Долгая дорога домой. Конец

— Олечки тоже нет.
— Что значит нет?

Мне казалось, что я схожу с ума. Мне было больно. Но я даже не представлял какую боль причиняю матери, заставляя её рассказывать обо всём.

— Оля погибла, Андрей,- её голос походил на засохшую и потрескавшуюся землю пустыни.- Она каждый день ходила в нашу рощу проведать твою берёзку и излить ей всю свою душу.
И напоила же она это дерево слезами! А я так её просила туда не ходить. Чуяло моё сердце беду. Но Оля упрямой была — сбрядёт что-нибудь в голову, так её ни за что не отговоришь. А однажды пошла она и не вернулась. Наступила случайно на мину и отдала свою душу Богу.

После второго рассказа мама снова замолчала. Она не плакала. У неё просто не осталось слёз, лишь раны в её сердце остановились всё глубже и глубже. Она научилась с ними жить, теперь её путь предстоял и мне. Собравшись мужеством, она продолжила:
— А Ваню... Эти звери его расстреляли. Да и я его не уберегла. Когда у нас остановились немцы, Ваня тайно взял их маузер, чтобы поиграться. Те вскоре заметили пропажу. Сразу поняли, кто виноват. Без всяких предупреждений объявили, что партизан Ваня, и убили. Он ведь  ребёнком был. Какой из него партизан? Так и угасло наше солнышко,  Андрей. Навеки закрылись его ясны оченьки.

Я, не в силах больше сдерживаться, надрывно, словно раненный волк завыл, а по щекам моим катились скупые мужские слезы. Бесшумно поднявшись, мама сзади крепко обняла меня.
— Поплачь, Андрей, поплачь. Высвободи душу.

В этот миг я понял, что больше никогда не увижу ни отца, ни Олю, ни Ваню. Больше не смогу насладиться их доброй улыбкой, блеском их оживленных глаз. Я не смогу их приласкать и прижать сильно, сильно к груди. Война отняла у меня самых близких и родных людей, ради которых я жил.

Свой покой нашли они в берёзовой роще, где фиалки и колокольчики часто перешептываются друг с другом, где одиноким изгнанником торчит засохший пень.
Теперь остались лишь мама и я. Однако, я каждый день хожу на могилу членов моей погибшей семьи, туда, где впервые встретил я свою первую и единственную любовь — Олю и где она роняла свои горькие соленые слезы. Я навещаю это место в надежде вновь услышать звонкий и задорный смех Вани, а также неторопливую речь отца. Но отвечает мне только тишина, которая никогда так и не ответит.

Этого ли я ждал после долгой дороги домой?