Олег

Люблю, когда приезжает брат мужа Олег и подолгу задерживается у нас. Живущий свободно, как сердцу мило, может месяц гостить, а может и два, потому что он всегда к дому, и ему у нас хорошо. Высокий, гибкий. Волосы светлые, глаза небесные, а в них солнечные искорки. Есть в его характере что-то подростковое: весёлый он, разговорчивый. «Живи весело, пока позволяет судьба», – улыбается всякий раз. А меня уговаривать и не надо: я тоже – охотница посмеяться. Володька же мой серьёзный. До полуночи еле-еле досидит и пойдёт спать, а мы дальше чаёвничаем, чирикаем обо всём на свете. Сколько всего наговорим! И серьёзного, и смешного. У Олега что ни слово – то удивление: так и сыплет сказки-бывальщины, и всё из жизни.
Сижу, говорит, на яблоне, яблоки ем. Вдруг смотрю: кот рыжий, мокрый весь от ушей до хвоста, шасть мимо меня. Следом ещё один, серый, и тоже мокрый. Проводил взглядом ещё трёх мокрых котов, любопытно стало, не выдержал, слез с яблони, пошёл искать, откуда они выбегают. Прошёл несколько шагов, вижу: стоит бочка с водой, рядом яблоня, а на ней коты всякого калибра и цвета, как игрушки на рождественской ёлке, на каждой ветке. Откуда их столько набралось? Тут один из котов напрягся: прыг на край бочки и, не удержавшись, плюх в воду! Подняв брызги, тут же вылетел из неё и, цепляясь когтями за стенки бочки, перемахнул через верх и бросился наутёк. Не успел скрыться из виду, как в бочку сиганул следующий хвостатый ныряльщик…
Подошёл я к этой удивительной бочке: ага! Всё понятно – карасики в ней завелись. Резвятся! То спинку из воды покажут, то хвостик. Вот коты со всего околотка и собрались на рыбалку.
Посмеявшись, и я рассказала о недавнем случае.
– Возвращались мы с друзьями-поэтами из творческой поездки. Сгущались сумерки, но водитель скорости не сбавлял и вдруг по тормозам! Мы даже испугаться не успели, когда на дорогу выскочила лосиха с лосёнком и жиг на обочину! А детёныш промедлил и чуть не лягнул задними копытами по лобовому стеклу, но, изловчившись, подбросил зад, ускользнув от удара, и только был! Чудом не разбились и не покалечили зверей!
– Это что… – нахмурился Олег. – Вот я недавно на самом деле чудом остался жив. Знаешь деревню Осиновку? Ну, помнишь, рядом с Оршей? Братская могила там ещё есть, а в ней пять героев Советского Союза лежат. Война в тех местах на поверхности: кости на каждом шагу, а в земле, куда ни ткни – снаряд или мина. А грибов там тучи! Подосиновиков – красно вокруг! Вот и решили мы с другом Серёгой съездить на тихую охоту. Взяли с собой по ведру – подосиновики лучше в ведро брать – мужичок один подсказал. Ведь сколько грибов положишь в корзину? Ну, десять, ну пусть даже двадцать. А если их полсотни, а то и сотня? Тогда что – мять, давить? Нет. Налить на дно ведра кружку-две воды, а грибы покрошить. В воде они не синеют, сохраняются в лучшем виде.
– Набрали? – спросила я беспечно.
– Ага… Набрали… – загадочно улыбнулся Олег.
И я вся превратилась во внимание, прислушиваясь к его спокойному с хрипотцой голосу.
– Хотя синоптики и обещали ясную погоду, теплом не пахло. Дул холодный северный ветер, на небе клубились тёмные тучи. Не успели сойти с электрички, как заненастило, заморосил противный цепкий дождик. Трава стала влажная. Одежда тут же промокла насквозь. Хотелось развернуться и поехать обратно, но ближайшая электричка не раньше, чем через три часа. Чертыхнувшись, вытащил я из кармана пачку сигарет и полез за спичками, но в кармане их не оказалось – забыл дома. Тьфу! Настроение испортилось окончательно.
Дошагали до колодца. Зачерпнули воды и направились к лесу. Вот и зелёные хоромы: бабы-ели да сосны-деды необычайной высоты. И сразу же подосиновики повалили.
А в этих местах, как я уже говорил, было пекло войны, бои сильные шли. Девять месяцев наши держали оборону. Полсотни лет уже прошло, а земля из своих ран всё исторгает смертоносные занозы.
Упрямый же дождь не собирался переставать: такой густенький, мелконький, сеет, как из сита, пробивает до костей. Замёрзли, как цуцыки. Курить охота. Даже полведра собранных подосиновиков не в радость. И тут носами заворочали: дымок унюхали. Глядь: на поляне костёр, большой такой, издалека видать. Можно погреться и заодно прикурить. Мы и пошагали бодрячком на огонь.
Подошли… и глаза на лоб полезли! Мать честная! На пылающих сучьях лежит толстенный снаряд от гаубицы с метр длиной – из баловства, видно, кто-то в костёр положил, а в проломленном боку торчит жёлтая взрывчатая начинка… Ну, всё, думаю, амба!
– И что? – заволновалась я.
– Рванул!!! – радостно констатировал Олег.
– Снаряд? – сжалось в комок моё сердце.
– Снаряд потом. Сначала я рванул подальше от того места. От рода жизни не бегал так! С ведром. Почему-то грибов стало жалко. Правда, ведро потом куда-то делось. А я, вмиг отмахав несколько километров, рухнул в яму и стал ждать, когда бахнет. Долго ждать не пришлось. Ухнуло так, что из земли камни повылазили. Очухался, поднялся: грязный весь, мокрый, сигарета поломанная на губах висит. «Серёга!» – как молнией прошило всего. Я бегом обратно.
Но это убегал я, как лось, стрелой, а возвращался минут двадцать. Метров за триста от поляны с костром поднял дымящуюся галушку – взрывом отнесло – прикурил наконец-то. Самое интересное, ведро своё с подосиновиками нашёл – висело на дереве, на обломанном суку, в двух метрах от земли. Надо ж было так скакать и размахивать руками! – засмеялся Олег.
А я только покачала головой: мне было не до смеха.
– Ну и что с Серёгой?
Олег улыбнулся:
– Подхожу к поляне. На месте бывшего костра только тёмное пятно – все сучья по лесу разметало. Серёга уже заждался, топчется у кострища, набросился на меня:
– Где тебя носит? Я уже думал, тебя в живых нет!
– А ты где был? – спрашиваю друга.
– Вон за тем деревом прятался, – показал он на большущий и толстенный дуб на краю поляны.
Подошёл я к тому дереву – а на нём рубец от осколка чуть ли не до самой сердцевины. А рядом с деревом череп лежит, видно взрывной волной из земли выбило. В верхней части его дыра размером с кулак... Я так и содрогнулся: это один снаряд наворотил, а тогда, в сорок первом... здесь же был ужас, ад! Этим, вот, русским костям, что у меня под ногами, я обязан своей жизнью.
Олег замолчал, закурил.
И я молчала, думая о своём: мне представился воин, светловолосый, синеокий юноша, такой, как Олег, только вдвое моложе, который на поле битвы с праведным гневом уничтожал врага-захватчика и положил душу свою за Веру и Отечество. И за всех нас, ныне живущих.

Август 2018 г.