Розовогрудые

РОЗОВОГРУДЫЕ                Владимир Темкин   

 

Уже несколько дней, как в окрестностях моего Чикагского дома появились розовогрудые птицы, размером с наших российских соек, ежегодно налетающие в конце лета на урожай мелкоплодных яблонь, посаженных ещё во время строительства вдоль веранд нижнего этажа строгого ряда четырехэтажных домов. И сейчас, сидя за письменным столом и заинтересовавшись их странным поведением, я периодически перевожу свой взгляд от экрана компьютера за окно. Помнится, я даже попытался отыскать название этих птиц по справочнику, но не преуспел найти там абсолютно похожих.

                                Утро еще только-только расходилось. Солнце поднялось над вершинами деревьев и ровненько простреливает лучами нашу прогулочную дорожку. И все, что видно мне в окно, смотрится сейчас четко и контрастно, благодаря именно такой боковой солнечной подсветке.

В этот самый момент небольшая стайка птиц шумно перепорхнула с яблони на большое раскидистое дерево в 15 метрах напротив моих окон. Спугнул их хищник, пестрогрудый ястреб, периодически патрулирующий поверху нашу прогулочную тропу и живущий где-то неподалеку, поддерживая благополучие своего выводка за счет белок и бурундуков, часто снующих поперек асфальтовой ленты. Розовогрудые безусловно были бы ему не по силам, но тем не менее, все они отдают должное его «дворянскому» происхождению и делают вид, что уважают и побаиваются.

В этом году теплынь задержалась далеко за половину августа и до сих пор видно и слышно вокруг огромное количество цикад. Мы всё ещё находим их, валяющихся под ногами, во время прогулок, слышим их звонкий визг по вечерам, и периодически вздрагиваем от глухого удара этакой пяти-шести сантиметровой «мухи» в оконное стекло.

И вдруг на моих глазах в пронзаемом солнечными лучами воздухе разыгрывается потрясающая птичья драма. Перед стайкой птиц, раскачивающихся на концах ветвей высокой акации, жужжа проносится огромная цикада. Все они, поворачивая головы, провожают её взглядами, но наличие где-то тут в окружающем воздушном пространстве пестрогрудого ястреба удерживает их на местах. Однако в данной компании находится один настолько отчаянный, что, сорвавшись с ветки, устремляется за цикадой, сделавшей в этот миг плавный разворот вправо, в сторону домов. И, то ли солнце вдруг наложило розовогрудому засветку на глаза, то ли он их слишком уж сфокусировал на охотничьей своей цели, но к моему величайшему изумлению в короткое мгновение я слышу сначала глухое «ТУК», удар в стекло цикады, а вслед за этим уже в мощном грохоте, подняв глаза, вижу распластавшуюся по стеклу средней оконной рамы огромную птицу. И в тоже мгновение она, отвалившись назад, соскальзывает вниз.

Я вскакиваю из-за стола и с бьющимся сердцем бегу на балкон в центральной комнате. С криком «Что случилось?» за мной устремляется жена. Первое, что бросается нам в глаза, это та же самая стайка, взлетевшая с акации и рассаживающаяся по яблоням и перилам балконов и веранд. Ястреб, возвращающийся с патрульного облёта своих владений, как бы споткнувшись об этот гомонящий птичий клубок в воздухе, взмывает вверх и занимает угловую точку балкона этажом выше и правее нас. Она обеспечивает ему полный обзор поля действия. А мы с женой, перегнувшись через перила балкона, со страхом смотрим вниз. Там между круглым столиком и креслом лежит спиной вниз и лапками вверх абсолютно бесчувственная птица. Головка у неё откинута клювом влево. Зрелище это парализует всех сочувствующих, и нас, и птиц. Всех, кроме ястреба, который уже зорко отметил появление в группе глазеющих ярко алого кардинала, здешней птичьей достопримечательности, опустившегося на перила веранды первого этажа, ближе всех к пострадавшему.

Далее события развиваются по театральному канону. В ответ на птичий гомон на веранде появляется пожилая и шаркающая тапочками хозяйка в халате. Подслеповато осмотревшись, она замечает в промежутке между креслом и столиком неподвижную птицу, подходит к ней и, взяв со столика мухобойку, пытается пошевелить пострадавшую. Так и не поняв, что же тут такое у неё произошло, старушка принимает неожиданное решение, после чего, перейдя к шеренге цветочных горшков, она берет в руки жестяную лейку и, вернувшись к пострадавшей птице, наклоняет над ней конус горловины, окатив розовогрудого сильным и обильным душем.

Через мгновение птица приходит в себя и, встрепенувшись, оказывается на лапках. Товарки пострадавшей бдительно поднимают шум. Несколько секунд уходит у той на осознание своего местоположения и состояния. Первым же движением она выпархивает из узкого пространства и воцаряется на ручке кресла. Там, оглянувшись, какое-то время розовогрудая птица покачивается, затем делает несколько частых вдохов и уже после этого взмывает в сторону спасительной акации, где закрепляется в просвете нескольких крупных ветвей. Все остальные птицы из её стайки устремляются следом, распределяясь широким кругом поблизости от пострадавшей, и тут же поднимают отчаянный гвалт, выражая то ли восторг по поводу завершения коллизии, то ли соболезнование подруге.

Нижняя соседка из-под руки смотрит вслед вспорхнувшей птице. Мы у себя наверху тоже радуемся её благополучному избавлению от напасти. И один только ястреб со своего углового места, не теряя времени, пикирует вниз в сторону раздражающе алого кардинала. Но тот мгновенно замечает опасно надвигающуюся сверху тень и, поднырнув навстречу ястребу под солнцезащитный тент, взлетает вверх вдоль кирпичной стены и исчезает в нешироком промежутке между домом и яблоней. Ястреб лениво делает два спиральных круга, поднявшись на свой патрульный уровень, и продолжает полет вдоль прогулочной тропы дальше от солнца, нерасчётливо распугивая своею остроугольной тенью белочек и бурундучков.