Пресветлая мысль

— Ой, уй-юй-юй! О-ой! Ох! Фу-у-у…
Вы думаете, я больна? Нет. Я, вообще-то, здоровый человек. Ой! Ой-ой! Ха! Вы думаете: «Вот артистка! Претворяется!» Нет. Мне действительно больно! Ой! Я избита. Да-да! Вы скажете, ну, обратись в милицию, сходи в травмпункт – помогут… Не могу. Почему? А вы спросите, кто меня избил. Ну, спросите, спросите, кто! Отвечаю – я. Да-да! Я. Знаете такой термин «самобичевание»? Вот, это оно и есть. О-ох!
Вам интересно знать как это и зачем это? Могу рассказать. Только вот надо как-то поудобнее, ой, устроиться. Ага, вот так, вроде ничего. Ну, слушайте.
Все вы рано или поздно познакомились с трудом учителя. Я одна из этих самых «тружеников на ниве образования». Это значит, надо человека и научить, и воспитать. И вот, когда один из моих «любимейших» учеников Петя Душегубочкин до того доучился, что вообще перестал появляться в школе, я взяла список, скорее свиток, его прегрешений и отправилась за помощью к его родителям. Подхожу к двери квартиры – звонок оторван. Стучу.
— Заходи, не запираем, – слышу мужской голос.
Вхожу. На диване, не вполне одетый, но обутый, лежит мужчина, отдалённо напоминающий моего «любимейшего» ученика Петю Душегубочкина. Я, конечно, догадалась, что это папа Пети.  Достаю список и по пунктам излагаю, что третьеклассник (повторно обучающийся) Петя сделал и чего не сделал в процессе его обучения в третьей четверти учебного года. Папа Пети выслушал меня, нахмурившись, подёргивая губами, но не перебивая. Потом, не вставая, говорит:
— Так что же, мне его избить?
— Ну, что вы! – ужасаюсь я, – ни в коем случае! Это непедагогично!..  Все педагоги…
— Я ваши институты не кончал, ваших знаменитых педагогов не читал и по телеку выключал. У меня свой профиль…  Так что у меня один метод воспитания, испытанный, дедовский. Самого так человеком сделали.
             Я, мысленно оценив успехи его воспитателей, вслух возразила:
— Но есть же и другие методы. Вы бы поговорили с ним, как отец…
— Я говорить не мастер. Тут…  чего говорить? Тут волей-неволей разозлишься! А когда злюсь, я знаешь, чего говорю?  П… Р… – тьфу…  Разве ребёнку такое скажешь? А? Или сказать?
— Нет-нет! Ради Бога, не надо!
— Тогда бить. Больше ничего не остаётся, – вздохнул он. –  Но до чего ж учитель жестокий пошёл! Никакой жалости! Ведь если я по твоему списку начну сына воспитывать, то мне надо два месяца его беспрерывно бить и, в конце концов, убить вовсе! Ну и учителя!..  Забодай вас комар!
— Что вы, что вы! Нет, нет, – лепечу я, сворачивая список, – ладно, я всё сама… Я буду думать…
— Во-во, думай. Что глазками хлопаешь? Вам дети, что подопытные кролики! А ты сначала на себе мой метод попробуй. А? Тебя били?
— Нет.
— Нет? То-то. Счастливого пути! На себе, говорю, попробуй!
Бегу по лестнице и всё слышу:
— На себе попробуй!!!
Пришла домой и всё думаю: «Ну, а чем я рискую?  Я, всё-таки, не Петя Душегубочкин. Я человек воспитанный. Возьму и попробую». И решила я с утра заняться этим экспериментом.
Утром зазвонил будильник, и первая мысль о том, что решила. Лежу, думаю. А вставать не хочется!.. Как всегда. Минут семь-десять можно бы полежать в счёт будущего ускорения темпов жизни. Но ведь решила воспитывать себя! Открываю глаза и вижу на спинке кровати портняжный сантиметр. Ну, с помощью сантиметра, что вы думаете? Встала. Тут же. Гигиена, конечно, дело святое. А вот зарядку делать не хочется! Как всегда. Пришлось снять со стены чертёжную линейку длиной в пятьдесят сантиметров. Не сразу, но, в конце концов, двадцать минут зарядки было обеспечено! Бодрая, с хорошим аппетитом, прихожу на кухню и начинаю себя уговаривать, как воспитанный человек воспитанного человека: «Не ешь из холодильника! Погрей завтрак! Ведь скуксишься от боли в желудке!»  Но лень, лень! Однако, несколько шлепков разделочной доской пониже спины – и  аппетитный горячий завтрак на столе.
Потом – удар скалкой по темени (чтобы не видно было под волосами, если синяк) – это, чтобы грязная посуда не осталась в мойке до вечера. Несколько щелчков по лбу, отогнавших меня от зеркала…  И я за полчаса до начала урока – в школе! Успела подготовиться, собраться. Настроение отличное! И вообще, день прошёл без суеты и нервотрёпки. Пришлось, правда, таясь от детских глаз, дважды лягнуть себя каблуком по щиколотке и три раза ущипнуть  за… но это неважно.
Не стану утомлять вас рассказом о том, что заставило меня не засиживаться в учительской за пустой болтовнёй, как мне удалось избежать визита к подруге для просмотра её обновок, как я удержалась от мороженого, простуживающего мои гланды… А ещё закаливающий холодный душ, горячий ужин, гора тетрадей и не заполночь, а до десяти часов… А концерт рок–музыки по телевидению? Отказаться от него и лечь спать в одиннадцать!.. Как только цела осталась швабра? – этот весомейший аргумент моего воспитания!
Ой! Уй! Видите? Но какой день! Порядок! Организация времени, моральный покой! А в конце дня явилась мне пресветлая мысль. Какая? А вот какая: «Всякое воспитание начинай с себя и на себе проверяй свои методы воспитания». Да-да, на себе. Я про то, что не мой словесный, разъяснительный, а дикий дедовский  на меня подействовал без промаха. Ох! И ещё: «Все пресветлые мысли посещают нас в самые нелёгкие минуты жизни». А вы это замечали? Ох! То-то.