Корни и крона

Не сказать, что это новинка литературы . Книга Владислава Мефодьевича Шаповалова "Белгородские этюды" издана ещё в 2016 году, но я её получил из рук писателя только вчера. Получил с дарственной надписью.
Тут нужна предыстория.
С Владиславом Мефодьевичем у меня свои отношения. На многие его книги я писал отзывы, да и о самом Шаповалове публиковал очерки. А в журнале "Звонница" - детище корифея белгородской литературы , даже состою в редакционном совете. Я это говорю к тому, что уже многие годы чувствую себя в уютной тени его творчества. А с потерей отца-фронтовика и свои сыновьи чувства я пытаюсь растрачивать на этого светлого и великого человека. Надо ли говорить, что я ловлю каждое слово Владислава Мейфодьевича?
И вот - "Белгородские этюды".
Опять позвольте отступление.
На правах автора заметки, я разделяю фамилии её героев на два столбца. В первый вписываю Шаповалова - во второй всех остальных, кого упомяну. Как говорится - если Мефодьевич беседует с вами, это ещё не значит, что вы разговариваете. Слишком велико различие творческих масштабов.
Так вот. Я уже сказал, что книга издана два года назад. Книга в пятьсот страниц, с рассказами о знаковых земляках, с очерками становления гражданского общества и творческих союзов. Книга - веха, книга - культурное событие...
...и - тишина в медийном поле.
А сколько вокруг трескотни о патриотизме! Трескотни пустой, чаще отталкивающей
А тут - настоящий учебник литературы, истории, географии, языка! Истинный патриотизм, веский, как русское слово и верный, как русский Бог. Но что-то я не слышал, чтобы "Белгородским этюдам" дали газетные полосы и эфирное время. Потому и я, почти случайно, вышел на эту книгу.
И, восполняя умолчание, со своей стороны представляю вам сборник. И сразу говорю : чтение непростое, не линейное. Здесь можно легко расшибить лоб о такую правду, перед которой официальная правда выглядит, как жёлудь рядом с вековым дубом. Признаться, последний раз с произведением такого масштаба я встречался в годы учебы, на примере книги Алексея Веселовского "Этюда и характеристики". Тот же академический подход и та же скурпулезность.
Но давайте обратимся ко второму столбцу. И назовем фамилии широко известных на Белгородчине Виталия Буханова, Константина Мамонтова, Валентины Колесник, Елизаветы Романовой - да всех, о ком написаны "Белгородские этюды". Прельщает теплота рассказов и способность Мефодьевича через поступки показывать судьбы и характеры героев. Меня, например, навылет прострелила фраза из беседы Мефодьевича и удивительной женщины-писательницы Елизаветы Романовой. Вот они, фронтовики, вспоминают войну, говорят за жизнь. И вдруг она, виновато, словно боясь потерять в лице издателя друга, признается:
-А ведь я еврейка.
И этому глубоко русскому человеку становится неловко за себя, и за страну, где о человеке судят не по таланту, а по надуманным признакам.
Скажу больше. В книге Шаповалова много места отведено именно еврейскому вопросу. Но это не поиск врагов, здесь попытка понять, как мы докатились до жизни такой.
Здесь вообще за каждым героем стоит рассуждение о его времени и месте, Шаповалов через каждую отдельную судьбу пропускает боль всей страны. Таковы очерки о военном корреспонденте Евгении Свиридове и учителе Владимире Колесникове, давшие повод вообще говорить о плене.
Книга схожа с гуслями. К какой струне ни прикоснись - слышатся отзвуки былины.
Но примечательны "Белгородские этюды" и тем, что они из глубинных своих корней проросли кроной в нынешний день. И автор с такой же болью, как за нашу историю, печется о нынешнем дне и дне завтрашнем. И с той же неустрашимостью, как в молодости воевал с фашистами, нынче он режет правду-матку уже в глаза "иных времен татарам и монголам". Невозможно без сопричастности читать его "Магический резец", где написаны горькие слова о нынешнем писательском братстве. Причем нигде Владислав Мефодьбевич не заваливатся за грань такта, его слово всегда соучастливо, отеческое слово. Тут пример - его попытка урезонить, если хотите - вернуть в колею достойного общения Владимира Бабина.
Владимир Иванович на почти на тридцать лет моложе Шаповалова. Но в запальчивости позволяет себе выпады, никак не приличествующие этой разнице. "Полемику свою он начинает с присущими ему юморо-залетами, не замечая, что они просто не по теме и даже оскорбительны коллеге по цеху (очерк "Всё- в руководстве)".
Тут от себя замечу, что Владимир Иванович , и впрямь, колюч до жестокости. Это, извините, живодёр, кому все равно, с кого сдирать кожу - с явления. с факта, с персонажа ли. Человек для него - что спичка для курильщика, Чиркнул, высек огонь - и выбросил. И всё со смешком, с уменьем больно поддеть крюком под ребро.
А вот это Шаповалов , как раз, не приемлет. И даже не примирительно, а поучительно звучат его слова в очерке о Бабине : "...твой возрастной задел куда больше моего, у тебя всё еще впереди. На этом поле и предлагаю. сыграть нам партию, где желаю тебе ворох успехов. Именно так, Володя!".
Собственно, почему я подробно остановился на отношениях Шаповалова и Бабина? Да потому, что здесь же, в "Белгородских этюдах", есть еще один пример творческого сосуществования. Это очерк о Станиславе Косенкове.
Впрочем, я увлекся, и начинаю пересказывать книгу. А дело это неблагодарное, потому что лучше самой книги сказать невозможно. И я с лёгким сердцем отсылаю вас к "Белгородским этюдам". Это не только о людях. Это о времени и о всех нас, вписанных во второй столбец.