Физручка

          Урок физической культуры. Физкультура. Физра. Преподаватель физической культуры. Физрук. Физручка. Какие же это всё-таки странные слова, если вдуматься. Но маленькой девочке с косичками тогда было совсем не до этого…

                ***

          - Равняемся, смотрим в затылок!

          "Какая противная фраза!" Я не любила в школе на уроках физкультуры смотреть в затылок своим одноклассникам - противно коротко стриженным, с белой полоской незагорелой кожи, тоненькой шейкой и насаженной на неё лопоухой головой.
          Я чувствовала, как жарко дышит в мой затылок стоящий сзади. Упираясь взглядом в затылок впереди стоящего, я чувствовала его запах, а ведь это не всегда были заботливо вымытые родителями дети. От них пахло их домами, а каждый дом имеет свой запах и мне он казался чужим и это не нравилось.
          Ещё хуже дела обстояли с девочками. Их девчачий затылок разделялся пополам на вертикальный пробор волос, который разлетался на две туго заплетённые косы. Здесь в дополнение к домашним запахам еще обязательно примешивалась невидимая детская боль от стянутых туго волос …

          - Равняемся, смотрим в затылок!

          Я опускала глаза между лопаток или глядела на такие же хрупкие плечики, как и у меня - худощавые, на которые свалилось уже та-а-а-к много...

          Мы выполняли какие-то глупые команды, резко и громко выкрикиваемые нервной ненавидящей детей училкой, как будто она за что-то нам мстила, заставляя бегать гуськом, спотыкаясь друг о друга.  Она громко кричала, будто прямо в ухо, так что её брызгающая слюна попадала и на лицо, и я невольно зажмуривалась от этого неприятного окропления.
          Я всегда с удовольствием прыгала через козла, замечательно делала мостик и шпагат, ловко лазала под потолок по канату, но это не давало мне никакого преимущества перед другими и не спасало от этой противной орущей физручки. Мне всегда было непонятно: "Зачем орать-то, мы ж не глухие!"

          И как это всё дальше произошло, я и сама не могла тогда объяснить себе, но я вдруг увидела ее глубоко несчастной и одинокой, почувствовала, что все самое дорогое и близкое, что у нее было - это лишь модный в то время спортивный шерстяной костюм и висящий на шее стальной свисток на цепочке, поняла, что всё, что она умела делать - это только разные дурацкие движения: приседать, прыгать и свистеть в этот свой противный свисток...
          И от этого одиночества взрослой души дохнуло на меня таким настоящим ледяным холодом…

          Вот какой я её увидела на перемене, когда надо было быстро уходить, потому что перемена короткая, и надо было ещё успеть переодеться и добежать до кабинета следующего урока.
          Но вместо того, чтобы поспешить, я почему-то неуверенно топталась на месте, а затем неожиданно медленно подошла к ней. Было страшно, тишина в спортзале сжалась упругой пружиной, готовая выстрелить шквалом крика, который вот-вот обрушится на меня. Училка сидела на гимнастической скамейке и что-то писала в журнале. Я тихонько села рядом.

          - Вы всё равно очень хорошая. И добрая...

          Её взгляд медленно скользнул по журналу, добираясь до меня, коснулся моих глаз. Ух, холодок по спине пробежал…

          - Что…?

          - Вы всё равно очень хорошая и добрая - повторила я.

          Её глаза как-то странно блеснули, то ли это была слеза, то ли искорка злости....
          - Марш в раздевалку, за дневником! Родителей в школу!

          Я побежала к выходу... «За что она меня так?»

          Переодевшись впопыхах, я вытащила из портфеля дневник дрожащими от обиды руками. Нет, не от обиды, от чего-то другого – непонятого, безутешного и неудавшегося…

          Я вернулась и постучала в дверь:
          - Можно?

          Она молча и неподвижно сидела спиной к двери в комнатке, которая была завалена разным инвентарем, мячами, кубками и другой физкультурной дребеденью, и зачем-то смотрела в окно. Не глядя на меня, жестом показала на стол. Я положила дневник и, выходя, услышала:
          - Дневник заберешь после уроков.

          После уроков никого в каптерке уже не было. Мой дневник одиноко лежал на столе. Я взяла его в руки, полистала - красной записи нет. Я перелистала его еще раз - нет записи! Я сунула его в портфель, облегчённо выдохнула и, размахивая своими косичками, выбежала на улицу, галопом пронеслась по каштановой аллее, футболя упавшие каштаны, как маленькие мячики.
          «Домой! Пронесло! Ура-а-а!» - радостно кричала я внутри сама себе.

                ***

          Через много лет я встретила ее на улице, постаревшую, но по-прежнему всё в том же костюме, только без свистка. Он, вероятно, лежал где-то дома, как старый и верный амулет.


29.07.2018