Нормально...

В своих поездках по стране, сопряжённых с профессиональной деятельностью, намотался я в поисках истины и куска хлеба. Жил тогда в Москве. В составе Министерства химического и нефтяного машиностроения занимался организацией и пуско-наладочными работами по программе экономичной эксплуатации теплоэнергетического хозяйства предприятий. Свою работу любил, своё дело знал и пользовался у заводчан репутацией надёжного и делового партнёра-подрядчика. Замечательное было время!
Тому уж годков не мало, а память всё хранит в своих кладовых тот эпизод...

Занесло меня в очередной раз в Башкирию, в славный город Туймазы, на завод ТуймазыХимМаш. Обычное рутинное дело - обновление режимных карт для котлоагрегатов. Дело знакомое, но требующее кооперации и содействия родственных служб. Одним из помощников оказался молодой парень, оказавший мне содействие по части надёжного и точного использования контрольно-измерительных приборов. Был он разбитной и хваткий, а мне что - главное, чтобы дело делалось. Я всегда ценил чью-то помощь. В свою очередь старался не оставаться в долгу и хоть словом, хоть чем другим выражать мою ответную признательность.

Моя работа подходила к завершению и Радик, так звали того парня, попросил у меня мой адрес и телефон. Hа всякий случай, - сказал он при этом. Буду в Москве - забегу проведать, - как мне показалось, шутливо пообещал Радик. Давай, проведывай, - отшутился я без задней мысли. Мало ли что?! Обычное дело. Стараясь быть вежливым, я ему оставил свои координаты, ничего при этом не обещая и ничем не привлекая.
Некоторое время спустя я уже и думать забыл о той поездке. Другие дела навалились. Другие "туймазы" следовали одни за другими…

Как-то, в выходной день, раненько, ещё солнце не встало, - звонок в дверь. Кого это нечистая несёт?! - прошкандыбал я спросонья до входной двери. Кто там? - вопрошаю. Голоса за дверью откликнулись радостным криком, - Мы, мы! Я даже поначалу подумал, что это дети, колядующие под Рождество, так восторженно они звучали. Но, было не то декабрьское холодное время. Было теплее. Как оказалось - даже намного жарче...

Открываю дверь и вижу: стоит какой-то широко улыбающийся молодой парень с чемоданом, а с ним ещё какие-то две перепуганные по виду девицы с баулами наперевес. Не узнаёшь? - загадочно спрашивает парень и в моём сознании, в сочетании с его голосом начинает формироваться и восстанавливаться, как на проявляющейся фотобумаге опущенной в ванночку с проявителем, светлый образ туймазинского Радика. От неожиданности, я только и мог выговорить, - А чего ж ты не позвонил предварительно? Мой риторический вопрос был буквально смят и растворился без осадка в вихре энергичного Радика и его товарок, ввалившимися ко мне в квартиру со своими нехилыми пожитками.
Видя восторг в глазах Родика и его спутниц, у меня, что называется, - дрогнуло сердце. Моя добросердечность не позволила их выставить за дверь. Хотя, ради восстановления норм цивилизованного протокола в общении между людьми это и следовало бы сделать. На их месте я бы позвонил предварительно, следуя правилам хорошего тона и поведению человека-комильфо. Я бы поинтересовался условиями проживания - можно ли принять на постой троих? Одно дело - "забегу проведать", а другое дело - "трое в лодке". Слава тебе, что ещё и собаку Монморанси не прихватили… Как в том рассказе у английского писателя Джером К. Джерома...
Судя по всему они собирались обживаться основательно.

Мы жили с семьёй в небольшой двухкомнатной квартире. Я, жена и сын. Дополнительное присутствие трёх взрослых посторонних людей внесло в наш быт некоторое "разнообразие". К тому же - они были нам не родственники и даже не однофамильцы.
Радик представил своих спутниц, - Моя жена - Наиля и её сестра - Асия. Нам было объявлено, что приехали они повидать Москву - ни разу не были в столице. Более того, как выяснилось: они никогда в своей жизни не летали на самолёте, не ездили на поезде, находясь в своей деревне под Туймазами всю свою сознательную жизнь. Радик нас порадовал тем, что быть у нас на постое они собираются недолго - всего-то лишь одну неделю. Это уточнение внесло некоторое успокоение. 

Как гостеприимные хозяева, мы выделили им одну комнату, собрав постельное бельё и кровати. Быт наш "ужался" до минимума своей функциональности: места общего пользования, кухня теперь делились между нами по необходимости и потребностям нужд при условии взаимной вежливости. Не брезговали они и питаться с нами из одного "котла": не давали мы им возможности умереть с голоду. К тому же, "честь мундира" жителей столицы не позволяла нам развеять устоявшийся миф о гостеприимности москвичей.

Справедливости ради, надо сказать, что pебятами они оказались на поверку неплохими: вежливыми, предупредительными, спокойными. Каждый день они куда-то уезжали. Проводили весь день, колеся по Москве согласно своим интересам. Вечером они делились с нами своими впечатлениями. Но, - кратко, односложно и только отвечая на наши расспросы. Не помню, чтобы они нам рассказывали свои впечатления о посещении картинных галерей, музеев, театров или выставок. Думается, что эти их интересы были "вне всяких подозрений", как любила говорить в своё оправдание наша бывшая соседка по коммуналке на Серпуховском валу, парируя обвинения по её адресу в снятии несанкционированных проб с готовящейся кем-то другим неохраняемой еды на общей кухне.
Наши попытки объяснить им, что посещение культурных достопримечательностей столицы является непременным условием в общем восприятии столичных ценностей, которые они больше нигде не увидят и не прочувствуют, и даже в Уфе - столице Башкирии, натыкались на их нежелание и представление не тратить время по пустякам. Ну, что ж. У каждого свои приоритеты: кесарю - кесарево, а слесарю - слесарево. Употребляя это выражение, не имею в виду: ни применение в родовой хирургии такого важного операционного медицинского инструмента, как скальпель, ни, тем более, разводного ключа...

Дни "вместе" проистекали медленнее, чем нам бы этого хотелось. Однако, по закону логического развития и преодолевая тернии нашего терпения их столичный вояж подходил к окончанию.
В последний день, вернувшись с ВДНХ, наши гости, видимо, наконец, желая как-то нас отблагодарить за гостеприимство и сгладить наши, в связи с их пребыванием бытовые неудобства, вручили нам коробку с тортом. Мы поблагодарили и открыли её. В коробке лежал торт. А вернее - его половина. На наш удивлённый вопрос и непонимание, пополам с возмущением, мол, - Что творится! Уже и здесь экономят! - подразумевающего нерадивых кондитеров-изготовителей торта, последовал их невозмутимый ответ, - Нет, всё в порядке. Это мы немного попробовали… Мы не могли поверить. Значит, они "немного попробовали", а остатки принесли нам и торжественно вручили. Вот - так-так. Но это мы только подумали про себя, по достоинству оценив их "щедрость" в виде компенсации за время недельного у нас проживания втроём на всём готовом. Благородно, нечего сказать. Этот же оставшийся кусок торта мы с нашими дорогими гостями и доели позднее, засунув поглубже от посторонних глаз по известному адресу нашу несостоявшуюся привилегию "перводегустаторов".

Пришло время им собираться в обратный путь. Желая как-то поспособствовать, я зашёл в "их" комнату и застал там Радика, пакующего чемодан и баулы. Присев на кровать, я перебрасывался с ним короткими репликами, а он был весь в работе. Надо было всё с толком упаковать, а это было не просто, так как они "затоварились" в столице "под завязку". Сижу я, так, и наблюдаю. Когда, поначалу, в недрах его чемодана скрылись мои толстые журналы, которые я ещё не успел прочитать, я подавил свои литературные пристрастия и ничего ему не сказал. Ну, уж, когда за ним последовала наша подушка я позволил себе проявить не свойственную мне бестактность и тоненько, так, намекнул, что это, мол, моя любимая подушка. Поясняю ему: я её дал напрокат только лишь на время их пребывания у нас. Радик на меня посмотрел недовольно. Ничего не возразив, тяжело вздохнул, бормоча под нос всё что угодно, но только не извинения, молча её выложил из чемодана…   

Так, что же послужило для меня поводом написать эту историю? Отвечу - всего только лишь одно, сказанное Радиком слово. С речью у меня всё вроде бы нормально. Но, как только вспоминаю, что я услышал, - речь отнимается.
После заданного мною напоследок вопроса, - Ну, как тебе Москва? - имея в виду его общие впечатления о городе и приготовившись наслаждаться его восторженной тирадой, я от него услышал, - Нормально... И сказано-то это было как-то равнодушно, скорее, чтобы я отвязался.
Зачем приезжал? Одноклеточный, друг мой...
Обидно было за Москву! Знал бы я - клянусь, не "пригрел" бы Радика и его компанию, не пустил бы на порог. Москва не заслуживала в моих глазах такого неуважения от периферийного варяга с его своеобразным "видением" настоящих ценностей Москвы: её улиц и площадей, её Кремля и Арбата, её садов и парков, памятников, мостов, театров и ещё многого того, что позволяет причислить этот величественный город к числу величайших городов мира!
Ничего я ему не ответил. Дурака учить, что мёртвого лечить. Слава Богу, что уехали!

И, наконец, напоследок, позволю себе дать практичный добрый совет: не давайте незнакомым всуе своих телефонов и адресов, если не хотите остаться без… подушки.