ЛЮДИ!..

У каждого времени свои нравы и законы. Наш ХХI век, век компьютерных технологий и расширения космического пространства, стал бездушным, черствым и безразличным ко всему. Люди вокруг себя ничего не видят, не замечают, живут в себе и для себя, не думая о завтрашнем дне. Доброта, милосердие и любовь становятся архаизмами. Неужели зверь в наши дни добрее человека? Почему так происходит?

Василий Семенович целый день крутился как волчок. Он так уставал, что к ночи просто валился с ног и, добравшись до койки, мгновенно засыпал глубоким сном до утра. И так каждый день.

У супруги через четыре месяца после ее выхода на пенсию случился инсульт. Полностью перестали работать рука и нога, да еще и речь парализовало. Больше она с кровати не встала.

Теперь Василий всю домашнюю работу взвалил на себя. А помимо этого, супругу приходилось и мыть, и кормить, и поить, и массаж делать… И еще сотни других, неведомых ему доселе, дел. Даже уколы научился делать. Разве все перечислишь? А телевизор посмотреть или газету с книгой почитать – на это времени нисколечко не было.

Детей за жизнь они не заимели. Не получалось никак. Так и жили два одиноких старика – ни детей, ни друзей настоящих, ни родственников. Но жили дружно и очень любили друг друга.

Так прошла жизнь, и неожиданно наступила старость. А с ней еще и эта болезнь.

Встав ранним утром, Василий Семенович вымыл супругу, покормил ее с ложечки манной кашкой, напоил компотом, сам быстренько попил чаю и, бросив в стирку белье, побежал на рынок. Надо было картошки купить, капусты, пару косточек для бульона, хлеба и немного яблочек. Пенсия маленькая, деликатесами не побалуешься.

Идя по дороге, Василий Семенович споткнулся о выпирающий корень из-под асфальта, упал, почувствовав сильный хруст и треск в районе тазобедренного сустава. Он попытался подняться, но сделать это никак не получалось, нога не держала, и он падал снова.

Мимо нескончаемым потоком шли равнодушные люди, они не обращали никакого внимания на валяющегося старика.

– Люди, кто-нибудь, помогите мне приподняться, – стонал он.

Но никто на него не обращал внимания. Все куда-то спешили или не хотели возиться с лежащим человеком.

– Пьяный… И в таком возрасте, с самого утра, – говорили одни.

– Проспится и встанет, – утверждали другие.

– Люди, – шептал Василий Семенович, – вы тоже станете старыми и немощными, и с вами может произойти, не дай Господь, подобное. Помогите мне, пожалуйста! У меня жена больная, дома с инсультом лежит, – плакал он.

Но люди шли и шли. И никто не наклонился и не спросил, что случилось, и не поинтересовался, надо ли помочь.

Так он лежал, пока кто-то грубо не толкнул его ногой в бок.

Василий Семенович поднял голову. Перед ним стоял полицейский.

– Чего разлегся? – грубо спросил он. – В могилу скоро, а он здесь пьяный валяется. Стыдно должно быть. Уж в этом-то возрасте пора бы бросить пить, дядя!

– Извините, я вовсе не пьяный. Нисколечко не пил, честное слово. Шел на рынок, зацепился о корягу на дороге и упал. У меня в боку что-то хрустнуло, – он показал, где. – И после этого встать не могу.

– Трезвый, говоришь?..

– Истинная правда. Мне и пить нельзя. У меня жена дома с инсультом лежит, уход постоянно требуется… А теперь вот и я сам…

Полицейский достал телефон, позвонил.

– Я скорую помощь вызвал. Полежи, они подъедут, – сказал он уходя.

Скорой не было довольно долго. Наконец подъехала и она.

– Что случилось, старик? – наклонившись, спросил мужчина в белом халате.

Василий Семенович рассказал все, что говорил полицейскому.

– Но меня в больницу никак нельзя класть. У меня жена прикована к постели. Что со мной, доктор?

– Никто тебя туда не собирается везти. Дома доску привяжешь к груди и ноге, костыли купишь… У тебя либо сильный ушиб, скорее всего шейки бедра… хана! Операция обойдется тысяч десять-пятнадцать. А они у тебя есть?

– У меня таких денег отродясь не было. Потом жена…

– Да и будут ли тебе эту операцию делать по старости лет? Дома уж сам как-то справляться будешь… Где живешь?

– В двух кварталах отсюда, – и он назвал адрес. – Вот ключи от квартиры.
Врач и шофер подхватили деда под руки, оторвали от земли. Тот вскрикнул и от боли потерял сознание.

Люди в белых халатах проявили не свойственное им сейчас милосердие, довезли Василия домой и, найдя в кармане ключи, открыли квартиру, положили его на диван, а медицинская сестра сделала обезболивающее.

Пришел в себя Василий Семенович под вечер. Он лежал в зале на диване одетый и в ботинках. Попытка приподняться и даже пошевелиться вызывала сильнейшую боль в боку. Он непроизвольно застонал.

– Люди, люди... – зарыдал Василий Семенович. – Что же мне теперь делать? Я же встать не могу. А как же Люба? – подумал он о жене.

Горечь, обида и в то же время жалость ко всем тем, кто так бездушно обошелся с ним, кто потерял душу и человечность, проявив полное безразличие и равнодушие к чужому горю, усиливали и без того мучительную боль. Слезы ручьем катились по его впалым щекам. Он чувствовал, как у него повышается температура. Василий Семенович снова потерял сознание.

Сколько он пребывал в таком состоянии, не известно. Его сильно морозило, во рту было сухо, глаза слиплись от гноя, брюки были мокрые и холодные.

Ночью он пришел в себя.

– Люба! Люба!.. – прохрипел он. – Прости меня, дорогая, что не могу тебе ничем помочь. Я тебя любил и люблю. А теперь видишь…

В спальне было тихо.

– Прости, Любушка! – изо рта вырывались только свистящие звуки.

…Недели через две соседи почувствовали неприятный запах, доносящийся из квартиры. Вызвали полицию, которая обнаружила два разлагающихся трупа, мужчины на диване и женщины на полу, в метре от него. Видно, огромная сила любви заставила обездвиженную женщину преодолеть свою немощь и ползти на помощь к любимому. Но все же силы оставили ее.

Их похоронили вместе, в одном полиэтиленовом мешке. Соседи поставили крест, к которому прикрепили табличку, на которой значились фамилии усопших, дата рождения и год смерти.

Люди, кто мы? Есть ли у нас душа, чувство ответственности и сострадание к себе подобным? Или мы потеряли все, совершенно не ведая, что с нами будет завтра!

Старость никого не минует. А вот молодость и здоровье заканчиваются быстро.

И неужели новые люди будут так же проходить мимо?

Люди! Лю-ди!..

И люди ли мы?