Сказание О Системном Администраторе Часть 2 Гл. 9

Глава 9   Последняя Мистерия

                Суть бытия непостижима,
                И цель природы не ясна.
                Светла, огромна, недвижима
                Сияет над землей луна.
                Сергей Грибов

     – Значит пришло мое время прощаться с этим городом. Ты со мной? – Произнес Демьян, и не дождавшись моего ответа, медленно пошел к краю крыши. Я вскочил, закутанный в одеяло и побежал за ним, быстро догнав его у самого края, за которым выглянула бездна огоньков.
     – Я с тобой, конечно, только вот холодно очень, – на мою реплику Демьян оглянулся,  – да брось ты свою тряпку! – Весело крикнул он и вдруг резко сорвал с меня одеяло и швырнул его в бездну. Вместо ожидаемого холода я, почему то, ощутил прилив тепла, словно мое тело резко погрузили в ванную с теплой водой. Свое длинное пальто Демьян так же быстро снял и оно, шелестя на ветру, полетело вслед за моим одеялом. Теперь мы оба были в облегающих костюмах тончайшей ткани цвета ночи. На груди у меня красовалась деревянная снежинка, трогательный Ужелин подарок.
     – А теперь прыгай вниз и не думай ни о чем! – Крикнул Демьян и посмотрел на меня испытующим взглядом. Я подошел к самому краю и глянул вниз. Первый безумный импульс прошел. Я колебался. Страх сковал мои ноги, ледяной, непобедимый страх...
     – Ну! Крикнул Демьян, – и я увидел его презрительную улыбку. Я развел широко руки, как это иногда делают прыгуны в воду, зажмурил до боли глаза и прыгнул. Мое тело тяжелым камнем полетело вниз. Мне подумалось, что это конец. За одну секунду в голове сложилась ужасная формула произошедшего – психическая суицидальная болезнь давно уже хитро и незаметно прокрадывалась в мой мозг и вот привела к этому фатальному прыжку. Не было никаких домовых, не было Ставра и Якова, не было Миры, а главное не было и в помине никакого Первого Исполнителя по имени Демьян, а есть только она – Смерть в облике грязного асфальта, который несется мне прямо в лицо с огромной скоростью... Мама!!!
     – Рули на звезды, витязь! – Услышал я резкий крик Демьяна в правом ухе. Он схватил меня за руку и, не долетев пары метров до асфальта, мы резко вознеслись по узкой параболе обратно вверх.
     – Ты есть!!! Ты есть!!! – Кричал я голосом бесконечного счастья. Мы летели в открытый космос, откинув руки и устремив лица к звездам. Мне хотелось лететь и лететь, выше и выше. Про город внизу я совсем забыл и теперь желал видеть только свет звезд. Демьян не возражал и находился все время рядом неподалеку. Луна увеличивалась на глазах, а Большая Медведица расступилась так широко, что в поле зрения осталась только одна условная линия ковша.
     – Скоро закончится атмосферный слой! – Крикнул Демьян, – тебе туда пока нельзя, нам лучше повернуть обратно!
     Он подлетел ко мне, схватил за локоть и сказал не громко, но прямо в ухо:
     – Ты когда-нибудь совершал прогулку по ночному городу со скоростью света?
     – Звучит интересно, – ответил я, и мгновенно реальность как бы сдвинулась и мы обрушились на город. Я понял, что мы движемся в пространстве, как две радиоволны пронизывая насквозь твердую массу городских строений. Город был невероятен! На единой оси оказалось вдруг несколько граней его скрытой жизни. Одна секунда – и мы скользнули по поверхностям всех крыш; другая секунда – мы пронзили поверхности всех включенных телеэкранов и мониторов, чем вызвали едва уловимую помеху; третья секунда – и мы побывали в каждой комнате города, где царствовал «Его Величество Ночной Секс». Перед моим лицом пронеслись тысячи поцелуев, объятий, мужских и женских лиц, пылающих страстью соединения.
     О привычном чувстве движения и скорости не могло быть и речи. Мы скорее сами превратились в некие точки-центры, сквозь которые проносились живые и неживые вихри городской плоти. Однако это еще не была скорость света, мы только разгонялись и я заметил странное обстоятельство – чем ближе мы были к световой скорости, тем спокойнее становился город, который мы успели облететь уже неимоверное количество раз и побывать на каждом его квадратном метре. При этом в моей памяти остался каждый метр во всех его внешних и внутренних подробностях. Я узнавал улицы, по которым часто ходил, мосты, фонтаны, магазины – все они были так трогательно близки мне, будто мои родные, любимые существа. Трудно описать словами подобное состояние, но это выглядело так, будто я сам стал плотью и кровью города, каждым его движением, жителем, каждой улицей, и зданием, каждым предметом...
     Однако Демьян желал показать мне что-то свое, прежде чем он покинет город и Землю. Я понял, что он прощался с прежней жизнью, к которой очень привык и теперь намеревался сложить в некую мозаику свое расставание с прошлым.
     – Смотри, Алексей, на свой город, в нем как в зеркале видна космическая природа бытия. Посмотрим на чудо рождения, – сказал он, сделав плавный жест рукой, и мы вмиг оказались во всех одновременно родильных домах города. На моих глазах кричали роженицы и несколько детей появлялись на свет божий прямо в руки акушерок.
     – Сравним!
     Я увидел производственные помещения, цеха нескольких фабрик и заводов. Из под конвейеров размеренно выскакивали новенькие товары: телевизоры, утюги, лампочки. Ночной цех фабрики игрушек выбрасывал в мир сотни новеньких пластмассовых детских кукол…
     – Посмотрим на чудо смерти, – снова плавный жест руки и вот нам открылось несколько печальных картин смерти: какой-то старик умер от остановки сердца в больничной постели; молодой парень свел счеты с жизнью  из-за любви, мужчина постарше – из-за денег; мотоциклист на дороге попал под грузовик; в одном из охваченных пожаром домов задыхались от дыма запертые в комнате дети, это были мальчик и девочка лет 4-5, сестра и брат. Дети были еще живы. Я молча сменил траекторию, по направлению к горящему дому, нырнул в огонь и попытался схватить на руки детей, забыв, что на такой скорости я словно бесплотный дух и не способен поднять даже пылинку.
     – Лети оттуда! – Крикнул Демьян, однако я уже принял решение. Резко замедлив свою скорость, я ощутил, что обретаю телесную плотность, но одновременно становлюсь уязвимым для пламени пожара. Мне стало невыносимо жарко и душно. Огонь, дым, темнота и крики детей кружили вокруг меня в смертельном танце. Я выбил ногой деревянную дверь и мне в лицо ударил жар из прохода. К счастью я успел спрятать лицо от прямого пламени, но грудь обожгло очень больно и на груди запылала моя деревянная снежинка – подарок домового. Я сорвал цепочку с шеи и хотел, было, броситься к детям, но в этот миг из клубов черного дыма сформировался Демьян. Он грубо схватил меня за плечи и унес прочь. Кричать, спорить, злиться было бесполезно. Я это прекрасно знал.
     – Смерть собирает свой законный урожай, но и она лишь часть вечно живой красоты! Открой же наконец глаза! – Крикнул Демьян, – сейчас ты увидишь главное!
     Траектория движения наших тел, которые, по сути, были просто двумя световыми лучами,  резко изменилась и усложнилась. Я не понял что происходит, но реальность приобрела красноватый оттенок и замкнутость пространства, похожую на тоннель.
     – Не пугайся, витязь, мы движемся по артериям и венам жителей города, пересекая два с лишним миллиона живых сердец и мозгов одновременно. Смотри – какая бесконечная чувствующая и думающая река! Трудно поверить, но у нее не было начала и не будет конца, а реки впадают в моря, моря в океаны. Скажи, неужели существует такая сила, что могла бы остановить это вселенское течение жизни?
     Я не отвечал. Все было и так ясно, я молча летел словно на гребне волны бурлящего как весенний ручей потока жизни, просто летел и летел...
     – Замедлимся, Алеша, мне хочется пить, – попросил вдруг Демьян и мы очутились на крыше какой-то пятиэтажки хрущевского типа. В резком переходе от световой скорости к обычной, от целого сияющего города к грязной и узкой крыше было что то символическое.
     – Подожди меня, я сейчас, – сказал Демьян и прямо с крыши спрыгнул на ближайший балкон пятого этажа. На балконе была масса всякой старой рухляди, и было забавно теперь наблюдать, как Первый Исполнитель роется в пыльной куче, звеня пустыми стеклянными банками, перекладывая старые лыжи, санки и всякую другую всячину. Наконец, он вытащил из хлама что-то блестящее и радостно объявил – «эврика!». Он вернулся обратно на крышу, причем самым простым способом – залез по трубе и отряхнулся. В его руке я увидел обыкновенную алюминиевую кружку.
     – Приближается рассвет и нужно успеть напиться светом звезд. Знаешь, какой он на вкус свет утренней звезды? Пальчики оближешь! – Произнес Демьян весьма странные слова.
     – Учись, витязь, – добавил он и протянул кружку к небу, словно там находился бармен и наливал пиво. Однако, что-то происходило. Я присмотрелся и заметил, что в кружку будто вливается легкий серебристый дымок, исходящий от звезд. Через минуту Демьян опустил руку с кружкой и медленно, словно боясь расплескать, протянул ее мне. Теплый аллюминий кружки изнутри был наполнен сверкающей плазмаобразной субстанцией.
     – Пей, – сказал он серьезно, и добавил, – звездный свет очень полезен твоему обновленному телу.
     Я сделал несколько глотков. На вкус этот «напиток» вызвал у меня ощущение, которое испытываешь после летней грозы и дождя – освежающая смесь озона, увлажненного асфальта и свежескошенной травы. Присутствовал еще, какой-то приятный компонент, совершенно незнакомый для моих чувств. Я оставил половину кружки Демьяну и тот с удовольствием ее осушил. Потом Демьян стал расшагивать по крыше и как педантичный учитель читать лекцию на тему питья света:
     – Питьё света, станет для тебя отныне, обыденной процедурой, поскольку для ДЕМОН-2 свет, как вода для обычного человека. Только пить его следует намного реже. Для питья пригоден разный свет – свет звезд, солнца, электрических и даже галогеновых ламп. Лично мне свет от лампочки не очень нравится, оставляет во рту привкус вольфрама, – с этими словами Демьян подставил кружку под горящую на крыше лампочку, нацедил пол кружки оранжеватого света и протянул мне.
      – Вот, попробуй сам.
     Я отпил немного и действительно ощутил во рту неприятный металлический привкус.
     – Что поделаешь, хотя бы раз в неделю тебе придется выпивать по такой кружечке, –  продолжал Демьян, – посуду подбери себе сам, я бы рекомендовал такую: для света ночных звезд – серебряный готический бокал; для солнечного света – хрустальную чашу широкой формы, для электрических лампочек – подойдет и старая алюминиевая кружка.
     На крыше становилось светлее, это приближался рассвет. Глянув на горизонт, где должно было вот-вот взойти солнце, Демьян произнес: «пора» – и вмиг, мы перенеслись на лестничную площадку девятого этажа дома, где находилась квартира-пещера Демьяна, и где я первый раз в жизни испробовал жареное мясо дикой косули. На этот раз в квартиру к себе Демьян меня не пригласил, а попросил подняться на крышу и ждать его там.
     – Я только Миру с собой заберу и вернусь, – пояснил он.
     Поднявшись на крышу, я присел на ее край и стал ждать, наблюдая за горизонтом. Ночную мою постель уже кто-то унес. Вероятно, это Мира, промелькнуло у меня в голове. Ждать пришлось недолго и минут через пять послышались знакомые шаги. Я обернулся – передо мной стояли Первый Исполнитель и его прекрасная подруга, оба одетые в облегающие, многоцветной окраски костюмы астронавтов будущего. Сейчас у меня не было времени и желания рассматривать их диковинную одежду. Мира держала три хрустальных бокала в своих руках, прижав их к груди, словно это был мой давешний букетик цветов. Я поднялся им навстречу и только теперь увидел, что глаза у Мириады небесно-голубого цвета. А еще, не в силах оторвать от нее взгляда, я заметил в ее глазах сияющую алую корону первых лучей восходящего солнца.
     – Здравствуй Алексей, – произнесла девушка.
     – Здравствуй Мира, – ответил я.
     – Начинается рассвет, – объявил Демьян и хлопнул меня по плечу, – держи свой бокал. Все трое разобрали бокалы и протянули их к солнцу. Хрусталь быстро наполнился радужным вскипающим напитком червонного золота.
     – Выпьем за новую надежду этой многострадальной планеты, за тебя, наш новый Демон! – Громко произнес Демьян и мы выпили. Я ощутил какое-то легкое и приятное жжение в позвоночнике.
     – Не пугайся, Алёша, ДЕМОН-2 будет постепенно и почти незаметно осваивать твое тело, клетка за клеткой и через 5-6 часов переход закончится, – говорил Демьян и в его спокойном голосе мне слышались нотки какой-то отеческой заботливости.
     – Бокалы на счастье! – Весело крикнула Мира и бокалы были разбиты. Но я чувствовал, что в ее веселии есть трагичный надлом. Теперь мы молча стояли и каждый думал о своем. Повеяло свежим утренним воздухом. Демьян пристально посмотрел мне в глаза.
     – Вместе с бокалом новорожденного света родилась и твоя власть! Отныне в наших тайных святилищах зазвучит твое сердце, удары, которого ДЕМОН-2 будет транслировать напрямую из твоей груди. И помни, Алёша, только под стук живого сердца совершается что-то великое и правильное – громко и торжественно проговорил, теперь уже бывший Первый Исполнитель и с достоинством поклонился мне.   
     – Была рада нашему знакомству и спасибо за подснежники, – тихо произнесла Мира и тоже слегка поклонилась.
     – Я тоже был рад нашему знакомству, – ответил я, не зная, что бы еще сказать и чувствуя, как к горлу подкатывает ком. Все происходило так просто, так быстро и так невыразимо печально.
     – Нам пора, – произнес Демьян и они с Мирой взялись за руки. Оба они подошли к самому краю крыши. Я закрыл глаза, едва сдерживая слезы.
     – Кстати, чуть не забыл, – услышал я голос Демьяна и открыл глаза. Он торопливо полез во внутренний карман своего диковинного костюма и достал оттуда что-то крохотное и протянул мне на раскрытой ладони. Я сразу же узнал прозрачный граненый камешек, который когда-то украшал деревянную снежинку, что сгорела этой ночью при пожаре на моей груди.
     – Этот бриллиант – твоя вечная нерушимая сущность, твоя милостивая, но твердая душа! Знай, в нарушении правил я вытащил из огня тех двух детишек, они живы. Это и есть мое последнее «прощай» вашему миру, – сказал Демьян и в то же мгновение исчез вместе с Мириадой в прозрачном воздухе рассвета. Я сжал в руке камешек и присел на край крыши. Из моих глаз полились слезы.
               
*****