Рассказ 40. Червь сомнения

Утро началось с сенсации, даже с двух. Во-первых, выяснилось, что из девяти детей в нашей палате восемь мальчиков и только одна девочка. Нетрудно догадаться, чья. А, во-вторых, Марина на глазах изумленных новоиспеченных мамочек взяла в руки своего ребенка. Впервые мамаши не смотрели на своих детей, усердно поглощающих самый полезный в их возрасте продукт. Все взоры были устремлены на Марину с ребенком. А Марина в тот миг не замечала никого и ничего. Она с жадностью и любопытством всматривалась в лицо своего сына, с которым еще вчера была готова расстаться, даже не познакомившись.

Марина сидела на кровати лицом ко мне и Лидии, и спиной ко всем остальным обитательницам нашей палаты. Я невольно наблюдала за ней и в душе страшно собой гордилась и ликовала. Раз она взяла ребенка в руки, то теперь уже точно не откажется от него. А в это время Лида кормила грудью своего приемного сына и как-то очень грустно и задумчиво его рассматривала. Понятное дело! Она еще не успела погоревать по своему умершему сыну, а тут я вылезла со своей идеей усыновить чужого малыша.

И что же мне постоянно неймется?! Вечно я лезу со своими дурацкими советами и предложениями. Ломаю людям судьбы! Может, им это совсем не нужно. Почему я решила, что имею право кому-то давать советы?! Я и со своей-то жизнью не могу разобраться. Но вот мне, как назло, почему-то никто и никогда ничего не советовал.

Я смотрела на свою дочурку и боялась поднять глаза на Лиду. Может, она в душе уже меня ненавидит? Нельзя было так быстро буквально навязать ей этого брошенного ребенка. Я даже не дала ей времени на размышление. Ведь она была в тот момент убита горем от известия о смерти своего ребенка, она была так уязвима и беспомощна, а я, получается, воспользовалась ее состоянием и внушила ей, что чужой брошенный ребенок заменит ей родного.

Но с другой стороны, если бы она замкнулась в своем горе, то, поди знай, смогла бы она потом решиться на этот шаг? Возможно, всю оставшуюся жизнь она носила бы траур по своему умершему ребенку и постепенно угасала, а муж её стал бы спиваться или нашел бы себе женщину помоложе, которая смогла бы подарить ему долгожданного сына.

Вот это я себя накрутила! Совсем крыша поехала! Я всё сделала правильно! Если бы я не действовала быстро, то брошенного ребенка в понедельник уже передали бы в Дом малютки. Вот тогда точно у Лиды с мужем не было бы шанса стать родителями. Вряд ли они захотели бы ввязываться в долгую и утомительную процедуру усыновления. Не говоря уже о том, что на новорожденных был особый спрос. И такой прелестный ребенок был бы усыновлен моментально.

Сделав глубокий вдох, я решительно подняла глаза на Лиду. Она улыбнулась, и в этой улыбке было столько благодарности и счастья, что я тут же, в душЕ, себя отругала и сама у себя попросила прощения.

Лида повела глазами в сторону Марины и подмигнула мне, мол, твоих рук дело?

Я пожала плечами, изображая полное недоумение. Но, не удержавшись, повернула голову и посмотрела на Марину. Она с нежностью смотрела на своего ребенка, но, почувствовав на себе наш взгляд, подняла голову и улыбнулась нам широкой и доверчивой улыбкой. Я с облегчением вздохнула. Кажется, и тут я все сделала правильно.

Дочку я решила назвать Юленькой. Весть о том, что она в нашей палате единственная девочка, нам сообщила медсестра, которая разносила детей. И теперь все мамаши имели благовидный предлог подойти ко мне, якобы полюбоваться на будущую невесту своего сына. На самом же деле они просто сгорали от любопытства поглазеть на Марину. Женщины! Что с них взять?!

Детишек забрали. До завтрака было еще полтора часа, и многие мамочки продолжили дремать. Я тоже сделала вид, что собираюсь вздремнуть, но на самом деле мне не терпелось продолжить чтение детектива. Ровно в восемь утра нас позвали на завтрак. Вставать было ужасно лень, но девчонки все-таки меня уговорили пойти с ними в столовую.

Варёное яйцо, пшенная каша-размазня, маленький кусочек сливочного масла на прозрачном кусочке хлеба и чай без запаха чая. Теплый и несладкий. Поела с аппетитом, всё понравилось, кроме чая. Из-за стола все мы встали еще более голодными. Но в отличие от меня, у которой почти все продукты были скоропортящимися, у моей соседки Гали имелись пряники, печенье, сахар и чай индийский со слоником. А у соседки Лиды имелся печеночный паштет, шпроты и тоже много печенья и конфет. У меня остались помидоры и две пачки печенья. А у Мариночки, которая влилась в нашу группировку, продуктов, разумеется, не было никаких. К чему ей было запасаться продуктами, если у неё была пачка снотворных таблеток?

Не только мы, но и остальные женщины, вернувшиеся из столовой полуголодными, разложили на тумбочках свои припасы, и наша палата превратилась в филиал больничной столовой.

Открылась дверь.

— Так. Не понял. Вы что тут дастархан устроили?!
Добрый доктор с утра был какой-то не очень добрый. Моментально с тумбочек исчезли продукты, а многие женщины, не успев проглотить еду, сидели с набитыми ртами и виновато смотрели на главврача, боясь сделать глотательное движение.

— И в тумбочках чтобы был порядок! Лично проверю! — Доктор встретился со мной глазами и едва заметно подмигнул. Понятно. Есть разговор. Надо как-то незаметно выскользнуть из палаты. А это не так уж и легко сделать. Марина с меня глаз не сводит. «Мы в ответе за тех, кого приручили». Ох уж, этот Экзюпери!

Едва за доктором закрылась дверь, как тут же продукты вернулись на тумбочки. Все торопились расправиться со своими припасами. Сегодня же воскресенье! Сегодня заявятся родственники, и тумбочки снова будут набиты свежими продуктами. И зачем только я запретила Сане и Светке ко мне приходить? Я же с голоду умру! Надо будет не забыть спросить у доктора, когда меня выпишут. Но вот только чувствовала я, что не выпишет он меня скоро. Любая женщина всегда интуитивно чувствует, когда она нравится мужчине.

Да ну! Чепуха какая-то! Он ведь врач и не может ничего такого себе позволить. Тем более, что вряд ли он знает о том, что у меня нет мужа. Да и, зачем ему я, если такой цветник из молоденьких медсестер в его владениях? Спору нет, он мужчина видный, симпатичный, но не нужен он мне. По крайней мере, сейчас.

Однако я достала косметичку, вынула зеркальце и немного подкрасила губы. Потом расчесала и собрала в пучок свои волосы. Встала с кровати, затянула потуже поясок халата и только сделала шаг, как тут же услышала трёхголосное: «Наташа, ты, куда?». Приехали… Теперь мне и шагу не ступить. Просто тотальная слежка.

— Девчонки, не спрашивайте, а то сглазите. Хочу с доктором кое о чем поговорить. Вернусь, расскажу.


http://www.proza.ru/2018/08/21/1707