Записки фенолого

    Входя в вагон, опытный ездец уже знает, куда он сядет. Он стоит на платформе в расслабленной позе бывалого охотника, заранее чующего, что на него бежит нужный зверь. Охотник занимает позицию настолько естественно, что кажется, будто дверь останавливается персонально возле него. Однако он здесь не один, группы профессионалов на фоне равномерно размазанных вдоль поезда новичков выделяются выучкой, чёткостью движений и знанием повадок добываемого зверя и окружающих охотников.

    У каждого из них свой резон: кому выходить через две на третьей, тот не пробивается в середину вагона, девушки с книжками, если есть возможность, стремятся к окну, компашкам по фигу где, лишь бы места были рядом.


    Профессионал еще на платформе сортирует будущих соседей: кто с кем, кто с чем, кто докуда. Часто одним и тем же поездом ездят одни и те же люди. Вон компания картёжников: Макс, Алёна и близнецы Игорь и Андрей. Эти сядут непременно вместе, и всю дорогу будут играть старой распухшей колодой во что-то странное: вроде на дурака похоже, но с каким-то хитрым подсчётом очков.

    А вон девчонка с приметной фигурой - весь модельный бизнес удавился бы от зависти. Судя по обрывкам ее телефонных разговоров, рядовой боец многочисленной армии менеджеров. Эта всегда читает какую-то французскую муру в укромном уголке. А вон Толик - с этим надо ехать в разных вагонах. Он, видимо, неплохой мужик, но очень уж громоздкий и общительный. Стоит ему сесть, как он начинает обзванивать многочисленных друзей и громогласно выяснять подробности их личной жизни и планы на ближайшую пятилетку. Бедные друзья и не подозревают, что каждый раз кроме Толика в курсе их встреч, поездок и разводов оказывается еще с полторы сотни народу. Но это их трудности, а желающие спокойно поспать в дороге, завидев Толика, досадливо перебегают в соседние группы. В общем, профессионал знает, как организовать поездку с минимальными затратами и извлечь при этом максимум пользы.

    Однако и на старушку бывает прорушка. Случай властно вторгается в привычный порядок, перекраивая сложившуюся экосистему. То машинист-стажёр проедет чуть дальше, то окажется разбитым любимое окно, то на лавке поражающим фактором разляжется изрядно подпротухший бомж, каждым движением своим вызывая спазмы у неосмотрительных соседей, то поблизости присядет глухой меломан в огромных наушниках звуком наружу...

    Мне ещё повезло. Свободных мест на всех желающих хватило с натягом, то есть самые медлительные втискивались между телесно одарёнными согражданами, с обоюдного молчаливого согласия поделившими формально трехместные лавки "на двоих с зазором". Эта чаша меня миновала, но до полной гармонии было далеко. Откуда-то спереди раздавался неприятный громкий циклический звук, заставляющий подозревать неисправности в пневматическом оборудовании вагона, со стороны прохода от меня сидели две скромно, если не бедно одетые, но деятельные тетушки средних лет, оживлённо планирующие паломничество на Святую землю, а у окна, напротив друг друга, сплетясь ногами, жили бурной семейной жизнью две девицы нетрадиционной ориентации. Когда я садился, они были очень заняты - ссорились.

    Здесь необходимо сделать маленькое лирическое отступление.

    Наши железные дорожники очень любят благоустраивать свое царство.

    Как только сходит снег, многочисленные бригады обходчиков, как грачи на пашню, набрасываются на междупутные пространства в поисках свежеоттаявшего мусора. Дворники достают мётлы вместо снеговых лопат и начинают азартно гонять пыль по платформам. Специально обученные и одетые люди в респираторах опрыскивают из распыляторов пристанционные территории, невзирая на тут же наводящих красоту тружеников кисти и валика. То ли роль отравы в бачке играет простая вода и весь маскарад рассчитан на какую-то комиссию, то ли считается, что малярам ничто уже не повредит - но работают те и другие в шаге друг от друга, воплощая собой вечную идею сотрудничества в несовместимых областях, как рабочий и колхозница наших дней.

    И цель вроде бы достигается: издали свежеокрашенные лавочки и заборчики выглядят идиллически, да то ли от смешивания с распыляемым препаратом, то ли по случаю смены фазы луны пачкаются немилосердно, а потому девицы с остервенением оттирали бумажными салфетками со своих белых сумок весёленькие пятна, пока те еще свежие.

    Пятна не сдавались, девицы сдавленно пыхтели и ругались, и тут сидевшая рядом со мной, нырнув левой рукой в сумку, нашарила пакетик со спиртовой салфеткой. У неё дело пошло веселее, а подруга, исказившись лицом, прошипела:
    - Ну ты, Даша, и сссука!

    Даша примирительно протянула ей салфетку:
    - Маш, ну я правда не знала, что она там есть, вот только щас нашла!

    Маша салфетку взяла, но шипеть не перестала, обласкав подругу всей мощью своего высокоматерного лексикона. Однако то ли краска оттерлась, то ли запал иссяк, но вскоре голубки уже мирно ворковали голова к голове, заставив изумлённо вскинуть брови Машину соседку. Вообще эта девушка напротив была среди окружающих единственной, чей образ мышления, похоже, оказался близок к моему. Мельком заглянула в рекламный проспект какого-то весьма богато украшенного храма в паломническом журнале, мазнула формальным взглядом по моему лицу и задержалась, заметив, что проявившиеся на нём эмоции совпадают с её собственными. Мы синхронно улыбнулись, едва заметно, но одинаково покачали головами и занялись каждый своим делом: она заткнула уши наушниками, я попытался расслабиться и заснуть.

    Нам обоим не удалось: ссора номер два была в разгаре. Не берусь утверждать, что правильно понял распределение ролей в дуэте, но выглядело всё довольно просто: Маша, блондинка с длинными, но не очень густыми волосами, была одета нарядно, даже кокетливо. И вела себя манерно, капризно и непоследовательно. Даша, напротив, сидела спокойно, говорила мало, тихо и без интонаций, да и к одежде своей проявила полное равнодушие. Единственным исключением было более чем заметное декольте, из которого всем своим изрядным объёмом едва не выпадал Дашин бюст. Так вот, Маша, поговорив по телефону, игриво сообщила Даше:
    - А у нас будет сейшен!

    Даша явно не впечатлился и буркнул в ответ что-то неразборчивое, но вызвавшее немедленную вспышку Машиного гнева:
    - Это что, бл@дь, такое, а? - экстренно проснувшись, я увидел, как Маша залепляет Даше пощёчину на глазах изумленной соседки. Даша ухватил Машу за руки и буркнул что-то ещё, после чего Маша с оскорблённым видом откинулась на спинку и демонстративно принялась играться телефоном. Лицо её, в принципе вполне миловидное, но сильно тронутое печатью допустимого дебилизма, изображало смертельную обиду. Дашиного лица я не видел - его полностью скрывало бледно-пегое мочало, по недоразумению выполняющее роль прически.

    Убедившись, что война из горячей превратилась в холодную, я начал засыпать. Паломницы убаюкивающе зудели о тематике экскурсий на какие-то историко-религиозные объекты, пневматический хрип тоже удачно вплёлся в звуковую ткань, начавшую укрывать меня уютным одеялом, как вдруг меня толкнули в плечо. Я приоткрыл глаз. Маша с Дашей, отбросив былые обиды, пали в объятия друг к другу, щедро разнообразивая их откровенными поцелуями и покусываниями за уши.

    Соседка напротив выглядела несколько обалдевшей. Я, наверное, тоже.

    Ну опять же - ситуация устаканилась, можно бы и поспать. Ан нет!

    У Маши снова зазвонил телефон. Привычно проснувшись, я прослушал новую передачу:
    - ... А вы что заказали? Нет, калифорнию я не хочу... А что есть? Нет, мам, лучше я щас приеду, вместе закажем...

    Разговор закончился, парочка восстановила нарушенные было объятия. Но идиллия была недолгой - Даша опять что-то не то ляпнул, Маша снова взбеленилась:
    - Это моя семья, ясно?! - и бац!- когтями по роже...

    Я не знал, куда девать глаза и уши - давно бы сбежал, но стоять сил не оставалось, а свободное место появилось только одно - напротив меня, рядом с Машей: соседка-единомышленница как раз успела выйти, от избытка впечатлений чуть не проехав свою остановку.

    Спасибо паломницам, отвлекли. Их просветлённые взоры, просканировав окружающее пространство, выявили источник пневматических эффектов. Им оказался французский бульдог - из-за дурацкой прихоти селекционеров у этой породы затруднено дыхание. Не люблю этих тварей, но не они виноваты в своих проблемах, и, как существа неразумные, не в состоянии с этими проблемами справиться, в отличие от Маши с Дашей.

    В общем, покидал я вагон с неприличной радостью и чувством облегчения, и свеженачавшаяся четвёртая ссора вызвала у меня лишь добрую улыбку...

10 июня, 2011

Оригинал: https://tikser.livejournal.com/159713.html