Нескучный сад пост 5

             НЕСКУЧНЫЙ САД № 5

      Пост №5 (био)

     Герцогиня Альба: «Мой отец, Киприянов Валентин Петрович, 1912 года рождения имел два специальных средних образования. Он человек вельский. Вельск – город, старше Москвы. Сейчас Архангельская область, а до этого была Вологодская.
    Вельск – это Владимирская Русь.
    А я и мама - поморы. По дедушке моему - онежские, по бабушке – беломорские. Кстати, онежский «полуостров» между Северодвинской и Онежской губой находится всего в шестидесяти километрах  от знаменитого и достопамятного Соловецкого монастыря.
     Поморы вековечно  служили Новгородской Софии.
     А между Новгородской и Владимирской Русью с древних времён шли непрерывные кровопролитнейшие войны.
     Так случилось, что мама и отец – они  оба служили в первом советском совхозе Бушуиха Вологодской области. Отец работал агрономом. У него был диплом Вологодского сельскохозяйственного техникума.  А мама работала заведующей отделом партийного учета в Лежском райкоме ВКП(б).
      И всё было бы хорошо, но 1935-м отец   тайком бежал из Бушуихи, никому ничего не сказав.
     Тогда (как он мне лично рассказал через много-много лет, в 2000 году) страшное было время.  За любое слово, сказанное невпопад, за любой проступок каждый жестоко наказывался. Все жили в страхе за свою жизнь, за жизнь родных, близких, друзей. И все вусмерть пили. Как раз то, за что наказывалось. От безысходности. Ведь никто ничего не понимал в происходящем. Главное, сажали под замок всех.
      Такая судьба выпала и отцу...
      После техникума он сумел поступить в Вологодский сельскохозяйственный институт. Откуда его призвали в армию и  отправили на учебу в Ленинград, во 2-е артиллерийское училище на механической тяге.
     Это был «сталинский набор» для укрепления армии. К маме он уже наезжал из летних армейских лагерей (кажется, так это тогда называлось). В результате на свет в 1938 году я  и появилась на свет. Но в следующий отпуск он отдыхал у своего отца - моего деда - в Вельске.
     Дед работал счетоводом. А на квартире у них квартировала местная девушка Катерина, помощник счетовода. Молодые люди друг друга полюбили. Она тоже уехала в Ленинград и поступила там в Ленинградский лесотехнический институт...
     Так у меня появилось три сводных сестры.
     А к 2000 году, когда я отца нашла, он уже 19 лет как овдовел.
     -Как он на меня повлиял? -Традиционный вопрос-ответ биографов.
     Я всегда знала, чувствовала, что отец жив. Я его очень любила. А мама любила беззаветно.  Их парный портрет всегда висел у нас на стене. От мамы я знала, что папа пропал без вести. Позже я нашла чемоданчик с их перепиской, с его денежными квитанциями уже с войны. Но он пропал без вести. После войны мама его всё равно искала. Она тогда работала уже в Плесецком райкоме партии. Но ей ответили, чтоб она прекратила его искать. Когда появилась возможность обратиться в архивы, я адресовала свой запрос в главный архив Советской (Красной) армии. Получила оглушительный ответ, что такового нет и вообще никогда не было. Но это чушь, конечно. Мы ведь знали адрес полевой почты стрелковой дивизии отца, к которой была прикомандирована его артиллерийская дивизия. Упорное молчание официальных органов объяснялось тем, что в 1943 году, в разгар сражений, тов. Сталин издал приказ, согласно которому без вести пропавшие солдаты и офицеры Красной армии числились никогда не бывшими.
     Но времена изменились. Я узнала об этом лишь в 2000 году, когда взялась помочь одной моей знакомой отыскать её двоюродного брата.
     Однако, почтовый адрес воинского архива я потеряла и пришлось мне ехать в подмосковный Подольск самой. Ехать было недалеко, благо, что живу-то я как раз на Северной окраине Подольска.   
     Подаю заявление. Берет дежурный отставник. Читает, сердится. От самого хоть закусывай. Ворчит. Но терплю. И правильно сделала. Он принял письмо и сказал:
     - Ждите ответ через полтора месяца.
     Ну, я вдохновилась и обращаюсь к дежурному:
     - Можно и мне написать заявление? Я все данные отца наизусть помню...
     Через полтора месяца, действительно, пришел ответ. В нём сообщалось, что в 1945 году мой отец состоял на военном учете в райвоенкомате города Вельска. То есть, у себя на родине.
     Дальше, понятно, - пишу трафаретное письмо, приспособилась:  «Тов. райвоенкому, кланяюсь, прошу сообщить данные такого-то о месте проживания»...
     Вскоре приходит и ответ, жив и проживает по адресу г. Вельск.
     А это май, перед 9-ым числом. Я срочно дала телеграмму. Ответа нет. Что делать? Муж говорит, после 9-го поезжай.
     11-го мая выезжаю, выхожу на станции Вельск на платформу и в конце ее вижу одинокую фигуру мужчины, который разворачивается и уходит. Вот приостановился, оглянулся, и мы пошли навстречу друг другу. Отец рассказал, что в кровавом 41-м отец два месяца  служил заместителем командира артиллерийской батареи, находившейся под командой земляка - капитана Стебля. Батарея дислоцировалась на конце длиннющего полуострова на острове Саарема и ценой многих жизней на два месяца задержала блокаду Ленинграда. Эту информацию раздобыл мой муж, большой любитель больших географических карт и исторической литературы про войну.    Отец рассказал также, что когда стрелковые дивизии покинули полуостров, советские артиллеристы  попали в плен. Капитан Стебель погиб.
     Возвращаясь домой в Подольск в конце августа в утренней пятичасовой, пустой, холодной и темной электричке я оказалась напротив крупного, сурового мужчины моего возраста. Разговорились. По случайности, он тоже возвращался из Вельска. Я поинтересовалась фамилией. В Вельском районе был когда-то куст Тендряковых и Киприяновых. Но нет. Он оказался племянником капитана Стебля.
     Чудны дела Твои, Господи!
     Как бы далеко ни были, как бы глубоко ни канули в Лету события прошлых лет, а нет-нет да и приоткроет судьба свои тайны.
     Отец ещё рассказывал, что два месяца проработал в лагере на сланцевых шахтах Маакарду. Затем его отправили в концентрационный лагерь для военнопленных под Данцингом.
     Счастливая звезда спасла его когда он, изнемогший, подошел к немецкому солдату –охраннику сказать, что не может больше работать. Выстрела не последовало. Солдат отвел его в палатку к врачам. Отец был весь в коростах.
    А через месяц он уже очистился и его перевели в общий барак.
    Чем лечили?
    Да ничем. Отлежался и всё.
    Освободили его американцы и срочно (чтобы не кормить) передали Красной Армии.  Счастливая звезда помогла отцу еще не раз. Он прошел несколько проверок НКВД. И предателей, говорил, было немало. Пленные о них знали.
     Какой-то генерал, ознакомившись с делом отца, отправлял его на строительства КВЖД   командовать полком. Отец возразил:
     - Товарищ генерал, я не поеду.
     - Не поедешь? Тогда повезут!
     И тут полковой писарь сообщает:
     - Только что товарищ Сталин издал указ, чтобы вернуть домой заключенных с сельскохозяйственным образованием.
     ...Так отец оказался  на свободе и дома.
     В Вельске ждала его жена Екатерина Александровна с дочкой Катей. Екатерина, ради которой он совершил побег от моей мамы, его приняла. Но устроить его на работу никак не могла. Несмотря на то, что работала начальником Вельской лесобазы. Ради него уволилась. Уехала в деревню. Ее там избрали председателем колхоза и очень уважали. Позже эта боевая женщина  взяла отца в свой колхоз бухгалтером. И он ежедневно мотался в Вельск  за пять километров отмечаться в военкомате и расписываться о своём месте проживания.
    Тем не менее отец не сердился на трудности и никогда не ерничал. Мужчина он был крепкий. Говорил, предателей было немало. К нему весь Вельск обращался за помощью. Умер он в 2007-м. Хоронил его весь Вельск.
     ...Возвращаясь через несколько дней домой 2000 г, из Вельска я застала маму живой и безмолвной в прежнем ее состоянии.
     Но я настойчиво повторяла ей, что Валя жив. Что он был у немцев. Твой муж жив. Мой отец жив.
     Пока не увидела, что мама выказывает признвки какого-то беспокойства и пока не выкатилась слезинка. Я посчитала, что я выполнила свой дочерний долг перед отцом и перед матерью. Буквально через несколько дней муж меня окликает:
     - Аля, тебя мама зовет!
     - Как зовет? Разве она может говорить?
     Представляете, мама три года как не поднималась с постели и не говорила!
     Вхожу. Она сидит в кровати, опираясь спиной об стену и смотрит на меня!
     Я подошла. Она назвала меня по имени. Но с трудом. Мы обнялись. У нее выкатились две слезинки. Она сказала:
     - Милая, счастливая. Живите, пейте, веселитесь!
     И снова легла. А через день ее не стало. Она на 95-ом году. И папа умер тоже в возрасте
около 95 лет...
     ВМ: – Как по русскому крылатому выражению. «Oни жили дoлгo и cчacтливo, и yмepли почти в oдин дeнь»... Перевод на английский: «Аnd if they didn't die, then they still live today.»
Тaкими cлoвaми зaкaнчивaютcя мнoгиe cкaзки, нo ни oднa нe oтвeчaeт нa вoпpoc:
     - Кaк им этo yдaлocь?
     PS. 
     - Володя! Я знаю, что за мной числится долг самоотчёта  перед Вами. У китайцев существует закон. Можно обокрасть родителей, но нельзя обокрасть учителя. А у меня просто нет никаких организаторских талантов. Только после этого материала  я представлю Вам моё детство и научные занятия моей жизни.
Особенно детство.
Потому что знание устройства внутреннего пространства сознания у меня оттуда.
Из дедовой библиотеки.
Всем доброго здоровья!
     Герцогиня Альба.
    
     (Продолжение следует)