Странники ночи - 2. 15

Наверное, они уснули сразу, как только их тела коснулись земли. Вик бережно уложил девочек на траву, стряхнул со спины постанывающего Кима и быстро достал из мешка плащ и накидки. Плащ расстелил под густым кустом, переложил на него Лану и Милу, укрыл сверху накидкой. Вторая досталась Киму, подросток ещё попытался начать собирать ветки для костра, но вистолец заставил его сесть рядом с сёстрами и попросил поставить щит. Маг беспрестанно зевал, поэтому несколько раз сбивался, читая заклинание, но, в конце концов, над детьми возник надёжный магических купол.

 Вик невольно отступил, мощь купола он почувствовал каждой клеточкой своего тела, Ким явно перестарался. А вот осознано или нет - это был уже другой вопрос. Да, дети его приняли, но он сильно сомневался, что они его совершенно не опасаются. По крайне мере Ким. Он сам сказал, что Вик продолжает меняться, но вот в какую сторону, он врят ли знает. Поэтому пытается защищаться любыми способами.
   
 Он неподвижно замер, слух слишком остро ловил биение сердец, он слышал спокойное, ровное дыхание – дети, несмотря ни на что, могущие спокойно спать. Среди леса, после дня наполненного страшными событиями. Он невольно улыбнулся, ощущая, как губы царапает об удлинённые клыки, медленно провёл языком по заострённым резцам и представил, как сейчас выглядит. Улыбка превратилась в горькую усмешку, Вик опустил голову и шагнул за деревья. Под защитой купола детям ничего не угрожает, а ему нужно что-то съесть. Наверное.

 Голода он почти не чувствовал и если бы не осознание, что для существования требуется пища, то мог бы и обойтись без еды. Внутри тела ощущалась всё та же лёгкость, в мышцах кипела непонятная сила. Раньше нечто похожее он чувствовал только по ночам, когда в свои права вступала сущность оборотня, а сейчас день и ночь перестали иметь значение.

 Вик ускорил шаг, впереди дорогу перекрыл бурелом, он молниеносно перепрыгнул через поваленные стволы деревьев, в движение скользнул шипами по коре огромной сосны и, зацепившись за неё, бросил своё тело вверх. Взлететь удалось неожиданно высоко, колючие ветки яростно хлестнули по коже и остались далеко позади. Вик в изумлении глянул, как отдаляются кроны деревьев, а над головой несётся безграничный купол ночного неба, усеянный россыпью звёзд. Мысль была только одна – зачем он это сделал?

 Он прижал руки к бокам, вытянулся, пытаясь продлить мгновения полёта над лесом и отсрочить неизбежное – падение с огромной высоты. Ощущения были странными, со всех сторон сдавливали упругие струи воздуха, били в лицо, впивались ледяным ветром и скользили сквозь кожу…. Вик не сразу понял, что лежит на воздухе, мгновение, ничтожные доли мгновения, но воздух поддерживал его, а потом вдруг стал податливым и невесомым. Он рухнул навстречу деревьям, кроны слишком быстро приблизились, Вик развернулся ногами вниз, врезался в верхние ветви, схватился за них руками и вонзил в кору шипы. Его резко дёрнуло, падение прекратилось. Вистолец скрипнул зубами, подтянулся, выбирая более удобное положение и, качнувшись, прыгнул вниз.
 
 Это не был прыжок в неизвестность, он хорошо знал куда приземлится, чувствовал каждую кочку, каждый изгиб почвы, каждый ствол дерева и каждую ветвь, что с убийственной скоростью проносились мимо. Ноги упруго коснулись лесной подстилки, Вик полуприсел, дотронулся до земли кончиками пальцев и тут же выпрямился. В сознание бушевала жажда двигаться, нестись вперёд, преодолевая огромные расстояния одним прыжком.

  Зачем? Он не может так просто уйти, его ждут. Ждут на той маленькой поляне, что он сам для них выбрал. Сам уложил их спать и укрыл накидками. Дети. Человеческие дети. А так ли это?

Он с трудом заставил себя остаться на месте. В памяти вновь возникла картина, как Кима тянет к себе закованный в броню воин, как его рука поднимает меч, а через мгновение он почти бездыханным падает на землю. Подросток выпрямляется, отдёргивает руку от его лица, а по коже воина быстро ползут синие прожилки, сливаются в густую сеть и превращаются в пятна. Точно так же начиналось превращение людей в живых мертвецов…. Задумавшись Вик не сразу осознал, что куда-то идёт, под ногами кто-то взвизгнул и густой тенью метнулся через кусты. Вистолец, переходя на стремительный бег, двинулся следом. 

 Что там Ким говорил про своих предков? Ими были дэлонхи, только кто они? Тех двух встреч с этими монстрами оказалось вполне достаточно, чтобы не хотеть встречаться с ними ещё раз и выяснять это. 

 Вик наклонился, подобрал что-то слабо шевелящееся под ногой с земли и вонзил в это зубы. Слышимый уже некоторое время визг резко оборвался, а в рот хлынула густая, солоноватая жидкость – ещё тёплая и изумительно приятная на вкус. Он мотнул головой, разрывая свою добычу на части, вгрызся в сырое мясо зубами и с жадностью начал глотать огромные куски. Он оказался не прав на счёт своего не желания есть, как только в рот попали первые капли крови - проснулся и голод. Это одновременно и радовало и пугало. Радовало, потому что голод делал его всё же ближе к живым существам, ведь он не испытывал его постоянно как ходячие мертвецы, а пугало, потому что ничего кроме сырой, только что убитой добычи не вызывало у него такого желания есть.

 Конечно, это можно было списать на сущность оборотня, только вот обращения ещё не наступило, но, возможно, что в данном случае это было уже не важным. Вик вдруг задумался – а что тогда в нём от демона? Новым было молниеносное перемещение и слабая попытка лететь. Тогда как-то себя должна проявить и сущность мертвецов. Впрочем, она себя уже проявила, проявила ещё до превращения в этого непонятного монстра – способность говорить с ними, вернее… приказывать им. Вик глухо рыкнул – что это? Он другой чем эти твари, подчиняющиеся чьей-то воле. Другой!

 Руки сами собой сжались в кулаки, раздавив остатки добычи. По сторонам брызнула кровь, а слух вычленил мягкую поступь множества лап. Он огляделся. Между стволов деревьев припали к земле напряжённые перед прыжком волки. Пасти были оскалены, но из глоток не доносилось ни звука.

 Вик невольно усмехнулся, он не чувствовал опасности с их стороны, они просто были голодны и измучены неудачной охотой. Сквозь шкуры выпирали скелеты рёбер, на спине торчали острые хребты. В последние дни им не везло, лес стал пустым, звери покинули эти места, а те что остались стали очень осторожными. Он прочитал это в их взглядах, устремлённых на сжимаемую им в руках недоеденную тушку. Хищники - почти потерявшие возможность выжить. Это их территория, они не хотят уходить. 
 
 Вик повертел в руках окровавленные останки, пытаясь определить кто это. Кто оказался настолько храбрым, чтобы не отступить перед надвигающейся напастью? Ведь звери тоже чувствуют мертвецов, чувствуют и стараются быть от них подальше. На частично уцелевшей, покрытой щетиной голове имелись развесистые уши, а на вытянутой морде - большой пятачок. Кабан.

 Вистолец снова глянул на стаю и безошибочно определив вожака бросил ему остатки туши. Крупный поджарый зверь медленно выпрямился, переступил с лапы на лапу и осторожно понюхал окровавленные куски. Его взгляд не отрывался от Вика. Вистолец кивнул и сделал шаг назад, потом второй, третий. Стае не хватит этой пищи. Он отошёл за стволы деревьев, вслушиваясь в грозное рычание, визг отгоняемых сородичей и хруст костей. Через некоторое время вожак появился рядом с Виком, облизал окровавленную морду и настороженно глянул на вистольца. Тот улыбнулся. Стая, не его стая, но всё же..., сегодня именно он их поведёт.

 Вик глухо рыкнул и двинулся в чащу, позади почти бесшумно бежали волки. Бег -  стремительный, без прыжков, без головокружительных взлётов. Просто бег вперёд, это тоже давало свои необычные ощущения – лес скользил очень близко, прикасаясь ночными запахами и звуками, обволакивая своим незримым существованием множества жизней. В высоте тяжело хлопали огромные крылья, в воздухе звенела песнь насекомых, а далеко впереди ступали по прелой листве пока ещё не знающие об опасности животные.

 Он рванул вперёд, как только почувствовал биение их сердец, именно это проявление жизни стало для него наиболее сильно воспринимаемым. Не шум, ни запах, а именно пульсация крови, гонимая по венам сердцем. Вик мгновенно оторвался от стаи, бесшумно прыгнул к добыче и направляемый звуком равномерных ударов, обрушился на пасущихся между деревьев кабанов. Чтобы оборвать, погасить этот стук в их телах.

 Ему казалось, что он видит себя со стороны. Животные двигались неповоротливо медленно, непонимающе, не осознавая происходящее. Он резал их кончиками пальцев, забыв, что у него есть другое оружие. Шипы молниеносно вспарывали толстую шкуру, погружались в плоть, рвали на части. А в воздух летели брызги крови, наполняя его упоительным ароматом чужой смерти…. Охота?

 Вик с трудом заставил себя остановиться, вместо кабана рука едва не вспорола бок волка. Он развернулся и мгновение смотрел на забрызганные кровью деревья, на растерзанные туши кабанов и на притихших, жалобно поскуливающих волков. В мыслях была странная пустота, словно это не он устроил сейчас бойню, словно не наго смотрят с бездонным ужасом глаза хищников. Пустота и спокойствие. Нечеловеческое спокойствие.

 Вик отвернулся и побрёл прочь. Ему больше не хотелось ни нестись вперёд, ни быть вожаком стаи, в сознание словно что-то оборвалось, замерло, поглотив все чувства.

 
 На поляну он вернулся перед рассветом, остановился перед защитным куполом и посмотрел на спящих на детей. Троица съёжилась, прижавшись друг к другу и закутавшись в накидки почти с головой. Вик сел на траву, обхватил колени руками, пытаясь понять, что с ним произошло. После медленной прогулки по лесу вернулась не только относительно спокойная способность размышлять, но и появился запоздалый страх перед собственной сущностью. Думать об этом не хотелось, изменения накатывали волнами, и он очень надеялся, что возвращения к человеческому сознанию со временем не прекратятся.

 Лана вдруг что-то пробормотала, перевернулась на другой бок и стянула с сестры накидку. Та сразу недовольно засопела, не просыпаясь, нащупала ускользнувший край и дёрнула на себя. Вик невольно улыбнулся, наблюдая, как Лана опять повернулась и обняла рукой сестру. Обе мгновенно притихли.

 В памяти уже далёкими, но такими светлыми и тёплыми воспоминаниями жили другие девчонки – его сёстры. Сестры, о которых он так любил заботиться, любил играть с ними, защищать…. Старший брат, навсегда разорвавший связь с собственным прошлым.

 Можно было не обманывать себя, таким, какой он сейчас, они бы его не приняли, не поняли бы в кого их брат превратился. Он не вызвал бы никаких чувств, кроме страха. А эти дети, такие же отверженные своим миром, как и он. И сейчас уже совершенно не важно, кто они такие. Они просто вместе.
   
 Он упруго поднялся, заглянул в мешок, пытаясь найти для себя одежду. Он выбрал эту поляну прежде всего потому, что рядом было небольшое лесное озеро и сейчас ему как никогда захотелось смыть с себя грязь и кровь.
 
 Подходящими показались чёрная рубаха с кожаной отделкой и тёмно-серые штаны из плотной ткани. Вик прихватил вещи с собой, ещё раз взглянул на спящих детей и направился к озеру.

 Тёмная, местами покрытая ряской вода казалась мертвенно-неподвижной, по берегам росли камыши. Озеро медленно, но верно превращалось в болото. Вистолец быстро разделся, ступил к заросшему берегу и неожиданно улыбнулся - вспомнились слова одной из девчонок про хвост. Он некоторое время боролся с собой, чтобы не оглядываться и всё же сделал это. К его облегчению хвоста не наблюдалось, зато были замечены непонятные выросты – какие-то угловатые, перепончатые пластины острыми кончиками доставали до плеч и плотно прижимались к спине. Он подвигал лопатками, но никакого неудобства не ощутил. Лишь воздух протяжно хлопнул, когда это нечто вдруг развернулось в довольно большие кожистые крылья.

 Вик в панике закрутил головой, несколько раз повернулся, пытаясь разглядеть новшество. Собираться обратно крылья не желали – так и торчали расправленными по бокам. Он заставил себя успокоиться и замереть на месте, слишком глупо крутиться обнажённым на берегу озера. Это не хвост, хвост бы, наверное, помешал больше. После очень короткого полёта над лесом, крылья уже не были такой уж неожиданностью. Нужно только научиться ими управлять. Он вновь подвигал лопатками и попытался их почувствовать, представляя, что это должно ощущаться как части тела - так же как руки или ноги. После нескольких безуспешных попыток их сложить, он схватился за край одного из крыльев рукой, притянул его к себе и начал разглядывать.

 Плотную кожу покрывали очень мелкие, подогнанные друг к другу чешуйки, внутри прощупывалось что-то напоминающее лучевые кости, в нескольких местах они имели подвижные суставы. При попытке согнуть - крыло упруго воспротивилось этому действию. Вик с безнадёжностью свернул его рукой, завёл за спину и с удивлением обнаружил, что оно там так и держится. Такую же процедуру он проделал со вторым крылом. Сразу возникло почти непреодолимое желание закрепить их верёвкой, но под руками таковой не оказалось и Вик помучившись, плюнул и пошёл в воду.

 По телу пробежал приятный озноб и прежде всего от осознания, что он хоть что-то может чувствовать.  Он погрузился в озеро с головой и не выныривал до тех пор, пока ему это не надоело. Он знал, что воздух для дыхания ему не нужен, но не хотел в это верить. Не хотел смириться с реальностью.

 Он вернулся к берегу, сорвал пучок травы и долго себя тёр, очищаясь от грязи и крови. Восприятие этого действия было странным, совершенно не вяжущимся с его новой сущностью. Но Вик лишь со злостью скрипел зубами, фыркал и, закончив водные процедуры, выбрался на берег. Здесь он быстро оделся, одежда оказалась ему вполне впору. Собранные за спиной крылья, сами собой плотно прижались к спине. Вик даже ощутил, как они изгибаются, прилегая к его телу, и спускаются не ниже поясницы, не мешая двигаться. В результате под рубашкой их было совершенно незаметно.

 Оставалось дождаться утра, дождаться, когда проснуться дети и уж тогда задавать Киму вопросы.


***

Листовая встретила двух всадников шумом голосов. Перепуганные жители едва не кидались под копыта коней, пытаясь рассказать о произошедших событиях. Ярси молча смотрел на перекошенные от страха лица, на подрагивающие руки, тем не менее сжимающие нехитрое оружие. Кто-то держал дубинку, кто-то широкий нож, а у некоторых были вилы или косы. Селяне хоть и испугались, но свои дома никто бросать не собирался.

 Старосту встретили на подъезде к окраине, было видно, что старик их ждёт. Он окинул наследника престола пронзительным взглядом и склонил голову. В отличие от других он не бросился всадникам навстречу. Возможно, он был единственным, кто сразу понял, что посланный гонец не мог доскакать за такой короткий период времени до столицы, не мог ничего успеть рассказать. Да и гости появились не со стороны главной дороги, а приехали напрямую через поля, не позаботившись ни об удобствах, ни о свите.
 
 Ярси посмотрел на съёжившегося старика и натянул поводья. Отсюда до разлома оставалось лишь съехать с небольшого пригорка и будешь рядом. Зияющий в земле провал напоминал открытую пасть, ждущую своих жертв.

Староста сделал шаг в сторону приезжих, но близко не подошёл.

- Беда у нас, - его голос прозвучал скрипуче, охрипши. – Мертвяки пытались вылезти, и теперь маг в беспамятстве лежит. Плохо ему, он сам на мертвеца стал похож. Не одолеть нам их вновь если что.

- Знаю, - Ярси кивнул. – Магу-то помогли?

- Так знахарка за ним ухаживает, она бабка вредная, но в беде не оставит. В тем более, что постоялец он её, да и дом у неё с краю, первый, считай, стоит на пути мертвецов.

 Оборотень невольно усмехнулся и спрыгнул с коня. Мировир последовал за ним. К разлому двинулись пешком. Селяне предусмотрительно замерли в отдалении, никто за ними не последовал.

- Не нужно туда ходить, - донёсся в спину голос старика. – Не вернётесь.

   Ярси обернулся, староста вновь поёжился под его взглядом и с болью проговорил:

- У нас три стражника погибли, они вместе с магом были. Оттащили его от разлома, людей кликнули, а сами к краю шагнули, постояли так немного и вниз прыгнули. Никто и ахнуть не успел.
 
- Больше никто к краю не подходил?

 Старик даже руками замахал.

- Мы как поняли, что дело нечисто, так и не приближаемся больше. Нет там ничего, кроме смерти.

 Ярси кивнул, вновь повернулся к разлому и потянулся к нему с расстояния, пытаясь ощутить его ауру. Потянулся и едва не отпрянул, окунувшись в нереальную, настороженно замершую пустоту. Он приостановился, не понимая происходящего. Там – над разломом не было не просто магических потоков, там даже сам воздух казался иссушенным и прокалённым жаром. Жаром? Нет, скорее вымороженным мертвенным холодом, разрушившим все истоки энергии. И все истоки жизни…. Пустота. Притягивающая, ждущая и… голодная. Он ощутил это всем своим существом. Она звала к себе, тянула, пыталась вобрать в себя последние крохи магических потоков до которых могла ещё дотянуться.

 Он невольно выдохнул и двинулся вперёд, больше не решаясь использовать колдовские способности, сосредоточился на слухе. Со звуками тоже было не всё в порядке. Под ногами что-то гулко звенело, каждый шаг отзывался в глубине земли протяжным эхом. Словно и там было огромное пустое пространство. Он посмотрел на Мировира, оборотень морщился, крутил головой, невольно обнажая клыки, словно собираясь зарычать.

- Слышишь?

 Мировир кивнул.

- Гиблое место, - произнёс он сквозь зубы. – Неживое. Но не так как в Реете.
- Ты прав, здесь по-другому, - Ярси сделал последний шаг, приближаясь к краю, и глянул вниз. Мировир близко подходить не стал, настороженно замер за его спиной.
    
 Вглубь земли уходили ровные отвесные стены, далеко на дне клубились густые облака тумана, напоминающие широкую реку. Берегов этой реки было не видно, туман растекался не только вдаль, но и вширь, а это показалось совершенно неправильным, пока не пришло понимание, что разлом книзу не сужается, а наоборот – становится шире. И где-то на самом дне натянутыми струнами сконцентрировалась сеть текущих потоков энергии. Они двигались, ускользали от восприятия, но именно они создавали эту звенящую пустоту, поглощая из пространства любые проявления магической силы.
       
  Ярси некоторое время смотрел вниз, не решаясь использовать никакие способности, кроме обычных – зрение, слух, обоняние. Ощущение было странным, нарастающим, словно в кожу всё больше впивались колючие иглы, щипали и дёргали, пытаясь что-то вырвать из него. Было не больно, но чем дольше он стоял у края, тем неприятнее и настойчивей становилось это действие. Ярси невольно провёл рукой по лицу, потом посмотрел на пальцы, по коже расходились синеватые полосы. Оборотень поморщился и отступил от разлома.

 Шаг назад дался с трудом, потом появилось понимание, что его кто-то тянет за одежду. Ярси с трудом стряхнул с себя навалившееся оцепенение и оглянулся. Как оказалось увести его пытается Мировир. Губы оборотня двигались, он что-то кричал, но Ярси его не слышал. На дороге размытыми тенями колыхались фигуры селян, нечёткие очертания домов плыли искажёнными пятнами. Там был совсем другой мир, а здесь…. Что здесь? Открытые Двери? Переход? Путь? Что?!!! Пустота, которую невозможно понять.

 В сердце шевельнулась злость, Ярси глухо рыкнул и сделал ещё один шаг, преодолевая нечто упругое и вязкое, не желающее отпускать свою добычу. По телу прокатилась волна озноба, король оборотней уже с силой рванулся вперёд, в глазах мелькнули серебряные отсветы, делая видимой державшую его субстанцию – пульсирующую всасывающей энергией паутину. Он вновь глухо рыкнул, голос исказился, приобретая составляющие иной сущности, иной реальности, не принадлежащей этому миру. И сразу послышался протяжный звон разбивающегося на части нечто – на мгновения соединив две реальности воедино. Паутина резко отпрянула, отскочила от его тела, шипящим эхом концентрируясь уже за спиной.
 
 Ярси сделал несколько быстрых шагов прочь от расколотой земли, теперь уже сам потянул за собой ошеломлённого Мировира и с облегчением выдохнул.

- Что…, что произошло? – с трудом прохрипел Мировир.

 Король оборотней покачал головой, огляделся. Слишком близкая бездна неизвестного вновь притворилась обычным разломом и, закрывшись покрывалом пустоты, казалась обманчиво неопасной. Ярси определил для себя границу, за которую не стоит заходить, она была невидима и даже неощутима, а воспринималась на уровне каких-то пограничных реалий - совершенно непонятных и незнакомых для него. Почему он решил, что разлом это Проход? Откуда взялись эти знания? Или ему лишь показалось?

 Серебряные отсветы мигнули и погасли, возвращая обычное зрение. Возвращая привычный мир!

  Все селяне с опаской выглядывали из-за домов, на лицах был написан не просто страх, а настоящий ужас. Причём их взгляды были устремлены не на разлом, а именно на него. Король оборотней хмуро усмехнулся, о произведённом впечатлении он сейчас думал меньше всего. Да и что их так напугало? Он кивнул Мировиру, ещё раз оглянулся, разверзнутая в земле пропасть быстро подёрнулась белёсой дымкой – закрылась, заслонилась от его взгляда, продолжая в ответ наблюдать…. В кончиках пальцев почувствовалось тянущее движение, он мельком взглянул на свои руки, внутрь вдвигались матово-чёрные, подсвеченные по краям сверкающими огнями клинки. Он даже не заметил, когда они появились, в памяти остались лишь колющие мурашки, пробежавшие по кистям рук, когда он продирался сквозь держащее его у края разлома препятствие.   

- Идём, - слова вяжущим холодом резанули пространство, голос всё ещё был искажённым. Ярси поморщился, вздрогнули и попятились не только селяне, но и Мировир. Он сжал кулаки и направился к крайнему дому.