Л. А. В

I.
Поезд набрал скорость. Позади осталась Москва, с ее душными, заполненными улицами, а за окном, наконец-то, замелькали свежие зеленые перелески.
Анна Михайловна устроилась поудобнее и потянулось было за книгой... Но читать не хотелось.

Анна Михайловна не любила московской суетливости, нервозности, поспешности... Но ехать надо было с пересадкой именно в Москве.
Конечно, она могла бы и полететь в M-ск. Намного быстрее и удобнее. До Москвы долетела вон как быстро. Но она намеренно поехала поездом. Нужно было время, чтобы подумать и настроиться. И хоть как-нибудь собрать вместе разбросанные мысли.

В M-скe Анну Михайловну никто не ждал. Но ехала она на встречу. По крайней мере, очень надеялась. И от этой встречи зависело сейчас так много.

Невольно подумалось: "Как хорошо, что одна в купе. Никто не будет мешать. Надо обдумать. Надо приготовиться."

На столе стоял уже остывший чай. Открытая пачка сигарет. И руки потянулись за очередной...

Анне Михайловне 49, но руки по-прежнему оставались красивыми: с тонкими запястьями, длинными пальцами, аккуратным маникюром. И - обручальное кольцо на левой руке... Вдова.

Анна Михайловна механически дотронулась до кольца, задумчиво покрутила... Вот уже почти три года, как Володи не стало.
Они познакомились на вечеринке у друзей. Юная Анечка, студентка иняза, очаровательная, темноволосая, с маленькой, ладной фигуркой, как она умела смеяться! Ее и любили-то, кажется, больше всего за этот заразительный звонкий смех...

И Володя... Владимир Астахов - талантливый молодой физик из Универа. Немножко худой, немножко сутулый, но, в целом, очень даже симпатичный. И, как говорили друзья, обеременненный интеллектом и подающий надежды.

Володя очень понравился Анечкиным родителям: как же, достойный молодой человек с серьезными намерениями по отношению к их дочери и к жизни. Да и Анечке нравился - cпокойный, надежный.

Они поженились, когда Анечка училась на последнем курсе. Володя уже работал. Он распределился на военный авиационный завод, где занимался какими-то специальными разработками... Что-то связанное с физикой. Чем конктрeно, Володя не особо распространялся. Но за это очень хорошо платили и Астахов мог сравнительно неплохо содержать их маленькую семью. Родители помогли купить им однокомнатную квартиру и стала Анечка "хозяйкой маленького дома".

Володя и мужем оказался отличным. Мягким, заботливым. Потому, что очень любил Анечку и его самой большой радостью было опять чем-нибудь ее обрадовать.
"Володя... Я уже и забывать его стала. Закрою глаза, хочу вспомнить. А вспоминается лишь как-то по-отдельности: глаза, слегла вьющиеся волосы, голос..." А полностью картинка уже не складывалась, ломалась, как случайно выпавшие пазы из мозайки...

После окончания института Анечку пригласили преподавать на кафедре английского языка. Она тогдa и кандидатскую потихонечку начала писать...
Детей пока не было. И, хотя Володя очень хотел, Анечка не торопилась. Хотелось успеть пожить для себя. В мире столько всего интересного и они с Володей пропадали на выставках, премьерах новыx спектаклей и фильмов, засиживались допоздна с друзьями, которых было много. Везде появлялись вдвоем: маленькая темноволосая юная женщина и мужчина, нежно оберегавший ее от всех превратностей судьбы.
Казалось, так будет всегда. Так и было.

Анна Михайловна закурила... Курить она начала после смерти мужа. Как все нелепо произошло, как быстро. Володи не стало за полгода. Рак. Он никогда ни на что не жаловался. И всего за полгода...

Она помнит, как он не мог больше есть, потерял аппетит после химотерапии. Помнит, что он еще умудрялся готовить ей и детям ужин. Когда она приходила домой, то находила пару оставленных тарелок в раковине: "Извини, проголодался, пока готовил, не мог дождаться вас, уже попробовал..."

Он до последнего пытался не обременять Анечку. Даже, когда она собственноручно колола ему морфин. Ни стона, ни звука. Только морщился. А она, отворачиваясь, глотала слезы...
И ночью лежал не шевелясь, с открытыми глазами, боясь потревожить ее сон. А она не спала, но делалa вид, что спала... И беззвучно давилась слезами в подушку.

Любила ли она Володю? Конечно, любила. Ценила. Да и как было не ценить мужчину, мужа, который всю жизнь пронес тебя на руках. Который заботился о тебе и детях, и всегда был доволен. Даже тогда, когда Анечка...
Анна Михайловна очнулась. Cигарета догорела. Поезд, остновившись на очердной какой-то стации, опять тронулся... Медленно, раскачиваясь, начал набирать скорость. Анна Михайловна перевела взгляд на совсем остывший чай. Очень хотелось кофе. Но для этого надо было встать и пойти в вагон-ресторан. А вставать не хотелось. Не хотелось идти, не хотелось ни с кем разговаривать. Накинула на колени одеялко... поежилась... Зябко как-то, хотя и конец лета... Закурила опять.

Колеса мерно отстукивали свой ритм. У нее впереди еще целая ночь... Чтобы подумать.

II.
Хотя зима уже и закончилась и было начало марта, на улицах города N-ска было еще много снега. Снег местами подтаял и превратился в грязноватые лужицы, местами почернел от городской сажи. А где-то были просто огромные квадраты чистого, подсохшего асфальта.

Анечка, студентка-выпускница, счастливая шла по одной из центральныx улиц. Белая пушистая шубка, белая шапочка и рукавички и даже белые сапожки. Беленькая, чистенькая, Анечка ярким пятном выделалась на улице.

Они с Володей только что подали заявление в загс! Свадьба будет в начале июня, сразу после выпускных экзаменов. И, как у всякой другой девчонки, у Анечки кружилась голова от мыслей о фате, платье, самой свадьбе и, самое главное, от того, что она выходит замуж!

Когда вышли из здания загса, где серьезная тетенька приняла их заявление, Володе нужно было еще пойти по делам и они договорились встретиться вечером. Володя ушел. А у Анечки было целых пол-дня. Ничего "полезного" делать не хотелось. Хотелось дурачиться, смеяться от радости. На сердце было легко и "летали бабочки". Она, Анечка, выходит замуж! Решила, что забежит в кафе перекусить, а потом зайдет к подружке, поделится новостью. Анечка легко перепрыгивала через лужицы, стараясь не намочить белые сапожки.

III.
Леонид опаздывал. Совещание началось в 13.30. Сейчас уже 13.35. Оставалось минут 5 доехать до "кoнторы", припарковаться, если повезет. Генерал опять разозлится на своего молодого полковника... "Ну что поделаешь, товарищ генерал, не успевает ваш полковник, не успева-a-a-ет!"

Леонид улыбнулся: генерал, хотя и выражал недовольство его опазданиями, но, Леонид знал, любил его и снисходительно закрывал глаза на резвость полковника. Стать полковником в 32 года мало кому удавалось. Леониду удалось. Ему вообще все удавалось легко, без напряжения. Врожденный ум и обаяние легко продвигали Леонида в карьере. Он не боялся принимать решения, не боялся брать на себя ответственность, не боялся экспериментировать. И это в армии-то! Правда и то, что небольшой городской штаб "армией" назвать было трудно. Хотя и носили его коллеги форму и обращались друг к другу по званию.

Леонид форму носил только внутри штаба. Вечером, перед тем как поехать домой, непременно переодевался. Не потому, что не любил форму или стеснялся того, что он – офицер. Hет и еще раз нет! Работу свою он любил и о выборе профессии еще ни разу не пожалел, хотя и помотало его по стране, прежде чем он оказался в уютном штабе города N-ска, в самом центре города. Hе любил просто потому, что, садясь в машину, намного удобнее чувствовал себя в джинсах и мягкой кожаной куртке, чем в негнущейся шинели. Да и после работы - сразу в спорт клуб. Там совсем не хотелось сверкать погонами.

“Все, на месте, осталось только завернуть к зданию штаба. Черт, как все-таки в центре людно и машин..." Мысли его прервались на полуслове. Резко затормозив, Леонид увидел перед собой белое воздушное облако. Облако шло в таких же белых сапожках (по такой грязюке-то...), никуда не торопилось, улыбалось и, кажется, было очень довольно и собой, и солнечным днем.

Девушка была очень хороша. Юная, темноволосая, длинные пряди выбились из-под шапочки. Леонид взглянул в лицо девушки и... показалось, что остановилось время. И не в том дело, что хорошенькая девушка переходила дорогу, а в том, что эта девушка была до боли похожа на Соню. Соню, которую он потерял...

Очнулся он oт того, что громко сигналили сзади. Завернул к штабу, наспех бросил машину. Пойти за белым-oблаком не было никакой возможности. У Леонида был доклад. Он и так уже опаздал и, взбегая по ступенькам, знал, что его непременно ждет "суровый взгляд генеральских очей"...

А где-то там, за окном, был солнечный мартовский день и темноволосая девушка-облако уходила прочь. Он терял эту незнакомую девушку также, как терял когда-то Соню…

IV.
Анечка теперь носила фамилию Астахова. Неправда ли, красиво: Анна Астахова!

Ее семейная жизнь складывалась как нельзя лучше. Они с Володькой никогда не ссорились, ничего не делили. Жили дружно и весело, никогда не сидели дома. Все время чем-то заняты, все время либо у них гости, либо они в гости. Оказалось, что Анечка неплохо умеет готовить (мамины настaвления пригодились), неплохая хозяйка. Да Володе и нетрудно было угодить. Ему все нравилось из Анечкиных рук. "От тебя - даже яд принял бы!" - шутил Володька.

Анечка продолжала преподавать на кафедре. Студенты ее любили. Ну и что, что некоторые первокурсники пришли после армии и были стаpше преподавателя. Молоденькая Анечка быстро поняла, как держать студентов в руках. Работа приносила радость.

Вот если бы еще не эти занудливые коллеги на кафедре! Из 30 человек только пятеро были мужчинами. Остальные - женщины. Не женщины даже, старухи... Молодых преподавательниц было всего трое. И иногда Анечке доставалось косых взглядов и даже ядовитых замечаний: то по поводу белой шубки, то по поводу прозрачной блузки, то юбка была не надлежащей длины... Но это так, мелочи...

Анна Михайловна усмехнулась: "Как далеко в прошлом сталась белая пушистая шубка, букеты сирени, что охапками приносили ей студенты... Какое это было чудесное время. Беззаботное. До тех пор, пока..."

V.
Пока ей однажды не нужно было поехать к маминой знакомой, Альбине Викторовне. Альбина Викторовна была больна, мама какими-то правдами и неправдами достала ей нужное лекарство и Анечке нужно было его передать. Альбина Викторовна очень ее ждала..

Была опять зима. Анечка опаздывала и ловила попутку. Не так много шансов поймать машину, водитель которой даже за очень неплохие деньги захотел бы отвезти ее туда, где жила Альбина Викторовна. А было очень нужно.

Анечка уже стала подмерзать, но все равно продолжала махать варежкой всем проезжающим легковушкам. Рядом с ней неожиданно притормозила симпатичная, чистенькая девяточка. Анечка с радостью села в машину, назвала адрес. Владелец девяточки не возражал ее подвезти.

VI.
Он искал ее год. Город N-ск, конечно, не маленький город. Но старый центр, где работал Леонид, был не таким уж и большим. Шла же она тогда, вот по этой улице, в это время... Должна же она сегодня или завтра или когда-нибудь опять здесь пройти. Как он обрадовался, когда опять пришла зима! Белые пушистые шубки стали наваждением. "Где ты девочка-облако? Где ты, Сонечка?"
Иногда ему казалось, что сегодня, именно сегодня он ее опять встретит. Встречал и не однажды. Но не ее.

А вот сегодня никаких таких предчувствий не было. Уехал пораньше, надо было съездить по делам, обещал другу. На улице становилось уже темновато, посыпал мелкий снег... Все повключали фары. Включил и Леонид...

Какое-то размытое белое пятно на улице. Девушка в белой шубке ловит машину...

Он ее почти просмотрел! Это она! Она!!! Неужели это она?!

Села в машину. Улыбнулась. Это - она... Что-то говорит... Спpашивает, отвезет ли он ее...

Да он готов везти ее куда угодно. Он готов везти ее, не останавливаясь, всю жизнь. А тут всего-то минут тридцать ехать. 30 минут рядом с ним, так близко, будет Соня-девочка-облако... Только бы позвoлила ее подождать и отвезти назад. Только бы ей нужно было вернуться в город.

VII.
Что произошло тогда за эти 30 минут? Она и сейчас не знает, как это назвать, как объяснить, как рассказать словами. Нет таких слов. Даже сейчас руки взрослой и опытной Анны Михайловны слегка вздрагивают и пальцы сломали сигарету… Даже, сейчас, вспоминая об этой встрече через почти тридцать лет, так трудно объяснить себе, что же тогда случилось.

Думаете, Анечка не видела красивых мужчин? Да сколько угодно! Нет, правильнее будет сказать привлекательных мужчин. Красивым он не был.
"Сексуальный мужчинa" - поправила себя Анна Михайловна. Cейчас Анна Михайловна могла выразить то, что не знала тогда Анечка.

VIII.
Он не только довез ее, но и подождал и они вместе вернулись в город.
За те несколько минут, что Анечка поговорила c Альбиной Викторовной, стоя в дверях, не проходя в квартиру, быстро, наспех, отказываясь от настойчивого приглашения попить чаю, она не думала ни о чем, кроме того, что на улице, рядом с подъездом, стоит машина, в которой ее, Анечку, ждет мужчина. Чужой, незнакомый мужчина, дороже которого у нее не было никого на свете. Мужчина такой притягательной силы, что у Анечки дрожали губы, путались слова и Альбинa Викторовнa смотрела на нее каким-то непонимающим взглядом.

Распрощалась с Альбиной Викторовной, сбежала вниз по ступенькам и... застыла у входной двери. Она сейчас выйдет и снова сядет к нему в машину. И, если это случится, Анечка знала, что не будет такой силы, которая смогла бы помешать продолжнению их отношений. В том, что отношения будут продолжены, Анечка не сомневалась. Она видела как Леонид смотрел на нее, как напряженно держали руль руки и знала, знала маленькая Анечка, какое сильное чувство влечет его к ней, а ее - к нему. Вот только бы еще понять, отчего? Леонид... Имя-то какое старомодное...

IX.
Он был очень хорош. Среднего роста, с великолепной тренированной фигурой. "Такая, наверное, бывает лишь у культуристов. Инетересно, он не культурист? Надо спросить." Коротко подстриженные волосы, цепкие глаза, красивый профиль с горбинкой, волевой подбородок... Но хуже всего было смотреть на его губы. Они были такими властными, такими хищными и вместе с тем такими нежными. Чтобы он не говорил, Анечка не могла оторвать взгляд от его губ, которые, как назло, все врeмя улыбались и что-то говорили, а что... Анечка уже и не помнила.

И Анечка вышла из подъезда и села в машину. Он улыбнулся так, что мир вокруг нее поплыл...

X.
Она не помнила, как вернулись в город, не помнила, как он подвез ее до дома, бережно открыл дверь, подал руку... Рука у него была теплая, сухая и очень уверенная.
Помнит только тот момент, когда Володя открыл дверь. Нацепив передник, он готовил на кухне, по квартире уже разносился аромат чего-то вкусненького. Чмокнул: "Привет! Что так поздно..." И тут все обрушилось на Анечку: "Володя. У меня же есть Володя. Я замужем. Какой может быть Леонид?.."

На следующий день он позвонил на кафедру и попросил помочь с переводом.
Аня знала, что никакой перевод ему не нужен. Понимала, что это всего лишь повод. И также отчетливо понимала, что не нужно опять встречаться, не нужно... У нее есть Володя, она замужем...

Неудобно было обсуждать что-то по телефону, сидя на кафедре, в окружении коллег. Да и неудобно было отказать человеку. Oн же подвез ее вчера и дождался, и денег никаких не взял. А тут всего-то... пустяковый перевод. А потом она ему скажет, что больше им встречаться не нужно. Она сумеет преодолеть это наваждение. Подумаешь, еще раз увидятся и все. Надо только не смотреть на его губы.

XI.
Неужели он волнуется? Он, который знакомился с женщинами легко, непринужденно. Женщины ему никогда не отказывали. А он был разборчив. Еще как. Для Леонида красота в женщине обязательно должна была сочетаться с умом, врожденной грацией и женственностью. "Пакет" должен быть полным или это не "пакет".

Его не увлекали легкие интрижки, хотя отказываться он тоже особо не отказывался, когда очень уж настаивали. Но хотелось влюбиться, хотелось ухаживать, хотелось больше, намного больше, чем просто секс. Хотелось повторить именно те чувства, которые он испытывал к Соне, своей первой любимой девушке. К Соне, которая однажды просто ушла. Не особо и объяснив, почему. Это теперь он знает, почему. Хотя они и были одногодки и вместе учились в школе, Соня уже тогда была взрослой женщиной, а он - простым школяром.

Хотелось лучшего, чем Ирина, на которoй он тогда поспешно женился, лишь бы забыть Соню, лишь бы не думать о ней. Ирина, которая устала мотаться с ним по гарнизонам. И он, уставший от "вечно уставшей Ирины"... И как он вытерпел те пять лет брака? Хорошо еще не случилось детей.

Анечка только внешне слегка напоминала Соню. Она была совсем девочкой. Чистой и нежной. И какой-то очень трогательной. Ей всего 22, а она уже замужем. А замуж вышла совсем недавно, в прошлом июне... Тогда в марте, когда он увидел ее впервые, Анечка еще не была ничьей женой... Хотя, Леонида, это, собственно, мало смущало. Какая разница: замужем, не замужем? Разведется. Поженимся. В том, что Анечка разведется с мужем, Леонид не сомневался.

XII.
Конечно, он получил номер ее телефонa. А сегодня придумал, что нужна помощь с переводом с английского. Он чувствовал, что девочка не уверена, не привыкла к случайным знакомствам. Конечно, она и о своем мальчике-муже размышляет...
Десять лет разницы в возрасте и немалый опыт Леонида надежно подсказывали, как себя вести.

Да он и не торпился. Анечка была его женщина. Женщина, которую он так долго ждал и так безнадежно искал. Он уже думал, что и не найдет никогда.

Они договорились, что Леонид подъедет к Аниному институту сегодня в 15.00. У Анечки закончатся занятия и он отвезет ее домой. И он нервничал. Полковник Леонид Кедич нервничал! Это было что-то новенькое.

Пререодеться он уже не успевал, поэтому на встречу с Анечкой так и поехал в форме. Не суть. Про себя улыбнулся: "Не милиционер же!"

XIII.
Анечка, нет студенты называли ее теперь Анна Михайловна; Анечка Михайловна спешно застегивала пуговички на шубке, натягивала перчатки, сбегая вниз по институтской лестнице. Леонид будет ее ждать в машине на улице. Хотелось успеть уйти до того, как другие преподаватели и студенты смогли бы увидеть, к кому это садится в машину Анечка Михайловна.

Она непременно ему скажет, что им больше не надо встречаться.

Когда окрыла дверку машины, даже не поняла, что случилось... На Леониде была военная форма! И при свете дня он показался ей таким строгим и официальным, что Анечка просто растерялась. Она не очень хорошо разбиралась в званиях и всегда смеялась, что звездочки на пoгонах начинает различать только с капитана. Леонид был полковником. В 32 года?!

XIV.
Леонид видел, как среагировала Анечка на его погоны. Не хотелось раньше времени пугать девочку, ну чтож, все равно узнала бы рано или поздно.

Как ему с нею хорошо. Как спокойно, как буд-то он знает ее давно-давно. И не просто знает. А как буд-то вернулось к нему что-то давно забытое, потеряное, но такое важное в его жизни...
"Маленькая моя..." - думал Леонид. Он видел, как Анечка сражается сама с собой, со своими чувствами к нему. Как пытается быть отстраненной, но ее все выдает: и глаза, которыми она старательно избегает его взгляда, и дрожащие губы...

Взял за руку, задержал чуть дольше, чем нужно.

XV.
Он держал ее руку в своей и легко вел машину. Он не спросил, куда ее отвезти. Она бы, возможно, и захотела поехать с ним куда-нибудь.
Она-бы-поехала-с-ним-куда-угодно!
И пусть бы он позволил себе что-нибудь... Анечка даже хотелось, чтобы Леонид позволил себе что-нибудь этакое! Тогда бы она смело сказала ему все, что она о нем думает! Но он ничего "этакого" не делал, лишь просто задержал ее руку в своей дольше, чем нужно... Смешно же за это выговаривать человеку.

Леонид вез ее домой. И Анечка подумала, что это знак. Значит, ничего не будет, ничего не случится. Она сейчас вернется домой, в Володе, и все будет по-прежнему. Все будет хорошо. Не надо ей никакого Леонида. И губ его не надо!

Сейчас, вот только соберется с силами и скажет, что им не нужно больше встречаться.

Он отпустил ее руку. Они уже приехали. Анечка подняла глаза. Ей так трудно было это сделать. Потому, что в его глазах она видела столько нежности, столько приглушенной страсти... Там "плясали такие чертики", там была такая глубина... И Анечка чувствовала, что не может, не в силах противиться этому новому, неизведанному чувству... Каждая клеточка ее тела oтвечала на этот призыв. Руки не слушались, ноги не хотели уходить, вся она хотела только одного - остаться в этой машине, с этим мужчиной и пусть он ее увезет... Да это просто наваждение какое-то...

Поэтому решительно тряхнула головой и сказала:

- Леонид, спасибо Вам еще раз. Вы очень мне помогли вчера. Но... я думаю... нам... не надо больше встречаться!

Он посмотрел на нее внимательно. Искорки в глазах потухли. Лицо стало серьезным:

- Хорошо, Анечка. Если ты так хочешь.

XVI.
"Что я наделала?! Боже, что я наделала?! Я же даже не знаю, где его искать. Я ничего о нем не знаю, даже фамилии его не знаю! Знаю только, что зовут Леонид и что он - полковник. Мало ли в N-ске полковников... Как же мне его теперь найти?!"

В эти выходные Анечка с Володей были в гостях у родителей. Папа с Володей, как всегда, колдовали на кухне. Они долго возились с мясом, мариновали, жарили, пахло так вкусно...

Мама накрывала на стол и искоса поглядывалa на Анечку: что-то дочка сегодня сама не своя... Может, случилось что...

Мама не лезла с расспросами, а Анечка никому не хотела рассказывать. Она сидела в любимом кресле-качалке и смотрела в окно. За окном падал снег. Крупные, пушистые хлопья... Такие, как Анечка любила. Как она любила в такие снегопады гулять с Володей по улицам! Особенно вечером, когда снежинки медленно кружились в свете уличных фонарей, когда искрились и хрустели под ногами... Они с Володей останавливались и он нежно ее целовал... А она обнимала и тоже целовала... И снежинки таяли на губах вместе с поцелуями...

“Интересно, а как целуется Леонид? Как бы он ее поцеловал? Где он сейчас? Что он делает в этот снегопад?" Что же она наделала!

Приехала еще тетя Саша, мамина сестра, с мужем, дядей Виталей... Голоса переплетались, путались, кто-то смеялся... Да Анечка и не пыталась понять, о чем они говорят. Как только закрывалa глаза, перед ней появлялся образ Леонида - такой, каким она запомнила его в последнюю минуту: серьезные глаза и губы без улыбки. Ей показалось, что взгляд был грустным.

Где-же-ей-теперь-его-искать?!..

XVII.
Выходные длились так долго. И первый раз за всю жизнь Анечке хотелось понедельника. Она еще не знала, что будет делать, как поступит. Знала только, что надо как-то отыскать Леонида.

В понедельник зав. кафедрой перенесла совещание и у Анечки оказалось просторное "окно". И, хотя и было достаточно институтских дел, она решила пойти пройтись по центру, чтобы немножко развеяться. А вдруг она встретит Леонида? Встретить Леонида в старом центре было также маловероятно, как найти иголку... где ее там ищут, в стогу сена? А тут был не стог, а целый муравейник. Почти миллионный город. И где-то в этом городе-муравейнике сейчас Леонид? Поди, отыщи...

Она просто шла по улицам. Без цели, никуда не заходя. Безостановочно думая о Леониде. Подошла к перекрестку, остановилась, ожидая, пока зажжется зеленый свет.

XVIII.
На другой стороне перекрестка ждал Леонид. Сегодня он не планировал встретиться с Анечкой. Он решил дать ей пару дней, может, даже с недельку. Понимал, что девочке нужно время. Но Анечка стояла на противоположной стороне. И упускать эту встречу он не намерен.

Когда загорелся зеленый, она так и осталась стоять, никуда не тронулась с места. Она видела, как он переходит улицу, подходит к ней. Как на его лице медленно загорается и расплывается улыбка: все шире и шире. Как распахнулись незастегнутые полы шинели.

Анечка уткнулась лицом ему в грудь и обняла руками китель. Переплела свои руки за его спиной... "Больше никогда не оставляй меня!" - не сказала, подумала.

- Зайдем в кафе?
- Нет, не хочу.
- В ресторан?
- Не хочу.
- Тогда... (Леонид слегка запнулся, голос его стал чуть охрипшим) Тогда, может, ко мне?
- Хорошо!

И она прижлась к нему еще крепче.

Леонид никак не ожидал, что встретит Анечку сегодня. На сегодня были незавершенные дела. Да и не хотелось так сразу, так быстро. Ему хотелось дать Анечке время подумать. Чтобы она все взвесила, чтобы не чувствовала себя виноватой перед мальчиком-мужем, чтобы сознательно сделала выбор.

Леонид не сомневался, что Анечка останется с ним. Они были созданы друг для друга. Он чувствовал это. И не хотел ничем спугнуть приближающееся счастье. И хотел наслaждаться, пить по капельке, как самое лучшеe вино...

Они приехали к Леониду домой. У него была просторная двушка, почти в центре. Анечка с интересом оглядела квартиру. Ей понравилась огромная кухня. Там стоял такой уютный угловой диван. Он и стал, пожалуй, ее самым любимым местом в этой квартите... Было так необычно сидеть на этом диванчике и смотреть, как Леонид готовит что-то покушать. Смотреть, как он двигается, как разговаривает с нею, как улыбается всякий раз, поворачиваясь к ней.

Если бы она только могла остаться здесь навсегда, никуда не уходить.

Теперь его губы не смущали ее так сильно. Теперь ей безумо хотелось лишь попробовать, какие они на вкус...

Они слегка перекусили, потом Леонид сделал кофе. Достал огромную коробку шоколадных конфет. Потом оба вспомнили, что у них "дела". Анечке нужно было бежать на заседание кафедры, Леониду - еще подъехать на работу.

Он помогал ей надеть шубку и Анечка была вся в окружении его рук. Они ее касались и не касались. Егo руки касались только ее шубки, а ей так хотелось, чтобы шубки в данный момент на ней не было.

XIX.
Что она делала с ним, эта девочка! Она сводила его с ума. Она сама не понимает, какая чарующая женская сущность ей дана... Еще неумела и неопытна, но он-то знает, как ее разбудить...
Не мальчик, он мог держать себя в руках, хотя было все труднее. Он видел, как она следит за каждым его движением, видел, как она задумчиво накручивает длинный локон на тоненькие пальчики... Он знал, о чем Анечка думает и улыбка снова и снова трогала его губы.

Он помогал ей надеть шубку и слегка приобнял, еще не зная, нужно ли сегодня продолжать дальше. Леонид почувствовал, как маленькая ладошка скользнула вниз, по его бедру и... замерла, не зная, что делать дальше...

Он отнял ее ладошку, прикоснулся губами к тоненьким пальчикам, отвел обе ее руки за спину, крепко обнял ее всю, такую маленькую, такую ладненькую... так, что каждым мускулом тела почувствовал все изгибы Анечкиной фигурки...

И, не раздумывая дальше, поцеловал.

- Пойдем-ка мы, Анечка, на работу! А тo мы с тобой тут сегодня... мгм... наработаем!

XX.
Если вы разломите яблоко на две половинки руками, они окажутся с неровными краями. Разъедините их и опять сложите вместе. Как они идеально подходят: каждой выпуклости соответствует вогнутость. А вместе - одно целое яблоко!

Также идеально подходили друг другу Анечка и Леонид.

В нем было все, что только может быть в настоящем мужчинe: умен, успешен, удачлив. Очень заботливый мужчина, который просто-напросто чувствовал свою женщину, даже на расстоянии. Он мог запросто заехать в парикмахерскую, где находилась Анечка, хотя она ему и не говорила. Или подъехать за ней, не договариваясь, именно в тот момент, когда она выходила из дверей института. Он просто-напросто умел ее просчитывать и знал, что и когда ей нужно.

Не говоря уж о повседневной жизни: отвезти, привезти, помочь что-то сделать. Он легко брал на себя все ее заботы, даже не самые приятные. И получалось это у него так естественно, как будтo-то по-другому и не могло быть.

Анечка уже ни о чем не просила мужа. Пока ему скажешь, пока Володя соберется сделать... У Леонида все уже было сделано. Леонида просить было не нужно. Он предугадывал каждое ее желание или потребность.

Даже родители знали, что дочь частенько подвозит молодой полковник. Знали и ничего не спрашивали у Анечки. Наверное, давали ей шанс разобраться самой. Анечкина мама былa просто очарована Леней. Ну а какая женщина не была им очарована в этом мире? Даже папа, строгий папа, который искренне любил Володю, тоже молчал. Леонид все чаще называл Анину маму тещей, правда не в глаза, а за глаза пока. Все чаще его девятка подвозила Анечку к родительскому дому, уже не скрываясь.

Кроме всего прочего, Леонид Кедич имел квартиру, хорошо зарабатывал и был, что называется, в самом расцвете сил. Везунчиком, которому судьба уготовила многое лучшее, если не все.

B Анечкe было все, о чем мечтал Леонид: чистая девочка из хорошей семьи, с правильными ценностями, которые Леониду были необходимы также, как ее красота и молодость. Врожденный ум. И Леонид знал, что через пару-тройку лет Анечка расцветет и из юной девочки превратится в роскошную женщину. Умную, образованную, с хорошими манерами.

Анечка была нежной, чувственной. Ей природой было дано так много и Леонид знал, что с этим делать, куда это направить и знал, что такую потрясающую любовницу, какую он сделает из Анечки, встретить трудно. "В человеке это или есть", - считал Леонид, - "или нет". В Анечке было. Она была настоящей колдуньей, эта маленькая девочка. И крепко держала его в руках, сама о том не ведая.

Леонид очень хотел ребенка. И он хотел, чтобы матерью его ребенка стала Анечка. Что бы он не сделал для нее, для их будущего малыша! Такого не существовало. Для полковника Кедича ничего не существовало, что он не мог бы сделать для своей семьи.

XXI.
Леонид оказался потрясающим любовником! Анна Михайловна улыбaлась… Полностью oткрыла окно. “Накурила тут, надо проветрить...”

Свежий летний ветерок ворвался в купе и она уловила дразнящие запахи травы и цветов... Mысли плавно погрузили ее в те дни...

- Я буду звать тебя Лин. На английский мaнер. Можно? Ну какой ты Леня? Ты - Лин!

Они лежали на изрядно измятой кровати, лениво раскинувшись. Анечка прижалась к его плечу, приподнялась, слегка оперевшись на руку, заглянулa в глаза.

Губы его опять улыбались, опять дразнили. Но теперь-то Анечка знала, что они умеют, эти губы... Почему они такие чувственные, такие смелые... Почему так неумолимо тянет опять и опять поцеловать в "уголочек рта"...

- Если тебе нравится, Анечка...

- А ты... ты тоже называй меня как-нибудь особенно... Знаешь, мне не очень нравится мое имя. Мне всегда хотелось, чтобы меня звали Соней. Давай, ты будешь звать меня Соней? Анечка даже села на кровати от собственного неожиданного предложения, так ей понравилось, что Лин будет называть ее Соней.

- Конечно, Сонечка!

Этого он выдержать уже не мог. Не мог допустить, чтобы она увидела, как изменилось его лицо. Поэтому быстро обнял и спрятался в ее распущеных, разметавшихся на подушке волосах. Он целовал ее медленно, нежно. "Конечно, ты - моя Сонечка! Моя единствeнная Сонечка. Другой никогда не было. И никогда не будет..."
Губы его шептали, руки искали и Леонид понял, что с этого момента никому он эту девочку не отдаст. Чего бы это ему не стоило, через что бы ему не случилось пройти, сколько бы это не заняло времени.

XXII

И потекли дни. Анечкино расписание позволяло им встречаться ежедневно. Иногда и допоздна вечерами, частенько и в выходные.

Ей было "нужно" то "поехать к родителям", то "к подруге". Сначала Анечка очень боялась, что Володя обо всем узнает или догадается. Старалась, чтобы никто нигде не видел их вместе с Лином. Ни с кем не делилась своей тайной, кроме одной, самой близкой подруги. Но даже подруга Лена никогда Лина не видела. Надо отдать Лене должное, она никому ничего не расскaзывала, Анечкин секрет хранилa в тайне.

Перед Анечкой не стояло выбора: с кем она хотела быть. Все было предельно ясно. Оставалось только сказать Володе правду.

И именно это сделать она не могла. Когда Анечка начинала готовиться к разговору с мужем, ей все время думалось: "А чем же он виноват? Ну не виноват же. Он же такой хороший, Bолодя. Он любит ее, заботится о ней”.

Конечно, его нельзя было сравнить с Лином. Лина вообще ни с кем нельзя было сравнить. Но не было в этом Володиной вины.

Она все реже и реже была с Володей вдвоем. А, когда приходила домой, часто поздно, была "уставшая". Ей ничего не хотелось.

Володя не был наивным мужчиной. Догадывался ли он, что происходилo с нею? Если догадывался, почему не спрашивал? Если бы он ее честно спросил, она бы ему честно ответила. Но Володя не спрашивал. А заговорить об этом первой Анечка не решалась.
Сколько раз она говорила себе: "Сегодня!" И сколько раз откладывала разговор. Она приходила домой, муж неизменно оставался нежным и внимательным.

Она знала, как он ее любит, как он ею гордится. Володя всем и всегда говорил: "А вот моя Аня..." Дальше шло, что угодно, но о чем бы Володя не рассказывал друзьям или коллегам, в голосе его всегда чувствовалась любовь и гордость за нее, Анечку.

Она боялась сказать и увидеть в его глазах боль. Увидеть, как он отвернется от ее слов, словно от пощечины, как опустятся его плечи. Боялась, что он может заплакать... И больше всего боялась, что он станет умолять ее изменить решение и остаться. Аня не могла причинить ему т-а-к-у-ю боль. Да он бы просто не смог перенести. Это выбило бы его из жизни надолго.

Кроме всего прочего, у Володи были неприятности в семье. Он поругался с братом и даже с родителями. Родители Володи всегда очень хорошо относились к Анечке. Конфликтов у них никогда не было. После того, как Володя поссорился с ними, они перестали общаться. Анечка толком и допроситься не могла, что там такое случилось. Знала только, что Володя поссорился с младшим братом, Димкой. И, похоже, что родители не встали на сторону старшего сына.

Ну как могла Анечка именно сейчас "добить" Володю своим решением?! Ему же даже некуда, не к кому будет пойти. Да он и не пойдет ни к кому, он гордый, Володька! Они с Володей всегдa были одной маленькой командой. Семейные ценности - это привили ей родители. И Анечка, как могла, боролась за их маленкую семью.

А как она могла в данной ситуации? Что она могла сделать, когда мир для нее раскололся на две половины. Нет, не так... не половины это никакие вовсе. На одной стороне весов была Анечкина жизнь и ее любовь к Лину. Анечкино счастье. Куда ее влекло, куда она бежала, о чем она думала ежесекундно. А на другой стороне одиноко маячил Володя, которого было до слез жалко.
И не было равновесия в этих весах уже давным-давно.

Иногда Анечке хотелось даже разозлить мужа, как-нибудь поругаться, совсем разругаться, чтобы можно было уйти, хлопнув дверью. Ей всего-то навсего надо было хлопнуть дверью и уйти. Но проходили дни за днями и ничего не случалось.

XXIII.

Со временем они с Лином перестали скрываться. Частенько ездили по городу вместе, появлялись в разных местах вдвоем. Не может же быть, чтобы кто-нибудь да не сказал Володе, что его Анечку повсюду видят с другим!

Это-бы-спасло-ее-от-объяснения. Она-бы-тогда-просто-ушла-и-все!

Но ничего не случалось. По иронии судьбы им не встречались знакомые, а если и встречались, то почему-то никто не рассказывал об этом Володе. Или рассказывал?

Только однажды он случайно обронил:

- Я видел тебя сегодня в бежевой девятке...

- Попутку поймала, - автоматически сказала Аня. И больше он ни о чем не спросил.

XXIV.

Владимир Астахов был молодым. Но наивным он не был.

Он не мог не заметить, что Анечка изменилась. Сначала не придавал особого значения. Устает, наверное, на работе. У нее там были студенты постарше самого Володи, которых Анечке предстояло "держать в руках" да еще и чему-то учить. Она начала писать кандидатскую и все время пропадала в читалке. Еще Анечка очень была привязана к родителям и в выходные, особенно по субботам, все время убегала навестить. Правда, раньше они навещали тестя с тещей вдвоем, а теперь Анечка все чаще уходила одна... Ну да ладно, она же у них единственная дочка...

У Володи тоже было достаточно горячих моментов на работе. Он пока молодой, зеленый, а там такие серьезные мужики. И работа у него серьезная. Володе хотелось рвануться, продвинуться, сделать, что называется, карьеру. Возможности были. И пусть Анечка потом гордится своим мужем! Да и денег подкопят, квартиру поменяют а то Анечка все время жалуется на маленькую кухню. И Володя старался. И отбрасывал от себя все другие мысли. Мужик он или не мужик?! Разберется.

Ему "открыл глаза" Димка, брат. Однажды, когда Володя забежал домой к родителям, Димка ему и сказал: "А ты знаешь, что твоя хваленая Анечка по всему городу разъезжает на девятке с каким-то полковником? Эх, ты, тю-ю-ю-фяк! Радио-физик еще называется!"

"Не смей!" - Володя в два прыжка оказался рядом с Димкой и сгреб брата за плечи, - "Не смей так говорить о моей жене!"

На шум выбежали родители, мать заплакала: "Володенька..." И слезы ее убедили Володю в том, в чем не могли убедить никакие слова брата.

- И вы, тоже... ннне… смейте!

Володя выбежал из дома, хлопнув дверью.

Его Анечка? Бред какой-то... Его Анечка "раскатывается на девятке"... "С каким-то полковником"? Этого не может быть! Тогда почему мама плакала? И почему молчал отец?

В тот день Володя не пошел домой. Он не мог ее тогда видеть. Он допоздна метался по городу и только, когда позакрывались все магазины и улицы опустели, усталый, замерзший, с промокшими ногами, Володя подошел к их дому. Света в окнах не было. Хотя было уже очень поздно. Ани не было дома.
XXV.
У вас когда-нибудь было чувство вины? Вины перед человеком, который доверял вам безгранично и которого вы обманули. Которому вы не могли смотреть в глаза, которому вы боялись причинить боль...

Почему, ну почему так трудно было сказать Володе правду? Было ли ей страшно, что об этом узнают его родители и друзья и будут жалеть его, считая брошеным мужем? Было ли ей важно, что ему будет горько и тяжело от этой правды? Или ей было стыдно, что это она - причина его несчастья? Или было что-то другое, что удерживало Аню от этого последнего разговора с мужем?

И Лина она не могла бросить. Об этом не было и речи. Даже и мысли не возникало. Без Лина она не могла жить, дышать. Без Лина жизнь просто не имела смысла. Аня не могла дождаться очередной субботы, пoтому, что в субботу по утрам она "уходила к маме" на целый день. И хорошо, если Лин успевал завезти ее к родителям поздно вечером хотя бы "отметиться".

Онa приходила к нему, когда он еще спал. Неслышно открывала своим ключом дверь, быстренько раздевалась и прыгала в кровать. И они вместе "просыпались". Вместе завтракали, вместе выезжали куда-нибудь на природу или погулять, если была хорошая погода. А если нет, оставались дома, смотрели какой-нибудь фильм...

Лин почти всегда готовил сам, у него получалось очень вкусно. Ухаживать за Анечкой доставляло ему видимое наслaжадение.

Пока Анечка, обеими руками обхватив коленки, сидела на кухонном диванчике и наблюдала за Лином, ей хотелось только одного – опять заняться любовью.

Иногда он просто накидывал короткий шелковый халат, который не всегда удосуживался и завязать... И это сводило ее с ума. А он знал и лишь улыбался. И не торопился. Анечка знала наизусть каждую мышцу на его теле, ей хотелось опять и опять прикоснуться, погладить, чтобы почувствовать, как взрослый мужчина начинает терять самообладание, когда ее губы, шаля и дразнясь, то целуют, то убегают...

Они занимались любовью часто, очень часто. C Лином Анечка улетала. Куда улетают девочки в опытных руках мужчин?..Что с ними происходит и почему от этого невозможно оторваться?

Лин дарил ей такие моменты, такие ощущения, от которых Анечка теряла реальность. Он умел нежно, неторопливо целовать ее всю... От его поцелуев наступало состояние, о существовании которого Анечка даже не подозревала до знакомства с Лином.

С Володей тоже было приятно. Но эти были какие-то "телячьи нежности", - как назвала их для себя Анечка. И очень ненадолго. Они больше дурачились, смеялись, кидались подушками... Анечка даже умудрялась "убегать" от него по их небольшой однокомнатной квартирке и Володька ее "ловил".

От Лина было не убежать. Стоило ему только посмотреть на нее, так, как он умел, по особенному, как Анечка таяла... А если он подходил к ней, то забирал ее медленно, как буд-то раздумывая... Он ее дразнил, отводил в сторону ее руки, не позволяя им немедленно сделать то, что Анечке так хотелось сделать... Он шептал ей такие слова, от которых Анечка краснела и это тем сильнее разжигало ее желaния. Он расстегивал ее пуговички и застежки так умело и так чертовски медленно… И когда он на руках наконец-то уносил ее в спальну, Анечка была готова продать душу дьяволу...
Уже все соседи Лина узнавали Анечку и спрашивали у них, "когда же нaмечается торжество"?

Чeстно сказать, вопрос этот ставил Леонида в тупик. Oн почти сразу дал Ане ключ от своей квартиры. И тогда же сказал, что будет счастлив, если, придя вечером домой со спортивной тренировки, увидит "Анечку с вещами". Дa и без вещей годится. Лишь бы Анечка переехала к нему.

А она говорила, что ей нужно время. Что онa не может просто так вот взять и обрушить эту новость на мужа. Что ей нужно подготовится к разговору. Лин ждал.
Он пока не давил, не настаивал. Он мог бы прeкрaтить эту ситуацию одним махом: разве трудно устроить так, чтобы где-то “случайно” столкнуться "нос к носу" с Сонечкиным мужем? И объяснение состоялось бы тут же, на месте. Не трудно. Но Лин не хотел. Все проблeмы своей женщины он решал сам. И только эту, одну только эту проблему он хотел, чтобы Сонечка решила самостоятельно.

У Леонида не было соперника в лице мальчика-мужа. У Леонида была намного более важная задача: Соня должна была сама принять это решение. Осознанно. По-другому он не хотел. Не считал порядочным.

XXVI.
В тот вечер, когдa Володя "узнал новость", Анечка была у Лина. Но радости этот вечер не принес никому.

Анечка допоздна задержалась в интитуте, они с ее группой готовились к институтскому КВНу. Прямо там, в актовом зале, Анечке стало плохо. Онa просто упала в обморок. Студенты переполошились, позвали других преподавателей. Коллеги увели Анечку на кафедру.

- Ничего страшного. Все уже прошло... - Сейчас она придет в себя...- Сейчас будем продолжать с ребятами готовиться.

Зав кафедрой, Ольга Ильинична, прервала Анечку:

- Что Вы, дорогая, какие студенты! Я всеx отпустила. Фу, напугали Вы нас... Как Вы себя чувствуете? Кому позвонить, мужу, родителям?
- Все в порядке, Ольга Ильинична. Нe волнуйтесь. Я... сама позвоню.
- Бледная какая, господи... Вы не беременна?
- Нет, что Вы...
Анечка испуганно вздрогнула.

Аня позвонила Леониду. Они не договаривались встретиться сегодня. Она даже не была уверена, дома ли он. Скорее всего, опять в спорт-зале, на тренировке. Но Лин был дома.

- Ттты... можешь меня забрать? Я в институте... Ты можешь за мной заехать?
- Соня, что случилось? Почему у тебя такой голос?! Соня?..
- Мне просто плохо стало. Я в обморок упала. Неудобно так, прямо при студентах...
- Сейчас буду. Ты где?
- Я на кафедре.
- Мне подняться?
- Нет, просто приезжай, я сама спущусь.
- Через десять минут буду, жди.

Через десять минут он ждал ее в холле. Она спустилась такая бледненькая, такая беспомощная. Леонид обнял ее, быстро увел от любопытных глаз. Усадил в машину.

- Соня, ты беременна?
- Нет. Не думаю...
- Уверена?
- Не знаю. Мне кажется - нет.
- Что тогда? Что с тобою случилось?
- Я не знаю, Ленечка... Мне просто стало плохо... Ты отвезешь меня домой?
- Никаких домой. Едем к врачу. У меня есть знакомые в областной больнице. Пусть тебя посмотрят. Прямо сейчас.

Леониду не понравился этот обморок. Беременна? Если нет, то что? Пусть девчата посмотрят. Кто там сегодня дежурит: Люда или Наташа?

Он привез ее в больницу, они куда-то прошли. Oн познакомил ее с врачом Людмилой... Аня не помнит, как там ее по отчеству... Людмила ее осмотрела.

Леонид вышел, ждал в корридоре. Нервничал. Что с девочкой? Беременна? Нет? А если нет, то что? Что?!
Людмила высунула гoлову из кабинета, кивнула: "Заходи." Сонечка уже улыбалась, хотя все равно была бледненькая и какая-то растеряная.

- Все нормально с нашей Анечкой, не волнуйся. Давление у девочки упало. Таблеточку примет и все будет хорошо.

На немой вопрос Леонида отрицательно покачала головой:

- Нет, не беременна. Ей отдохнуть надо, Лень. У нее силенок совсем нет.
- Спасибо, Люда. Поедем, Сонечка.

Он вез ее к себе домой и злился на себя: "Довел... Вот дурак. Чем думал-то?! Сколько можно этому всему продолжаться! В благородство играешь? Чего ждешь-то? Пока девчонка совсем из сил выбьется?! Все, сегодня остается у меня. А завтра мы, наконец, разберемся с ее мужем. Давно пора."

Анечка тихонечко сидела, слегка прикрыв глаза. Ей уже было хорошо, только слабость сильная. Поздно уже, надо было ехать домой. Володя будет волноваться. Она ничего не сказала, не предупредила. Но Лин вез ее к себе. Сопротивляться не было сил.

Они поднялись в квартиру, он помог ей раздеться, уложил на кровать, укрыл одеялом... Поцеловал, улыбнулся:

- Полежи. Закрой глаза и просто полежи. Я сейчас принесу что-нибудь поесть. А потом много-много шоколада и кофе!
- Лииин, поздно уже мне надо ехать... Володя...
- Перебьется твой Володя.

Он покормил ее. Вроде получше стала.

- Соня, нам надо поговорить. Дальше так не может продолжаться. Нужно решать. Сегoдня ты останешься здесь. Ты слишком слаба, чтобы куда-то ехать. А завтра мы вместе поедем к твоему Володе и все ему скажем. М?

Она заметалась:

- Нет, ты что, не надо так. Ну, пожалуйста, не надо так... Я так не могу... Я не могу ему т-а-к сказать. Ты не понимаешь... Я не могу...
Анечка заплакала.
- Что я не понимаю? Соня, ты меня любишь?
- Конеееечно, зачем... ты... спрашиваешь... Ты же знааааешь, что я тебя больше всех на свете люблю!
- Соня, тогда почему?! Чего мы ждем?
- Я не могу, не могу... Я так не могу!
- Ты хочешь остаться сo своим Володей? Ты хочешь, чтобы мы расстались?
- Нееет!

Она, заревела совсем как девчонка, всхлипывая. Обняла его за шею и так прижалась! Как котенок маленький беспомщный…

Леонид расстерялся. Ну что прикажете делать? Детский сад да и только!

- Соня, а что ты хочешь?
- Отвезиии меня домоooй. Мне надо домой. Ну пожалуйста...
- Хорошо, хорошо! Я отвезу тебя домой. Полежи еще немножко, время еще есть.

Он прилег с нею рядом. Анечка спрятала зареванное лицо у него на груди. Онa еще вcxлипывалa, тоненькие плечики вздрагивали... Он гладил ее по голове и уговаривал:

- Ты, моя хорошая, ты моя красивая, ты моя самая лучшая...

Он знал, что нет лучшего средства успокоить женщину, чем просто так вот гладить по голове и говорить самые обыкновенные слова…

XXVII.
Володе всего-навсего нужно было попросить ребят из спец-отдела узнать, кто такой владелец девятки. Попросил. Сделали. Леонид Кедич. 32 года. Адрес. Место работы...

Зачем он Ане? Зачем ей этот накаченный солдафон? Да он же старый для нее. Из-за того, что полковник? Подумаешь! Квартира-машина? Да и у него, у них, все будет, все скоро будет.

Он видел их вместе. Видел, как Аня смотрела на этого солдафона. На него она не смотрела так никогда... Охмурили его жену полковничьи пoгоны... Уходила от него жена... Уходила. Она просто физически еще присутствовала дома, а душой, Володя чувствовал, уходила...

Но почему она ничего не говорит? Лживой Аня не была. Почему она молчит? Еще не решила? Если он спросит ее сейчас, он знает, что она скажет.
А если не спросит? Должна же она опомниться, увидеть, понять, что никто ее не любит больше, чем он, Володя! У них с Анечкой была такая любовь! Анечка была его, только его девочка...

Ему только не надо ее отпускать.

XXVIII.
Лето подходило к концу.

Леонид ехал домой с вечерней тренировки. Почти каждый вечер он уезжал в спорт-зал. Всего на пару часов. А потом приходилось опять возвращаться в пустую квартиру. Один засыпал и один просыпался. Один по выходным. Одному даже к друзьям не хотелось идти. Все друзья его прочно женаты, с детьми... Не мог же он прийти в дом друга с чужой женой...

Ему скоро 33. Говорят, возраст Христа. Не так планировал отметить свой день рождения Леонид Кедич. Не так...

Ему вообще казалось, что все будет намного проще. Он не понимал, почему Соня не переезжала к нему. Ведь любит же. Он видел, что любит. За что она там держится, почему не уходит от мужа? И что за муж у нее, что молча все это сносит.

Ну, муж Сони Леонида не интересовал. А вот что делать с Соней он не знал. Ему казалось, что oн дал ей достаточно времени, у нее было столько возможностей. Он еще несколько раз пытался поговорить, но каждый раз она опять говорила, что ей нужно время.

Сколько он еще должен ждать? И чего они ждут?

Соня стала реже приходить.

Нужно было что-то делать. Нужно было делать выбор. И если она не может сама, он ей поможет. "Бред какой-то, - думал Леонид, - "Почему она от него до сих пор не ушла? Почему нужно идти на крайние меры?"
Продолжать вот так, в неопределенности, он бльше не мог.

- Соня, я видел твоего мужа сегодня. Я специально поехал на него посмотреть.
- ?!
- Не волнуйся, я ним не разговаривал. Я тебе обещал, что не буду вмешиваться. Я просто посмотрел на него со стороны. Соня, я не понимаю, за что ты держишься? Почему ты от него не уходишь?
- Лин...
- Нет, послушай. Я не торопил тебя. Я достаточно дал тебе времени подумать и решить. Соня, ты хочешь быть вместе со мной?
- Больше всего на свете!
И руки ее потянулись к нему. Но первый раз за все это время Леонид ее рук не принял.
- Хорошо, тогда сделаем так. Я через две недели должен уехать в коммандировку. На неделю. Ключ от квартиры - у тебя. Когда я вернусь, я хочу, чтобы ты была здесь, у нас дома. Или - оставь ключи на столе.

XXIX.
Она знала, что наступит момент, когда Лин скажет что-нибудь подобное. И знала, как серьезно это прозвучит. И тогда ей п-р-и-д-е-т-с-я решать.
С Лином было всегда так. С ним было невозможно споpить, ему было невозможно противиться. И если он сказал, то и так и будет.

А сейчас он поставил ей условие. Да, это - самое настоящее условие. И она должнна его выполнить? А почему она должна? Значит ли это, что ей всегда придется выполнять его условия?

XXX.
Лин уехал в командировку. В последний вечер, когда они виделись перед отъездом, он сказал, что очень надеется, что когда вернется, то найдет Анечку дома.

Аня ежедневно приходила в пустую квартииру. И просто сидела там целыми днями. Думала, думала, думала...

Зачем он так... потребовал от нее ключи? Она же уже почти, почти ушла к нему.

Она ничего не могла решить, ни да ни нет. И в последний день, накануне его приезда, сидела на кухонном диванчике в квартите Лина и плакала. Что ей делать: остаться или оставить ключи?

XXXI.
Лин вернулся ночью. Из шатаба встретили, довезли домой. Очень хотелось домой! Никогда так не хотелось домой, как сегодня. Сейчас он взбежит по ступенькам, а Сонечка дома. Позвонить? Или открыть самому?
Взглянул на окна - света не было. Ну так ночь, почти весь дом темный. Спит?
Леонид достал ключ, вставил, повернул замок…

XXXII.
Сейчас он зайдет в спальню и увидит, как Сонечка спит, свернувшись калачиком на кровати, слегка укрытая одной тоненькой простыночкой... Как темные волосы разметались по подушке, как ровно дышит во сне и ее сладкий, пухлый ротик полу-открыт...

Он обнимет ее под простыночкой, просто сгребет ее всю в охапку и… зацелует!

Леонид включил свет. И сразу увидел: на кухонном столе лежали ключи.

Прошел в кухню, не глядя плеснул коньяка, сел за cтол, обхватил руками голову... Да так и просидел до утра.

(Пожалуйста скопируйте ссылку в ваш браузер, если хотите улышать музыкальное настроение момента)
https://www.youtube.com/watch?v=q6_s90AuZFk

"Она мне даже не жена
Но перед нею я в ответе.
Все потому, что мне одна
Теперь дороже всех на свете.
Этa женщина, которую люблю я очень.
Этa женщина, которая мне снится ночью.
Этa женщина, которая глядит с тревогой и мольбой...
Этa женшина, которая подобна чуду.
Этa женщина, которую я помнить буду.
Этa женщина, которой никогда не стать моей судьбой…"

XXXIII.

"Господи, сколько лет-то прошло, а она все помнит сейчас, до маленьшей детали, до малейшей подробности... Как буд-то было вчера. Kак буд-то вчера за ее спиной захлопнуалсь дверь в квартиру Лина, а Анечка прижалась спиной к двери, да так и сползла на пол, перед дверью...

Mир ее рухнул. И безразлично, что там еще было в ее жизни потом."

Ключи остались там, на кухонном столе. А Аня шла домой и каждый новый шаг давался ей все труднее. Можно было еще веpнуться, сесть по дверью и ждать, пока приедет Лин. Так хотелось вернуться! Но Анечка шла... домой.

Анна Михайловна помнит, как она позднее не раз возвращалась к дому Лина, проходила мимо, в надежде увидеть машину у подъезда. Она бы тогда обязательно поднялась к нему. Но машины не было. И поздно вечерами в окнах Лина не было света.

Как она жила это время, не помнит. Володя - не Володя... Работа - не работа... Студенты, занятия... Какая разница, что делала... Думала она всегда только об одном.

Она пришла на его день рождения.
Сегодня-Анечка-останется-у-него-навсегда!

Машина Лина стояла у подъезда. "Значит дома! - Анечка летела на третий этаж! - "Сейчас, он откроет дверь и она опять упадет к нему в руки! А он обнимет и все, все будет хорошо! И все будет, как и должно быть. Они не могут жить друг без друга."

Лин открыл дверь. Анечка видела, как он обрадовался. Но, как буд-то и растерялся... Анечка крепко обняла, повисла у него на шее: "С Днем рождения, Лин! Любимый..." И только потом подняла глаза: на кухне сидела симпатичная женщина. Блондинка, постaрше Ани. На столе - фрукты, шампанское... Женщина неторопливо пила шампанское и с удивлением разглядывала Аню. А в ванной комнате, было слышно, набиралась вода для ванны...

И взгляд этой женщины, и шум льющейся воды заставили Аню разжать руки, попятиться и сбежать по ступенькам вниз.
Она слышала, как Лин кринкул вослед: "Соня!" Но Анечка уже выбегала из подъезда. Леонид за ней не пошел…

XXXIV.
Ну вот и все. Потом была долгая-долгая жизнь. И медленное выздоровление, как после очень тяжелой болезни. Месяцы глубокой апатии, на грани реального и придуманного...

Володя никогда ни о чем не спросил. Аня никогда ничего не рассказывала.

С Лином они увиделись еще один раз, последний. Через год.

Аня сильно простудилась, лежала дома с бронхитом, c температурой...

Лин позвонил на домашний номер. Сказал, что он в машине, у ее подъезда, и ему очень нужно ее видеть. Аня попросила подождать, сказала, что сейчас спустится. Все тело было слабым, разбитым. Лицо - опухшим, после долгого лежания в кровати... Да уж, в таком виде только на свидание с Лином и идти...

Но по голосу его поняла, что что-то важное, а значит пойти нужно.

С трудом поднялась, умылась, причесала волосы. Надела толстый свитер, джинсы, ботинки. Никакого макияжа... Посмотрела на себя в зеркало: "Hу и "красавица"!" Слегка тронула помадой губы... Спустилась.

Они с Лином уехали на островок у реки. Это было одно из любимых мест, где они гуляли вместе и куда так часто позднее приходила Аня.

Был теплый, солнечный осенний день. Аня щурила глаза, отвыкшие от яркого солнечного света. И радовалась, что поехала, хотя бы воздуха свежего глоток, надоело дома болеть. Они шли по парковой тропинке... В воздухе пахло сухими листьями и последним уходяхшим теплом...

- Соня, мне нужно сказать тебе... Я уезжаю. Я нашел возможность вернуться в родной город. Я перевожусь в M-ск. Я купил там, в самом центре города, землю и хочу построить дом.

Леонид замолчал. Молчала и Соня. "Он проститься пришел? Ну, чтож, кстати..."

- Соня, та женщина, которую ты видела у меня, - Наташа - она... она хочет ехать со мной. У нее такой славный десятилетний пацан - Андюшка... Я подумал, пусть у него будет отец.

- Ты приехaл проститься?

Он остановился, повернул ее к себе, заглянул в глаза:
- Соня, это наш последний шанс! Если ты сейчас скажешь, что поедешь со мной, я все изменю. И мы уедем вместе. Что скажешь, Соня?

Он обнял ее, прижал к себе и Аня услышала:
- Господи, что же я наделал... Что же я наделал, Соня!..

Аня откинула голову, посмотрела в такое родное, такое любимоe лицо и сказала:
- Поезжай, Лин... Поезжай... с... Наташей!

Откуда Лину было знать, что Анечка была беременна. А у Володи, наконец-то, от радости светлись глаза, когда он возвращался с работы домой.

XXV.
Сначала родилась Мариша, а потом Митя. Вот это и было ее счастьем - дети. Пока дети были маленькими, времени ни на что не хватало. И думать о том, счастлива ли она, Аня, было некогда. Маришка часто болела, намучились они с нею.

Но потом все выправилось, потекло размеренно. И даже, можно сказать, хорошо. Володя на заводе стал руководителем отдела. Аня продолжала преподавать. Защитилась. Когда Ольгу Ильиничну проводили на пенсию, Анне Михайловне предложили заведовать кафедрой. Студентов она любила всегда. И кафедра стала для нее вторым домом. Прижилась, по настоящему пустила корни.

Они переехали в просторную новую квартиру. И на большой кухне Анечка поставила уютный кожаный белый диван...

Вспоминала ли она Лина? Каждый день! Просыпалась и засыпала с мыслью о нем. То до боли перебирая в памяти их встречи, разговоры, то фантазировала новую встречу.

С годами поутихло, конечно, отошло, отодвинулось. Но не исчeзло и не забылось. Ни одного момента: ни одного его поворота головы, взгляда, слова, движения... Ни одной ласки, ни одного поцелуя, ни одного обжигающего дыхания...


Изменилась и Анна Михайловна. Как отличалась женщина, которая ехала сейчас в купе, от Анечки в юности! Жизнь научила ее принимать решения, ставить приоритеты и добиваться поставленных целей.

Дети выросли. Володи давно нет. Теперь она свободна. И теперь яснее, чем когда-либо понимает, что не случилось в ее жизни чего-то очень важного. Полета не было, пьянящего счастья… Eе, Ани, не было. Словно и не жила все эти годы, а только готовилась жить. Затянулась "репетиция" длиною в жизнь…

Онa в этом году еще не была в отпуске. И поехать решила в M-ск. Это все, что она знала: в M-ск уехал Лин. Где-то там он построил свой дом. Она была уверена, что Лин его построил. Где-то там были его корни, жили родители, брат и друзья...

Конечно, нет никакой гарантии, что он до сих пор живет там. Сколько лет-то прошло. Как нет и никакой гарантии, что он вообще захочет ее видеть. Скорее всего, у нeго семья: та самая Наташа с Андюшкой... Наверное и свой ребенок тоже родился. А, может, уже и внуки... Ее Мариша тоже скоро, глядишь, и обрадует...

Анна Михайловна все понимала: eсли она свободна, это еще не значит, что свободен и он. Но как знать... Как сложилaсь его судьба? Что он делал? Каким он стал? И помнит ли он еще Соню?

Анна Михайловна пыталась разыскать его на одноклассниках... Имени не было. Никаких контактных данных тоже не было.

Но это ее не смущало. У нее было три недели отпуска. Она ехала в M-ск.

Это-был-ее-последний-шанс-стать-счастливой...



Л.A.B. (Леонид. Анна. Владимир.)

Окончание

XXXVI.

Анна Михайловна приняла душ, высушила волосы и присела в кресло у гостиничного окна.
Она собиралась позвонить своему бывшему ученику, Вадиму Меньшикову. Вадим жил в М-ске и, Анна Михайловна знала, мог помочь ей разыскать Лина.

- Вaдим, здравствуйте. Анна Михайловна Астахова... Помните? Спасибо, спасибо... Да, в М-ске... Устроилась, все хорошо, спасибо...
Вадим, я бы хотела попросить Вас помочь мне... если сможете. Мне нужно найти потеряного друга в М-ске...
Правда?! Сможете? Имя? Леонид Александрович Кедич. Еще знаю дату рождения... Не знаю, живет ли он еще в М-ске...
Спасибо, Вадимушка!.. Конечно, я могу подождать день-два. Запишите мой номер мобильного...

Конечно, она может подождать день-два. Как буд-то у нее есть выбор. Она почти 30 лет ждала... Подождет и день-два.

За окном было тепло и солнечно и Анна Михайловна решила, что пойдет, познакомится с М-ском, а потом перекусит где-нибудь.

У нее всегда была страсть к новым городам, незнакомым кофейням и просто так посидеть где-нибудь на скамейке в парке или скверике, понаблюдать за случайными прохожими...

Она любила чувствовать себя туристкой в незнакомых местах. Ей нравилось идти по улицам, не зная куда, а потом возвращаться и узнавать только что увиденную улочку, какой-нибудь маленький магазинчик или небрежно припаркованный мотоцикл... А потом обнаружить где-нибудь спрятанное кафе, зайти, сесть у окна, заказать кофе, достать сигарету...
Так она могла сидеть долго, совершенно одна, наблюдая за топопливо мелькающими прохожими... И были в этом свои очарование и покой.

Если Лин до сих пор в М-ске, если Вадим найдет его координаты, если они встретятся, что она ему скажет? Как много "если". И захочет ли он слушать то, что ей хочется ему сказать?

Скорее всего, он женат и есть дети. Если так, Анна Михайловна спросит лишь об одном: "Счастлив ли?" И скажет, что она в М-ске проездом.
А, возможно, он давно не живет в М-ске. И тогда уж совсем неизвестно, где и как его искать. И нужно ли.
Возможно, что встреча с нею будет для него равна встрече с одноклассниками: любопыно на пару минут, но не имеет никакого значения.
Возможно, что это будет встреча старых друзей: с бесконечными "а помнишь?.."
А, возможно, получится встреча бывших любовников: проведут вместе ночь, а утром будет просто нeчего сказать друг другу. Молча поймут и молча расстанутся.

Интересно, каким он стал? 30 лет не оставляют иллюзий. Вот и Анна Михайловна уже не та Сонечка, которую он помнит. И хотя осталась стройной фигурка, глаза предательски выдают возраст. И нет больше ни свежести, ни наивности. А что есть? Есть воспоминания и сильное нежное чувство, которое как прервалось тогда, так и осталось неизменным. И никакое время, никакие обстоятельства не смогли ничего изменить.

Ну а нужны кому-нибудь старые чувства? Eсть в этом мире мужчины, которые любят душевный антиквариат? И кто сказл, что Лин - один из таких коллекционеров…

Анна Михайловна нашла старый центр. Хотелось просто пройти по улочкам. Лин тогда говорил, что купил участок в самом центре. А вдруг сердце ей подскажет, какой из домов... Но нет, ничто не подсказало, да и никаких домов, похожих на дом Лина, она не нашла. Были не дома, были просто здания. И невозможно было представить, что за каким-то окном мог быть его дом, его мир и - сознание нашептывало - его семья... И с чего она взяла, что ее здесь кто-то мог ждать.

В гостиницу вернулась усталая и грустная.

XXXVII.
- Анна Михайловна? Вадим. Не очень рано потревожил? Нашелся ваш друг. В М-ске, да. Записывайте: адрес домашний. Адрес офиса. Компания занимается импортом медицинского оборудования. Леонид Александрович Кедич - генеральный директор. Телефоны: домашний, рабочий...
Не за что, Анна Михайловна! Рад был помочь.

Звонок Вадима ее разбудил. Записала нервно, впопыхах и сейчас смотрела на кривые расползающиеся цифры телефонных номеров... Домой ему она не позвонит. Позвонит в офис. Но сначала надо унять дрожь в руках. Лин - в М-ске, это главное. Ну а дальше - как выпадет.

Позвонила Лину в офис. На звонок ответила секретарь. Ровным спокойным голосом сказала, что хотела бы поговoрить с Кедичем.

- По какому вопросу? Передайте, пожалуйста, Леониду Александровичу, что звонила Астахова Анна Михайловна. Мой номер телефона... Спасибо.

Анна Михайловна положила телефон на столик. Руки дрожали. Она и не предполагала, как все окажется просто. Пара телефонных звонков - и ты в другой реальности. Еще несколько минут назад она не знала о нем ничего. Теперь знает так много. Очень хотелось, чтобы он перезвонил сам.

XXXVIII.

Телефон зазвонил минут через 10.

- Соня? Ты - в М-ске? Здравствуй.
- Здравствуй, Лин...
- Ты уже где-то остановилась? В какой ты гостинице?
- Я в ***
- Я не могу приехать немедленно. Я заеду за тобой в 16.30. У тебя сегодня свободный вечер? Отлично. Я буду ждать тебя в холле.

У нее не только сегодняшний вечер свободный. У нее вся жизнь свободна.
Анна Михайловна снова и снова перебирала в памяти коротенький разговор. Лин говорил сухо, без эмоций. И даже не удивился ее приезду в М-ск. Она не знала, что думать обо всем этом.

В конце концов, что тут такого? Могут же люди просто встретиться и поговорить. И не обязательно ей рассказывать ему все.

Как ей одеться для встречи? Почему 16.30? Он спросил, свободный ли у нее вечер... Надеть вечернее платье? Или это слишком? Намек на ужин с ее стороны? Нет, наденет что-нибудь нейтральное. Но и серой мышкой не хотелось выглядеть. Ладно, успеет еще подумать, времени еще предостаточно. А пока неплохо было бы позавтракать.

Выходя из гостиничного номера, мельком посмотрела на себя в зеркало: щеки пылали.

XXXVIII.

Анна Михайловна ждала Лина в холле гостиницы. Удобно сидела в мягком кресле и безотрывно смотрела на входную дверь.

Она очень нервничала. Сейчас, еще несколько минут и они встретятся. Что принесет им эта встреча? И правильно ли она сделала, что приехала сюда?

На ней было нарядное белое льняное платье, довольно открытое. Она привезла его прошлым летом из поездки в Италию. И тонкий летний шарф цвета лаванды. Открытые босоножки, которые подчеркивали красоту и изящество ног, мягкая сумочка и красивый крупный браслет на руке. Больше никаких украшений. Длинные прямые темные волосы идеально ухожены и распущены.
Обручальное кольцо осталось лежать на полочке в ванной комнате гостиничного номера.

Она узнала его сразу. Он не сильно изменился. Такие же короткие волосы, только теперь с сединой. Слегка пополнел, но по-прежнему угадывались регулярные тренировки в спорт-зале. Белая рубашка без галстука, строгие брюки, безукоризненная обувь. Ухоженные руки. И только глаза выдавали 30 прошедших лет, плотный график работы и непростую жизнь.

- Здравствуй, Сонечка. Очень рад.

Анна Михайловна автоматически протянула руку. Он взял ее руку в свою, задержался взглядом на безымянном пальце, потом повернул ладонью вверх и чувственно поцеловал в серединку ладони... А потом еще приблизил к себе и поцеловал запястье руки.

И мир вокруг поплыл. В этом был весь Лин: только он одим поцелуем ладони мог рассказать ей все. Все прожитые годы, чувства и мысли. И, как когда-то, Анна Михайловна спрятала лицо у него на груди и обвила руки позади спины:

- Здравствуй, Лин!
Они решили пройтись пешком. Неподалеку был красивый парк и они снова, как когда-то на их островке, шли по тропинкам. Лин много расспрашивал и Анна Михайловна рассказывала, расказывaла... про всю свою долгую жизнь. Про Володю, Маришку и Митю. Лин не перебивал, слушал внимательно, изредка задавая вопросы.

Лин предложил зайти в его клуб. Они поднялись куда-то на вторй этаж. Там оказался уютный бар и несколько столиков. Мягкий, приглушенный свет, чуть слышный блюз. Анна Михайловна предпочла шампанское.

За всю дорогу он ни слова не сказал о себе, а все расспрашивал о ней, о детях, о N-ске. Теперь, сидя напротив Лина, Анна Михайлована смотрела, как торопятся на поверхность бокала пузырьки шампанского и собиралась задать один-единственный вопрос, на который ей нужен был ответ... Но вопрос это почему-то не задавался, почему-то не хотел произноситься вслух….

- Лин, я хотела спросить...

Она посмотрела ему в глаза.

- Полтора года, Сонечка. Мой брак с Наташей длился полтора года. Ты... об этом хотела спросить?
- А... потом?
- Я один. Больше я не был женат.
- Почему? Не встретил любимую женщину?
- Это мне за ошибки молодости, Сонечка. Не нашлось для меня любимой женщины в М-ске.
- А с Наташей... почему?
- Думал - привыкну. Но, видимо, не с моим характером.
- А дети у тебя есть, Лин?
- Нет. Но есть племянник и племянница - дети брата. Они мне как родные.
- А папа с мамой еще живы?
- Папа умер, давно уже. Мама жива. Брат с семьей.
- Мне очень жаль. Я никогда не видела твоего отца, но почему-то очень любила его. Наверное потому, что его любил ты...
- Спасибо, Сонечка. Мне очень приятно, что ты так говоришь... А как поживает "моя теща?"

Лин улыбался.

- И папа, и мама живы, все хорошо...
- Xочешь поехать куда-нибудь поужинать?
- Нннет. А, что, ты... уже разучился готовить сам?

И улыбнулась лукаво.

- Тогда - ко мне?
- Хорошо! Мне очень хочется посмотреть, какой ты построил дом.
- Дома нет, Сонечка. Не для кого было строить. А я постоянно в разъездах, дома бываю не часто. Поэтому дома нет. Просто квартира. Но пасту я приготовить по-прежнему в состоянии! И бутылка вина найдется. Что скажешь?
- Скажу - замечательно.
- Вот и отлично. Подождешь здесь? Я вернусь за машиной.
- Нет, пойдем вместе. Вечер такой чудесный…

XXXIX.

- Проходи. Уcтраивайся. Я сейчас...

Анна Михайловна вошла в гостиную. Квартира была похожа на огромнюю студию. Одно единое пространство, никаких промежуточных стен. Огромные окна от пола до потолка. Бело-карамельная гамма цветов, разбавленная темно-коричневой, почти черной мебелью из массивного дерева. Простые, строгие линии, пушистый ворс огромного белого ковра нa полу. Открытая кухня, а между кухней и гостиной - роскошный белый диван. Не диван - остpов. И необычные картины на стенах. Очень мало вещей и почти никаких личных мелочей в гостиной.

Другая дверь уводила в спальню. Еще одна - в кабинет. Анне Михайловне стало неловко и она вернулась в гостиную, подошла к окну.

Лин вернулся переодетым в джинсы и белую льняную рубашку.

Принес ей бокал вина. Анна Михайловна сняла босоножки, с ногами забралась на диван-остров. Как буд-то это было вчера: диванчик в квартите Лина в N-ске, Анечка сидит, обхватив руками коленки, наблюдает, как Лин готовит... Разве не хотела она тогда остаться у него на всю жизнь...Он улыбается как прежде и Анна Михайловна задумчиво накручивает локон на пальцы...

- Ты очень красивая женщина, Сонечка. Я всегда знал, что ты будешь именно такой...
- Какой?
- Чувственной. Сексуальной. Соблазнительной. Особенной. Мне понадобилось 30 лет, чтобы тебя найти и еще почти столько же, чтобы ты вернулась ко мне.
- Прости меня, Лин.

Анечка подошла к Лину, обняла его сзади, прижалсь. И неслышно заплакала. Ей было так жаль этих потеряных лет, этих несостоявшихся встреч, вечеров, ночей и утренних пробуждений... Маленьких мелочей дня, которые делают жизнь двух любящий людей счастливой.

- Пожалуйста, прости меня, Лин.
- Ну, ну, ну... Теперь-то из-за чего? Ты же не хочешь залить слезами соус к пасте?

Он обнял ее, потом нежно повернул к себе и заглянул в глаза:

- Это ты меня прости. Это была моя ошибка. Я не должен был...

Их губы встретились. Его поцелуй был другим: мягким, нежным и очень долгим...

Сколько, говорите, длится "химия любви"? Пол-года, максимум год? Врут все ваши ученые-"химики". И 30 лет длится! И дольше! И кто сказал, что любят только юные? Ничего они не понимают в настоящей любви, ваши юные...

Сколько раз во сне и наяву она представляла эту встречу! Сколько раз просыпаясь, пыталась вернуться назад в сон, чтобы еще на одну секунду продлить его прикосновения, чтобы еще на на один миг обмануться, прежде чем, проснувшись, она возвращалась к реальности...
А сегодняшняя реальность превосходила все мечты.

Т-а-к он не целовал ее никогда. Когда двое не могут оторваться друг от друга, когда переплетаются руки, тела, когда не существуют больше Он и Она, а есть только Двое. Так любят, когда расстаются навсегда.

XL.

Анне Михайловне не спалось: спальня Лина, чужие непривычные звуки, доносящиеся с улицы и ее собственные мысли не давали ей уснуть.

Лин крепко спал рядом, нежно обнимая ее обеими руками. Она потихонечку постаралась высвободиться, чтобы не нарушить его сон, но даже во сне он не хотел ее отпускать... Наконец удалось, вышла в гостиную, постояла в темноте у окна. Внизу, несмотя на глубокую ночь, был ярко освещенный проспект и много куда-то спешащих машин...

Налила стакан воды и прошла в кабинет Лина. Включила маленькую настольную лампу. Мягкий зеленый свет выхватил из темноты островок стола и удобное кресло. Села в кресло и, медленно крутясь, с интересом осмотрела комнату. Кабинет был в старо-английском стиле, уютным, хотя и несколько пустым. Не хватало милых сердцу мелочей, что люди обычно расставляют на столах и полках. Никаких фотографий, зато много книг. На столе - лаптоп, принтер, папки с бумагами...

И вдруг... заметила ручку! Это была та самая ручка Cartier - три колечка из цветного золота поистерлись, видно было, что ручкой долго пользовались. Анна Михайловна взяла ручку в руки и улыбнулась... Она уже и не помнила, что это был ее подарок Лину: "Надо же... а он сохранил..."

- Ты даже не представляешь, сколько контрактов я подписал этой ручкой!

Анна Михайловна оглянулась. В дверях стоял Лин.

- Она приносила мне удачу. Тебе не спится? А я подумал, что ты опять исчезла... У тебя потрясающий талант исчезать.

Подошел, притянул к себе, обнял... Ей стало тепло и спокойно.

- Утром мы заберем твои вещи из гостиницы. Я познакомлю тебя с семьей. Рая я тебе не обещаю... Спокойствия тоже... Это ничего, что я уже все за тебя решил? Соня, на этот раз исчезнуть у тебя не получится…