Моя первая поездка за границу

                МОЯ ПЕРВАЯ ПОЕЗКА ЗА ГРАНИЦУ

     Это было давно, но, правдой. В 1978 году, мне помощнику бурильщика, от профкома предложили поехать по льготной туристической путевке, в тогда еще «братскую» Германскую демократическую республику, на международную Лейпцигскую ярмарку. Грех было отказываться, тем более, что с моей стороны оплата составляла всего 30% от полной стоимости путевки.
      В те годы, для простых людей, выехать за рубеж считалось большой удачей.
Это сейчас, после падения «железного занавеса» и коренного изменения политической ситуации в стране, имеющий деньги  россиянин, может позволить себе поехать в любую страну мира с познавательными целями или покупаться в теплых морях.
Верхушкой престижного отдыха считался болгарский Солнечный Берег, чехословацкие Карловы Вары или венгерское озеро Балатон, о западно-германском курорте Баден-Бадене мало кто слышал. Говорю про старые общедоступные европейские курорты, а что же говорить про Мальдивы, Сейшелы, Канары, Доминикану и Ямайку, о которых можно было прочитать в журнале «Иностранная литература», и отдаться несбыточным мечтам. Партийную элиту коммунистов и их семьи, в один ряд с народом не ставлю.
Одни мои знакомые, которые съездили отдохнуть в Болгарию, назвали ее  Краснодарским краем по ту сторону Черного моря. Охотно этому верю, потому что, наши болгарские братья-славяне, практически ничем от русских не отличаются. Друзья моих родителей, съездили по путевке в Румынию, и вернулись недовольные и полные разочарований, вдобавок уставшие от борьбы с тараканами и клопами в гостиничных номерах.
    В крайисполкоме Краснодарского края (находился в одном здании с крайкомом партии), за  день до отъезда, нашей группе провели инструктаж о возможных идеологических диверсиях и провокациях со стороны коварных западных спецслужб, которые, как нам утверждали инструктирующие, слетаются на Лейпцигскую международную ярмарку, чтобы отловить в свои сети и завербовать доверчивых советских граждан.
Если вдуматься, кто мы были такие, чтобы нас завлекали в эти сети и вербовали. К дипломатическому корпусу, мы не относились, в закрытых НИИ, «почтовых ящиках» и номерных заводах, не работали. Ну, что поделаешь. Крайком четко следовал инструкции, спущенной сверху.
В Краснодаре заехал к своей двоюродной сестре Марине. Целью визита было получение информации по ГДР, где Марина пять лет проработала в аптеке при нашей воинской части и там познакомилась со своим будующим мужем-прапорщиком. После Германии, она пять лет проработала в Венгрии. Получил ответы на все свои вопросы, а в завершении встречи, Марина подарила мне миниатюрный мельхиоровый самовар на подносе. Она сказала, что могу его кому-нибудь подарить или продать, а на вырученные деньги, что-нибудь купить, например костюм для сына.
   Вечером поездом из Краснодара выехали в Москву, в которой пробыли почти весь день. Там,  используя свободное время, съездил к своим приятелям из Ахтырки, которые  учились в МИИТе.
Поздним вечером, наш поезд двинулся в сторону западной границы. Когда в Бресте поезду меняли  колесные пары на европейский  стандарт, загорелись желанием поехать на экскурсию в Бресткую крепость, но по расчету, не укладывались во времени.
Два часа простояли в Варшаве, где наблюдая за поляками, понял, что те практически ни чем не отличаются от русских, разве что своей массовой предрасположенностью к коммерции и спекуляции. 
                .  .  .
      В Берлин приехали вечером первого марта. Нас встретили и повезли на ужин в ресторан.
Во время ожидания ужина решил проверить смогут ли немцы понять мой плохой дойч. Конечно, мы знали о двухчасовой разнице берлинского времени с москвовским, но нужен был какой-нибудь повод, чтобы начать диалог с носителем языка.
     Подошел к администраторше, поздоровался, извинился и спросил, правильно ли идут их часы, и показал на часы, висевшие на стене холла. К удивлению, она сразу поняла вопрос, посмотрела на настенные часы, затем на свои наручные и сказала, что часы идут правильно. Демонстративно посмотрел на свои часы, так, чтобы она видела разницу по времени. Она сказала, что надо передвинуть стрелку на два часа назад. Обрадовался, что худо-бедно, но смогу общаться с немчурами, главное не комплексовать по своему не правильному произношению и не боятся говорить.
   В ресторан приехали, не имея с собой немецких денег.  Обмен рублей на дойчмарки, по курсу один к трем, обещали сделать после ужина  в гостинице.
    Группа сидела за длинным накрытым столом, когда официант начал подходить к каждому и спрашивать, кто, какие будет заказывать напитки. На выбор предлагались – сок, минеральная вода, пиво, кола. Попросил бокал пива. Пиво было отменное. Решил повторить, заодно еще раз проверить свой немецкий. Подозвал официанта и попросил принести еще один бокал светлого пива. Соседи по столу с удивлением уставились на меня, как бы спрашивая, ты что, знаешь немецкий язык?
После ужина группа потянулась к автобусу, но мне, после двух кружек пива, захотелось заглянуть в туалет. Руководитель группы, нас не предупредил, что туалеты здесь платные, мы об этом не знали, ведь в Союзе такого не было.
На входе в туалет, увидел старого деда, сидящего возле маленького столика, на котором стояла тарелка с монетами. Понял, что придется платить, но чем? На выходе, он меня остановил,  требуя плату.
У меня не было ни одного пфеннинга. Попытался объяснить ситуацию,  при этом совал ему горсть советской мелочи и пытался проскочить, но дед стоял в дверях «на мертво», как будто защищал подступы к Берлину на Зееловских высотах от наступающих войск 1-го Белорусского фронта.
Когда вся группа разместилась в автобусе, обозначилось мое отсутствие. Наш руководитель пошел на поиски и быстро вычислил, где нужно меня искать. Расплатился с воинствующим дедом и освободил меня из немецкого «плена». Уходя, я повернулся к старику, поднял руку, сжатую в кулак на уровень плеча и с серьезным видом изрек:
- Но пассаран!
 тот промычал что-то не понятное.
   Нам были заказаны номера в высотке «Берлин штадт», расположенной в самом центре города на Александрплатц, возле известной телебашни. Наш номер на двоих находился на двадцать седьмом этаже.
    Соседом по номеру был мужчина из Краснодара, старше меня на десять лет.
Посмеялись над моим маленьким приключением в ресторанном туалете и уже начали готовиться ко сну, когда раздался тихий стук в дверь. Сосед перепугался:
- Ни в коем случае не открывай, наверное, это немцы! Может быть это провакация! Бедная жертва страшилок крайкомовского инструктажа. Пока препирались, стук повторился. Я пошел открывать дверь, при этом сосед, боясь, быть свидетелем чего-то страшного, юркнул в ванную. Это были две девушки из нашей группы. Им было скучно, и они предложили нам посидеть в их номере, поделиться первыми впечатлениями о Берлине.

                .  .  .

    У нас не было программы тура. Возможно, она была у руководителя группы, но он о ней ничего не говорил. На вопросы, какие города мы посетим, он отвечал, когда будет надо, нам  дадут информацию. Для чего такая скрытность, непонятно.  Единственное, знали точно, что побываем в Лейпциге (немцы называют его Ляйпцигом).
 Находясь в германской столице, мы не знали, куда будет лежать наш путь. После Берлина, были Дрезден, Лейпциг, Эрфурт, Веймар и Франкфурт-на-Одере.
Опускаю описание достопримечательностей. В каждом городе есть, что посмотреть.
    В Берлине - знаменитый проспект Ундер дер Линдер («Под липами»), с его помпезной имперской архитектурой, музеи, рейхстаг без купола, оперу, Бранденбургские ворота, Берлинскую стену, которая через десять лет будет демонтирована, лучший зоопарк в Европе, Трептов-парк, ближайший город – Постдам, в котором решалась судьба послевоенной Европы, дворец кортфюста Саксонии Сен Суси.               
   В  Дрездене – всемирно известную картинную галерею, в которой представлены сотни полотен старых мастеров.
Во время войны, город был практически полностью разрушен массированной ночной атакой американских бомбардировщиков, хотя с военной точки зрения, в этом не было необходимости, тогда за одну ночь погибли десятки тысяч мирных жителей. В память об этой трагедии, в центре города оставили нетронутыми руины одного городского квартала, которые находились напротив нашего отеля «Королевский камень».   
 В Дрездене, самоварчик подаренный Мариной, увидел молодой служащий отеля, в котором мы жили три дня. Он пришел в такой дикий восторг, что, я не удержался и подарил ему этот сувенирный самовар, о чем, конечно же, позже пожалел.
   В Лейпциге – международную торговую ярмарку, которая проводится два раза в год, символом которой являются две большие буквы М, расположенные одна над другой. Две буквы М (Messestatd-город ярмарки) потому, что ярмарка проходит два раза в год, весной и осенью. Экспозиции ярмарки наводили уныние и скуку. Мне было совсем не интересно смотреть на ряды зерноуборочных комбайнов, картофелекопалок, образцы запорной арматуры и другого промышленного оборудования. Через час пребывания на выставке, ушел оттуда, чтобы больше не возвращаться.
   В Эрфурте – старинную архитектуру готический собор и мост через речку, по все длине которого, еще в средневековье, построили дома, в них и сейчас живут люди.
   В Веймаре, кроме средневековых улочек, домов, в которых когда-то жили великие поэты Гете и Шиллер, расположенный в его окрестностях, печально известный концентрационный лагерь Бухенвальд («Буковый лес»), на решетчатых воротах которого готическим шрифтом вылита  из чугуна издевательская надпись « Arbeiten macht frai» - «Труд делает свободным». В концлагере – лагерное гестапо, крематорий, во дворе которого убили Эрнста Тельмана и тут же сожгли. Кстати, этот крематорий не предназначался массового сжигания покоников, как это делалось в Овенциме, Заксенхаузе и некоторых других лагерях смерти, в которых людей сотнями тысяч травили в газовых камерах. В крематории Бухенвальда, сжигались тела казненных и умерших от болезней и голода. Мертвецов привозили на больших тачках, похожих на вагонетки  и сбрасывали по гладким оцинкованным листам, в подвал крематрория. Внизу,  их по одному, укладывали на подъемник на электроприводе, поднимали наверх, перекладывали на железные «носилки» на колесах  и по узеньким рельсам развозили к печам. От главного рельсового пути, отходят «ветки» отдельно к каждой печи. Печи топились коксом, на полное сожжение одного тел уходило до двух часов. На тыльной стене крематория, через железные дверцы, выскребали пепел.
   Во Франкфурте-на-Одере, смотреть нечего, кроме самой реки Одер, являющейся границей с Польшей, в которой она называется Одра. Через нее, по мосту, ежедневно идут пешком, едут на велосипедах, мотоциклах и машинах польские граждане на работу в Германию. На улицах города видел несколько не официальных вещевых рынков, вернее сказать, торговых точек, на которых сновали и стояли молодые польские спекулянты обоих полов.
 У этих оборотистых ребят, можно  было купить много дефицитных, по тому времени, товаров, таких как, джинсы и джинсовую одежду, виниловые диски с записями западных рок-групп, японские часы и тому подобное, можно было обменять советские рубли на марки. Наш тур заканчивался и вместе с ним, практически у всех закончились дойчмарки. Предприимчевые поляки, знали, что Франкфурт-на-Одере, это последний город перед отъездом русских туристов домой, поэтому, ходили группками по нашим номерам и просили продать им золотые изделия – кольца, перстни, серьги, цепочки, а также фотоаппараты, часы, электробритвы. У большинства туристов немецких марок уже не было, а соблазн, прикупить что-нибудь гэдээровское, оставался, поэтому с готовностью продавали, все, что можно продать и мчались отовариваться в магазины.                .  .  .
     С первых дней в Берлине, понял, что мне не нравится ходить вместе с группой на экскурсии. Кроме мест, где нельзя обойтись без пояснений профессиональных гидов и экскурсоводов, например в Берлинской опере, Дрезденской картиной галерее, в других случаях, максимально старался ходить один.
Это было не так просто. Руководитель группы, которого мы называли шефом, строго следил за дисциплиной и все контролировал. Приходилось врать, что заболел и плохо себя чуствую или подвернул ногу и не могу ехать с группой. После чего получал от шефа разрешение остаться и строгое указание « -Из отеля ни на шаг!»
      Как только они (группа) уезжали, отправлялся бродить по улицам. Было интересно ходить по незнакомому городу, заходить в места, которые захочется, в том числе в магазины и гаштеты, просто посидеть на лавочке, наблюдая за уличной жизнью, по мере возможности, общаться с немцами различных возрастов и главное, не быть привязанным ко времени и месту. Нет, конечно, время было ограничено, к примеру, зная, что группа вернется через черыре часа, я должен заранее, до их приезда, вернуться в отель. 
    На третий день пребывания в Берлине, предложил соседу по номеру пойти погулять по вечернему городу, тот категорически отказался, мотивирую запретом шефа, уходить из отеля без разрешения, которое, все равно, никто не дал, помню, он тогда сказал:
 - Мне не нужны неприятности на работе!
 Боже мой! О времена! О нравы! Во всем мире, миллионы туристов, гуляют по городам и весям, страны посещения, когда хотят и где хотят, и это нормальное положение дел. Но, мы, находясь в «братской» республике, обязаны были, по вечерам сидеть в четырех стенах гостиничного номера и не высовывать свой нос на улицу. Просто маразм какой-то! Не знаю, была установка установка сверху или личная инициатива руководителя группы. Вполне возможно, что последнее. Ход его мыслей, мог  быть примерно таким, зачем нашим людям выходить вечером на улицу, а вдруг, с ними, что нибудь случится, а ему держать ответ, лучше пусть сидят в отеле, то есть он страховал себя от возможных неприятностей.
   Прежде, чем уйти из отеля, пришлось провести не большую разведку. Походил по каридорам нашего этажа, пока не встретил парня из нашей группы. По ходу разговора, так, между прочим, поинтересовался, где в данный момент может находиться руководитель, мол, у меня к нему есть вопрос. Тот назвал номер. Подошел к дверям, постоял, прислушался к голосам, доносившимся изнутри, и пришел к выводу, что в номере шефа полным ходом идет пьянка, в которой участвуют три человека. Это хорошо, это мне на руку. Раз они пьют, значит, первое, это стопроцентная гарантия, что из отеля, шеф не выйдет, значит, исключается возможность, столкнуться с ним, допустим, у отеля или в другом месте. Второе, чтобы не подрывать свой авторитет, находясь под шафе,он не будет проверять наше присутствие или отсутствие в номерах. Третье, после пьянки, он наверняка завалится спать.
     Из общения с немцами запомнился один эпизод. В Дрездене зашел в гаштет выпить пиво. К моему столику, предварительно спросив разрешение, подсел старик, который также заказал кружку пива. От нечего делать, я стал прикидывать, сколько могло быть ему лет  во время войны. По моему расчету, в тот период, ему как минимум, было лет двадцать пять, а может быть тридцать, учитывая, что в последний год войны в Германии была объявлена тотальная мобилизация, во время которой в армию забирали даже четырнацилетних мальчищек, больных и немощных взрослых мужчин, он должен был служить в вермахте.  Сначала, мысленно сформулировал предложение, подбирая немецкие слова, сложил их и задал следующий вопрос, что он делал во время второй мировой войны.
Некоторое время старик молчал, наверное, вникая в смысл вопроса. Затем, что-то злобно прошипел и резко ударил кружкой об стол, из-за чего часть пиво выплеснулось, вскочил,  схватил кружку и чуть ли не бегом кинулся к бармену, при этом начал громко возмущаться, показывая пальцем на меня. Он говорил быстро, я не успевал осмысливать его слова, но было и без перевода ясно, что он меня ругал, притом, ругал со злостью. Бармен, как мог, его успокаивал, но бесполезно, старик продолжал орать еще громче. Немцы, сидящие в гаштете, начали обращать на нас внимание. Пришлось быстренько допивать свое пиво и ретироваться, от греха подальше, думая про себя: «Ну, надо же, наступил фрицу на больной мозоль».
     Находясь в городе Эрфурт, гуляя в одиночестве по вечернему городу, умудрился заблудиться. Вроде бы город не большой и грех в нем заблудится, но у него все улицы расположены кольцами по кругу, то есть от центральной площади, улицы построены по принципу «круги на воде». Вот эти Ring №3, Ring №4 (номера уличных колец) и т.д., сбили меня с толку. По несколько раз проходил одни и те же места. Обратился к кучке молодежи, с просьбой объяснить, где стоянки такси, но как оказалось, что такси в городе нет. Наконец то, часа в два ночи вышел к отелю. Утром, в присутствии всей группы, руководитель провел разбор моих ночных «полетов» в назидание остальным.
     В Эрфурте, в кафе, ко мне подошел молодой немец и попросил закурить, предложил ему пачку «Камеи», он вытащил из пачки одну сигарету и положил на стол монетку в пять пфеннингов. Я был потрясен, впервые в жизни, кто-то расплатился за одну сигарету, мне такое даже в голову не могло прийти.
                .  .  .
    В Берлине первый раз увидел вблизи группу американских солдат в парадной форме, приехавших из Западной Германии на экскурсию.
 Подолгу стоял на набережной Шпрее и через металлический сетчатый забор, проходящий границей, посередине реки, наблюдал за жизнью западноберлинцев.
     Из Берлина на автобусе ехали по автобану, а совсем рядом, по параллельной дороге сплошным потоком проносились «Мерседесы» из Западного Берлина в ФРГ. (если кто не помнит, напоминаю, что в то время Западный Берлин был анклавом, со всех сторон окруженный ГДР).  Почти что на каждой машине,  к багажнику были прикреплены горные лыжи. Западноберлинцы, одетые в яркие спортивные куртки, спешили  на уикэнд  покататься на лыжах в Баварских Альпах.
 Бросалась в глаза разительная разница в уровне жизни между восточными и западными немцами. Первые, все же, существовали в единой с нами политической системе, с той лишь разницей, что она носила название не социалистическая, а демократическая. А если и жили лучше россиян, то за счет своей врожденной бережливости и расчетливой экономии на бытовом уровне. Примером тому, были мои неоднократные наблюдения за поведением немцев  в торговых центрах, за их мучительными раздумьями и полной нерешительности, при покупке какой-нибудь вещи, особенно это касалось одежды. Западные немцы принадлежали совсем к другому, в то время малопонятному и не доступному нам, миру.
    
                .  .  .
   По программе поездки, у нас должна была состояться встреча с работниками одного предприятия.
Наша группа приехала от профсоюза работников нефтяной и газовой  промышленности Краснодарского края. По идее, мы должны  были  встретиться с членами  аналогичного профсоюза, но в ГДР нет нефтяной промышленности, хотя советские буровики, в том числе из Ахтырки, бурили здесь разведочные скважины. Наши профсоюзные боссы, не нашли ничего лучшего, как организовать нам встречу с работниками химической промышленности, подразумевая близость ее профиля к нефтяникам.
 Из Лейпцига на автобусе приехали  в миниатюрный старинный город Нойерхауз, расположенный в лесистых горах Тюрингии рядом с границей Западной Германии, который, перед нашим приездом отметил свое тысячелетие. В его пригороде находится очень старый, но действущий завод «Lacke und Farben», производящий высококачественные лаки и краски.   
     Нас провели в актовый зал заводоуправления, рассадили за длинными, пустыми  столами, вперемежку между немцами. Моими соседями по столу оказалась супружеской чета средних лет.
Дружеская встреча началась в «лучших традициях» советских времен. С приветственным словом, выступил гид нашей группы, после чего, спел песню о балалайке. Кстати о  нашем гиде. Это был мужчина лет сорока пяти, отлично говорящий на русском языке, его отец был японец, мать болгаркой. Его взрослый сын, по неизвестной нам причине, ездил за нашей группой по всем германским городам.
     Вышли местные пионеры в синих пионерских галстуках и под сопровождение оркестра, состоящего из пенсионеров, выступили с концертом. В оркестре присутствовали аккордеон, скрипка, саксофон, контробас и не полная ударная барабанная установка. Деды играли очень даже не плохо.
    После концерта, накрыли столы, но кушать практически было нечего. Немцы по своей природе очень экономные и никогда не будут угощать гостей так, как это делают русские. Выставили на стол, немного нарезанной вареной колбаски, сыра, хлеб, масло, водку и все. Это на толпу из пятидесяти человек. Здесь впервые увидел, что бутерброды можно  есть, используя вилку и нож.
У нас у каждого с собой была бутылка русской водки, у некоторых по две. После нескольких здравиц за дружбу между народами, под музыку пенсионерского ансамбля, начались танцы.
       Опьяневший сосед по столу, которого звали Георгом, оказался инженером завода, загорелся идеей, мне показать их лакокрасочное производство. Он предупредил свою жену об отлучке и потащил меня на завод.
     Завод работал в одну смену и вечером был совершенно пустой. Георг, которого я сразу окрестил Жоржем, водил меня по мрачным, полутемным цехам, с увлечением  рассказывал о технологических процессах, но из его рассказа я мало, что понял. В конце концов, мне эта экскурсия  надоела, да еще вдобавок замерз, так как вышел в одном костюме, и предложил вернуться назад. Но немца уже понесло, он потащил  к себе в гости домой. Его дом находился совсем близко от завода и представлял собой маленький коттедж, в ряду таких же, однотипных домов. Очевидно, эти дома принадлежали заводу, то есть  они были ведомственными, пока работаешь на заводе, в них живешь. Показал свое жилище, которое мне понравилось. Комнаты не большие, но все продумано для комфортабельного проживания. Выпили по миниатюрной рюмочке приторно-сладкого ликера и вернулись к нашему интернациональному обществу.
     Здесь веселье достигло своего апогея. Мизерное количество закуски и большое количество водки, сделали свое дело. Музыцирующие пенсионеры уже ушли, из динамиков неслась громкая танцевальная музыка в стиле диско. Наши мужики пользовались успехом у немецких женщин.
   Особенно был популярен Александр из поселка Ильского, внешность которого полностью соответствовала  каноническому облику чистокровного арийца. Высокий, стройный, симпатичный молодой блондин, с голубыми глазами и римским носом, привлек внимание всех дам принимающей стороны. Его сразу окрестили Алексом и усадили на почетное место в центре стола. Во время танцев Александр был нарасхват.
В прочем, все танцевали и веселились до позднего вечера. Вобщем, вечеринка удалась на славу.
Перед отъездом каждому из нас вручили по пакету с сувенирами, в которых находились вымпел с вышитым гербом города и керамическая пивная кружка с гербом и надписью «Noerhaus 1000 jares alt»
За день до отъезда домой, в вестебюле отеля в Франкфурте-на-Одере, встретили очень популярную в те годы, артистку кино Татьяну Фатееву и даже с ней поговорили.
От поездки по Восточной Германии остались не плохие впечатления.

               
                ГРЕЦИЯ. ОСТРОВ  КРИТ

      В столицу самого крупного греческого острова Крит, город Ираклион, прилетели ранним утром 9 июля 2006 года.
    Перед вылетом в аэропорту Домодедово, встретились с заочно знакомыми по электронной переписке, супружеской парой из Находки, Николаем и Ольгой. Николай работал переводчиком английского языка, Ольга преподавателем в колледже. Еще до поездки, по электронке, Николай предложил нам по прилету на Крит, оплатить в