии. Так и у тебя. Попади ты в иную среду возможно стала бы мадам Шанель. Для меня социально значимое не имеет ценности. Только разговор заходит о деньгах и сроках моих услуг кому-либо, я цепенею. Мне становится невыносимо тоскливо от регламентации своего существования.
   Вот во дворе брожу, ищу уютные места для отдыха, потом ставлю там добротные лавочки из выброшенных дверных коробок, бабки охают, благодарят; на самом деле, я  создаю крохотный уголок воображаемого рая и населяю его благодарными обитателями. Кажется Толстой говорил, надо заниматься тем, что любишь, тогда это оценят и люди. Думаю, человеческая цивилизация делала много мучительных усилий в своём развитии, оттого так много горя на земле. Дела и достижения человеческие в этом сверхусилии в каком-то смысле прокляты. Посмотри как живут в Питере, ритм жизни сумасшедший, "фастфудность" во всём, человеку, чтобы выжить в этом улье надо забыть себя.
   Это касается всей западной цивилизации в целом с её идеей прогресса, "научной картиной мира" и потребительского рая. На Востоке гегелевскую диалектику давно изобрели и преодолели мудростью самой природы, не ведающей о таблице умножения. Как пьяный и дурак падают и не разбиваются, так даос или дзен-буддист, доверившись гармонии мира, плавно вплетаясь во вселенский ритм, приобрели сверхспособности и крепость тела.
   Счастлив тот, кто проходит сквозь мир раскалённым ножом сквозь масло. Чтобы быть заметным для себя, нужно жить незаметно. Вспомни Цинцинната. И повседневность может стать праздником, если жить на фазе потягивания, как будто ты проснулся в первое утро творения и впереди целая вечность, в которой некуда спешить, потому что ты уже в пункте назначения -- ты просто есть, а уж как "есть" это дело десятое, когда сама природа души напевает райскую мелодию существования.
   "И вообще инкогнито эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция" И.Бродский
   Многие несчастны от того, что взяли на себя непосильную ношу дел, обязанностей, забот. Как будто бы какая-то бесовская сила обрекает их на страдание не успеть осуществить все, выходящие за пределы возможностей планы. В результате надрыв. Империи рушились сами в себя, расширив границы завоеваний до пределов возможности их удержать, что уж там отдельный человек.
   Оглянись вокруг. В этой цивилизации "жаворонков" они встают рано-рано и всё равно ничего не успевают, откладывают на призрачное завтра, которое едва уснув, превращается в сегодня. Тревога гонит их в будущее, подстёгивая прошлым, никогда не становясь настоящим. Время это смерть, оно стирает людей как карандаш о бумагу до жалкого огрызка старости, которым уже не напишешь длинных текстов памяти -- остается в обызвествлённом мозгу лишь мелкая дребедень незначащих эпизодов: как когда-то о гвоздь порвал штаны, а мать ругала, муку утренних подъёмов в школу, как пукнул в публичном месте, как отец неряшливо ел на кухне пьяным, лицо вагонного попутчика, блеск пойманной рыбёшки на крючке, найденную на дороге монетку, запах сирени в бабушкином палисаднике, жару в надцатое лето, примёрзший к замку язык, насмешки дворовых ребят... Зачем жил, зачем суетился...если только это и осталось. Жизнь это впечатление от существования, но не оно само. Жизнь чистое чувство. "Никто не запомнит вас за ваши мысли." Г.Маркес. И так всю жизнь. А потом они умирают. "Потом" становится императивом существования, вращением педалей в никуда. Действие ради действия, чтобы забыться, не вспоминать о смысле в абсурдной суматохе дней. Да и есть ли он? Может сознание, дабы не сорваться в собственную бездну ничто, судорожно хватается за первое попавшееся нечто?
   Она. -Вот сегодня ехала на работу - прочла. Потом ты можешь использовать это где-нибудь. Читала и представляла как ты писал, крутил слова так и эдак... Конечно, все это и про меня. Так страшно быть такой, и не иметь пространства для жизни... Я не могу себе позволить что то писать, хотя внутренне готова.
   Я. -Мучительно подбирать слова и дотошно складывать их в осмысленной последовательности и есть писательство. Графоманы, которым вдохновения не занимать в отличии от профессиональных сочинителей, делают то же, но более небрежно, без знания структуры текста. В этом их преимущество.
   Написал всё это, и пожалел, вспомнив как ты в детстве закрывала мне рот, когда я пытался мычать популярное под гитару. Поверь, всё не так уж дурно. Просто текст сырой, с руки. Если бы ты не знала кто автор, всё бы сошло. Нет пророков в своём отечестве. Кстати, эти и другие похожие по смыслу тексты, я "причешу", дополню, сошью и попытаюсь выставить под названием "Письма дочери", или как-то пооригинальней. Люди верят всему, что написано. Поверь, там уже замеченных тобою "косяков" не будет. Если бы ты согласилась, можно было бы продолжить обмен мыслями, подстёгивает к написанию текста. В дискурсе (разговор на заданную тему) рождаются дискурсы ранее тобой не замеченные. Принцип Выготского -- "пока не напишешь, не поймёшь". Я тут повестушку, когда-то давно писал, да не дописал. Герой во многом моё алтерэго, жизнь его метафора на мою. Это полено, возможно, никогда не станет Буратино, и всё же. Как бы в продолжение темы...
    ЗЫ. Повестушка ей показалась так себе. Уж слишком хорошо дочь меня знает. Как себя, только с обратным знаком. Мы близки до отвращения. Она бы написала лучше, знаю, тайком читал её дневники. Сейчас нон-фикшн -- репортаж из себя -- в тренде.