Ступень

1
Солнце,  в очередной раз устав созерцать творящееся внизу безумие,  торопливо скрылось за горизонт. В глубине пещеры, среди сгустившейся тьмы шевельнулась тень. Немой осторожно подкрался к выходу, огляделся и принюхался: опасности не было.
Следом за ним в полосу исчезающего полумрака вошли еще несколько силуэтов – его соплеменники. Так же жадно втянули воздух, убедились в том, что им ничто не угрожает, буркнули друг другу что-то невнятное и отправились на охоту. Занятие это с каждым днем становилось все труднее, а результаты приносило все более жалкие, так как большая часть обитавшей в округе мелкой живности либо была уже поймана, либо научилась слишком хорошо прятаться. Так или иначе, окрестность была молчалива что днем, что ночью.
На этот раз им все-таки удалось раздобыть пищу, но ее было недостаточно для того, чтобы досыта накормить всю группу, в общине же, к которой они недавно примкнули, дела обстояли еще хуже. В поисках пропитания им приходилось уходить все дальше и дальше от убежища, а мир вокруг был вовсе не так безобиден, как хотелось бы – состав их группы за последнее время значительно переменился, многих не стало, но приходило много других.
Почти бесшумно из темноты вынырнула Карра, подсела к Немому, и, гордо подняв голову, протянула ему угощение. Немой угрюмо поерзал, всем своим видом показывая, что сыт и доволен, но отказать ей, как всегда, не смог. Да и как ей откажешь?

2
После долгих хождений и почти безрезультатной охоты, группе улыбнулась удача. Нашлись несколько мертвых животных, больших, заросших шерстью и очень опасных. Одно из них было еще живо, как оказалось, и его стараниями группа стала меньше на несколько ртов. Немой придумал, как добить злосчастную тварь, продемонстрировав незаурядные силу и ловкость, и мяса у них стало много, очень много. Достаточно, чтобы вернуться в убежище и поделиться с остальными.
Немой осмотрел животных: не было сомнений, что их убили хрумы, вырвали лучшие куски мяса и бросили остальное – они часто так делали. Хрумы были бичом округи – эти хищники убивали все, до чего могли добраться, и единственные, кого они опасались, были члены общины.
Поначалу охотники тоже боялись их, боялись настолько, что старались уйти, спрятаться, но от хрумов так просто не уйдешь, они настигнут и убьют, убьют обязательно. Тогда племя впервые встретило их лицом к лицу и узнало, что хрумы всего лишь жестокие и безжалостные животные. С тех пор между охотниками и хрумами шла беспощадная война на выживание.
Немой вообще сделал для группы больше любого из них, но он не был их лидером – им просто не нужен был лидер, да и сам он никогда не думал ни о чем подобном. Группа жила по своим законам, существовавшим со времени ее основания, задолго до вступления в общину. Охотники не задумывались ни о регулярных потерях, ни о постоянных пополнениях, для них это было само собой разумеющимся.
Впрочем, Немой старался вовсе не для них. Конечно, жизнеспособность группы определяла его собственное благополучие, но гораздо важнее для него была Карра. Именно из-за нее он и трудился на благо племени, ей посвящал свою заботу, ей непременно отдавал лучшую своей добычи. А она отвечала взаимностью, по крайней мере, так казалось Немому.

3
Группа старалась передвигаться ночами, когда опасность столкнуться с хрумами гораздо ниже, а днем пряталась в попадающихся на пути пещерах, в ущельях, за камнями и под деревьями. Деревья, как и вся остальная растительность, горько насмехались над охотниками – ни плоды, ни стебли, ни кора не годились в пищу. В лучшем случае они просто не утоляли голод, в худшем – грозили отравлением, иногда безнадежным.
Животных становилось все меньше, и общине грозил голод, а значит – еще более далекие и опасные походы, и неизбежные стычки с хрумами. Кстати, в отсутствии дичи последние виновны ничуть не меньше охотников – их много, а аппетит у них зверский. К счастью, выяснилось, что мясо и самих хрумов тоже можно употреблять в пищу. Это дало общине возможность выстоять.
Эти хрумы на редкость неприятные существа. Дикие, злобные, жестокие, внешне они немного походят на охотников. Они живут стаями, прячутся от темноты в пещерах, их организмы гораздо примитивнее, слабее, а главное – уязвимее. Малейшие раны грозят им смертью, они часто гибнут от потери крови, сил взрослого хрума недостаточно, чтобы справиться с охотником один на один, они быстро устают и много отдыхают, разве что передвигаются заметно быстрее. А еще они боятся охотников и часто стараются избежать встречи с ними.
Как такие животные стали доминировать? Ответ очевиден – они обладают разумом. Разумом, достаточным, чтобы слаженно вести охоту и совместными усилиями защищать логово, и даже организовывать налеты на небольшие группы охотников. Именно  их разумность заставила охотников пытаться вести с ними переговоры, но каждый раз хищники убивали посланцев, не давая им даже подобраться к своему логову. После третьей попытки была объявлена война.

4
Немой шагал размеренно, не слишком обращая внимание на дорогу. Интересно, существуют ли другие убежища, другие, неизвестные еще племена? Мир вокруг кажется безграничным, неужели он населен только хрумами и безмозглыми тварями? И потом, откуда-то ведь приходят новички. Сам он никогда не уходил от убежища дальше, чем на этот раз, но иногда на него находило почти неудержимое желание идти и идти, не разбирая дороги, пока ноги будут способны нести его. Идти днями, идти ночами, идти неведомо куда и зачем, просто идти.
В прочем, как и его соплеменники, Немой почти ничего и не знал. Не знал, кто они и откуда пришли, не знал и когда это случилось, он только и помнил, как в какой-то момент начал себя осознавать, но как давно это произошло? Он не знал, находится ли что-нибудь за линией деревьев на горизонте, не представлял, как возникли пещеры, ставшие основой их убежища. Он столько всего не знал, как и его соплеменники, однако, в отличие от большинства из них, Немого разбирало любопытство.
А еще была Карра. Откуда она взялась, он тоже не помнил. Кажется, она была всегда, но так ли это? Карра, сколько Немой помнил, проявляла к нему симпатию, и, конечно, он к ней тоже. Она была легкомысленна и доставляла немало проблем, за ней всегда приходилось присматривать, но она была для него единственным близким существом. А еще она ему о чем-то напоминала – смутно, ведь Немой даже представить не мог, что ему было что забыть, ведь жизнь в племени была однообразна и примитивна.
Кроме Карры, у Немого было еще одно сокровище, хоть он и не знал о нем – сны. Спал он, как и все охотники очень мало, но иногда во время отдыха будто проваливался куда-то, был кем-то другим в ином, неведомом ему мире. После пробуждения, Немой никогда ничего не помнил, но еще долго его не отпускало непонятное чувство растерянности и тоски.

5
Убежище праздновало удачную охоту, пируя почти до утра. Почти все мясо было съедено, но, по крайней мере в ближайшие дни голодная смерть общине не грозила. Постепенно все разбрелись кто куда, многим после плотного ужина требовался отдых. Карра тоже куда-то исчезла, и Немой бродил, спотыкаясь, возле пещер, не зная, чем теперь себя занять, затем направился к границе лагеря, решив прогуляться.
Ущербная луна скупо роняла крохи света, отчего переплетающиеся ветви деревьев оставляли под собой причудливые узоры, ненадолго привлекшие внимание охотника. Шумел легкий ветерок, но ни одно животное не издавало ни единого звука. Впрочем, ветер охотнику не мешал, а свет и вовсе не был нужен, он ведь не жалкий хрум. И перед ним целый мир, который ждет его.
Вдруг ветер донес до Немого непривычный шум со стороны убежища. Он быстро развернулся и бросился обратно что было сил, продираясь через чуждую для него растительность и стараясь не оступиться на неровной почве. Подойдя ближе, Немой заметил вспышки – примитивное, но смертоносное колдовство хрумов.  Но ведь они не нападают по ночам!
Немой ворвался в лагерь: земля вокруг была завалена телами его соплеменников, но немногие выжившие еще оказывали сопротивление. Кое-где лежали поверженные хрумы, но их было гораздо меньше – перевес был на стороне хищников, которые рубили когтями, били жалами, поливали огнем. Немой бросился на ближайшего, и буквально разорвал его, тут же прыгнул на второго – его сила подкреплялась его яростью, глаза бешено вращались, из поврежденной гортани вырывалось сиплое шипение – когда пришел черед третьего, остальные хрумы опомнились – сразу несколько ударов со всех сторон заставили его на мгновение отступить, и в этот краткий миг он увидел, как одно из чудовищ пронзило насквозь его Карру. Вспышка – и обезглавленное тело глухо ударилось оземь.
Охотник, сотрясаясь от беззвучного вопля ярости, в  последний раз бросился на протвиника, но тут же получил несколько ударов, а затем тот же хрум, что минуту назад убил Карру, упокоил и Немого.

6
Артем опустил ружье, оба ствола были пусты, но и опасности больше не было – гнездо было опустошено. Поправил прибор ночного видения, который предусмотрительно повернул на креплении вверх, и, пока товарищи осматривались, начал перезаряжать свою «вертикалку» – береженого Бог бережет.
Всего две недели назад жизнь шла своим чередом, а сейчас, смотри-ка, шофер-дальнобойшик переквалифицировался в истребителя зомби. Ну и чертовщина! Хотя теперь уже люди стали понемногу привыкать, научились бороться с новой напастью, перевернувшей мир. Правда, привыкнуть к тому, что твои товарищи «возвращаются», наверное, не удастся никогда.
Родные места превратились в логово мертвецов. Но это ничего, это тоже можно пережить. Жаль, брата с невесткой так и не удалось найти, но Артем не терял надежды, что когда-нибудь они снова увидятся: Максим офицер в отставке, пусть и по ранению (в шею, а в вопросах выживания руки, ноги и голова несоизмеримо важнее), но уж он-то точно смог спастись сам и уберечь Киру. Кто, если не он? Артем еще раз пнул носком сапога тело того страшного зомби, что растерзал двоих ребят, и которого ему пришлось угостить картечью, и отправился помогать своим.
Осмотр был произведен очень быстро, потери сосчитаны, и, предав огню тела тех, кто так упрямо не хотел оставаться мертвыми, небольшой отряд живых, неся на себе раненных, бесшумно растворился в клубах тумана, исчезнув в растительности пригорода, в которой больше не было слышно ни птичьего пения, ни звериного воя. Над лесом вновь восходило любопытное солнце.