Заповедь любви 32. Келейные записки иеромонаха С

Келейные записки иеромонаха Серапиона
Тетрадь пятая

В гостях у Любомудровых

В храме было просторно и тихо. Молодая женщина с раскосыми монгольскими глазами, в белом платочке, покрывающем мощную копну черных как смоль волос, мыла пол после окончания службы. Мы разговорились. Она поведала, что церковь построена иждивением прихожан сто лет назад, а каменную часовню на юго-восточном углу ограды в память в бозе почившего Государя императора Александра II возвели недавно, и она сама, будучи первоклассницей, участвовала в работах – убирала мусор после окончания строителями отделочных работ. Отец Николай приехал в Лацкое, когда часовню уже построили. Дом его не так далеко от храма, а она – их соседка и с удовольствием проводит меня к батюшке – вот только полы домоет. Пока она заканчивала, я осмотрел храм, поставил свечи к особо чтимой здесь иконе Казанской Божией Матери.
По дороге к дому Любомудровых моя провожатая, назвавшаяся Мариной Мосягиной, узнав, что я к батюшке не по нужде, а по-родственному, разоткровенничалась, сказала, что сельчане в нем души не чают и чтоб я так ему и передал, а то он от них похвал не принимает, считает себя обыкновенным человеком.
– А чем же ваш батюшка такой необыкновенный? – поинтересовался я.
– Не пьет, не курит и мужиков наших от пагубных привычек отваживает не только проповедями, но и публичными чтениями с картинками на стене.
– С какими картинками?
– Это когда лучом специальным на прикрепленную к стене простынь картинки туманные наводятся*, а батюшка читает вслух какую-нибудь интересную книгу и потом разъясняет сокрытый в ней смысл, на вопросы разные отвечает.
– Интересно.
– Интересно и поучительно. Добрый он, отзывчивый. Накупил разного оборудования на конной тяге и сельчанам бесплатно в пользование дает. Семенами высокосортными делится. Когда и что сеять, как землю обихаживать – все знает и всегда готов другим подсказать. На скрипке играет, хор в церкви создал. Все детки его, кроме меньшого, в числе певчих. Закон Божий преподает так, что ребятишки с открытыми ртами на уроках сидят и потом на улице в апостолов играют. Библиотеку-читальню** для крестьян открыл при волостном правлении. Своих книг и журналов много принес и соседских помещиков побудил поддержать благое дело. Целая комната от пола до потолка стеллажами с книгами заставлена: и все душевные, со смыслом, и посмеешься где, а где и слезу пустишь.
Так за разговорами мы незаметно подошли к дому сельского священника. Он мало отличался от других домов, разве что чистотой двора и обилием цветов под окнами. Позади дома рос сад, яблони еще не отцвели. Над бело-розовыми облаками их пышных крон деловито хлопотали пчелы. На крыльце дома сидел подросток лет десяти и плел из разложенных перед ним ивовых веток лукошко.
– Коленька, – окликнула подростка моя провожатая, – к вам гость приехал из Питера.
Парнишка поднял голову, посмотрел на меня и спросил:
– А вы кто?
– Человек.
Паренек отложил в сторону незаконченную работу, встал, отворил двери дома и с радостным криком: «Мама, мама, к нам человек приехал!» вбежал внутрь.
Из открытого окна выглянула Софья. Увидев нас, призывно махнула рукой:
– Мишенька, Маришка, чего стоите? Заходите.
– Спасибо, матушка, меня свои заждались, – отказалась от приглашения моя провожатая; стрельнула на меня глазами, рассмеялась, увидев мое смущение, и степенным шагом пошла по улице через дорогу к стоящему напротив дому.
Перехватив дорожный чемоданчик из одной руки в другую, я поднялся на крыльцо.
– Наконец-то, – обняла меня в дверях Соня, – почти неделя прошла, как обещался заглянуть. Я уже волноваться стала – не случилось ли чего.
Мы троекратно расцеловались. Невзирая на ее протест, я поспешил снять в сенях обувь.
– Оленька, – окликнула Соня, когда мы перешли из сеней в горницу, сидевшую за письменным столом девчушку лет двенадцати, с длинными русыми косами и серьезным лицом, – принеси, пожалуйста, моему братцу вязаные тапочки. – И с гордостью за дочь тихо на ушко похвасталась: – Она специально для гостей сама, без чьей-либо помощи две пары тапочек связала.
Через некоторое время появился и хозяин дома. На руках отца Николая, прижавшись щекой к его широкому плечу и свесив руки, сладко посапывал младший сынишка – Владимир.
Потом мы пили в саду чай из пузатого двухведерного самовара, я раздавал хозяевам и детишкам привезенные из Питера гостинцы, они с восторгом их принимали. Мы обменивались новостями, помянули Тоню и Раю***, посетовали, что редко видимся с братьями: Женя*** и Костя*** далеко, Александр***  так увлечен работой, что его из Петербурга трудно куда-то вытянуть, а Николай***  весь в семейных заботах и живет в глухомани.
Вечером к отцу Николаю приехал Константин Панфилович Ельниковский****, священник из Веретеи, и я оказался вовлеченным в интересный богословский диспут. Соня с детьми затеяли перед воскресным днем генеральную уборку в доме. Чтобы не мешать им, отец Николай предложил нам с отцом Константином прогуляться за огороды к речке. Мы вышли на улицу, и отец Константин, видимо продолжая начатый когда-то разговор, спросил отца Николая:
– Хорошо, ты любишь повторять «Несть бо власть, аще не от Бога», но если безбожники захватят власть – разве не следует предать их анафеме и скинуть с трона?
– Кому бы Господь не попустил воссесть на трон, воздайте «кесарева кесареви», – ответил отец Николай и пояснил: – Христианин противопоставляет неправде не меч, но силу духа. Нет и не будет в мире оружия более мощного! Вспомни, что сказал Спаситель Петру: «Возврати меч твой в место его, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут». Христос мог легко одолеть искавшую схватить его толпу, но не сделал этого, а пошел путем крестных страданий и победил диавола. Апостолы Петр и Павел в своих посланиях призывали к покорности властям. И это было во времена Нерона, правителя злобного и коварного, бросавшего христиан на съедение диким зверям. Вспомни Дмитрия Солунского*****. Вспомни святых князей-страстотерпцев Бориса и Глеба*****. Таких примеров много. Евангелие не требует восхваления безбожной власти, но, воздавая «кесарева кесареви», быть стойким в вере. Никакой кесарь не в силах заставить истинно верующего отречься от Христа, от любви. Ибо сказано: «Будут предавать вас на мучения и убивать; и во многих охладеет любовь; претерпевший же до конца спасется».
– Здесь есть одно «но», – возразил отец Константин, – во времена безбожника Нерона число христиан год от года увеличивалось. В наши же времена, когда у власти Божий помазанник, православный царь, – радуйся и благодари Всевышнего – растет число не христиан, а безбожников. Если раньше почиталась и возвышалась духовность, то сейчас – деньги, власть, распущенность нравов. Не пора ли браться за меч? Можем ли мы и далее прикладывать к реалиям дня сегодняшнего мерки тысячелетней давности? Не потеряем ли мы Россию своим попустительством к царящему в городах безобразию? Вот в чем вопрос.
– Богохульство и нравственная деградация распространяются не от нехватки карательных мер, а от недостатка света, от оскудения в людях духа. И тут в первую очередь следует обратить внимание на себя. Достаточно ли мы, считающие себя слугами Христовыми, исполнены любви, кротости, смирения, милосердия? Почитаем ли вдову, бросившую в сокровищницу последнюю копеечку, более чем боярина, скинувшего нам с плеч от избытка своего соболиную шубу? Следуем ли заповедям Спасителя: отдаем ли рубашку нуждающемуся, подставляем ли щеку обидчику, любим ли врага своего так же искренне, как друга?
Где все это? Внешнее величие церкви, не подкрепленное возвышением духа, стало приманкой для людей, алчущих славы бренного мира – богатства, чинов, почестей. В высших эшелонах церковной власти распространяется мздоимство – и это ни для кого не секрет. Синод более интересуется материальной стороной церковной жизни, нежели тем, как обстоят дела с духовным развитием, просвещением прихожан. Даже заработки священнослужителей поставлены в зависимость от церковных треб. Заказывая их, крестьяне-бедняки отдают церкви последнюю копейку, лишая семьи куска хлеба. Жить в тепле и сытости на деньги голодных и раздетых – унизительно, безнравственно и противоречит евангельскому духу******.

*Отец Николай осенью и зимой в 1900-1915 годах проводил для крестьян публичные чтения литературы, иллюстрируя их диапозитивами при помощи проекционного устройства. Число присутствующих доходило до 600 человек. В качестве чтецов выступали сам о. Николай, его жена, дети, учителя местной школы. После чтений о. Николай беседовал с крестьянами.
**В 1895 году в Лацком усилиями отца Николая была открыта первая в округе библиотека-читальня для крестьян, в которой были собраны книги духовно-нравственного содержания, русская классика, детская литература, газеты и журналы. Впоследствии такие библиотеки были открыты в Веретее (1897 год) и Брейтово (декабрь 1896 года). В числе членов совета Веретейской библиотеки был друг отца Николая священник Константин Панфилович Ельниковский, а впоследствии и предприниматель родом из крестьян Александр Егорович Корнилов.
***Антонина и Раиса – дочери Петра Кондратовича и Анфисы Петровны Дьяконовых. Антонина была замужем за священником Сергеем Копорским, жили они в Печелках. Умерла от туберкулеза в 1901 году. Раиса была замужем за священником Василием Богородским. В 1894 году после тяжелой болезни муж Раисы скончался. В 1900 году умерла и Раиса Петровна, оставив своим родителям на воспитание двух малолетних детей: Нину и Анатолия.
***Евгений (1879-1951) – младший сын Петра Кондратовича и Анфисы Петровны Дьяконовых. После окончания Санкт-Петербургской духовной академии работал помощником инспектора Одесской духовной семинарии; затем преподавателем Одесского духовного училища. После революции состоял настоятелем Одесской Кирилло-Мефодиевской церкви. В связи с закрытием храмов с 1936 по 1941 год работал бухгалтером. В 1942 году возвратился в Одессу и с 1945 года работал в Одесской духовной семинарии, сначала в должности инспектора, а затем ректора. Скончался 15 февраля 1951 года, в день Сретенья Господня.
***Константин (1876-1940) – сын Петра Кондратовича и Анфисы Петровны Дьяконовых. Работал заведующим учебной частью в Казанском соединенном промышленном училище (в 1919 году преобразовано в Казанский политехнический институт). В 1924 году был арестован как участник контрреволюционной организации и осужден Особым совещанием коллегии ОГПУ ТАССР. Приговор: 3 года лишения права проживания в 5 крупных городах. Впоследствии работал статистиком в Коммунально-жилищном управлении. Женат, трое детей. Умер в Казани в 1940 году. Реабилитирован в 1989 году.
***Александр (1873-1943) – сын Петра Кондратовича и Анфисы Петровны Дьяконовых. Выпускник, затем доцент, профессор Санкт-Петербургской духовной академии по кафедре всеобщей истории и педагогики. В 1912-1916 годах – профессор кафедры всеобщей истории на Высших женских курсах в Петербурге. Долгие годы работал на различных должностях в Пермском университете. С 1934 года – профессор Смоленского педагогического института. В 1938-1941 годах там же — заведующий кафедрой всеобщей истории. За годы работы в Смоленске написал ряд научных статей по истории античности, Византийской империи, известиям сирийских авторов о славянах VI-VII веков. К 1937 году подготовил фундаментальную монографию «Восстание рабов в Сицилии во 2-й половине II в. до н.э.», за которую в 1940 году ему было присвоено звание доктора исторических наук. Умер во время оккупации Смоленска нацистами и был похоронен на Польском кладбище.
***Николай (1864-1918) – старший сын Петра Кондратовича и Анфисы Петровны Дьяконовых. После окончания Ярославской духовной семинарии женился, принял священство и был направлен на работу в погост Шондора (находится в Ростовском уезде недалеко от границ с Владимирской и Ивановской губерниями). С 1914 года служил священником в Ярославле. В семье было 6 сыновей и 2 дочери. 7 декабря 1918 года Николай Петрович во время службы умер. Его похоронили под церковью Воскресения Христова. Сейчас на этом месте построен дом.
****Константин Панфилович Ельниковский (1864-1948) – с 1889 года сверхштатный псаломщик, а затем — священник в селе Веретея Мологского уезда. Был награжден набедренником и бархатной фиолетовой скуфьею. Это был образованнейший человек, знавший греческий, латинский и французский языки, изучавший сельское хозяйство, торговлю и коммерцию. Преподавал Закон Божий в Сысоевском и Веретейском земских училищах. Был председателем Совета Общества «Веретейский Народный Дом». По его инициативе в Веретее была создана артель по переработке молока в сливочное масло, которую он и возглавил. Артель заключила контракт по поставке сливочного масла из Веретеи в Лондон при посредстве представителя английской торговой фирмы господина Д.Э. Ганзена. Масло, производимое веретейской молочной артелью, называлось «Парижское», позднее было переименовано в «Вологодское». В 1929 году отец Константин снял рясу и, передав земельный участок и все имеющиеся сельхозресурсы в только что организованный колхоз «Луч коммунизма», сам стал одним из первых колхозников. Скончался в 1948 году и похоронен на кладбище в Веретее.
*****  Великомученик Димитрий правитель Солунской области открыто проповедовавший христианство. В его подчинении было войско. Император Максимилиан, возвращаясь с войны против славянских племен, заключил Димитрия в темницу. Святой Димитрий не поднял против него область, а роздал свое имущество бедным и принял мученическую смерть. Тело мученика было ночью погребено христианами, а его раб Лупп «благоговейно взял ризу своего господина, орошенную его честною кровью, в которой омочил и перстень. Сею ризою и перстнем он сотворил много чудес». В старинных русских стихах великомученик Димитрий представляется помощником русских в борьбе с Мамаем.
*****Борис и Глеб – русские князья, сыновья великого князя Киевского Владимира. В 1015 году Владимир заболел, и Борис как его возможный преемник был призван в Киев. Вскоре по его прибытии стало известно о вторжении печенегов. Отец послал сына с дружиною для отражения врагов. Возвращаясь обратно, Борис узнал о смерти отца и о вероломном занятии великокняжеского престола своим единокровным братом Святополком. Дружина предложила ему идти на Киев и силой овладеть престолом, но Борис не хотел нарушать святости родовых отношений и отверг это предложение. Святополк подослал к брату убийц. После убийства Бориса Святополк позвал в Киев Глеба. Когда Глеб остановился возле Смоленска, он получил от четвертого брата – Ярослава Мудрого – известие о занятии великокняжеского престола Святополком, о коварном убийстве Бориса и о намерении убить и его, Глеба.
Когда явились перед ним посланные Святополком, Глеб запретил сопровождавшим его отрокам обнажать мечи, и тоже был убит. Борис и Глеб считаются первыми русскими святыми. Их называют заступниками Русской земли. Летописи полны рассказов о чудесах исцеления, происходивших у гроба святых, о победах, одержанных их именем и с их помощью (например, о победе Рюрика Ростиславича над Кончаком, Александра Невского над шведами в Невской битве).
******Считая безнравственным увязывать величину заработка священника с оплатой прихожанами церковных треб, отец Николай сделал основным источником доходов своей семьи обработку церковной земли. Сам с детства привыкший к простому труду, он и детей с юных лет приобщал к крестьянским работам. Желание уберечь сыновей и в будущем от искуса жить за счет взимания с прихожан «платы за благодать», стало основной причиной, почему его дети получили не церковное, а высшее светское образование.

Иллюстрация: Храм Покрова Пресвятой Богородицы в селе Веретея. Фото 2013 года.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/08/20/489

К началу романа:  http://www.proza.ru/2018/08/08/630

К аннотации и оглавлению http://www.proza.ru/2018/08/19/768