Как поссорились автор и критик

 
  Самый въедливый критик- это кто-нибудь из близких. Например, сестра-филолог. Одобряя в общем и целом написанное мною,прицепится к какой-нибудь мелочи и зудит, выматывая душу.
 Ну вот не глянулась ей в рассказе "Моя Волга" фраза "Сарынь на кичку!"
 -Зачем ты использовала эту ветхозаветную грубятину?
 -Чтобы передать напряжение момента: мужики были готовы вступить в рукопашную.
 -Так бы и писала!Ведь большинство читателей не представляют,что это за "Сарынь на кичку!"Мы-то знаем, что это боевой клич волжских разбойников времён Стеньки Разина.
А для большинства читателей слова "сарынь", "кичка" непонятны.
 -Любознательный читатель откроет словарь Владимира Ивановича Даля и узнает,что "сарынь"-это толпа чёрного народа Не в смысле африканцев, а русских простолюдинов. Короче, ватага голодранцев, если культурно:ватага волжских разбойничков.
 
 - Ну а "кичка? Помнится, это старинный женский головной убор. И что же получается?
 Какая-то сарынь нападает на женщину? С какими-то непотребными намерениями? Что им от неё надо? Да ещё всей ватаге сразу?
  Я расхохоталась:
 -Да ты шалунья, милая моя! Какие непристойные мысли рождаются в твоей учёной голове!
К твоему сведению: "кичкой" называли деревянный брус,стягивавший бортА плоскодонного парусного судна, называвшегося расшивой. Брус этот находился на носу расшивы. И самА
передняя часть судна называлась "кикой" или "кичкой".Поэтому при атаке разбойников на  судно они вопили:"Сарынь на кичку!",то есть:"Все на нос расшивы!"
 
 Сестрица-критик долбит своё:
 -Обычный читатель пропустит эту твою "сарынь"как досадную, непонятную помеху и не оценит твоих художественный изысков. Выкинь из текста эту штуковину!
 -Ни-за-што-о!-упёрлась я рогом.-Это лишит рассказ волжского колорита!.
 -Ах, так!- оскорбилась критиканша.-Тогда больше не спрашивай моих советов! Советуйся со своим Далем! И читать тебя больше не буду!
 -Юпитер, ты сердишься- значит ты не прав!- пустила я свою парфянскую стрелу и вышла из комнаты, хлопнув дверью.
  Знаю, что спустя некоторое время сестрица остынет, и, как ни в чём ни бывало, мы сядем за вечерний чай. А потом вновь перечитаем с пристрастием рассказ " Моя Волга".