Мои переложения. Николай Шемякин. Утка-княгиня

Утка-княгиня

Пришло время, и я стал добывать на пропитание уток. На севере охота – не отдых и не развлечение. Там охотник всегда – добытчик и кормилец… Уток же на севере много. Баунтовский край Бурятии весь в озёрах и реках!
Мои старшие братья воевали на фронтах. Охотничьих припасов было мало, и я берёг их. Заряжать патроны научил меня весёлый и словоохотливый дед Егор. Он был деревенским бондарем, делал бочки, колеса. В молодые годы дед Егор прославился как удачливый охотник и теперь, сидя на завалинке избы, подолгу рассказывал мне об утках. Он знал великое множество пород и названий.
- А весной какие они красавцы! – мечтательно восклицал он, и в глазах его загорался огонёк. – Особенно селезни… Утку, Колька, надо уметь бить влёт. Эх, где мои годы, а то варил бы я сейчас жирную крякву!
Шёл сорок третий год. Время было голодное. Бить летящую утку я не умел, стрелял только сидящих на воде.
А весеннее половодье наполнялось гомоном птиц. Всюду – синь и взлетающие утки, трепыхание крыльев, пресные запахи тающего снега и воды. И вот однажды за утреннюю зарю я отстрелял восемнадцать уток!
Радостный и усталый, нагруженный битой птицей, я притащился в посёлок и встретил на улице деда Егора. Было воскресенье, и он шёл к нам.
- Вот это добыча! – ахнул дед Егор и стал раскладывать во дворе моих уток и перечислять их по названиям.
На шум выбежал маленький Гошка, за ним вышла мама. Началась суета. Перья уток отливали белыми, синими и рыжими красками и блестели под лучами солнца. Самыми красивыми оказались селезни кряквы и касатки.
- Они весной все красивые! - Говорил дед Егор Гошке, который рассматривал уток и подтягивал портки, обнажая босые ноги в цыпках.
Я выбрал самую жирную утку и протянул деду:
- Тебе, вари на здоровье! Первым встретился.
- А ты, Колька, по солдаткам пробегись, утками их одари и припасы себе посмотри, - загорелся дед, взвешивая на руках свою утку.
Мама уже перечисляла знакомых, у которых мужья были охотниками…
Солдатки всполошились: «Колька будет уток таскать!» Они рылись в сундуках и кладовках, совали мне патроны, гильзы, пыжи, порох, дробь. Радостный, я носился по посёлку и раздавал уток.
- Колька, зайди! – махала мне рукой с крыльца какая-нибудь солдатка. Избу охотника я узнавал сразу: на стене висели изюбриные рога, в рамки с фотографиями иногда были воткнуты кудри селезней. Но оружия у солдаток не было. НКВД конфисковали все стволы, боясь, что ими воспользуются дезертиры…
Однажды в стае крякв я увидел совершенно белую утку. Важная, она горделиво рассекала озёрную гладь и даже не обернулась в мою сторону. Стрелять я не стал. Дед Егор выслушал эту историю и уважительно посмотрел на меня, всё еще державшего свою фартовую одностволку.
- Повезло тебе, ты видел князь-утку! – обрадованно воскликнул он и начал рассказывать про белую утку целые легенды. Но я остановил его и сказал:
- Дед, это была княгиня, сам видел. Она с кряковым селезнем миловалась. Они сходились на середине озера, а остальные утки окружали их и хлопали крыльями. Будто бы радовались, как в кино.
- Тогда, значит, ты встретил княгиню. А это, Колька, очень редкий случай! – сказал дед и похлопал меня по плечу.
Через много лет, будучи уже взрослым человеком и горожанином, я снова увидел княгиню.
Было это на речке Борзя. Скрадывая, я заметил, что среди стаи крякв плавает несколько белых уток. Подкравшись, я подстрелил одну княгиню. Достал её из воды и стал рассматривать. Подъехал на лошади чабан, пожилой и смуглый бурят, пасший невдалеке отару овец.
- Ангатуй, - небрежно сказал он, увидев мою княгиню. – Русские охотники называют её королевской уткой. Ангатуй высиживает яйца в норах. Она самая нахальная утка…
- Почему? – удивился я.
- Иногда она выгоняет из норы корсака или лису. Зачем ты убил такую смелую и красивую птицу? Грех!
Я смотрел на белую княгиню, вспоминал голодное детство и не находил слов для ответа.


.................................
© Н. Е. Шемякин. Сюжет, 2000
© В. Б. Балдоржиев. Литературное переложение, 2000


_________________________________________________________