Первый человек

«Наш разум настолько ограничен, что мы и подумать даже не можем, что существует там, где нас не было. Мы просто не можем представить иное существование, мы не можем представить вещи, которых нет в нашем мире. Мы делаем лишь те открытия, которые нужны нам. Мы делаем их из-за того, что иначе не могло и быть. Но кто знает, что существует за пределами нашего воображения?»

Я сломлен и подавлен. Моё существование казалось мне настолько бесполезным, что иногда я желал смерти. Я ждал её и надеялся, что скоро все страдания закончатся, но потом это желание куда-то испарялось, и я так же хватался за жизнь, как ранее надеялся потерять её. Но потом всё повторялось вновь и вновь. Опять я надеялся исчезнуть, чтобы потом просить о помощи и прощении, чтобы держаться за последнюю соломинку - мою несчастную жизнь. Есть ли жизнь после смерти? Я не желал находить ответа на этот вопрос. Я не хотел даже представлять, что может меня ожидать после того, как мои легкие перестанут дышать, как моё тело придадут земле, и оно начнет разлагаться. Смерть. В самом слове этом уже нет жизни. Жизнь в нём просто не имеет значения. Я знал, что умирать мне ещё рано, но мне так хотелось спрятаться, так хотелось куда-то убежать от всех, кто сейчас окружал меня. Если это жизнь дана мне раз, то почему я должен страдать?

Мне часто снится сон, в котором я вижу звёзды. Я плыву куда-то, и мне так хорошо, что я бы остался там навсегда. Я узнавал эту невесомость, это приятное чувство неизвестности впереди. Как раз был 7463 год. К тому времени мы уже научились выходить в космос без того ощущения, что мы совершаем что-то грандиозное. Космос для каждого из нас стал чем-то обыденным. Каждый день мы путешествовали туда по работе, на экскурсии, ради развлечения. Космос стал частью нашего мира, и мы уже не представляли свою жизнь без этих вылазок. Я тоже там бывал. И теперь я почти каждую ночь вижу его. Вижу множество планет, которые обхожу. Они все мне неизвестны, но внутри меня такое чувство, будто я дома. Я вижу впереди ещё несколько планет, но тянет меня только к одной из них. Каждый раз, когда я уже готов разглядеть её, я просыпаюсь. И я успеваю разглядеть только её тёмный силуэт с ярким ободом вокруг. Этот обод - звезда. Она размером почти с нашу звезду, но гораздо ярче и красивее.

Я видел в этом сне своё предназначение. Я знал, что однажды должно это произойти, и не боялся принять неизвестность. Я ждал, когда мне выпадет возможность уйти от этого мира, отправиться в своё особенное путешествие. Я хотел оставить здесь всю свою прежнюю жизнь: предательства, страхи, лицемерие. Однажды я понял, что для меня означает моя мечта. Я не должен был сидеть и ждать. Я не должен был падать духом лишь из-за того, что мне не давали никакого знака, который бы я растолковал как "ПОРА!" и бросился бы искать эту планету в бесконечности.

Я не знал, что меня может ждать впереди. Я был готов ко всему. Я жаждал этого события. И однажды я проснулся с мыслью о том, что больше ждать невозможно, что я погибну на своей планете. Я чувствовал себя здесь чужим, и моё сознание могло рухнуть в любую минуту, ведь каждый день я впитывал в себя негатив и ужас родной планеты.

А я не такой! Я отличаюсь от Них! Я не могу быть владельцем всех этих ужасных чувств и эмоций. Они почти стали роботами. Их ненависть и озлобленность медленно вытекала в безразличие ко всему, и от этого становилось намного страшнее. Каждый день я наблюдал картины, когда Они пробегали мимо друг друга, даже не замечая, что кому-то нужна помощь. Я чувствовал себя омерзительно в такие моменты, но сам делал то же самое. А после винил себя в нерешительности и глупости. Я боялся сделать лишний шаг, который мог бы меня отличить от Них, и это меня злило так сильно, что дома я становился совсем другим, рушил всё, что когда-то сделал. Я уничтожал свои рукописи, я уничтожал мебель, я уничтожал всё, что было сделано Их руками, а также и моими собственными, ведь в такие моменты я ощущал себя одним из Них.

В тот день, когда я всё-таки решился на то, к чему так стремился всей своей сущностью, я был особенно подавлен. Мне не приснилась моя прекрасная планета, зато я пережил кошмар, рассказывать о котором я бы не хотел, но не рассказать о котором было бы ошибкой.

Шёл дождь. Я быстро бежал в сторону своего дома, чувствуя, что вот-вот упаду от усталости. В боку и в легких уже сильно кололо, но я всё равно бежал. Бежал и тяжело дышал. Они кричали вокруг меня, а я не обращал внимания, потому что искал укрытие. Но везде всё было закрыто, и забежать в какое-либо здание не удавалось. Они тоже искали убежище и пытались попасть внутрь зданий, но дождь был куда быстрее и ловче, и я наблюдал такие ужасные картины, которые никогда бы не представил самостоятельно. Они таяли на моих глазах, а дождь разъедал их кожу, мышцы, органы, оголяя чёрный скелет. И тогда я видел скелеты, которые всё ещё бежали и стучали своими челюстями. Один из них повернулся ко мне, и я увидел пустые глазницы, но всё равно почувствовал на себе ледяной взгляд. Он будто спрашивал, почему же ничего не происходит со мной? Я не видел, но я чувствовал, как злятся Они и смотрят на меня. Я побежал дальше. Больше я не останавливался, но слышал позади себя множество дребезжащих костей, которые гнались за мной.

Я проснулся в холодном поту и ещё долго не мог прийти себя. Моё сердце бешено колотилось. Каждый звук за окном напоминал мне о той погоне за мной, о дребезге костей. От этого моё сердце билось ещё чаще, и я всё не мог уснуть. Я словно пробежал сотни километров, и поэтому так тяжело дышал, хотя всё ещё находился в своей уютной тёплой постели. Так мне было тяжело и страшно, что больше я не уснул в ту ночь, а к утру наконец успокоился, потому что душу мою грела мысль о знаке. Наконец-то мне нужно перестать его ждать, ведь я уже нашёл его. Этот сон был последней каплей в океане моего страха перед ужасным миром.

День начался как обычно, если, конечно, не считать того, что именно в этот день я угнал с космодрома небольшой корабль. Я приметил его ещё давно, потому что его уже давно не запускали в космос. Угнать его было не так сложно, ведь я работал на космодроме инженером. В свободное время я копался в этом корабле и пытался устранить все его недочёты. Готовился я к этому очень долго и тщательно, но до сих пор мне кажется, что какую-то мелочь я все-таки упустил. Ну что же, у меня будет шанс проверить это в открытом космосе, когда рядом никого не будет. Работы в этом корабле было много, и я мог подолгу сидеть в нём и копаться в компьютерах, в проводах и программах. Никто даже и не подозревал, насколько идеальным я сделал этот корабль. Я добавил в него кое-что от себя, усовершенствовав свою надежду на будущее ещё лучше. Каждодневный труд и работа над программами позволили сделать так, чтобы я смог отключить систему отслеживания конкретно этого космического корабля. Теперь я мог быть уверен, что никто и не подумает вернуть меня назад.

Я ждал вечера. И вот когда уже стемнело, я прошел на космодром. Сегодня было моё ночное дежурство, и я сказал другим, что буду тестировать старые космические корабли. Не нужно ли их отправить на утилизацию? Оглядывая мрачные серые стены, я вздохнул. На короткое время мне стало страшно. Я должен был оставить привычную мне среду и добровольно отправиться в неизвестность. «Си-Эн-123» находился в самом последнем амбаре. Этот корабль был настолько мал, что поместиться там мог я лишь в одиночку. Но это был плюс. Из-за небольших размеров «Си-Эн» я не собирался утруждать себя мыслями по поводу запуска. Я готов был отправиться в путь уже у самого амбара.

Всё было готово к запуску, оставалось лишь пристегнуть ремни и собраться с силами. Я ощущал себя так, будто это был мой первый полёт в космос. Чувствовал себя напуганным ребёнком, у которого трясутся руки и коленки. Всё внутри меня дрожало, сжималось. Нервы — натянутые до предела струны. Я смотрел в окно в кабине пилота и старался запомнить этот космодром на всю свою оставшуюся жизнь, ведь это было единственное место на моей планете, где я мог чувствовать себя в безопасности. Здесь чувствовалась космическая атмосфера. Это была особая связь. Это был мост между мной и мечтой. Единственный резкий и громкий звук — гул взлетающего корабля. Всегда, когда я слышал его, что-то внутри меня начинало дрожать от удовольствия и нетерпения, в то время как сам я замирал и не мог пошевелиться. Хотелось бросить всё это и улететь вслед за гулом и кораблем. Я так мечтал… И теперь, когда моя мечта так близко, я нахожусь на границе между реальностью и моим постоянным сном. Так чего же я медлю? Пора!

Я слышу тот самый гул, при котором всегда замирало моё сердце. Двигатели заработали в полную силу, и мне остаётся надеяться лишь на то, что нигде я не допустил ошибки, и мой корабль не рухнет на высоте десяти тысяч метров. Перед глазами непроглядная тьма, которая с каждым метром обволакивает меня всё больше и больше. Небо кажется чернее, а звёзды ярче. На огромной скорости я устремляюсь вверх, хотя кажется, будто сейчас для меня время остановилось. Это был конец моей привычной жизни. Больше уже никогда в жизни я не увижу эту планету, я был уверен. Так где же я погибну? Погибну на той загадочной планете, которую ещё мне предстоит отыскать, или в бескрайнем космосе?

Я знал, что внизу уже началась суматоха. Они пытаются отследить мой корабль, но у них это никогда не получится. Возможно, они бы успели меня догнать, если бы вовремя вылетели. Но кто же знал, что мой корабль — невидимка для их отслеживающих приборов? И хотя я не сомневался ни на секунду, что меня не поймают, я всё же прибавил скорости. Я прибавлял и прибавлял, остановиться было невозможно. Настолько я пытался выбраться из этого мира, что даже не задумывался о том, чем мне грозят мои необдуманные действия. Я изучил корабль вдоль и поперёк, но кто знает, как он поведет себя в открытом космосе… Только я об этом подумал, как мой корабль затрясло. Резкий хлопок, и я…

…я не помню, что было дальше. Я просто отключился, а когда пришёл в себя, то впереди меня была всё та же тьма. Двигатели спокойно и даже как-то успокаивающе гудели. Стремительно, но не быстро, мой корабль преодолевал расстояние. Я не знал, куда конкретно я направлялся. Но всё-таки до чего-то я должен был добраться. Я доверился случаю, даже не пытаясь выяснить координаты. Больше меня занимало то, почему я потерял сознание, и что это был за удар. К какому-либо заключению я так и не смог прийти, а потому решил повременить с решением этого вопроса.

Я расстегнул ремни и поднялся с кресла, подошел к иллюминатору. За толстым стеклом было всё, но одновременно ничего. Многочисленное количество звёзд казались мне такими близкими, что я невольно заплакал. Где-то там был мой дом, который каждый день был осуждён мною. Да, я не любил это место. Но оно всё равно было мне родным, ведь там я был рождён. Там были те, кто мне дорог, пока они не подверглись всеобщему безумию. Может дело во мне? Может безумны не Они, а я? Ведь как ещё можно объяснить то, что все Они считают нормой те вещи, которые для меня неприемлемы? Я выдумал для себя несуществующую утопию, в которой находился каждый свой день. А в её несуществовании обвинял Их. Слёзы текли по моему лицу, а сердце сжималось от мысли, что я могу погибнуть в пустоте. Я исчезну навсегда, а все про меня забудут. Они забудут в любом случае, но Они даже не будут знать, как я погиб. Я чувствовал себя глупцом, который сунулся туда, куда бы не следовало лезть. Я слишком рассчитывал на себя, обвиняя всех вокруг, хотя виноват был только я.

Я приложил ладонь к иллюминатору. В ней словно оказались все звёзды, которые я мог разглядеть. Это было настолько пугающе, насколько было потрясающе. Моя жизнь была лишь моментом в этом бесконечном потоке звёзд. Я был крупинкой в этом мире, который пытался изменить. Когда-то я считал, что лишь я творец своей судьбы. Теперь же я понял, что всё решит случай. Или я погибну от столкновения с каким-нибудь астероидом, или я случайно приближусь к чёрной дыре. Если первое меня пугало меньше, ведь смерть была бы мгновенной, то второе начинало меня волновать. Я панически боялся встретиться с чёрной дырой лицом к лицу, так как ещё не знал, что меня может ждать по ту сторону. Наша планета была расположена как раз в центре галактики, где как раз происходило место рождения чёрных дыр, и вероятность встречи с ней была настолько большой, что не встретиться с ней было практически невозможно. И вот об этом-то я не подумал…

К тому времени, когда я уже отлетел на значительное расстояние, я успел устать. Я был голоден и утомлён. Взяв контейнер, я снял крышку и оторвал фольгу. Внутри были засохшие холодные куски мяса и увядшие овощи. Это был специальный набор для тех, кто на длительное время отправляется в космос. Например, на день. Но я и подумать не мог, насколько ужасной может быть эта пища. Запах напоминал протухшее яйцо, а на вкус… Нет, простите, я не могу подобрать правильного выражения. Но так как выбирать мне было не из чего, я медленно, словно растягивая время, клал в рот ложку за ложкой. Когда контейнер опустел, я почувствовал себя счастливым. Хотя этот ужин и не был пределом моих мечтаний, но всё-таки я почувствовал себя сытым, а значит, что можно было и вздремнуть. Глаза закрылись, и уже через пару минут я выпал из реальности.

Звезда закрывала мне обзор, и я не мог разглядеть планету. Она казалась тёмной и большой, но я всё равно чувствовал, что она мне родная. Что только там мне может быть хорошо. Вдруг я начал облетать её с другой стороны, куда уже попадали лучи звезды, и планета уже принимала свои очертания и цвета.

«Нет! - закричал я, проснувшись. - Почему же я проснулся? От чего же я никак не могу добраться до того момента, когда увижу её во сне?»

Я искренне верил, что обязательно встречусь с планетой. Я узнаю её. Просто судьба готовит мне этот трепетный момент, когда я с восторгом осознаю, что вот она, вот моя планета. Что осталось совсем немного. Обычно после этого сна я успокаивал себя тем, что не нужно так торопить события. Всему своё время. Так я только сильнее пойму это чувство восхищения, когда настанет чудесный миг встречи. А пока что…

Впереди дни за днями. Я пролетел очень много, но впереди не было ничего. Нет, там были какие-то планеты, какие-то звёзды. Но они казались чужими и очень опасными. Тусклые планеты как будто говорили: «Здесь нет ничего, что бы могло тебя привлечь.» А звёзды дополняли: «Не приближайся — сгоришь!» И я не приближался, я просто разглядывал их. Восхищался и влюблялся в их неприступную, холодную красоту. Я не знал, в какой системе сейчас находился я. Но, разглядывая планеты, я размышлял о том, есть ли в этих системах жизнь. Есть ли тут кто-то похожий на меня или на тебя, мой читатель. Я всегда верил в то, что где-то существует ещё жизнь. Неизвестно, в какой форме, но существует. И пока Они только будут готовить свои экспедиции, я, наверное, уже встречусь с кем-то.

Пока я думал обо всём этом, мой небольшой космический корабль начало трясти. Я пристально вгляделся в темноту впереди, но ничего не видел. Я почувствовал, как на меня действует неведомая огромная сила. Я быстро вернулся к креслу, пристегнул ремни и взял управление кораблем в свои руки. Впереди всё ещё виднелась пустота. Её абсолютная чернота пугала, и ещё не сразу я мог догадаться, что это такое. Возле меня, рассекая пространство, образовался неровный обрывистый луч, который как будто прерывался в этой пустоте.

«О ужас, — подумал я. — Дайте мне сил не разлететься на куски.»

Я резко начал поворачивать корабль. Кого я обманывал? Пустота притягивала мой корабль с такой силой, что сопротивляться было глупо, ведь я только увеличивал время своих предсмертных страданий. Мне так казалось. Но никаких страданий я не ощущал. Страх — да. Но страх заставлял меня действовать, а не забиваться в дальний угол и ждать смерти. Я выворачивал корабль с такой скоростью, что он вдруг завертелся вокруг своей оси, но всё-таки стал двигаться в сторону от пустоты. Моя голова закружилась, и сам я застонал от того, что ударился лицом прямо в стекло иллюминатора. Я был пристегнут, но разве могло мне это помочь, когда я выделывал такие пируэты? В глазах потемнело, но штурвала я не отпустил. Я всё стремительно двигался вперёд, наблюдая сквозь пелену за быстро исчезающим сверкающим лучом планеты. Слёзы резко навернулись на мои глаза. Я не хотел умирать вот так, не встретившись со «своей» планетой. Но пустота была быстрее и сильнее. И с каждой секундой я ощущал то, как меня засасывает в неизвестность. Я не отпускал штурвал до последней секунды. Я всё тянул и тянул его на себя. Зубы сжались, и я, кажется, даже услышал, как они заскрипели. Костяшки пальцев побелели, потому что я всё ещё хватался за надежду быть спасённым судьбой.

Что я видел? Первое, что я увидел, это идеальную окружность, которой, кстати, не было до того, как я вглядывался в пустоту «со своей стороны». Но сейчас я разглядел её так, как никто ещё её не видел. Эта окружность была чёрно-синяя с небольшими светящимися точками. Я поздно осознал, что точки — это звёзды, которые сейчас были так далеки от меня, которые ещё десять минут назад я разглядывал практически вблизи. Какие расстояния я преодолел за эти секунды? Я не знал этого, но окружность очень быстро уменьшалась. Я начал оглядываться. Вокруг была чернота. Время словно остановилось. Я не чувствовал ничего. Я не слышал ничего и не видел ничего кроме дырки в пустоте, которая была уже совсем маленькой, и черноты. Чёрная дыра не уменьшалась. Просто я отдалялся от «входа». Чернота поглощала меня с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Ни один радар не работал, ни одна кнопка не светилась. Всё было разрушено. Каждое моё движение было таким медленным, хотя я не чувствовал какой-то усталости, двигался нормально и абсолютно привычно для себя. У меня ничего не болело, я не хотел спать или упасть в обморок. Мне даже вдруг уже не было так страшно, как пару минут назад. Я просто не мог понять, куда меня уносит. Континуум бесконечен. И я не знаю, буду ли я лететь вечность, буду ли я жить или умру. Выберусь ли я отсюда, или моя судьба — вечный скучный полёт по пустоте? Хотя вряд ли полёт в чёрной дыре можно назвать скучным.

Я не знал, жив ли я ещё или мёртв? Может быть меня развалило на атомы ещё тогда, когда я только входил в неё. Я не хотел умирать. Но при этой мысли меня не трясло от ужаса. Может, я всё-таки мёртв? Поэтому так спокоен.

Мой космический корабль напоминал летающую тарелку. В нём было всего лишь одно металлическое изогнутое кресло, которое могло крутиться. По бокам были иллюминаторы, а спереди и сзади были застекленные стены. Я прекрасно мог разглядеть, что творится сзади меня, и я, недолго думая, резко крутанулся на кресле.

То, что я увидел в тот момент, меня поразило до глубины души. Это было невероятно восхитительным зрелищем. Звёзды были повсюду, хотя были они не в привычном нам состоянии. Они напоминали растекшиеся светящиеся полосы, которые переплетались между собой. Красные, золотые, белые… Они были разных цветов, но каждая из них, даже самая маленькая, была ещё прекрасней, чем обычно. Эти газообразные полосы создавали причудливые узоры. Они оставляли за собой следы и плавно перемещались, двигались друг за другом, исчезали и возрождались. Всё это были мёртвые звёзды, и сейчас я наблюдал их души. Я не знал, что ждёт их в конце пути, как и не знал того, что может ждать меня. Но я чувствовал, что эти звёзды погибли не просто так. Что эти планеты здесь не навсегда. И хоть тьма бесконечна, она не может быть вечной. В нашем представлении даже вечность имеет конец, ведь наш мозг просто не может понять того, что что-то не имеет конца. Мы всё сравниваем со своей жизнью. Мы рождаемся и умираем, и это, в нашем представлении, происходит со всем. Континуум не мог захватить нас на вечность. Я начал это осознавать. Я мог долго блуждать по нему, но я бы всё равно достиг бы пика, когда настал бы хоть какой-то конец: конец пространственной дыры или конец мой жизни. И я надеялся на первое.

Корабль плыл медленно и плавно, словно дыра растягивала время, лишь бы я мог насладиться всеми видами, которые она великодушно мне предоставляла.

Внезапно в моей голове поселилась навязчивая и глупая мысль. А что будет, если выйти за пределы корабля? Я понимал, что я не должен этого делать. Меня может ожидать смерть. Но это было куда менее страшно, чем сам факт моего попадания в чёрную дыру. И я решился.

Мой скафандр был из очень плотного материала, и это было одной из причин, по которой я решил покинуть космический корабль. Фал не позволял мне «отплыть» от корабля на большое расстояние, и я немного расслабился.

Что значит побывать в чёрной дыре, спросите вы? Это значит оказаться на грани жизни и смерти. Это оказаться между пространством и временем. Это быть реальным и нереальным одновременно. Ты всё ещё жив, ты тут, но одновременно ты мёртв относительно другого измерения. Я обернулся назад. Тёмно-синяя дыра, через которую я вошёл во тьму, была уже настолько мелкой, что я едва разглядел её за сгустками газов. А лучи всё прибывали и прибывали. Со всех сторон меня окружали разноцветные искрящиеся пылинки. От них было тепло и немного светло, и я даже боялся, что они прожгут мой скафандр. Но они просто оседали на него, покрывая тонким слоем блесток.

Я шевелил руками и ногами. Это было очень странно, но я наслаждался своим положением. Я уже не думал о будущем. Прошло минут тридцать (так я думал) с того момента, как я оказался во тьме, но я уже привык к этому, и я считал это естественной средой. Чувство собственной значимости переполняло меня. Я на самом деле почувствовал себя особенным. Я всё ещё был жив. И моя жизнь уже не была простой жизнью инженера. Я действительно сбежал от Них, и теперь Они меня точно не достанут.

Воспользовавшись случаем, я решил осмотреть корабль и понять, что же это в меня врезалось во время взлета, из-за чего я потерял сознание. Я облетел весь корабль и заметил вмятину на корабле. В том месте, где краска слезла, я заметил чёрное пятно. Я осторожно дотронулся до вмятины кончиками пальцев. Кажется, это был след от ракеты, которую пустили за мной. И какая-то неведомая сила непонятным способом уберегла мой небольшой корабль от огромной катастрофы.

Неожиданно мне стало не по себе. Я решил поскорее вернуться на корабль.

Оказавшись внутри, я снял с себя скафандр и сел в кресло. Внутрь корабля с собой я принёс и звёздную пыль, и весь мой корабль изнутри блестел почти так же, как и снаружи. Я огляделся. Всё было таким ярким и невероятно прекрасным. Я и подумать не мог, какую опасность на самом деле таит в себе эта красота.

Внезапно я ослеп. Я думал, что ослеп, потому что неожиданно всё вокруг озарило светом. Я закричал от резкой боли. В ушах зазвенело, и я упал на пол. Мою голову как будто что-то хотело разорвать. Я почувствовал, как внутри меня всё переворачивается. Внутренние органы менялись местами, превращаясь в одно кровавое месиво. Из глаз потекли слёзы, настолько была невыносимой боль. Меня сжимало и растягивало, я то кричал, то резко замолкал. Может мне казалось, что я замолкал, а на самом деле я просто не слышал звуков. Корабль трясло, но я лежал на полу и был не в себе. Я действительно ничего не замечал, ни к чему не прислушивался. Я только чувствовал, как слегка покачивается из стороны в сторону моя голова. По лицу текло что-то жидкое и тёплое. Я с огромным усилием поднял руку и дотронулся до лица. На кончиках пальцев была кровь. Я опустил глаза в пол и увидел капли крови, которые собирались в маленькие красные лужицы. Я не мог думать, я не мог соображать. Я видел лишь перед собой маленькие кровавые лужицы, а в них четко видел своё отражение.

Я постарел за всё это короткое время. Сколько я в пути? Два часа? Десять часов? Сто пятьдесят восемь? Я был в чёрной дыре, а потому я не мог точно знать, сколько прошло времени с того момента, как я вылетел со своей родной планеты.

Всё кругом светилось. Всё было таким красивым, что я искренне ненавидел всё это. Меня тошнило от этой блестящей пыли, которая летала в воздухе, покрывала каждый предмет в корабле, легла на стекла иллюминаторов. Но сейчас не она была причиной этой ужасной боли, и я прекрасно понимал это. Я мог бы радоваться, если бы меня не рвало на куски. Я знал, что всё это означает. Я понимал, что образовывается новая чёрная дыра, тем самым поглощая старую. Всё вокруг имело расплывчатые и растянутые очертания. Я пытался ухватиться за что-нибудь, но чем ближе было что-то, тем дальше оно оказывалось в последующую секунду. Сквозь оглушающую тишину я отдалённо услышал грохотания, и вместе с ними всё вокруг засверкало. Я пытался подняться, но силы оставляли меня именно в это время. Я поднимался и падал, поднимался и падал, пытаясь разглядеть в залепленное звёздной пылью стекло хоть что-нибудь. Мерцающие лучи звёзд закручивались в комки и разрывались, лопались как пузыри, разлетались на кусочки на огромное расстояние друг от друга. Сталкивались, разлетались вновь, и длилось это до бесконечности. Так красота, которой я восхищался совсем недавно, стала ужасным звёздным побоищем. Это было похоже на жуткую мясорубку, и мой корабль в ней был маленьким куском мяса, которому, может быть, всё-таки повезёт.

«Помогите! Помогите мне, умоляю!» - кричал я в пустоту.

Сейчас я был на грани жизни и смерти. Уже в который раз я оказываюсь в такой ситуации? Я ругал себя последними словами за то, что посмел выйти за пределы корабля. Мне даже не хотелось представлять, что бы было, если бы я в этот момент был в открытом космосе. Я бы просто не смог попасть назад. Меня бы просто оторвало бы от корабля, и я бы погиб вместе с этими звёздами, которые так беспомощно сбивались в сгустки газов, обретая прежнюю форму, а потом лопались. Везде была плазма, но она не уничтожала мой корабль, она не плавила его и не пыталась осесть на нём. И хоть мне было жарко, по телу тёк пот, я не чувствовал опасности от плазмы. Я чувствовал опасность пространства. Если мне повезет, я всё-таки не разложусь на атомы, я не исчезну.

Я не исчезну.

Неожиданно впереди что-то замерцало. Мои глаза и так болели от предыдущей вспышки света, и сейчас я уже не мог разглядеть, что же там впереди так светится. Я закрыл глаза. Перед глазами всё было розово-красным. Я знал, что это свет пытается добраться до моих глаз. Пытается ослепить меня до конца. Я рухнул на пол, закрыв лицо ладонями. Эти мерцающие блестки звёздной пыли были убийственны, ведь они были практически повсюду. Они сверкали и искрились на этом свету. Они ложились на кожу и слегка жгли её.

«Если мне суждено умереть, то пусть я умру быстро, - шептали мои губы. - Если мне суждено выбраться отсюда, то лучше я предпочту смерть, ведь больше я не вынесу подобных испытаний.»

Я приоткрыл опухшие слезившиеся глаза, смотря в потолок. Всё мне здесь было отвратительно, включая самого себя. Дурак, ну и сунулся же ты в это дело! Я был потный, грязный, весь в крови. И я был вновь подавлен. Как и тогда, когда решил сбежать с планеты. Но если тогда меня тяготили моральные страдания, то сейчас я явно испытывал физическую боль. Лежал практически без чувств. Пытался приподнять голову, но она безуспешно опускалась набок. Я увидел что-то мерцающее, плавно приближающееся ко мне. Одна пылинка летела прямо в мою сторону. Лишь одна. И лишь на близком расстоянии, сосредоточив на этой пылинки всё своё внимание, я смог разглядеть, что же она из себя представляет. То была небольшая плазматическая крупинка, из которой причудливыми узорами вырывались сгустки газа. Она была настолько крохотной, что я даже удивился тому, что смог так пристально разглядеть её. Пылинка была похожа на маленькую новую звёздочку.

Я закричал. Эта пылинка легла мне прямо на веко, от чего я почувствовал резкую жгущую боль в области глаза. Словно и не был в полуобморочном состоянии, я поднял руки и начал тереть лицо, а потом стряхивать с себя все осевшие крупинки звёзд. Оказывается, на мне их было уже много, и моя одежда оказалась дырявой, а на теле были малюсенькие красные следы. Но корабль мой был в целости. То есть, эти крохотные пылинки медленно, но стремительно пытались убить именно меня.

Я быстро поднялся с пола. И замер. Прямо перед моим кораблем был серо-фиолетовый водоворот из звёзд, планет, астероидов. Они кружились, кружились, будто их засасывало в воду. И мой маленький (по сравнению с ними) корабль так же набирал обороты, пока не попал в этот вихрь из небесных тел. Меня начало кружить. Я бился об кресло, об потолок и пол, я бился о толстые стёкла иллюминаторов и о панели приборов. Приборы пищали и визжали, и этот звук болезненно въедался в мой мозг.

До сих пор я не могу понять, как я выжил. Каким образом я не переломал все свои кости? Каким образом мой корабль уцелел, а я не задохнулся? Каким образом меня не сожгло? Я боялся представить, что бы было, если бы мой корабль был больше. Его бы раздавило, а меня бы измельчило.

Я попал в абсолютную темноту. Ни звезды, ни планеты. Ничто ни к чему не притягивается. Здесь был лишь мой корабль, ведь звёзды и планеты (или то, что от них осталось) так и не попали в «коридор»,. Они навсегда останутся в той вечности. Но не я. Меня перестало вертеть, и я лежал и ждал продолжения пытки. Но ничего не происходило. Не было ни одного луча света. И я даже облегченно выдохнул из-за этого. Я понял, что чёрная дыра переродилась, и сейчас меня ждёт либо смерть, либо продолжение путешествия по космическому пространству.

Невероятно огромная ударная сила выбросила мой корабль, и мои какие-либо ощущения просто исчезли. Больше я не чувствовал давления, силы, ударов. Больше я не ощущал никакого воздействия чёрной дыры. Тишина и спокойствие действовали на меня умиротворяюще. Моё тело впервые за всё это время почувствовало себя свободно, а сам я впервые за всё это время расслабился. Мне не хотелось подниматься. Я просто лежал с закрытыми глазами и наслаждался успокоением.

Я не понимал, что творится вокруг меня. Да это и невозможно было объяснить. Я словно находился в другом измерении. Вокруг меня были Они. Они были повсюду. Жили, общались и развлекались. Всё как и раньше. Только я был среди Них призраком. Я видел каждого из Них прекрасно, в то время как Они не видели меня совсем. Каждый был со своими мелкими недостатками, которые есть у всех, у меня тоже. Но Их лица сливались в одно, я видел Их частью одного существа — ужасного, безжалостного, уничтожающего всё. Этот мир изжил себя. В нём не осталось места ничему хорошему. И самое ужасное было то, что для Них это было нормально. Они не считали, что их мир разлагается. Они были уверены, что их мир развивается. Они считали это своим Светлым Будущем. Мне было больно от того, что, вырвавшись, я вновь оказался среди Них. Я не мог пошевелиться, я был скован своим отчаянием. Я стоял на коленях посреди потока этих существ. Я прижал руки к груди, сжимая её и желая стать маленьким, а может и вовсе исчезнуть. Боялся смотреть на Них, но как будто невидимая рука поднимала моё лицо, заставляя всматриваться в эти лица, наблюдать за тем, чего я хотел избежать. Мы погрязли в жестокости. В Нас нет ни капли милосердия. От этого я и бежал.

Наконец-то, всё кончилось…

Когда я очнулся, я, как и бывало раньше, решил, что умер. Но нет, это было моё Настоящее. Что же я пережил? Как же я остался жив? Я вспомнил видение, которое началось с наступлением тишины и закончилось после пробуждения ото сна. Вот настоящий конец моей прежней жизни. До этого всё было просто переходным, переменным. Сейчас же я был настолько далёк от своего мира, что я боялся, не выбросило ли меня вообще за пределы галактики? Уже сидя в кресле, моё тело немного отдохнуло после пережитого. Мой космический корабль в целости и сохранности, все приборы работали, словно и не случалось никакой катастрофы. Панели не пищали, не светились, не готовились взорваться. Звёздная пыль сгорела, и едва ли она осталась в некоторых местах. Я наблюдал за планетами. Две планеты постоянно маячили передо мной так, что я просто не мог разглядеть, что находится за ними. Они были такие огромные, что я боялся, как бы меня не притянуло к одной из них. Например, к той, которую окружили кольца. Было бы не самым лучшим после такого пути погибнуть в потоке льда и пыли. Другая планета была ещё больше, но обе я всё-таки смог обойти.

Я увидел её. Я увидел её такой, какой она была в моём сне. Я не мог разглядеть её подробно, потому что звезда освещала другую её сторону, а с моей стороны планета оставалась в тени. Но мне не нужно было убеждаться в том, что это именно она. Потому что всё, абсолютно всё было как в моем сне. Я пристегнулся и увеличил скорость, и мой корабль, ранее старавшийся тратить как можно меньше топлива, рванул прямо к ней. Я облетел планету, и теперь я мог насладиться всей её красотой. Она не была такой, как моя родная планета. Я начал снижаться.

Что-то мне напоминала эта планета, но я никак не мог понять. Это не было связано с моими снами. Это было что-то совсем другое. Это странное ощущение тревожило меня, но я не придавал этому значение. Облетая планету, я увидел странное свечение. Оно обволакивало планету, и казалось, будто планета излучает этот свет, освещая всё вокруг. Свечение переливалось, меняло цвета, а вместе с ним меняла цвета и планета. Я почувствовал притяжение. Мой корабль сам по себе начал набираться скорость. Я понял, что планета притягивает мой корабль. А что, если я сяду там, где опасно? Что, если я погибну сразу же, как совершу посадку? Да, я боялся. Но какая разница, боюсь я или нет? Возвращаться мне всё равно уже некуда.

Я начал подавать сигналы на случай, если внизу меня будут ждать обеспокоенные жители планеты. А ведь я пришёл с миром.

«Я пришёл с миром.»

Притяжение планеты действовало так сильно, что корабль начало трясти. Внезапно я увидел огонь перед самым лицом. Мой корабль входил в атмосферу. Я был похож на метеорит, решивший нарушить покой планеты. Осталось только дожить до самой высадки с корабля. И это было самое волнующее. Хотя это казалось нереальным, я падал вниз, мой корабль горел, а я был счастлив. Я улыбался и плакал. Плакал от радости, плакал от детской и наивной радости.

Я быстро и стремительно падал. Я не думал о том, что могу разбиться, хотя и не знал, в какой местности окажусь. Но я точно видел под собой землю, и это было самое главное на данный момент, ведь со дна океана меня точно никто не сможет поднять. Я не уверен, что на этой планете вообще может быть жизнь. Тогда зачем я вообще лечу туда?

Я нажал на кнопку, и капсула отделилась от остального космического корабля. Моя скорость только увеличивалась и увеличивалась, и я умолял судьбу, чтобы совершить удачную посадку. Я вжался в кресло, вцепившись в его боковые части и зажмурив глаза. Мой парашют раскрылся, а я находился в свободном падении, и мне было страшно представить, где именно я был. Я открыл глаза. Подо мной была вода. Она была повсюду, казалась чёрной и нескончаемой бездной. Бездны меня больше не пугали. Но я понимал, что конкретно из этой бездны вырваться у меня не получится.

«Нет, нет, нет! Нет!» - закричал я.

Я не мог ничего сделать. Больше всего пугает чувство приближающейся смерти, а не сама смерть. Ты сидишь, сложа руки, ждешь её. А она лишь растягивает момент, когда ты испаришься, исчезнешь из этого прекрасного мира. На моём лице был ужас, я не мог пошевелиться. Я сидел и ждал. Но внезапно подо мной показалась земля. Жёлтая, но местами зелёная, земля. Как я мечтал опуститься именно там! Мои ноги и руки затекли, и я хотел выйти из капсулы и, если не умру от удушья, потянуться от души! Но капсула маячила то над водой, то над землёй. Я до по последнего не мог знать, ждёт меня водяная тюрьма или жёлтая земля?

«Я не могу умереть так. Я не могут умереть, проделав такой долгий путь. Моё тело в ссадинах и синяках, мои руки и ноги затекли, они не могут пошевелиться, а сам я даже не имею право на то, чтобы вдохнуть свежий воздух? Это слишком несправедливо!»

Моя капсула выровнялась и оказалась точно над землёй. Я увидел, как упали вниз сожженные части моего космического корабля. Я увидел, что упали они на землю, и огонь постепенно начал угасать, оставляя после себя пепел. Моя капсула приземлилась рядом.

Я сидел в кресле и не шевелился, так как просто не мог сделать этого. Я даже не мог повернуть голову в другую сторону, а уж поднять конечности тем более. Я не знал точно, сколько я так просидел, но по ощущениям прошло минут сорок. Моё тело отходило от пережитого. Я разминал пальцы, и постепенно получалось шевелить руками и ногами полностью. Когда я почувствовал, что уже в состоянии встать, я отстегнул ремни и медленно поднялся с кресла. Мои окровавленные руки дрожали, ноги подкашивались, но я нашёл силы надеть на себя скафандр. Меня ждал мой первый шаг на новой планете. Я чувствовал себя уверенно, потому уверенно открыл люк и…

Меня ослепил свет звезды. Окно капсулы располагалось с другой стороны, и поэтому у меня не было возможности привыкнуть к этому яркому свету. Я закрыл глаза ладонью и опустил голову. Под ногами была жёлто-коричневая почва. Когда мои глаза привыкли, я поднял голову и огляделся. Всё вокруг было не таким, как на моей планете. Вокруг была яркая зелёная трава, кустарники и кое-где даже деревья. Впереди я увидел лес. На моей родной планете не было леса, но мы знали, что это такое. Моя планета не всегда была такой ужасной, и было время, когда и на ней было много зелени. Как и тут.

В другой стороне виднелся водоём. Тут есть вода и растения, а это значит, что тут есть воздух и, возможно, даже жизнь. Я снял перчатки, а потом шлем. Я посмотрел на свои руки. Я не обращал на них внимание до этого, но сейчас они были похожи на руки старого человека, измученного длительной жизнью. Руки были дряхлые и жилистые. В некоторых местах были синеватые пятна. Бросив шлем на землю, я побежал к водоёму. Я упал на колени прямо перед ним. Вода была прозрачной и чистой, такой прекрасной и манящей. Именно в этот водоём я мог попасть при посадке, но мне несказанно повезло, и я оказался в метрах ста от него. Это очень маленькое расстояние, когда ты на грани жизни и смерти. Я увидел своё отражение и ужаснулся. Это путешествия так повлияло на меня? Я смотрел на уставшего старика, на его голубые глаза, на его тёмные волосы. Это был я. Но только я не мог узнать себя в этом человеке. Я был так измучен, так утомлён, что это сказалось на моей внешности? Нет…

«Я не могу умереть...»

Но я попал во временную воронку, когда оказался в чёрной дыре, и теперь я был не молодой мужчина лет тридцати, а пожилой человек лет восьмидесяти. Сколько мне осталось? День или десять лет? Всё пропало. Я думал, что я буду счастлив, а я могу умереть в любой момент от старости. Если я умру, то я умру счастливым.

Я опустил руки в прохладную воду. По телу пробежала дрожь от удовольствия. Это неописуемое чувство чего-то привычного, чего не ценил раньше. Вода была моим спасением. Я снял с себя скафандр и одежду, оставшись абсолютно голым. Я начал медленно заходить в воду, и она обволакивала моё тело, она принимала меня к себе. Я словно маленький ребёнок, который потерялся, а потом нашёлся. Теперь это чувство облегчения было и во мне. Всё здесь стало сразу же родным: вода, лес впереди, жёлто-коричневая земля. Всё это стало моими родителями. Во всём этом я почему-то находил частичку себя. Я нырнул. Под водой было не очень темно, и я мог хорошо разглядеть тёмно-зелёные раковины, которыми было застелено почти всё дно водоёма. Водоросли плавно покачивались, а на них цеплялись небольшие моллюски. Я перевернулся в воде и понял, что нырнул слишком глубоко. Лучи солнца проникали в зеленовато-голубую воду, освещая множество пылинок и простейших существ, которые плавно перемещались в воде. Я вытянул руку прямо перед собой, как будто попытался ухватиться за невидимую нить, а потом резко оттолкнулся всем телом и начал плыть на поверхность. Вынырнув, я глубоко в лёгкие вдохнул воздух, после чего поплыл к берегу водоёма. Вода оказалась пресной, и это было хорошо, потому что моих запасов вряд ли хватит надолго.

Я вышел из воды. Ссадины пощипывали, но при этом я чувствовал, как моё тело расслабилось после заплыва. Я сел на берегу водоёма и посмотрел на небо. Оно было голубым, и эта голубизна была заметна даже сквозь облака. Звезда светила ярко, и от её света было очень тепло. Подул лёгкий ветер. Я поспешил одеться, после чего пошёл исследовать лес. Деревья в нём были не очень высокие, выше меня в два раза, но и этого мне было достаточно, ведь на своей планете я вообще не гулял по лесу. Мои лесные прогулки сводились к тому, что я рассматривал растения на страницах старых энциклопедий. Теперь же я видел всё это своими собственными глазами, и это было так здорово!

Я так радовался. Я радовался ветру, который трепал мои тёмные волосы, которые постепенно начинали сидеть от старости. Я радовался прохладной воде и голубому небу. Мягким иголкам деревьев. Я провёл кончиками пальцев по одной из веток, а потом коснулся её своим лицом. Иголки защекотали мой подбородок и щёки, и я громко засмеялся. Неужели я свободен? Я свободен от Них, я свободен от тех ужасов, которые происходили на моей планете. Я свободен от бед и разочарований. Единственной моей бедой тут может быть моя собственная смерть, да и то мне уже будет всё равно, а перед этим я всё же буду счастлив.

Внезапно пошёл дождь. По привычке я хотел спрятаться, но понял, что капли воды не обжигают моё тело. Это был совершенно обычный дождь, но такой непривычный для меня. Я сел под одним из деревьев. Одежда намокла и прилипла к телу, но мне не было холодно. Для меня всё это было таким новым, что я стремился увидеть всё и сразу. Я стремился всё узнать. Когда дождь кончился, я отправился обратно на поляну, где приземлился несколько часов назад. Дело шло к вечеру, и звезда закатывалась за горизонт. Я впервые видел закат таким, каким он должен быть, ведь рождён я был тогда, когда небо уже было затянуто серой пеленой постоянного смога. Красно-розовое небо поначалу пугало меня, но я был заворожён этим зрелищем, а потому я быстро привык к закату. Но рассвет мне нравился ещё больше. Я всегда просыпался раньше, и я мог наблюдать, как звезда только-только поднимается надо мной.

Но самое прекрасное было ночью. Звёзды было видно так чётко, как их было видно и в космосе. Но разве можно было увидеть их с моей родной планеты? Нет. И это стало важно для меня. Я видел кометы, пролетающие над планетой. Я видел сияние в небе. Оно было разных цветов. Но чаще всего зелёным. Всё это действовало на меня умиротворяюще.

Но самым прекрасным, что я видел, был белый светящийся диск, который появлялся каждую ночь, а днём казался прозрачным и едва заметным. Я знал, что это такое, но никак не мог вспомнить. Будто я читал о нём когда-то, а теперь могу увидеть наяву. Теперь я всё могу увидеть наяву.

В одну из таких ночей я опять наблюдал за небом. Всё те же звёзды и светящийся белый диск. Его свет был не таким ярким, как у звезды, но он всё равно освещал планету. «Луна не светится сама по себе, а отражает солнечный свет с Земли...» В голове всплыли эти слова, и я оцепенел. Я лихорадочно начал вспоминать всё, что связано с этими мыслями. «Из-за смещения орбиты планеты, что стало причиной глобальных катастроф, орбита Луны сместилась, и теперь наш спутник находится от нас гораздо дальше, чем когда-либо.» Я понял, почему мне это казалось знакомым. Я понял, почему читал про Луну, но не видел её, а теперь могу любоваться ею хоть каждую ночь. Осознание произошедшего поразило меня до глубины души. Я поднялся и огляделся по сторонам. На глаза попался огромный водоём, в котором я когда-то купался. За ним были высокие горы, покрытые редкими деревьями, а позади меня небольшой лес. Всё это было когда-то. Всё это было уже не при мне. По моей коже побежали мурашки. Вдруг мне стало холодно. Всё это время я любил и ненавидел одно и то же место. Я искренне ненавидел свою планету, хотя на самом деле я ненавидел Их. Моя планета прекрасна. Она прекрасна, просто она уже далеко не та…

Слёзы брызнули из глаз. Каким же дураком я был! Вдруг мне стало стыдно за свои слова и мысли. Я не желал видеть свою планету, однако полюбил её прошлое. Я упал на землю и рыдал. Мне стало больно от того, что в моей голове поселились мысли о сравнении родной планеты с этой. Во всём виноваты Они — люди. Но никак не планета, растения, воду и землю которой я полюбил за несколько дней, хотя «в своём времени» не смог полюбить это за тридцать лет. А как же я мог полюбить того, чего просто не было? В груди защемило. Я чувствовал, что ещё немного, и я умру от этой боли. Эта боль пронизывала всё моё тело, и я уже не мог пошевелиться из-за неё. Я терял сознание и проваливался в небытие. Я ничего не чувствовал и не понимал. Боль постепенно заменилась Ничем. Я просто исчезал. Я просто… умер.

«Прости, прости, моя Земля. Прости за то, что я убил тебя. Прости за то, что я позволил сделать это им. Прости за все войны. Прости за всю кровь. Прости за леса, за воды, за небо. Как могли мы не ценить свой дом? Как могли мы делить территорию, проливать на ней кровь, когда могли жить мирно, сохраняя все блага, которые нам предоставляла природа? Как могли мы допускать катастрофы? Как могли мы убивать ради забавы? Мне больно смотреть на наш мир. Мне больно осознавать, что в нас уже нет ничего хорошего. Зло медленно охватывает всё. Мы сами убиваем себя. Мы сами убиваем нашу планету. Прости, прости, мой милый дом за эту боль. За бесценно прожитую жизнь. Я упущенный шанс, который ты нам дал. Прости, моя Земля...»