Второе дыхание

       Глава 1.

Открыв глаза, он увидел утренний свет, с трудом пробивающийся через пожелтевшие на окнах прошлогодние газеты.  Голова нестерпимо болела, во рту было сухо, и хотелось пить. Встав, и, пройдя шаркающей походкой на кухню, он взял закопченный, бывший когда-то эмалированным, чайник, и принялся жадно глотать из носика.

Есть не хотелось, а при виде находящихся на замусоленных тарелках, вперемешку с окурками, остатков еды  горло сводило судорогой,  и подступала тошнота. За долгие годы систематического пьянства не избалованный пищей организм привык к режиму вынужденного голодания, и, находясь в полуистощенном состоянии, не беспокоил своего хозяина вспышками голодных бунтов.
 
Болезненное состояние требовало проведения интенсивной терапии путем неотложного  приема препаратов, от передозировки которых наступила болезнь. Накануне вечером насыщение производилось множеством алкогольсодержащих  жидкостей, среди которых преобладал номерной портвейн.
 
Справив скудную нужду, и, проведя ревизию карманов на предмет наличности, он пришел к выводу, что его активы явно недостаточны для получения желанного лечебного эффекта. Наученный опытом, что пассивное ожидание может быть малорезультативным, он решил отправиться на поиски таких же, как он, родственных душ, которые обычно в это время группировались около ближайшего продовольственного магазина.

Он жил в центре небольшого восточноукраинского городка в предпоследний год уходящего двадцатого века на третьем этаже типовой кирпичной "хрущевки". Место жительства было весьма престижным, поскольку на первом этаже здания располагался вышеуказанный магазин, что позволяло существенно экономить время и остатки жизненных сил.

Выходя на улицу, он никогда не запирал входную дверь, во-первых, - за неимением некогда выбитого замка, а во-вторых, - по причине отсутствия в его однокомнатной квартире каких бы то ни было материальных ценностей. Ко времени описания обстановка не то что была скудной, а просто отсутствовала. Интерьер состоял из двух предметов, которые по форме напоминали кресла, стоящего в углу телевизора "Электрон" без кинескопа, и нескольких пустых книжных полок.
Случалось, что друзья-собутыльники также принимали активное участие в обустройстве жилища, про что напоминали принесенные со свалки вышеупомянутые кресла.

Ложе, на котором обычно возлежал хозяин, было убогим, и представляло собой брошенный поверх пришедшей в негодность зимней одежды матрац. Ранее на его месте находился двуспальный раскладной диван, но однажды он сгорел от неосторожного курения в постели, о чем напоминали обгоревшие обои и закопченный потолок. Тогда отсутствие замка спасло спящему хозяину жизнь, когда почуявшие неладное соседи вытащили его, уже бездыханного,  из задымленной квартиры, и успели оказать первую помощь.

Виктор, так его звали, спустился по лестнице, и, обойдя дом, оказался у входа в заветный торговый объект. У входа скучали его давние сотоварищи  и почитатели культа зеленого змия, состояние которых также не позволяло поправить пошатнувшееся здоровье.
Увидев Виктора, и, произведя несложные математические вычисления, соискатели вместе зашли в магазин, и, оказавшись у заветного прилавка, получили, наконец, желанное в виде бутылки 777-го портвейна.

Когда цель предприятия была достигнута, трио, переходя на галоп, поспешило во двор дома, захватив по дороге три пластиковых стаканчика, извлеченных из находящейся по пути урны. Подниматься наверх в квартиру Виктора не было сил, и трапезничать было решено на пустующей детской площадке, сидя на покрытом жестью кругу карусели  в окружении деревянных лошадок и уточек.

Первая порция  была спешно разлита и поглощена при всеобщем торжественном молчании, изредка прерываемом исходящими из алкающих ртов булькающими звуками. После того, как живительная влага начала действовать, и мрачная меланхолия сменилась возбуждением и радостью от наступающего исцеления, настал период, в ходе которого осуществлялось подлинное единение грешных  душ, проводились обсуждения текущего момента, и давались нецензурные словесные оценки как главе очередного антинародного правительства, так и всем его членам.

Допив остаток, и получив друг от друга заверения в полном взаимоуважении, друзья-сотоварищи отправились продолжать успешно начатый день каждый в отдельности.

Вернувшись домой, Виктор первым делом направился на кухню к находящимся на тарелках запасам курева, и, найдя приличный "бычок", закурил, пытаясь за счет порции никотина усилить эффект от выпитого. Он никогда не баловал себя едой сразу после употребления, а дожидался, когда драгоценная влага полностью усвоится.
 
Докурив, и ощутив легкое приятное головокружение, Витя наконец решил ублажить свой желудок, доев остатки кильки в томатном соусе прямо из жестяной банки, и закусив коркой  сухого черного хлеба.

Однако, потревоженный  организм начал требовать добавки, и пришлось поставить варить картошку в мундирах на газовую плиту, наличие которой отнюдь не способствовало уверенности соседей  в завтрашнем дне.

Надо сказать, что овощей у Виктора хватало. Его брат работал в колхозе бригадиром и регулярно приглашал на прополку полей, за которую председатель расплачивался натурой, что не позволяло умереть голодной смертью. Пищевой рацион Виктора был столь скудным и однообразным, как и интерьер его квартиры. Основу питания составляли отварные бахчевые в небольших количествах, а полноценные белки употреблялись лишь иногда, как добавка к основному продукту,  когда друзья приносили с собой выпивку и закуску.

Поев отваренной и слегка сдобренной растительным маслом картошки, Виктор в блаженной неге прилег на свое ложе и приступил к обычным после приема внутрь горячительных напитков воспоминаниям и размышлениям.

     Глава 2.

Он не всегда был классическим алкашом. Виктор родился в столице советского Киргизстана в семье заслуженных отца и матери, - фронтовиков, которые оформили свой союз в окопах под Сталинградом. Случилось так, что послевоенная жизнь занесла их в эту среднеазиатскую республику, которая покорила красотой гор, искрящихся  водопадов и изумрудной зеленью предгорий.

Витя, как и все его сверстники, развивался по проторенному идеями социализма пути, вступил в октябрята, потом стал пионером, неплохо учился и попробовал себя в спорте.
Однажды его заметил тренер республиканской спортшколы,  и предложил заняться легкой атлетикой. Отныне бег стал главным занятием его жизни.
 
Свои юные годы Витя помнил только по местам, где приходилось бегать. Ему сразу полюбился этот вид спорта не только потому, что он предполагал высокие физические нагрузки  практически на их грани, но и красотой движений бегуна,  возможностью побыть наедине с собой,  и ощутить пружинистую силу своих тренированных ног в движении.
 
Виктор испытывал неописуемое блаженство, когда, включив последние жизненные резервы, переходил  на "второе" дыхание, и, оставляя далеко позади задыхающихся соперников, приходил  к финишу первым.

Через некоторое время замеченные тренером природные данные, врожденные трудолюбие и волевые качества позволили Виктору добиться высоких результатов в спорте, поступить в институт физкультуры, и, после его окончания, занять должность тренера в городской спортшколе.
 
Однако, несмотря на то, что он сам к тому времени стал известным в республике спортсменом, тренерская работа не удавалась. Он не мог передать свой опыт ученикам, поскольку ему не хватало педагогического опыта, выдержки и требовательности.  По натуре Виктор был человек мягкий,  и, не жалея себя на тренировках, не мог так же относиться к юным спортсменам.
 
При благоприятных условиях он мог стать чемпионом мирового класса, но, неизменно занимая первые и призовые места на республиканских соревнованиях, имел невысокие результаты на всесоюзных турнирах из-за несоответствия  подготовки спортсменов союзного и республиканского уровней.

Потихоньку Виктор с этим смирился, жил, не бедствуя, и, в итоге, полюбил и женился. Девушка, как и он родилась и жила в среднеазиатской республике советов, была славянской национальности, и изумительно красива, что переключило внимание Виктора со спорта на защиту своего достояния от посяганий извне.
 
Через некоторое время начался распад Страны советов, активизировались русофобские настроения среди братьев-киргизов, и семья, включая родителей Виктора, продав все, и многое при этом потеряв, переехала на историческую родину в Украину, где национальная идея  пока еще не сформировалась на государственном уровне, а русскоязычные граждане не были отнесены к категории национальных меньшинств.

Учитывая боевые заслуги родителей-фронтовиков, к семье внимательно отнеслись в местной райгосадминистрации, и через полгода дали родителям двухкомнатную, а Виктору с женой Валентиной, через год, однокомнатную квартиру в одном доме. Кроме этого, Виктору, как спортсмену, имеющему опыт тренерской работы, было предложено занять должность старшего тренера и заместителя директора местной ДСШ.

В это время Виктор был еще очень молод, энергичен, и пытался использовать при подготовке юных спортсменов самые передовые методы. Кроме этого, являясь примером для учеников,  часами   бегал на городском стадионе, не оставляя надежды на будущие спортивные победы.

Однажды, заявив себя на областные соревнования по легкой атлетике, он, выложившись на своей коронной средней дистанции, потерпел сокрушительное поражение от более молодых  соперников, и навсегда оставил мечты вернуться в мир бега.

Несмотря на это, в спортшколе росли результаты, и, после очередного триумфа на областных соревнованиях, Виктору было предложено занять ответственную должность председателя районного Комитета по физической культуре и спорту.

Теперь его стали называть Виктором Петровичем, и это было приятно. Пришлось сменить обычную спортформу на деловой костюм с галстуком, присутствовать на служебных совещаниях и закрытых культурно-массовых мероприятиях, где слуги народа снимали стресс от общения с его представителями принятием горячительных напитков и танцами, иногда теряя при этом свой, и так невысокий, моральный облик.

Такие мероприятия Виктора тяготили, на следующий день утром по причине недомогания не хотелось бежать на зарядку, к тому же, Валентина, которая впервые ощутила от мужа запах незнакомых дорогих духов, пошла на явную конфронтацию, и пригрозила возвращением в суверенную Киргизию к родителям.

В этот период  в семье случилось знаменательное событие, и Виктор с Валентиной сами стали родителями. Было много радости и хлопот, для ребенка были созданы все возможные условия, а родители Виктора много помогали молодым папе и маме. Райадминистрация выделила необходимую материальную помощь, и Виктор с Валей с небольшой доплатой купили в Харькове импортную коляску, каких в их городке раньше никто не видел. Счастливая пара с малышом прогуливалась по тихим городским улочкам,  и, казалось, счастью не было предела.

Потихоньку малыш рос, и, когда ему исполнился годик, мать решила показать его своим родителям.
Случилось так, что ей пришлось вернуться ранее намеченного срока, и, желая сделать мужу сюрприз, она добралась от аэропорта до дома самостоятельно, на такси.
 
Застав в объятиях мужа победительницу последних соревнований в одной чемпионской ленте, она была шокирована, и, не желая слышать оправданий, на том же такси отправилась в обратном направлении.

Она была еще очень молода, и не научилась прощать, а он был тоже молод, и не умел убедительно извиняться. Возможно, они не были созданы друг для друга, или  их ранние отношения не были должным образом  проверены и укреплены, не был съеден пресловутый "пуд соли", - поэтому молодая семья распалась, не успев сформироваться.

Расставание для обоих бывших молодых супругов прошло относительно безболезненно. Валентина была женщина очень молодая, ее родители взяли плод несчастной любви на воспитание, и, через полгода она снова оказалась замужем. Виктор, который не успел проникнуться отцовскими чувствами, пустился в загул с друзьями, которые таким образом хотели излечить его душевные раны.

Друзья Виктора все были, как и он, в прошлом или настоящем связаны со спортом. В системе спорта района работало множество людей, которые по занимаемой должности должны были содействовать гармоничному развитию трудящихся и молодежи, формированию здорового образа жизни, свободного от вредных привычек, подготовке спортивного резерва,  и  таким образом содействовать отвлечению внимания общества от обострившихся социально-экономических проблем. В общеобразовательных школах работали физруки, а на предприятиях,- спорторганизаторы, в спортивных  секциях и детских спортивные школах занятия проводили подготовленные тренеры, имеющие соответствующее профилю средне-специальное, или даже высшее спортивное образование.
 
На районном, областном и государственном уровне организацией спортивных мероприятий было занято множество людей, которые  полностью зависели от системы государственного обеспечения. 

После получения государственного суверенитета, Страна, как маленький,  еще неокрепший  ребенок, училась делать первые шаги, и терпела сокрушительные поражения на политическом, экономическом и социальном фронтах. Обещания политиков, что после получения независимости ожидается стремительный  рост показателей во всех отраслях народного хозяйства, что приведет к  повышению благосостояния населения, - не оправдались. В городе прекратили работу  или еле выживали бюджетообразующие предприятия, и начались массовые увольнения рабочих и служащих. Из-за отсутствия денежных средств  государственные структуры и органы местного самоуправления едва сводили концы с концами, а система спорта практически была уничтожена. Финансирование спортивных мероприятий осуществлялось на бумаге, запланированные денежные средства как правило не выделялись, а спортивным руководителям  было рекомендовано "изыскивать средства на местах", искать спонсоров среди успешных бизнесменов и не отвлекать внимание ответственных чиновников от решения насущных государственных проблем.

В этот период многие служащие системы спорта оказались не у дел. Кто-то ушел сам, решив  попробовать себя в мелком бизнесе или криминале, кого-то  сократили, или перевели на половину ставки, но главное, из-за отсутствия финансирования, оставшимся спортивным специалистам просто не куда было себя деть. Не за что было организовать и провести даже самое простейшее спортивное  мероприятие, не говоря уже об обеспечении полноценной работы спортивных учреждений. Некогда заполненные спортзалы предприятий опустели и  были закрыты, а вода из городского бассейна была спущена.
 
В итоге спортработники превратились в сторожей на спортивных объектах и вынужденно занимали себя обычным способом, пьянствуя по поводу и без.

Спорткомитет района находился в отдельностоящем одноэтажном здании, находящемся  на значительном удалении от Исполкома, что способствовало не только самостоятельности персонала в ходе решения повседневных задач, но и усложняло процесс контроля  со стороны руководства района.
 
Персонал Спорткома, кроме председателя, включал еще одного сотрудника, который был заместителем и непосредственным исполнителем одновременно, а третья должность была вакантной в целях экономии.

Тимофей, так звали сотрудника, был одного возраста с Виктором, прошел такой же путь от спортсмена до спорторганизатора  крупного завода,  но был сокращен, и  взят Виктором под свое крыло.
В связи с незначительной занятостью по выполнению своих прямых функциональных обязанностей состав комитета часто скучал, занимая себя разгадыванием кроссвордов, или напротив,  веселился, поглощая  в рекордных дозах жидкие угощения, принесенные спортивными активистами.
 
Случалось, в гости заглядывали руководящие  сотрудники администрации района, которые хотели поправить здоровье или  избавиться от надоевших посетителей, и тогда Спортком переходил на усиленный режим работы.

Однажды Виктор сумел-таки добиться выделения денежных средств и получил в бухгалтерии под отчет крупную, по тем временам, сумму на подготовку и проведение межрайонных спортивных соревнований, которые совпали с 50-летием Победы в Великой Отечественной войне. Отчитаться за закупки необходимо было в течение ближайших трех дней, которые обещали быть напряженными. Желая подкрепиться и отпраздновать радостное событие, Виктор прямо по пути из Исполкома направился в "Вареничную", где, выпив пару стопарей и, закусив бутербродом, вышел перекурить на лестнице перед входом.
 
Спустя некоторое время к Виктору подошла молодая невысокая миловидная девушка, и попросила прикурить. Покуривая, они разговорились, и решили продолжить разговор за столиком Виктора.

Оказалось, что девушка, которую звали Алла, в городе проездом, никого не знает, и едет в Харьков к бабушке на автобусе, который отправляется через пару часов. Виктор благородно предложил девушке  не ожидать автобус на улице, а пройти к нему домой, где продолжить приятное знакомство. Алла, слегка колеблясь, согласилась, и, прихватив купленные  бутылку сухого вина и конфеты, новые знакомые отправились на квартиру к Виктору. Смутные надежды, что эта встреча может быть многообещающей, возбуждала и пьянила Виктора, и он не ошибся.
После выпитого на брудершафт второго бокала земля внезапно стала уходить у него из под ног, и он ощутил, что проваливается в темную пустоту... .

Очнувшись на следующий день, он понял, что взятые под отчет средства уже освоены внучкой неизвестной бабушки, и, помянув обеих, Виктор приступил к оценке ситуации.
Положение было просто катастрофическое, выхода не было никакого, при этом обращение в милицию пугало возможной оглаской, и не обещало перспектив. Размер утраченной суммы, эквивалентной его годовой зарплате, не позволял надеяться, что ее можно одолжить у знакомых, которые сами влачили полунищенское существование.
Спортинвентарь Комитета  в большей части был разворован его предшественниками,  а находящийся на складе не представлял никакой ценности.

Оставалось одно, - идти сдаваться. Пропьянствовав в обществе сочувствующего ему Тимы пару дней, Виктор в конце очередного рабочего дня подошел к зампреду Исполкома, и рассказал о постигшей его утрате, несколько сгладив невыгодно характеризующие его моральный облик факты.

Ожидаемого разноса не последовало. Зампред, человек многоопытный  и привыкший сдерживать свои эмоции,  вспомнив свою непростую молодость, посочувствовал Виктору, и предложил  написать заявление в милицию по причине возможных осложнений.
В милиции выяснилось, что коварная бабушкина внучка засветилась в нескольких юго-восточных областях, и Виктору повезло, что он еще остался жив, видимо, по причине еще крепкого здоровья. Вопрос возвращения денежных средств был приостановлен до поимки преступницы, но Виктору пришлось написать заявление об увольнении по собственному желанию.
 
Так закончился период его активной трудовой деятельности.

      Глава 3.

В то время возможность оказаться не у дел не была чем-то из ряда вон выходящим. Многие сотни и даже тысячи жителей района, оставшись без работы,  вынуждены были искать другие способы заработка, и начали привыкать к мысли, что они никому, кроме себя, не нужны, а гарантированное Конституцией право на труд надо добывать в одиночку, и не всегда законными способами.

Челночная торговля, которая раньше называлась спекуляцией, и была уголовно наказуемым деянием, стала обычным занятием недавних представителей науки, инженерно-технического персонала и творческой интеллигенции. В таких условиях происходили формирование, становление и укрепление устоев  новой нации, которая, отказавшись от принципов социалистического развития, без предварительной подготовки  перешла к капиталистическому производству в общественных отношениях.

Многие, которых жизнь бросила, как котят, в мутную бурлящую воду недоразвитого капитализма, сумели выкарабкаться, встать на ноги, закалиться, и научились не ждать милости от государственных структур, надеясь исключительно на свои способности и возможности.

Но Виктор был не из тех. Его волевые качества ограничивались стойкостью и упорством в ходе достижения максимальных физических нагрузок, но, кроме техники бега и всего связанного с ним, он ничего не знал и не умел. Оказавшись без работы, он не мог представить себя трудящимся в другой сфере, кроме спорта.

Попытки самореализоваться ни к чему не приводили, везде нужна была какая-нибудь базовая подготовка, а ее не было. На предложения старшего брата заняться прополкой овощей он согласился, потому, что не было другого выхода. Двигаясь в одиночку по километровой грядке с тяпкой, он представлял себя бегущим по спортивной дорожке на стадионе, и старался максимально выложиться, обходя других пропольщиков, видя в этом  элемент состязательности.

Первое время после увольнения Виктора подкармливали родители, но отец-фронтовик  обвинял его в безделье, и он старался приходить, когда его не было дома. Вскоре отец умер, а мать начала серьезно болеть, и вопрос питания существенно обострился. Виктор похудел, сугубо овощная диета насыщала ненадолго, и приходилось мириться с постоянным чувством голода. Спасало то, что прежние друзья  не забыли  Виктора и часто приходили в гости с выпивкой и закуской.

Насыщаясь традиционной овощной консервацией и популярным салом, Виктор быстро заработал гастрит, который остался его спутником на всю оставшуюся жизнь. Случалось, друзья приходили с дамами, и Виктор удалялся на время интимных встреч, получая за это гонорар в виде выпивки и немудреной закуски.

Нельзя сказать, что такая жизнь устраивала Виктора. Он неоднократно пытался бросить пить, но,  продержавшись пару дней до очередной провокации сотоварищей, неизменно возвращался в мир Бахуса.

Однажды, после очередного рецидива,  поняв, что в одиночку не сможет справиться с недугом, он пошел в наркологический диспансер, где заведовал знакомый ему врач, с которым их пути несколько раз пересекались еще при его работе в Исполкоме. Ему рассказывали, что Главный нарколог некогда был перспективным хирургом в райбольнице, но прилично запил, и в итоге, после неудачно проведенной операции в состоянии опьянения, вынужден был оставить хирургию. Сумев победить болезнь, он переквалифицировался в нарколога, и стал лечить других.
Зная проблему, как говориться, изнутри, он неизменно добивался высокой результативности в лечении, и поэтому считался хорошим специалистом.

Поскольку услугами Главного нарколога пользовались многие ответственные работники, иногда, после праздников, палаты наркодиспансера напоминали служебные кабинеты Исполкома, где руководители, лежа под капельницами, раздавали указания близлежащим подчиненным.
Что касается самых ответственных, то реанимационно-оздоровительные процедуры при необходимости проводились у них на дому во избежание излишней огласки.

Выслушав жалобы Виктора, и, проведя осмотр, врач сказал, что случай пока не запущенный и поддается лечению. При благоприятных условиях и выполнении всех рекомендаций, главная из которых, - полный отказ от алкоголя, возможно полное выздоровление. В заключение, он по-дружески разъяснил Виктору, что купирование алкогольной абстиненции, или похмельного синдрома,  в его состоянии возможно осуществить путем проведения дезитоксикационных процедур с применением соответствующих медицинских препаратов, или народным способом, т.е., путем перорального приема жидкостей, от которых наступило обострение болезни, образно говоря,"вышибая клин клином".
 
Поскольку пациент  пожелал остановиться на втором, нарколог, опять же, из дружеских соображений, достал из сейфа бутылку хорошей водки, от вида которой Виктора замутило, налил в мензурку требуемую дозу и предложил выпить залпом.

После приема лекарства пришло желанное  облегчение, а Виктору было разъяснено, что превышать дозу запрещено, рекомендовано хорошо выспаться  и на следующий день прийти на повторный прием.

Обрадованный диагнозом, что его случай не клинический, Виктор по пути решил заскочить в рюмочную, считая, что незначительное превышение дозы только ускорит процесс выздоровления, и, через пару часов, вернулся домой "на автопилоте", не помня где был.

Повторно обращаться было стыдно, но дружеский совет квалифицированного специалиста не раз потом спасал Виктора от последствий злоупотребления алкоголем.

Так проходили месяцы и годы. Близкие люди и непьющие знакомые потеряли надежды, что Виктор выйдет из алкогольного штопора, и перестали искать с ним встреч.

Постепенно из-за безденежья жилье стало приходить в негодность, превращаясь в притон, приличные кавалеры с дамами больше не заходили, а свет отключили за неуплату. Холодильник и другие электробытовые приборы не работали, и были распроданы за ненадобностью. Пришлось продать и  собранную в благополучный период жизни неплохую библиотеку.
 
Так Виктор оказался к времени начала повествования.

      Глава 4.

Находясь в полудреме, и, вспоминая этапы своего жизненного пути, Виктор провел достаточно много времени, поскольку уставший организм, отравленный токсинами, требовал не только расслабления, но и отдыха. Внезапно его внимание привлек кошачий, как ему показалось, писк, и, приподнявшись, он увидел сидящего в углу небольшого котика, который, видимо, зашел в приоткрытую дверь квартиры, привлеченный запахами вчерашнего стола.

Кот или кошка, что для Виктора не имело значения, был дымчато-серый, и очень худой. По всей видимости, его оставила не только мать, но и хозяева. Внезапно Виктор почувствовал, что ему необходимо присутствие рядом с ним другого живого существа, которое  было таким, как и он, одиноким и беззащитным.
 
Случалось, что от безысходности его тянуло выйти в небытие через распахнутую дверь балкона, но он не был уверен в гарантированном конечном результате по причине низкой этажности, кроме того, путь загромождали остатки недогоревшего ранее дивана. Укладываясь спать, Виктор также не был уверен, что завтра проснется, и с ужасом представлял, как корчится в последних судорогах, и его душа покинет бренный мир в полном одиночестве.

Подойдя к котику, и, взяв на руки его худенькое и беззащитное тельце, Виктор ощутил его тепло, и, слыша довольное мурлыканье,  испытал не известное ранее чувство умиления и захотел сделать для живого существа  что-нибудь приятное. Найдя на кухонном столе кругляшку засохшей копченой колбасы, он, положив котика на ладонь и  предплечье,  преподнес ее к кошачьему носу.
Котя, как мысленно назвал представителя кошачьих Виктор, едва не обезумел от счастья, и принялся жадно уплетать невесть откуда появившееся лакомство. Доев остатки, и не получив добавки, котенок принялся жалобно мяукать и крутиться у ног своего нового хозяина.

Не найдя больше ничего съедобного, Виктор произвел ревизию пылящейся в квартире стеклотары, и, протерев бутылки влажной тряпкой, отправился в пункт приема.

Вернувшись через час с нехитрыми продуктами, и, накормив кота рыбными котлетами, Виктор задумался.

Неожиданно он понял, что очутился на самом дне глубокого социального колодца, и увидел себя, барахтающегося  в омерзительной клоаке пагубных привычек и низменных страстей.
Он больше не бежал с гордо поднятой головой, до предела раздувая готовые лопнуть меха легких, в  ожидании,  когда наконец откроется  заветное второе дыхание,  а полз, извиваясь и захлебываясь фекалиями  в мерзкой жиже им же созданного зловонного болота.

На следующее утро, проснувшись с непривычной легкостью в теле, он решил навести порядок в своем убогом жилище, чему посвятил практически весь день, и, уставший после уборки, впервые проспал всю ночь без жутких сновидений.

Через несколько дней в квартире наконец-то  был наведен относительный порядок. В комнате была произведена уборка, обгоревшие обои удалены, а оголенные закопченные стены и потолок побелены. Брат помог вынести недогоревший диван на свалку, и курить стало возможно на балконе.
Коту был поставлен ящик с песком, который он сначала бойкотировал, но потом привык.
Домовые мыши, которые ранее безраздельно властвовали в квартире, живя как в заповеднике, учуяв кошачий запах, приуныли, и ушли в подполье, изредка напоминая о себе робким шуршанием.

Так, в атмосфере полного душевного подъема, прошли несколько недель, но, однажды Виктор сорвался. Через месяц воздержания, ощущая необычайный прилив активности и сил, он решил, что излечение, наконец,  наступило окончательно, и пожелал проверить его результаты.
 
Придя в гости на работу к Тимофею, который исполнял обязанности председателя Спорткома,  он  застал его скучающим за разгадыванием кроссвордов. 
Друзья, давно не видившиеся, обнялись, и Тимофей, как водится, предложил отпраздновать встречу, а Виктор, в тревожном ожидании, согласился.

После первой выпитой бутылки Виктор не почувствовал ожидаемого эффекта. Видимо, оскорбленный воздержанием  и невниманием организм затаился, и не хотел радоваться сделанной подачке. После начала второй  появились знакомые ранее ощущения, и Виктор понял, что возвращается в прежний мир, а после ее окончания , - что никуда не уходил.

Придя домой и завалившись на кровать не раздеваясь, он быстро уснул.

Проснувшись среди ночи от ужасного, ранее никогда не испытанного похмелья, и, мучая себя раскаянием за совершенную слабость, он провел последние предутренние часы в холодном поту, испытывая на себе весь комплекс сомато-вегетативных расстройств похмельного  синдрома.

Дождавшись утра, и, решив поправить здоровье традиционным способом, он подошел к магазину, и увидел перед входом обычную компанию, от чего ему стало еще хуже.
Стремительно развернувшись, пока его не заметили, он направился в ближайшую кафешку, где заглушил свою боль чашкой кофе с рюмкой коньяка. Зная, что за этим может последовать, и, упреждая свои действия, Виктор поспешил  домой, где приготовил себе яичницу из четырех яиц, и, насытившись, начал успокаиваться. Он понял свою ошибку, и решил больше никогда ее не повторять.
 
После этого, желая отвлечь себя, он сел в пригородный автобус и направился к брату в колхоз, где провел весь день на грядках, с потом выводя из себя ядовитые токсины.

Ему было очень тяжело, докучали муки совести и раскаяния за совершенные неблаговидные поступки, но, сожалея о безвозвратно утраченном, он понял, что снова побежал, и  что впереди еще много кругов изнурительного бега, прежде чем откроется заветное и желанное  второе  дыхание.


Рецензии