История вторая. Великими становятся по выходным

ВЕЛИКИМИ СТАНОВЯТСЯ ПО ВЫХОДНЫМ

Почему-то только в детстве по-настоящему веришь в волшебство, веришь в магическую силу каких-то безделушек, веришь в магию Рождества, в магию сокровенного желания после находки четырехлистного клевера... Нужно только соблюсти все тайные ритуалы, и тогда все непременно сбудется. И только в детстве это – незыблемая истина...

– Итак, условие первое, – читал по засаленной бумажке тринадцатилетний Александр. – Нужен раскидистый дуб.
– Этот единственный в здешних местах, – ответил Джоб.
– Читай дальше, – сказал Сергей – самый серьезный из троицы. – Скоро солнце зайдет, а все надо сделать до захода, – подметил он.
– Второе: нужно написать желание на листке бумаги и, повернувшись к солнцу, прочитать его, – читал Санька. – Ну что, готовы? – произнес он и развернул свой листок, приготовившись читать.
– Я готов, – ответил Сергей.
– Я тоже, – добавил Джоб.
– Я хочу стать великим волшебником, научиться читать мысли людей, – серьезно произнес Сергей Рум.
– Я хочу быть самым богатым, – чуть слышно прошептал Джоб Сью.
– Я хочу побывать в космосе и увидеть Марс, – взглянув на первую звезду, сказал Александр Ромов.
А затем они замолчали и замерли, с надеждой смотря на закат под старым раскидистым дубом. У их ног лежала коробка из-под леденцов и три лопаты, и тут же была вырыта неглубокая ямка. Все это были условия ритуала, третьим пунктом надо было свернуть в трубочку написанное на бумаге желание, при этом перевязав ее красной шелковой ниткой. А четвертым и самым главным пунктом нужно было вместе с бумагой в тайник положить одну личную и при этом волшебную вещь. Сережа положил кусочек белого камня, как он говорил, это был обломок рога самого единорога. Джоб положил свою счастливую монету, а Санька волшебные кубики, цифры на которых были стерты и зарисованы разноцветными красками.
Самое интересное, что родители этих подростков были даже не знакомы, хотя жили почти по соседству. Отец Ромова был военным и по контракту служил на одном из кораблей. Семейство Рум – это, можно сказать, были коренные жители этого портового городка на морском побережье. А вот американских подданных, семейство Сью, в этот небольшой городок заманил выгодный контракт одной из нефтяных компаний. Русский, американец и еврей. Для тех, кто жил в то время, уже три этих слова могли звучать как шутка или начало анекдота. Но вселенная думала по-другому и ведомая понятной только ей логикой, что самые крепкие союзы – это таинство двух абсолютно непохожих частей, делала их дружбу все крепче и крепче. Взрослые, в сердцах, радовались столь преданной дружбе, но все равно были убеждены, что это все временно: их дети подрастут и разбегутся по разным уголкам планеты. Впрочем, каждый раз, когда люди говорят, что это временно, где-то там, на небесах улыбаются, понимая, что это может быть и навсегда.

ДВАДЦАТЬ СЕМЬ ЛЕТ СПУСТЯ.
ГВИНЕЯ. КОСМОДРОМ «НАДЕЖДА».

– А давай покрасим ракету в красный цвет? – неожиданно предложил Ромов. – Ты в своем уме, Александр? – смотря то на Ромова, то на ракету, возмутился Стив Андерсен. – И так все отказываются лететь на эту проклятую планету, а ты еще ракету предлагаешь перекрасить, – возмущенно высказался заместитель главы космодрома. – Сверху, вообще, сказали, что если будут отказы от полета, то в этот раз полетим мы.
– А давай полетим, – подойдя ближе к ракете и дотронувшись до нее, произнес Александр Федорович.
– Ты это серьезно? – нервничая, подкурил сигарету ирландец. – Лететь на Венеру! Мы не пройдем врачебную комиссию.
– Пройдем, – нежно поглаживая ракету, говорил Ромов. – Мне – сорок, тебе – тридцать восемь. Мы не так стары, как кажется.
– Но это самоубийство! Три ракеты уже пропали.
– Согласен, Стив, – решительно посмотрел на коллегу глава космодрома «Надежда», – но кому-то же надо узнать истину, куда исчезли три экспедиции.
На стартовой площадке возникла пауза. Посередине космодрома стоял венец человеческой мысли – ракета, способная долететь до любой планеты в Солнечной системе. Ракета-корабль, способная нести на себе сто тонн груза и экипаж в шесть человек, белым монументом красовалась в центре стартовой площадки. Вся в белом, оплот чистоты и добра, она могла нести человеческие мечты на ближайшие звезды. И два ее создателя – Александра Федорович Ромов и Стив Андерсен – были в отчаянии: ситуация была близкой к катастрофе. Третий корабль пропал после приземления на второй планете от солнца, и это грозило стать фиаско русского ученого мечтателя.
– Не, ну а, правда, если ее перекрасить в красный цвет, – после затянувшейся паузы вновь предложил Ромов. – Понятно, что будет нагреваться в космосе, но поставим еще один охладительный модуль, и эта проблема будет решена.
Стив Андерсен, ирландец по происхождению, был хорошим инженером-ядерщиком. Он, по сути, был соавтором ракеты «Фотон». Коренастый мужичок, с рыжего цвета бородкой и зелеными глазами, он не был тучным, но из-за небольшого роста, да и на фоне Ромова, который был худощав, Андерсен казался полноватым. Ирландец отлично говорил на русском и не один год работал в паре с заслуженным русским ученым А.Ф. Ромовым. Оба были в хорошей физической форме, и если Ромов был хорошим руководителем, то Андерсен был сердцем проекта «Фотон».
Чтобы было немного понятно: около десяти лет до вышеизложенных событий, к поверхности Венеры бы отправлен космический крейсер «Астра-6» для изучения топографии планеты. На второй год наблюдений было обнаружено около десятка внеземных форм жизни.
Год, не меньше, шли дебаты о целесообразности полета на Венеру. Веским доводом в пользу полета стала ракета класса «Фотон», изобретенная группой ученых. Ее смешанные двигатели: один – на сухом ракетном топливе, второй был упрощенным вариантом электромагнитного реактора Эмиро Сунна, могли приземлиться и взлететь на любую и с любой твердой поверхности в Солнечной системе. И спустя три года после открытия внеземной формы жизни, проект по освоению Венеры был запущен.
Девятнадцатого августа был дан старт ракеты класса «Фотон» с исследовательской экспедицией на борту. Она успешно долетела до Венеры, приземлилась и спустя два часа исчезла с радара и тепловизора космического крейсера «Астра-6», застывшего на орбите Венеры. Экипаж в количестве трех человек и корабль словно растворились в вечно задымленной атмосфере Венеры. Через полгода отправили еще одну ракету класса «Фотон», она и спасательный модуль исчезли спустя час после посадки. В третьей ракете полетела группа быстрого реагирования, до зубов вооруженная современным оружием. Они исчезли через тридцать минут после посадки. Человечество было на распутье: посылать еще одну экспедицию или забыть о своих астронавтах, брошенных на произвол судьбы где-то на второй планете от Солнца, ибо, если даже военные не смогли прояснить ситуацию с пропавшими ракетами, то бессмысленны разговоры о четвертой экспедиции.
– Я вчера написал рапорт об увольнении и рапорт-прошение полететь на «Фотон-4» за исчезнувшими астронавтами, – говорил Александр Федорович.
– И именно поэтому решил покрасить ракету в красный цвет? – съязвил Стив.
– Нет, тут другое, – серьезно начал Ромов. – Помнишь, в прошлом году я отпрашивался на недельку для встречи с друзьями детства?
– Это когда вы откапывали коробку желаний из детства под большим дубом, – с долей иронии заметил Андерсен.
– Мне тоже поначалу было смешно, – задумчиво, словно вспомнив все заново, произнес Ромов, а потом полез за чем-то в карман.
Это были три обычных кубика, но с одной оговоркой – грани были покрашены в разные цвета: синий, желтый, красный, белый, черный и бесцветный. Шестигранный цветной кубик ручной работы. Забавная и, на первый взгляд, бесполезная вещица.
– И что это? – разглядывая кубики, спросил Стив Андерсен.
– В детстве мы называли их «кости судьбы», – вполне серьезно ответил Ромов. – Они самодельные.
– То, что они самодельные, я заметил, – иронично подметил ирландец. – Как они работают?
– Это своего рода гадалка – кидаешь все три и смешиваешь получившиеся цвета.
– И в чем гадание?
– Получившийся цвет выигрывает или приносит удачу.
– Ну, а причем тут ракета? – удивленный столь нелепой вещицей тут же задал вопрос Андерсен.
– Смотри, – взяв в руки кости судьбы, произнес Ромов. – Какой цвет принесет нам удачу в запуске ракеты класса «Фотон» к поверхности Венеры, – после чего кинул кубики на бетон космодрома.
Выпали: красный, белый, красный.
Насмешливая улыбка тут же исчезла с лица Андерсена. Он подошел поближе, взял в руки кубики и, повторив вопрос, кинул их на бетон.
Выпали: белый, красный, красный.
– Но это не обязывает нас красить ракету в красный цвет, – прошептал удивленный Стив Андерсен, поднимая «волшебные кубики».
– А ты спроси, какого цвета должна быть ракета? – вполне серьезно предложил Ромов.
Стив Андерсен сначала опешил, но после задал этот вопрос.
Выпали следующие цвета: красный, красный, красный.
Он бросал эти необычные кубики семь раз подряд, и все время задавал один и тот же вопрос. И все семь раз выпадали цвета: красный, красный, красный.
– Это чертовщина какая-то! – возмутился Стив Андерсен. – Рядовой, подойдите сюда, – приказал постовому Андерсен.
Солдата попросили задать вопрос, и кинуть кубики.
Выпали: красный, красный, красный.
*          *          *
ДВА ДНЯ СПУСТЯ.
МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО.

– Итак, господин Александр Федорович Ромов, мы изучили ваше прошение, – говорил председатель мирового правительства Стив Мору. – Вы хотите лететь на Венеру один?
– Да, сэр, – строго ответил Александр. – Я открыл миру кремневую форму жизни, которая, по моим подсчетам, населяет планету Венера. Это единственные существа, которые могли бы жить в природных условиях второй от Солнца планеты.
– Это все слова, – тут же выкрикнул кто-то из присутствующих руководителей за полукруглым столом и тут же с возмущением продолжил: – А реальность – это восемнадцать наших соплеменников, брошенных на Венере. Я уже не говорю о миллиардах, потраченных на запуск и строительство ракет класса «Фотон». И, если мне не изменяет память, максимум, что у нас есть, это невнятные снимки со спутника и записи тепловизора космического крейсера «Астра-6», который косвенно подтверждает наличие внеземных форм жизни.
– Я понимаю скептиков, – перебил его Ромов. – У нас нет портретных фото инопланетян высокого разрешения, но для этого мы и летели на Венеру. Где наши корабли исчезли, оттуда не поступал сигнал s.o.s., там не было видно хоть какой-то угрозы, и восемнадцать человек и три корабля за доли секунд просто исчезли после разыгравшейся песчаной бури на планете, где песчаные бури – обычное дело. Там вообще не видно Солнца. Но при этом там есть жизнь. И эти, как вы говорите, косвенные снимки действительно подтверждают наличие внеземной формы жизни, которую вы же и признали.
– Кремневой, – усмехнулся кто-то из политиков. – Только послушайте: инопланетяне, сделанные из песка. Сейчас это звучит бредом, профессор Ромов.
– Вы далеки от науки, сэр, – уверенно отвечал Ромов. – Кремний в моей теории исполняет роль элемента в органической химии, заменяющего углерод. Мы – углеродная форма жизни, способная выжить при такой концентрации кислорода в атмосфере, какая есть на Земле. Атмосфера Венеры отлична от нашей, и теоретически там могли бы жить существа, в химической основе которых атом углеводорода заменен атомом кремния, – пояснял Александр Федорович. – Это базовые принципы моей теории, но если возникло желание поглубже узнать об этом, я могу подарить вам книгу с моим автографом, уважаемый скептик.
– Спасибо, не надо, – тут же ответил политик. – Предпочитаю художественную литературу.
– Я тоже, сэр, – парировал Ромов. – Как видите, наука – это так, мое хобби, подарившее мне около двух десятков и патентов.
– Господин Ромов, никто не ставит под сомнение ваши заслуги перед миром, – вмешался в диалог глава правительства Стив Мору. – Нам интересно другое: как один астронавт сможет осуществить полноценный полет ракеты класса «Фотон»?
Ромов не знал, что ответить. Он стоял в середине круглого стола и пытался убедить мировое правительство в своей правоте. Доводы политиков были незыблемы: одному управлять ракетой класса «Фотон» было невозможно.
Неожиданно к трибуне подошел Стив Андерсен и попросил слово.
– Господа, если позволите, я тоже хотел бы подать рапорт на право полета вместе с моим другом, – заметил ирландец.
– Теперь их двое, – съязвил кто-то из руководителей. – В принципе, долететь до Венеры они смогут, но смысл?
– И вернуться сможем, сэр, – тут же дополнил Ромов.
– Допустим, – оборвал их председатель мирового правительства. – Допустим, мы одобрим четвертый полет.
– Это будет честью для нас.
– Я повторюсь: допустим, – перебил его политик. – Вопрос, господин Ромов, почему красный? Насколько я осведомлен, изменения цвета приведет к нагреванию ракеты.
– Да, сэр, но мы увеличим на две секции охладительную систему, и проблема будет решена, – тут же ответил русский ученый.
– Но почему, в таком случае, красный, а не синий или зеленый? – не успокаивался политик.
– Это суеверие, сэр, – ответил Ромов. – Ракета должна быть красной, и если я полечу на ней, она будет только красной.
– Русские почти все такие, – вмешался в диалог Стив Андерсен. – Я его знаю уже десять лет, и если он во что-то верит, то это работает.
– Еще один нюанс: почему нельзя добраться до Венеры на космокрейсере «Астра-6» и выполнить приземление на капсуле, тем более что сейчас у нас есть такая технология, благодаря вам, Александр Федорович. Приземлиться, узнать, что произошло и вернуться на Землю на космокрейсере «Астра-6», – неожиданно предложил Стив Мору. – Зачем лететь на ракете класса «Фотон»?
– «Астра-6» сейчас на орбите Марса с исследовательской миссией. Чтобы прервать экспедицию и, забрав нас, полететь к Венере уйдет порядка трехсот восьмидесяти дней. Модули жизнеобеспечения в ракетах класса «Фотон» рассчитаны на сто дней, это значит, что первую экспедицию нам уже не спасти, а вторая умрет на полпути полета к Венере. И если мы произведем старт позднее первого августа текущего года, то мы не застанем в живых и третью экспедицию, – объяснял Ромов.
Возникла пауза. Все молчали, политики понимали, что идея четвертой экспедиции безумна, и это не прибавит им очков в политической карьере. Но что-то подсказывало, что этот русский знает, что делает, и он непременно вернется домой.
– Господа! – прервав молчаливое раздумье, неожиданно заговорил Ромов. – Я смотрел в глаза каждому из восемнадцати астронавтов, исчезнувших на этой чертовой планете, и я не прощу себе, если не узнаю истинную причину их исчезновения. Поверьте мне – я вернусь, я не имею права не вернуться. И если на этой планете есть опасность для человечества, я первый подпишу прошение о бомбардировке ее поверхности. И лично буду сбрасывать бомбы на Венеру с крейсера «Астра-6», но сегодня мне надо туда полететь, потому что мне надо узнать истину.
*          *          *
Запуск ракеты класса «Фотон» запланировали на третье июля. Кандидатуры Стива Андерсена и Александра Федоровича Ромова все же одобрили после горячих и неоднозначных дебатов. Дело в том, что человечество просто боялось новых потерь, а тут – два добровольца. В принципе, в ЦУПе понимали, что это будет не крайним, а все-таки последним полетом на вторую планету, вне зависимости от исхода спасательной экспедиции. Это же понимал и Ромов: три провальных экспедиции, три корабля исчезли. Александр Федорович был реалистом и оценивал свои шансы на выживание очень трезво. А шанс вернуться назад был вообще почти нулевым. Но он должен был лететь. Словно капитан, чей корабль шел ко дну, он почти так же должен был идти до конца, и если суждено потерпеть в четвертый раз поражение, то пускай это будет его личное поражение.

ТРЕТЬЕ ИЮЛЯ.

«С вами главный новостной канал «Глобал Ньюс» и я, Сара Бентон. Мы ведем репортаж с острова Гвинея. Отсюда, за моей спиной, через пару секунд произойдет старт четвертой ракеты класса «Фотон». Ракеты, способной долететь до Венеры, но мы помним печальную участь трех предыдущих ракет. Прошу прощения, пошел отсчет… Тридцать секунд, продувка первой ступени, стоит неимоверный шум, – говорила корреспондент в прямом эфире, ведя репортаж с места запуска ракеты. – Я с трудом слышу свой голос, это потрясающее зрелище! Итак, вы слышите, как люди отсчитывают: пять, четыре, три, два, один… Она оторвалась, это потрясающе! Она… она летит! Я впервые вижу старт с такого расстояния, то есть так близко! Прошу прощения за каламбур и несвязность: это все эмоции! – репортер сделала небольшую паузу, а оператор навел объектив на стремительно удаляющуюся красную точку на голубом небе. Спустя минуту Сара Бентон заговорила: – «Красная ракета надежды» полетела. Многие не верят в успех спасательной экспедиции к Венере, скептики говорят, что к списку человеческих жертв на Венере в ближайшее время добавится еще два имени. Но лично я и большая часть человечества верит в вас, ребята, и вы обязательно вернетесь, раскрыв секрет Венеры. Мы с вами, Александр Федорович Ромов и Стив Андерсен! Мы с вами, герои современности, мы с вами. Это была Сара Бентон, специально для «Глобал Ньюс».

– Выключи, – попросил Ромов, отстегнувшись от кресла.
– Мы герои, Шура, – с иронией подметил Андерсен, переключив телетранслятор. – Через полчаса радиосигналы исчезнут, и нам придется сто суток как-то себя развлекать, так что наслаждайся благами человечества, пока они еще доступны.
– Телевидение – это ошибка человечества, – плавая по каюте, ответил Александр Федорович, – от него одни беды. Ты заметил, люди даже не задумались, почему красный цвет. Им все равно: кто мы и почему покрасили ракету. Им надо поскорей услышать новость, что мы не вернулись, что мы погибли, – говорил Ромов.
– Ты драматизируешь, Шура, – улыбнувшись, ответил Стив.
– Нет, мой друг, опасность не вернуться так же реальна, как и то, что мы здесь. Я не боюсь смерти, мне жалко брата, ему одному будет нелегко. Эдгар в душе романтик. Это он снаружи такой серьезный дядька, – говорил Ромов.
– А ты, я смотрю, как там у вас говорят, махровый прагматик, – засмеялся Стив. – Покрасил ракету в красный цвет, потому что так сказали какие-то кубики из детства, пролежавшие в земле под дубом тридцать лет.
– Двадцать семь, – поправил его Александр Ромов.
– Ты самый сложный и непонятный русский, которого я встречал в жизни, Александр Ромов, – нервно говорил Стив. – И если бы не твое чутье и то везение, то ни за какие бы деньги в мире я не полетел бы с тобой на Венеру.
– Я тоже, – ответил Ромов.
– Шура, не зли меня, – говорил Стив. – Я – ирландец, и ваш юмор не понимаю!
– Все, все, молчу, – улыбнулся Ромов. – Может, вернемся пока не поздно? – как-то по-особому, с долей юмора, предложил он.
– Я тебя сейчас убью, – отстегнув ремни, полетел за ним второй астронавт.
– А вы, островитяне, еще и летать толком не умеете! – убегая от него, подтрунивал Ромов.
– Ромов! – нервно произнес Стив Андерсен и изо всех сил поплыл за русским астронавтом, в надежде догнать обидчика.
*          *          *
До Венеры оставался один день полета.
– Господин Ромов! – влетел на капитанский мостик Андерсен. – Вы ужинать собираетесь?
– Прости, Стив, иду, – ответил капитан корабля.
– Ну-ну, хочу посмотреть, как ты пойдешь!
– Черт, все никак не могу привыкнуть, что мы в невесомости, – оправдывался Александр Федорович. – Вот что значит гражданский ученый на космическом корабле.
– Александр Федорович, еда остывает, – заметил парящий в воздухе ирландец. – И может так статься, что это наш последний ужин.
– Крайний, Стив, – поправил его русский. – Никогда не говори последний: крайний ужин.
– Интересные вы, русские, верите в суеверия, – улыбаясь, подметил Стив Андерсен. – Но при этом полностью отрицаете логику вещей.
– Кубики никогда не врали, – немного грустно ответил Ромов.
– Я же говорю: верите суеверию и отрицаете реальность. Три корабля, восемнадцать человек исчезли без ведомых на то причин, – размышлял Андерсен. – Там явно что-то не то. Ну да, Бог с вами, русские, многие из вас все-таки становятся великими, но, если ты не забыл, я обычный ирландец, который чертовски голоден, и, как ты говоришь, мой крайний ужин остывает! – немного раздраженно добавил он.
– Все, все, Стив, – проверив навигационные приборы, ответил Ромов. – Летим, друг, летим.
На ужин был борщ в тюбиках, индейка в соусе в пищевых пакетах и по пятьдесят грамм коньяка, который числился как неприкосновенный запас, предназначенный для особых случаев, например, для таких, как этот, ведь через пару часов их ждала пугающая неизвестность Венеры.
– Думаешь, это местные жители убили астронавтов? – нарушив затянувшуюся паузу, спросил Андерсен.
– Вряд ли, – тут же ответил Ромов, – мы пытались связаться с ними на всех известных нам языках, но они молчали.
– Правильно: ждали, когда жертва сама к ним придет.
– Ну ладно, первая и вторая ракеты, там были астронавты-ученые, но в третьей были спецвойска, лучшие из лучших. И если бы это сделали инопланетяне, то были бы следы военного конфликта. А группа «Альфа» просто исчезла: на видео – серые клубы песка с огромной скоростью врезаются в них, и сигнал тут же пропадает, – рассказывал Ромов. – Там есть что-то необычное, и это что-то или кто-то виновно в исчезновении кораблей.
– А мне кажется, что все куда проще: там есть разумная форма жизни, которая не желает инопланетного контакта, – стоял на своем Стив. – И мы летим в ловушку!
– Может, ты и прав, – закончив ужин, ответил Ромов. – А может, мы оба правы, что еще хуже для нас.
Стив Андерсен на это замечание ничего не ответил, и Ромов неторопливо полетел на командный мостик, продолжив мониторинг приборов навигации. До Венеры оставалось ровно два часа полета.
Она была меньше Земли, так всегда писали в учебниках по астрономии, но наблюдая за этой планетой в иллюминатор, у команды создалось впечатление, что она больше нашего дома. Венера бурлила, серые и пепельные облака двигались с немыслимой силой в разных направлениях, кое-где образовывались громадные смерчи, но при всем этом не было видно ни саженца на поверхности серой планеты.
Огромная планета рвущихся наружу вулканов и капающих с неба кислотных дождей. Планета серых камней, грязных океанов, таинственная и непознанная Венера, словно ждала пришельцев из другого мира.
*          *          *
Ракета класса «Фотон» произвела посадку без происшествий. Поверхность оказалась песчаной, и повсюду были отвесные скалы, большие валуны и песок. Песок – серый, черный, белый, и он был повсюду. Астронавты боялись выходить, но за бортом корабля была тишина и умиротворенность. Казалось, планета затаилась перед прыжком, затаилась, пристально наблюдая за новой жертвой.
– Все тихо, Андерсен, – заговорил первым русский.
– Не совсем, – прошептал Стив, ведя наблюдение из другого иллюминатора.
– Что значит «не совсем»? – Ромов подошел к нему: – Что тут необычного? Обычная песчаная туча облепила белый камень.
– Это не камень.
– Да, ладно! – вглядываясь вдаль, прошептал Ромов, но через мгновение его удивлению не было предела.
Белый камень, словно большой земляной червь, пытался уйти под землю от песчаной бури, которая была словно живая. И это зрелище ужасало, потому что ему не было объяснений. Люди готовы были к тому, что на поверхности Венеры есть жизнь, но никто не был готов к тому, что там сейчас происходило. Камни, песок – все было живым. И это объясняло поведение бури: она была живой, вероятнее всего, состояла из маленьких живых существ, объединенных в общий рой. Спустя время были сделаны пробы атмосферы, и выяснилось, что она на семьдесят процентов состояла из аммиака. Апогеем увиденного стали появившиеся красные человечки невысокого роста.
– Ты видел? Ты видел? – закричал Ромов. – Красный карлик с четырьмя руками!
– Это потрясающе, Ромов! Планета живая! Здесь все живое! – говорил Стив. – О, черт! – он неожиданно отскочил от окна.
На стекло село маленькое насекомое с огромными шипами и черными глазами. У него было восемь ножек, крылья и огромные, торчащие во все стороны шипы, которые, казалось, были из камня. Словно принюхиваясь к стеклу, насекомое попыталось на него напасть и начало быстро вбуриваться в его поверхность, словно сверло. Тут же подлетело еще пять или шесть подобных инопланетных тварей, и они тоже попытались пробурить стекло. Через минуту уже рой насекомых пытался разбить стекло, и это продолжалось минут двадцать. Летающие твари не трогали обшивку, но с неистовой силой атаковали иллюминаторы, пока к ракете не подошли красные человечки. Они передвигались на двух нижних конечностях, но при этом у них было четыре руки с массивными кистями, чем-то похожими на камень. Тело было покрыто ярко-красным песком, словно шерстью, лицо было круглым и с четырьмя глазами. И, честно, возникало ощущение, будто красные каменные скульптуры ожили и ходят вокруг корабля. Их вид почему-то отпугнул кровожадных тварей, и те огромным роем отлетели от корабля.
– Стив, надо красить скафандры в красный цвет и выходить из ракеты, – наблюдая за всем происходящим, неожиданно предложил русский астронавт.
– Ага, чтобы теперь эти твари поужинали нами? Ты видел, как рой насекомых испугался их? – ответил испуганный ирландец.
– Да, нет же! Смотри – они молятся на нашу ракету, – сделал предположение Ромов.
И действительно: маленькие красные человечки, встав на колени, кланялись ракете, при этом что-то выкрикивая, на непонятном и шипящем инопланетном языке. Ромов покрасил свой скафандр в красный цвет и первым совершил контакт с внеземной цивилизацией. Его почему-то приняли за божество, это было необъяснимо, но это потрясало до дрожи.
Красные человечки провели астронавта в пещеру, где оказался целый город с выдолбленными в камне маленькими пещерками. Тут же Ромов увидел еще одну разновидность маленьких человечков, на этот раз, черного цвета с ярко-красными глазами. В центре пещеры горел костер насыщенного зеленого цвета, и стоял высеченный из камня монумент, чем-то похожий на ракету класса «Фотон». Рядом с ним в сидящем положении находился пустой скафандр кого-то из первых астронавтов, вступивших на Венеру.
– Рисунки, – указывая на наскальную живопись, говорил Ромов. – Когда вы их нарисовали? – пытался на пальцах разговаривать с инопланетянами русский астронавт, но слышал в ответ лишь шипение и низкие поклоны.
А на каменных стенах была нарисована недавняя история. Три белых ракеты, похожие на «Фотон», были атакованы опасным роем насекомых, красный народец запечатлел эту трагедию на стенах своего города. Там же Александр Федорович узнал, что эти летающие твари питаются белыми песчаными червями. А эти огромные каменные черви, в свою очередь, охотятся на красных человечков. Замкнутый биологический цикл.
– Они приняли ракеты за червей и поэтому атаковали их, – закончив изучать рисунки, прошептал Ромов. – И получается, что пропажа экспедиций была простым совпадением. Одна форма жизни, столкнувшись с другой, вмешалась в ее природный цикл и была уничтожена, – он перезарядил батарею камеры, которой фиксировал все свое передвижение по поверхности Венеры и продолжил съемку.
Через час с небольшим, когда красные и черные карлики попрятались в свои пещерки, Ромов поспешил незаметно удалиться. Быть божеством приятно, но объем кислорода в скафандре был не вечным, поэтому надо было возвращаться на корабль.
*          *          *
– Ромов, твою мать!– увидев бегущего русского, закричал в рацию Андерсен. – Я хотел уже лететь без тебя.
– Это просто потрясающий мир, Стив, – окрыленный всем происходящим на ходу говорил Александр Федорович. – Здесь все живое, и этот мир растет и развивается по общим с нашим миром законами. Это потрясающе, Андерсен! Я все заснял, мы войдем в историю, Андерсен, мы войдем в историю.
– Для этого надо сначала долететь до этой истории, – подав русскому астронавту руку, произнес Стив. – И если ты не заметил, эти летающие твари снова появились.
– Долетим, – забравшись в пусковой модуль, ответил Ромов. – Мы теперь не имеем права не долететь.
Через двадцать минут ракета класса «Фотон» с двумя астронавтами вышла в открытый космос и взяла курс на третью планету в Солнечной системе.
Они летели домой.
*          *          *
ДВЕНАДЦАТОЕ АВГУСТА.

«У меня трясутся руки от волнения! Мы находимся в семидесяти километрах от Лос-Анджелеса. И сейчас на ваших глазах происходит распечатывание спасательной капсулы ракеты класса «Фотон» с двумя живыми, как мне подсказывают коллеги, астронавтами на борту.
Это потрясающее событие для человечества. И я уверена, что эта двенадцатая суббота августа войдет в историю всей планеты, – вела репортаж Сара Бентон. – Итак, смотрите! Смотрите: их выносят, они живы, они живы! Александр Федорович Ромов и Стив Андерсен – два первых человека, сумевших побывать на Венере и вернуться. У меня нет слов... Двенадцатое августа, суббота. Я – Сара Бентон, специально для «Глобал Ньюс». Именно так и становятся великими, люди, именно так!», – последнее, что произнесла репортер, а весь мир, не жалея эмоций, радовался маленькой победе человечества в великой миссии по освоению космоса.
Впрочем, уже на следующий день в кабинете Стива Мору состоялся не очень приятный разговор.
– Давайте так, Александр Федорович, мы сообщим, что планета необитаема, а наши астронавты погибли из-за извержения вулкана, их корабли были уничтожены за доли секунд. Этот факт объяснит потерю сигнала и отсутствия призыва о помощи, – расположившись в кожаном кресле с бокалом бренди, рассуждал Стив Мору.
– Но, – попытался было возразить Александр.
– Подождите, я не закончил, – тут же оборвал его глава мирового правительства. – Так вот, мы дадим вам звание, премию, хорошую пенсию, в общем, все, что пожелаете. Кстати, ваш друг уже согласился на наши условия и отправился на отдых с семьей.
В действительности, как только спецслужбы получили от Андерсена информацию, что видеоотчет о проведенной экспедиции у Ромова, его навсегда закрыли в психиатрической лечебнице. И до конца своих дней, как ни пытался Александр связаться с другом, предлагая ему приехать, навестить его, он всегда получал непонятный ответ с каким-то витиеватым отказом. При этом Стив Андерсен то и дело присылал фотографии и видео его счастливой жизни.
– Зачем вам это? – неожиданно задал вопрос Александр.
– Понимаете, это как запретный плод: вы показали миру, где он растет, и теперь каждый захочет его попробовать, – отвечал Стив Мору. – Если вам нужна слава, мы дадим ее вам, нужны деньги, то, пожалуйста, но та истина, которую вы привезли с Венеры, не нужна людям. Мы будем изучать эту планету, и когда придет время, расскажем миру о вашем открытии, – пояснял глава правительства. – Но не сейчас, Александр Федорович! Итак, давайте напрямую: какова цена вашего молчания?
Ромов интуитивно, каждой клеткой своего тела почувствовал, что его собираются убрать. И это все предлог, чтобы отвлечь его бдительность. И как только спецслужбы поймут, что все видеоматериалы экспедиции у них, русский ученый исчезнет.
– Отдайте мне космодром «Надежда» и свободный коридор полетов до Луны, – немного подумав, ответил Александр.
– Зачем? – удивился Стив Мору.
– Займусь бизнесом, – первое, что пришло ему на ум. – Мои ракеты крепкие и могут тянуть приличный груз. Организую с братом транспортную компанию, будем заниматься перевозкой, – ответил он.
– А взамен вы отдадите копию отснятого материала, – сделав большой глоток алкоголя, произнес грузный седоватый мужчина.
– Нет, – тут же ответил Александр. – Взамен я дам пресс-конференцию, на которой расскажу всем вашу версию произошедшего и буду молчать, а копия материала будет моей защитой, и пока она будет у меня, я так понимаю, буду жив.
– Вы хоть понимаете, с кем торгуетесь, Александр Федорович Ромов? – с презрением посмотрел на ученого политик.
– Это моя цена за молчание! – резко встав, ответил Александр и поспешил удалиться.
Никто не знает, почему Стив Мору согласился на условия этого человека. Политической машине ничего не стоило избавиться от одного из своих винтиков. Но в тот день, в компании брата Эдгара, Александр первый раз в жизни удивился. Махровый политик дал ему положительный ответ, и такое решение было непонятным. Аренда космодрома и космический коридор сроком на пять лет даже поставили в тупик Александра. Ведь он рассчитывал на войну, маленькую информационную войну против мирового правительства, а тут такие уступки и такая щедрость.
– А чего ты удивляешься? – дочитав ответ политика, сразу же подметил Эдгард. – У него перевыборы через четыре с половиной года, а после победы на них, за десять лет нового срока он от тебя избавится, или всю тайну Венеры донесут до людей. Отдать убыточный космодром и право полета, это «пшик» в сравнении с той информационной бомбой, что ты разрыл на Венере. И даже если ты улетишь жить на Луну, чего, кстати, он от тебя и ожидает, Стив Мору также будет в выигрыше: Луна далеко, и избавиться от тебя будет еще проще. Как вариант, они закроют тебя и будут присылать отчеты, что ты жив и здоров, а значит, люди, которым ты оставил копии видео, не будут беспокоиться, – рассуждал брат.
– А я, было, подумал, что в этом мире добро начало побеждать, – рассмеялся столь простому и лаконичному ответу Александр.
– Значит, говоришь, бизнесом заняться?
– Да, это я так ляпнул, сгоряча.
– Не, а идея-то хорошая, Сань!
– Хорошая идея – построить космопорт на орбите между Луной и Землей, – неожиданно предложил старший брат.
– И кстати Шура для тебя — это будет единственное место, где Мору тебя не достанет, – тут же добавил Эдгар.
И замолчал, лукаво поглядывая на брата. Он всегда так делал, когда в его хулиганскую голову приходили самые безумные мысли. И Санька, порой, боялся такого взгляда брата: уж больно много раз им влетало от родителей за всевозможные выходки в детстве и юности.
– А давай, правда, построим твой космопорт, – неожиданно произнес он и подошел к серванту, где стоял особый коньяк. Их отец открывал эту бутылку и выпивал стопочку всякий раз, когда начинал писать очередную книгу. Это было небольшим хобби военного офицера.
– Нет-нет, Эдгар, давай просто улетим на Луну, – тут же, словно в детстве, испугано защебетал Александр.
– И не попробуем, каково это? – разлив остатки матовой бутылки по бокалам, произнес Эдгар. – Отцу бы понравилась эта идея, – поднеся бокал с янтарного цвета жидкостью брату, прошептал младший Ромов.
– Эд, всякий раз, как я соглашаюсь на твои авантюры, мы получаем взбучку, – говорил Александр.
– На этот раз – это твоя идея, я просто представил себе, как это будет круто – иметь свой космопорт, – говорил Эдгар. – А про взбучку: ей-богу, я многое бы отдал, чтобы меня опять оттрепали за уши, брат, – сквозь слезы улыбнулся Эдгар.
– И не говори, брат, – чокнувшись, прошептал Александр. – А знаешь, мы весь мир сделаем, и ты прав, что это круто – иметь свой космопорт.
– Да будет так, брат, да будет так, – сделав глоток, прошептал младший брат, Эдгард.
Коньяк был вкусным. Отец Ромовых, конечно, поворчал бы на сыновей за то, что они, вместо творческого создания очередной книги, занялись каким-то там строительством. Но, впрочем, где-то там, на небесах, он видел все и радовался за сыновей, словно это он все придумал, словно это он все затеял, и пока они помнили о нем, он всегда был рядом, пятый страж, ангел-хранитель и просто любящий отец. Он был рядом, и что бы они ни делали, он помогал им. Наверно, поэтому холодный космос стал их вторым домом, и даже спустя годы, бывая на Земле и Луне, их всегда тянуло назад, в тот искусственный громадный терминал где-то на орбите между Землей и Луной. Почему – никто не знал, и только братья догадывались, что частичка отца тоненькой нитью была вплетена в стены космического терминала, ибо они все же его попробовали, тот самый особый коньяк отца, и он, правда, был вкусным.