6.04/2018.
Уездный Сыщик.
Глава 16.
Дело Охотников.
Х Х Х
Июль шёл к концу, и из-за поворота показался красавец-август, сманивая городских обывателей созревшими плодами. Иван Силович с Хворостовским, за то время что прошло с момента их возвращения из Борвиновки и до настоящего времени, пару раз даже навестили старую квартиру, чем несказанно обрадовали и дворника Прокпа, и кухарку Тихоновну, и особенно горничную Катерину, неизменно встречавшую бывшего барина бурей радости, и даже Хворостовскому перепадало от женских щедростей. Забегали полицейские на час-полтора справиться о жизни, не обижает ли кто, да отведать полюбившейся стряпни. Жильцов новых на квартире пока не было, обижать никто не обижал, а угощение желанным гостям подавали всегда отменное. Уходя, полицейские сказали что когда навестят квартиру они не знают, как де сложатся обстоятельства. А на выходные, Иван с женой, на собственном экипаже коим правил дворник Степан, выехали-таки в Бусовское родовое имение, в пригородное село Мокошево. Велев кучеру приехать за ними в понедельник к восьми утра, Иван неся в руках корзинки для пикника, повёл жену в дом, отпустив вышедшего навстречу сторожа домой.
Светлане, дом искренне понравился. Хотя и деревянный, не большой по сравнению с родительским, но очень уютный и вместительный изнутри. Иван провёл супругу по всем комнатам, рассказал ей как он рос тут, где жили родители, библиотеку в которой покойный Сила Андреич, зачастую драл розгами и чем попало своё чадо, показал тоже. Непривычно запутанная планировка по началу смутила молодую жену, но уже через пару часов экскурсии, она совершенно освоилась. Муж провёл её даже на чердак, где при свете свечи, он рассказал и показал ей часть их с Хворостовским детского, мальчишеского мира, безвозвратно канувшего в вечность.
- Вот милая, тут мы с поручиком обделывали наши тёмные дела, устраивали курени, тайники, да логова разбойников! – таинственным голосом вещал ей супруг, аккуратно ведя её меж запылённых старинных вещей, валом нагромождённых на чердаке.
- Вот Светочка, я ничего не велел выбрасывать отсюда, что бы вместе с вещами, не выбросить из дому Память!- выдохнул Иван, показывая жене сокровища детства – И наши с тобой детки будут расти и озорничать не только в городском доме, но и на этом чердаке.
- Разумеется! – живо согласилась Светочка – тут так чудесно и таинственно, что просто невозможно лишить наших будущих деток, окунуться в мир волшебства и старины!
- Какая же ты у меня хорошая! – поцеловал жену Иван.
- И умная! – деловито добавила Светочка, состроив соответственную мордашку.
- Самая! – согласился Иван, и поцеловал ещё раз – Пошли вниз, не будем пугать домашних привидений!
- Не будем ! – поддержала его Светлана. Супруг провёл и показал ей их спальню, просторное и уютное помещение, с большой, удобной кроватью.
- Вот моя прелесть, тут мы будем с тобой проводить по возможности, наши с тобой выходные!
- А я не против! – замурлыкала супруга, строя глазки.
- Пойдём прежде навестим моих на кладбище, давно не был!- сказал Иван, и Светлана спешно кивнула.
- Пойдём конечно!
Бусовы шли до погоста через село, которое за последние двадцать лет заметно выросло, появилось немало добротно срубленных изб, хотя и жалкие хибары попадались тоже, не без этого. Светлана шла под руку с мужем не взяв с собой зонтика, справедливо полагая это излишним, симпатичной шляпке с цветочками, было вполне достаточно. Сельское кладбище, ничем не отличалось от кладбищ в других местах России, оно стояло таким же мало ухоженным и заросшим, мелко рогатый скот зачастую пасся там меж могил, хоть как-то облагораживая их. Дворянский участок кладбища находился восточнее, и был более благопристоен нежели прочая территория, Иван Силович платил за уход, и работники своё дело знали.
- Вот Светочка, только на этом кладбище лежат пять поколений моих предков, все кто почил дома, а не на поле боя! – сказал Иван, показывая жене рукой на родовые могилы – вон деды, вон там прадеды и прапрадеды. А вот изволь взглянуть, родители мои, упокоились рядышком!
Светлана с неподдельным интересом поглядела на каменные, вытесанные из обычного песчаника надгробия и памятники.
- Сила Андеич и Вера Сергеевна – вслух повторила она, прочитав нехитрую надпись.
- Ну, здравствуйте мои родные! – тихо проговорил Иван обнажив голову, и ветерок сразу принялся мягко играть его русыми, с сединой уже волосами – Вот отец, мама, как и обещал вам когда – то, что если и женюсь, то только на любимой девушке… Привёл я вам жену не просто любимую, а жизни своей часть, половинку сердца своего, так-то вот. Простите вы меня непутёвого, что при жизни не пришлось вам супругу мою единственную лицезреть, но – Бусов чуть развёл руками – не попадались ранее такие, что была бы женой моей названа, да вам представлена. Недавно лишь встретил судьбу свою верную. Жизнью ей дважды обязан, один раз за что появилась она, с одиночеством моим покончила, а другой раз, с того света меня смертельно раненого вытащила. И вот мы вместе теперь стоим подле вас, и далее навещать будем, и им про вас расскажем. Про тебя отец, как ты знамя на измаильской стене закрепил, и дрался за него, дав возможность товарищам на выручку прийти, да удержаться. Про тебя матушка родная, как сначала мужа своего, потом меня со всех компаний в отпуск ждала, но не дождалась чуть-чуть до конца-то, тоски не выдержала Вера Сергевна, ушла раньше батюшки. А я вот он, полковником стал, да жену- красавицу в награду от бога получил. Не загнётся твой род Сила Андреич, что-что отец, а вот это я вам определённо обещаю! – Иван невольно улыбнулся на последних словах, и повернув голову к супруге, с удивлением увидел что та тихонько плачет.
- Ты чего, родная? – участливо спросил он.
- Не знаю, расчувствовалась! – всхлипнув ответила Светлана, смахивая пальчиком слезинку. Иван ласково приобнял её, и проговорил опять обратившись к родным могилам.
- Вот родители, сами видите какая она у меня ласковая да славная, ну разве не чудо?
Они ещё немного постояли в раздумьях, а затем Иван сказал что им уже пора, и как будет время, обязательно заглянет.
По возвращении в усадьбу, Иван сразу принялся стряпать им с супругой, праздничный обед. Накрыл шикарный стол полный закусок всех мастей, и вина ( всё это он устроил за усадьбой, в саду, близ небольшого чистого пруда, изобилующего множеством родников) нарубил-наготовил сухих дров на вечер и ночь, сходил в село и купил там свежего мяса, что хранят мужики в ледниках, нарезал его кусочками и замариновал с ароматными специями и белым вином в кастрюльке, тоже до вечера. Светочка, глядя на все действия мужа влюблёнными глазами, поинтересовалась, а не переодеться ли ей в платье по проще, да помочь?
- Да переоденься – с готовностью ответил муж – которое по проще, да – и хитро добавил – которое проще будет снимать с тебя…
- Иван Силыч – картинно удивляясь, протянула жена – на что это вы тут сейчас намекаете-то, а?
- Намекаю любимая, ой намекаю! – прикрыв глаза, сокрушённо покачал головой Иван – так намекаю, что аж самому стыдно, сейчас боюсь покраснею!
- Вы?! Покраснеете?! Вам, стало стыдно?! – искренне изумившись пролепетала Светочка подойдя к мужу – я не помню чтобы вам хоть раз было стыдно флиртовать при мне с разными женщинами, а теперь что приключилось?
- Спала! – кивнув ответил Иван, расстилая на траве одно из двух одеял принесённых из дому
- Кто? – не поняла жена, ожидая от мужа чего-то эдакого.
- Совесть моя, спала мерзавка, вот бесстыдство и бодрствовало! А теперь совесть взяла вот, да проснулась, не спиться ей видите ли! Но ничего любимая, ближе к сумеркам я её успокою… И вообще, в душе, где-то очень глубоко, я страшно стыдлив и застенчив, так что иди переодевайся, надень чего-нибудь лёгенькое, ну как я вот, старенький мундир, да брюки обычные. И пристойно, и снимается легко! – Иван игриво подмигнул жене. Та недоверчиво фыркнула, но ответив « Ну ладно, иду переоденусь», ушла в дом, и не прошло и часа как она вернулась хоть и в открытом платье, но неброском, самое в котором по траве валяться можно.
- Чегой-то ты быстро, я раней заката-то и не ожидал! – саркастически заметил муж, сооружая из камней мангал.
- Язвите - язвите сударь! – непринуждённо пригрозила супруга, подходя ближе – Ну, чем помочь и где моё место?
- Сейчас подумаем! – Иван стал почёсывать в затылке- Так – начал рассуждать полковник – ну возить лес и камни на любимых Светочках не полагается, а посему садись вот на стул, нарочно их вынес, и сиди, создавай для меня интимную атмосферу: плечико оголи, глазки строй да красней по чаще. Волосы распусти, ты с ними прямо не оторваться становишься, да, ну и конечно вздыхай томно, примерно вот так! – Иван дурашливо закатил глаза, и схватившись обеими руками за сердце, томно-поэтически, стал вздыхать да охать.
- Иван! – сквозь прущий наружу смех, «возмутилась» супруга – Я же серьёзно, чем помочь-то?
- И я серьёзно моя сладость!- уверил её супруг – Твоё присутствие в купе с твоей красотой, поднимает во мне абсолютно всё, в том числе и боевой дух и желание физически потрудиться, во благо нас с тобой! Так что ты мне помогаешь уже тем, что сидишь тут со мной, и не даёшь уснуть на ходу!
- То есть, сидеть и отсвечивать? – уточнила юная жена.
- Именно так моя нежность, совершенно верно! – подтвердил супруг, укладывая последний камень . До вечера была ещё уйма времени, а посему они вначале слегка выпили- закусили, с накрытого полковником стола, а после того отпив по половине бокала отличного донского вина, Иван поглядев на жену голодными уже глазами, намекнул.
- Любимая, а не обновить ли нам с тобой прямо теперь же, нашу новую- старую спальню в папиной усадьбе, а?
- Я не против! – загоревшись глазами прошептала Светлана.
- Тогда не будем терять времени! – сыщик вскочил с места, одним махом подхватил на руки охнувшую супругу, и нежно поволок в дом, спальню обновлять.
Истомлённые и счастливые ( вернее истомлена была лишь Светочка) супруги вышли из дому уже под вечер.
- Красотень, лето, вечер, сад, свежесть, лягушки поют в пруду, любимая рядом, жизнь всё таки местами бывает прекрасной! – выдохнул Иван Силыч, обнимая жену за талию.
- Даже очень!- блаженно поддакнула супруга.
Не теряя времени, Иван приступил к тайнам костроведения, готовя себе и супруге, сказочную во всех отношениях ночь. Он разжёг приготовленные в мангале дрова, и принялся колдовать над ними, нажигая угли, для истомившегося в маринаде мяса. Светлана догадалась и приготовила лишнюю посуду, и шампура, собственноручно смастерённые мужем в виде шпажек.
- Давай я буду помогать тебе мясо насаживать? – озорно предложила Светочка, воинственно размахивая шампуром. Муж с улыбкой глядя на развоевавшуюся сарматочку, согласно кивнул.
- Давай, насаживай, только делай как я, лучок не пропускай, и всё будет великолепно.
Красавица тут же показала что умеет обращаться с холодным оружием, и с торжествующей улыбкой подала мужу первый, удачно насаженный шампур.
- Да молодец ты у меня! – похвалил супруг, и приказал насаживать дальше, что Светочка с превеликой радостью и делала, и вскоре все шампуры были унизаны ароматным мясом, и оставалось лишь подождать первых углей. Иван жарил шашлыки очень умело и мастерски, как привык ещё в полку, постигая некоторые рецепты этого великолепного блюда. Светлана, захотела лопать шашлык прямо с шампура, и супруг не думая даже возражать, протянул ей первый готовый.
- Лопай моя нежность!
Нежность попробовала, и от блаженства чуть язык не проглотила.
- М-м-м! вкуснотища-то какая, мамочки!..
Пожарив всё мясо, Бусов подбросил в костёр дров, чтобы в подступающей темноте, не сидеть как две совы в дупле. Разгорелось, стало романтичнее, и супруга при свете пламени да с распущенными волосами и горящими глазами, стала походить на прекрасную берегиню, явившуюся чтобы очаровать одинокого витязя. Закусив как следует под умеренную порцию вина, и пожелав любимой жене чтобы надежда никогда не покидала её сердца, Иван предложил Светлане ночное купание в пруду, ибо уже хорошо стемнело.
- Никогда ещё не купалась ночью в пруду! – ахнула Светлана поднимаясь со стула.
- Ну тогда за мной, моя русалка!
И они купались, купались долго и весело, плескались, бегали друг за другом, а потом дарили взаимные ласки, при свете выкованного из золота месяца, и радовались такой ночи и такой жизни. Уснули влюблённые уже на заре, на берегу пруда, у костра, лёжа на одном и укрывшись другим одеялом, в крепких объятиях друг друга. ..
В такой манере и, прошли все выходные в часы которых и днём и вечером и ночью, Иван старался придумать для любимой жены что-то новое, и порадовать юную супругу так, чтоб она на долго это запомнила.
В понедельник утром, когда вернулись в город, она отпустив мужа на службу, села в кресло и задумалась. Эти дни что они провели с мужем в его родовой усадьбе, так ей понравились, что она не находила слов чтобы это выразить. Разве могут сравниться какие-то там рауты, четверги, или салоны, с тем райским уголком русской природы, что принимал их в свои объятия, и никак не хотел отпускать? Она ещё ни разу в жизни так не отдыхала, даже в детстве! Ощущение было что она, побывала в сказке, и рядом находился дивный витязь, и любил и ласкал её так, что душа расставалась с телом от наслаждения и удовольствия. И вроде всё простое: вино, костёр, мясо на углях, пруд, сад, ничего необычного, но – всё другое по сравнению с весельем в светском обществе и на приёмах! Там где двое всецело принадлежат друг другу, не нужны никакие условности света или приёмов, дурацкие политесы и прочая дребедень, только ты и он, он и ты…
- Надо будет почаще выбираться на усадьбу пока тепло – мечтательно сказала себе Светлана, и решила что попив чаю, надо немедленно бежать в гости к подружкам, и поделиться с ними теми впечатлениями, что она привезла с собой, из усадьбы мужа.
Шли дни, и вот уже сам август величаво вступил в свои права, сделав первый шаг. Иван Силович эти дни после выходных проведённых на усадьбе, даже помолодел лет на пять, таким живым и свежим явился он на службу, что некоторые коллеги даже изумились его виду, и стали справляться в чём же сия причина?
- Природа господа, исключительно природа – матушка! – отвечал Иван Силович. Сразу случилась небольшая кража в доме отставного генерала Лахарёва, но уже к вечеру, Бусов нашёл воришку, коим оказался младший сынок военачальника, продувшийся в карты. Отпрыска генерал наказал сам, выдрав того прежестоким образом, посулив отправить его этой же осенью в полк, рядовым. Дел крупнее пока не было, а посему сыщик занимался в основном сбором информации от агентуры, и её сортировкой.
Второго августа, как обычно пришёл на службу с не выспавшимся на чужих подушках Хворостовским, который часто зевал, и был не в духе.
- Ох Хворостовский, доведут тебя чужие бабы, до святой жизни, гляди!- усмехнувшись предупредил шеф, на что поручик лениво отмахнулся
- Мы драгуны!
-Во-во – согласился Бусов, усаживаясь за стол – ты брат, драгунь по меньше, а то женят принудительно, и я помочь буду не в силах, разве что корону над башкой твоей подержать?
-Премного благодарен, но обойдусь без короны! - отказался от предложенной чести денщик. Бусов хотел ещё что-то съязвить, но заметил краем глаза на своём столе сероватую папочку, безо всяких знаков отличия.
- А это что за папка на моём столе? – вслух спросил сыщик. Ефимов, бывший тут раньше других, спохватившись доложил.
- Простите Иван Силыч, сразу вам не доложил, это тут с четверть часа назад полицмейстер заходил, и просил чтоб вы с ними поработали, там огрехи какие-то вроде есть?
- Ну-ка? - Бусов открыл папку, полистал – поглядел – хм, да, кое-что напортачили ребятки, но исправимо. Так – Иван закрыл папку – эта работа тишины требует, а в Управе у нас так же тихо как на рынке в воскресенье. По закону подлости поработать не дадут, то понос то золотуха откроются. А посему – Бусов встал – поеду-ка я домой, и там с бумагами сими посижу. Светочка моя на два дня к родителям упорхнула, соскучилась, и самое удобное время бюрократию разводить. Ефимов, ты давай-ка тут за меня сегодня, вон, можете Хворостовского в бричку запрягать, ему как раз взбодриться надо, а я ушёл. Думаю что городскую колокольню сегодня не украдут, так что моё личное участие не потребуется! – Иван поправил саблю, надел с вешалки шляпу, и взяв папку под мышку, торопливо вышел.
- Цельный день без начальника, какая благодать! – разнежился было поручик, но пристав обрушил его воздушные замки вопросом.
- А я?
- Вы ваше благородие тоже начальство, но вы же не будите меня жестоко гонять? – участливо намекнул поручик.
- Да буду, Дмитрий Данилыч! – обнадёжил Ефимов, и Хворостовский понял, что день удался во всех смыслах.
Х Х Х
Чтобы не терять времени, Бусов доехал домой на извозчике, и неторопливо поднялся в свой кабинет. На вопрос горничной не надо ли чего барину, он ответил что не надо, он будет работать с бумагами. Удобно расположившись в креслах за столом, Иван открыл папку, и углубился в работу. Сидел он довольно долго, около двух часов, но когда заканчивал уже последний лист, в дверь тихо постучала Груша.
- Барин, дозвольте войти?
- Входи! – разрешил сыщик.
Дверь неслышно отворилась, и в кабинет буквально проскользнула, робко глядевшая на барина служанка.
- Ну чего тебе? – спросил Иван, невольно улыбнувшись, смущение молодых девушек его всегда забавляло.
- Там к вам пришли, и просют принять! – неуверенно пояснила горничная.
- А кто пришёл-то, и чего просют?
- Барыня красивая, настаивают! – пояснила Груша, не глядя в глаза хозяину, ибо почему-то страшно этого стеснялась.
- Ну проси раз настаивает, не удобно заставлять ждать красивых женщин! – выдохнул Иван, радуясь про себя что супруги нету дома, а то были бы теперь подозрительные взгляды, и недвусмысленные покашливания, с последующим требованием объяснений, ибо не смотря на супружество, ревновала его Светочка по прежнему горячо.
- Слушаюсь! – кивнула горничная, и вышла. Через пару минут послышались шаги уверенного в себе человека, и в кабинет мягко но гордо, вошла молодая, лет тридцати женщина в дорогом багровом платье с короткими рукавами, и декольте, на упругой, высокой груди. Вообще, стройная и яркая фигура гостьи, сразу бросилась в глаза ещё и тем, что женщина была жгучей брюнеткой с карими глазами, а на такой типаж, сыщик машинально обращал внимание сразу, ещё с молодости. На голове у посетительницы сидела модная шляпка с поднятой вуалью, в руках она держала сумочку и сложенный веер. Что- то показалось Ивану знакомым в облике гостьи, но в первые секунды, он даже не уловил что именно, и пока не успел прикинуть, где мог видеть эту красавицу?
- Чем могу быть полезен сударыня? У вас что- то случилось? – привстал Иван, ибо почувствовал теперь что – то необычное в этом визите, и чуть пристальнее, повернув голову в пол оборота, постарался её рассмотреть.
- Неужели я так изменилась за эти годы, что ты не узнал меня, Иван? – чуть улыбнувшись, певуче проговорила женщина, нежно глядя на него.
- Погоди – погоди – тревожно забормотал Иван, ещё пристальнее вглядываясь в женщину, из глаз которой выкатилась одна слезинка, но большая и тяжёлая – сейчас мне самое главное, прямо тут же не сойти с ума от предположения… А потом будет легче… вы, я вас…
- Ну здравствуй уже! – не выдержав, негромко проговорила гостья, смахнув рукой вторую слезинку-жемчужину – Здравствуй мой Иван, мой дорогой, мой урус- драгун!
- Нефри-и-т?! – одичало вытаращился Бусов, на несколько секунд превратясь в камень –Ты-ы-??? Силы небесные, да может ли это быть наяву, а??!!- сыщик буквально рванулся из – за стола, опрокинул карандашницу, мало не своротив набок самого стола, бумаги полетели на пол, и лишь широкая чернильница будучи плотно закрытой, чудом не пролилась. Бусов в два гигантских шага подошёл к женщине, но обнимать не бросился, замерев глядя прямо в её лицо. Иван тяжело задышал, и у него от волнения бешено заколотилось сердце, и проступила крупная испарина на лице.
- Ты?! Глазам не верю… Нефрит, как это всё?!
- Надежда Андреевна Поволокова! - чуть поклонившись, представилась Нефрит, пристально глядя на бывшего возлюбленного.
- Почему Надежда Андреевна? – непонимающе забормотал Иван, ещё не пришедший толком в себя.
- Крёстной матерью, мне была тётя Надя, жена полкового офицера, а крестил отец Андрей, тоже ваш, полковой…
- А, ну да – ошалело забормотал сыщик – попа Андрюшку-то помню, как же, свой был батька, причащался порой вместе с нами в походах, и не только вином, да…. Но поп был боевой, наш, грех жаловаться… Мы с Хворостовским, он живой кстати, так и при мне, пару раз пастыря на себе до дому провожали, н-да, война, что сделаешь?.. Да-а, а А Поволокова ты по мужу… Ну да…
- Иван – тихо пошептала она, и уронив ещё одну слезу, провела правой рукой по его щеке, он едва заметно вздрогнул – как же я ждала этой минуты, как желала её, а теперь вот и сказать чего не знаю, и сделать что, в толк не возьму!..
-Нефрит, господи… Восемнадцать лет почитай прошло, дай я хоть рассмотрю тебя по лучше!- Иван оттаял, и взяв её под локоть, подвёл ближе к свету, бьющему из окна – Ты, вот теперь вижу ты-ы! – широчайше улыбнулся Иван, и схватив обеими руками её ладонь, горячо припал к ней губами, и она заметно задрожала.
- Иван… не надо, так сильно не надо… я же не железная! – почти умоляюще попросила гостья, с трудом отнимая руку.
- Да –да, прости Нефрит – улыбнулся Иван, и взял себя правой рукой за голову – вот и сон про черешню в моём кабинете, а?!
- Какой сон? – спросила Нефрит, не отрываясь глядя на офицера, который был когда-то смыслом её жизни.
- Да на тех днях сон видел, как в кабинете, вот тут где ты стояла, - он указал рукой – черешня выросла, одна половина в цвету, другая в ягодах… Я и подумать не мог что это тебя мне так показали, я ж тебя Черешенкой моей называл, ты помнишь?
- Я всё помню Иван! – кивнула Нефрит, и только тут хозяин кабинета, сообразил что она стоит на своих ногах, а он ей даже присесть не предложил, до того обалдел от неожиданности.
- Нефрит, да ты садись, вот стул мягкий, к столу поближе! – он суетливо поставил стул, и гостья присела, продолжая глядеть на него плачущими глазами.
- Так, погоди, сейчас! – Бусов метнулся к небольшому круглому столику у стенке, где стояли фрукты в большой вазе, и пузатая бутыль вина – Вот, угощайся давай! - - он поставил фрукты на край стола, рядом бухнул вино. Протёр салфеточкой два бокала и тоже поставил, налил до половины, потом вспомнил что вино-то крпековато для дамы, и принёс с другого стола воду в графине.
- Тебе пополам или как? – тихо спросил он.
- Лей!- улыбнувшись кивнула она, и сыщик осторожно долил ей в бокал воды.
- Ну, за встречу, за чудо, за тебя Нефрит! – поднял он бокал.
- За тебя Иван! – тихо ответила гостья, они чокнулись, и каждый жадно выпил свой, Иван торопливо налил себе, а ей сказал.
- Нефрит, ты давай, не стесняйся, наливай и разбавляй как тебе нужно, я просто, я… Я вообще ещё толком в себя-то не пришёл, сижу тут как обухом по голове! Не знаю, если бы земля подо мной разверзлась, я бы не против был!
- Ты так забавно суетишься! – улыбнулась Нефрит, наливая себе вина, добавила водички, а потом оглядев деловито вазу с фруктами, цапнула большую, жёлтую грушу –У, вкусненькая наверно? – улыбнулась гостья, и по азартному блеску глаз, Иван вдруг увидел прежнюю, юную и озорную девушку Нефрит, отбитую им когда-то, из губернаторского обоза. Где-то в просторах его души заиграла чарующая восточная музыка, повеяло ароматом садов и горных рек, юная красавица Нефрит танцевала и крутилась перед зеркалом, заливисто смеялась, сверкая черешенками глаз… Господи, как же давно это было!
Они снова выпили, Иван налил себе, но Нефрит отказалась, сославшись что ей пока довольно.
- Ну, рассказывай, ты как тут оказалась-то? Нашла меня как? – нетерпеливо попросил Бусов, замирая с бокалом в руке. Нефрит сняв шляпку аккуратно положила её на соседний стул, и предстала в полном очаровании красивой, взрослой женщины.
- Мы с мужем, ехали из гостей от его брата, он через одну губернию отсюда живёт, ну и я сделала так, чтоб мы через вашу губернию поехали, и даже через ваш город, да на три дня тут в гостинице остановились. Он город смотреть пошёл, а я сказала что по магазинам и лавкам пробегусь, платья и шляпки посмотрю, он знает что это надолго! – улыбнувшись сказала Нефрит, смачно лопая грушу.
- Ну а как ты узнала что я тут, в городе, да и вообще?- уже придя в себя, ровным, размеренным голосом спросил Иван, наливая себе ещё вина.
- Да ничего мудрёного – мотнула головой гостья, на которую тоже благотворно подействовало вино, и она ободряюще засверкала глазами – я же и муж, поддерживаем отношение с твоими однополчанами кто в наличии, ну Елистрат Егоров, трубач твоего эскадрона, мне и отписал где ты обретаешься!
- Ну да, он в курсе, мы иногда переписываемся, он и на свадьбе у меня был! – кивнул Иван, и робко переспросил – А муж твой, он знает про меня, про нашу с тобой историю?
- Конечно знает, Иван – кивнула Нефрит, докушивая грушу – он из пополнения, после как вас забрали, ну он тут и появился. Чем-то на тебя похож, только ростом по меньше и в плечах не широк, а так на лицо вы схожи. Я год ни на кого не глядела, не могла просто, а там, ну молодость и природа взяли своё Иван, и в четырнадцатом мы поженились…
- Я очень рад этому! – кивнул Бусов, и добавил – Я бога молил чтоб у тебя жизнь сложилась, когда ясно стало что мы расстались навсегда, чтобы усилия мои по твоему обустройству прахом не пошли, и очень рад что у тебя всё хорошо!
- Да Иван, у нас трое детей, два сына и дочь, - пояснила Нефрит кладя хвостик груши на край стола, и беря яблоко. – старший, Александр, вылитый ты, и по характеру, и по внешности, но сие и не удивительно, наши две крови густо перемешались меж собой! – чуть смутясь пояснила гостья.
- Да – Иван улыбнулся – если у меня родиться чернявая дочура с черешневыми глазками, я непременно назову её Надей!
- Если бы не твоя забота, мой урус- драгун – дрогнувшим голосом сказала вдруг Нефрит- не домик тобой подаренный, не бумаги, не деньги что ты это, под подушкой «забыл», не жалование твоё что я три года получала исправно, и жизнь свою сумела наладить на всё это, не участие добрых женщин, жён да вдов офицеров, и товарищей твоих, я бы пропала совсем! Я каждую ночь бога молила, чтобы уберёг тебя от сабель да пуль турецких! – голос Нефрит стал дрожать сильнее – А если бы ты погиб на Дунае и я бы о сём узнала, то жить бы на белом свете уже не смогла… Утопилась бы в горной речке в тот же день, и всё!..
- Именно по этому, в случае моей гибели, я оставил секретное распоряжение, ничего тебе не говорить, а наплести, что пропал я без вести! – подняв палец, сказал Иван.
- Всё одно бы я узнала, но позже! – Нефрит налила себе вина – Но слава богу ты жив! – она выпила, а Иван подлил себе.
- М- мыкнула гостья, и запустив руку в сумочку, достала небольшой листок бумаги, сложенный в двое – я же тебе адрес командира твоего полкового привезла, он в отставке, но бодрячком!
- Да ты что?- радостно изумился Иван, выхватывая листок и читая – Выкрою время, и с супругой съезжу!
- Иван – снова чуть погрустневшим голосом, спросила Нефрит, нежно глядя на него – а как ты-то? Расскажи что было с тобой? Я лишь по отрывочным сведениям кое- что знаю о тебе и всё!
- Как жизнь-то нас развела с тобой – вздохнувши начал Бусов – я первое время совсем жить не хотел! Седую прядь в башке видишь? Вот, это не с войны, нет, это в тот день как… Ну ускакали мы, за городом нервный срыв у меня вышел. Я выл, рычал, вопил, ругался, по земле катался, дёрн зубами и ногтями рвал! Потом с пол часа лозу саблей рубил, боль и дурь выходили… затем саблю в землю, грохнулся рядом, и мордой вниз пролежал невесть сколько. Митька мой, дай бог ему здоровья, коньяком меня отходил, да первое время по ночам, пистолеты мои тырил, чтобы значиться барин, с дури-то не застрелилси, да! (Нефрит чуть побледнела и отпила пару глотков) Потом Нефрит, три года адовой войны, в начале из седла сутками почти не вылезал, из боёв не выходил, не пил помногу, и почти не жрал ничего, душа не принимала… Товарищи мои потом мне говорили что смерти я искал, может и так, не спорю. Больше года на женщин смотреть не мог, абсолютно. Хотя попадались в городках да селениях такие красотки, что хоть картины с них пиши, но после тебя – голос у сыщика слегка задрожал – все они мне казались бледным туманом, дымом, вот так Нефрит. Уже позже, стоял я со своей сотней глубоко в тылу, на отдыхе, и там у меня наконец проснулся, вернулся если говорить точнее, интерес к женщине, и месячный роман окончательно вернул меня к жизни! Ты, первые месяцы снилась мне почти каждую ночь, и я уже даже знал что ты чувствовала, что переживала, да. Потом по мере как у тебя всё налаживалось, ты снилась реже, но каждый раз всё спокойнее и веселее, и мне было тоже спокойно. Один раз правда, в двенадцатом году как француз напал, а на Кавказе армия шаха в наступление пошла, я места себе несколько недель не находил: думал как там моя Нефрит? Что с ней будет коли наши города не удержат? Даже уже хотел плюнуть на всё, и бежать к тебе, вывести тебя из города. Но спасибо генералу Котляревскому, с двух ударов уничтожил армию шаха, и отвёл угрозу, да… А потом Нефрит, ты приснилась мне плачущей и встревоженной, это случилось в Болгарии…
- Ты был в Болгарии? – невзначай перебила Нефрит, держа в руках бокал с вином.
- Ой Нефрит, ты лучше спроси где я не был? – махнул рукой Иван, и продолжил – Ты упредила меня о смертельной опасности, и я отнёсся к этому серьёзно, и как вышло, не зря! Одна высокопоставленная мразь, которую уже черти жарят на сковородке, продал наш отряд туркам, и мы попали в засаду. Погиб мой командир, пала половина товарищей, а оставшихся я вывел из окружения, мы пробились к своим. Затем отставка и служба по сыскной части, Москва, Н-ская губерния, и теперь родной город, куда я перевёлся сам! Вот и вся нехитрая моя одиссея Нефрит! – закончил вздохнувши Иван, и отпив вина, стал смотреть на гостью. Та чуть сокрушённо покачал головой.
- Господи!.. Сколько ж ты бедный пережил-то, а?
- Ну пережил же? – усмехнувшись заметил Иван, и добавил чуть тише – Я ведь Нефрит, в мае уже предложение тебе делать собирался, женой своей хотел сделать, а тут этот приказ ( Нефрит затаила дыхание и побледнела роняя слёзы)всё и решил за нас! А здесь уже, весной прошлого года, встретил девушку, юную, красивую, и такую славную, что полюбил её так же горячо, как когда-то любил тебя! И она меня тоже полюбила…
- Когда-то любил? – уже тише повторила Нефрит, и зачем-то переспросила – А теперь уже совсем нет, Иван?
Бусов смущённо кашлянул.
- Понимаешь Нефрит, я…
- Нет! – торопливо оборвала его вдруг гостья – нет Иван! Не надо, не отвечай, прошу! Я дура, я не должна была задавать тебе идиотские вопросы, ответ на которые очевиден, не надо, прости! – она глотнула вина, и закусила яблочком.
- Да нет Нефрит, ничего – сказал Иван – просто жизнь сложилась так, а не иначе. Но, чтобы ты знала, вот: коли мы встретились бы с тобой при иных обстоятельствах, и оба были бы свободны, то я, не раздумывал бы и минуты!
- Видать очень вы с женою любите друг друга! – проговорила Нефрит.
- Она меня с того свету вытянула! – заметил Иван, и вкратце поведал собеседнице, историю своего смертельного ранения.
- Господи, да сколь же на тебе этих ран, Ваня? – чуть не плача просила женщина, и глотнула вина.
- Да сколько наград, столько и ран! – улыбнулся сыщик.
- Да, Светлана твоя и впрямь видать божий посланник, у смерти из лап любимого вырвать, это не каждой дано! Но я её понимаю! – вздохнула Нефрит, и вдруг задумавшись о чём-то, спросила – Иван, а миниатюра моя, она цела у тебя?
- Конечно! – хлопнул себя по лбу Бусов и вскочив с места прошёл к книжному шкафу, открыл дверцу, и достал средних размеров, деревянный ларец. Из него он вытащил лаковую миниатюру молодой Нефрит, серебряное складное зеркальце, и её пожелтевшее письмо, написанное детским тогда ещё почерком, с кучей забавных ошибок.
- Вот Нефрит, я всё сохранил! Миниатюру, зеркальце и письмо твоё, я всю войну с собой таскал, и всю дальнейшую жизнь хранить буду!
Гостья ахнула, отставила бокал, тоже вскочила, и лукаво глядя на хозяина кабинета, запустив руку в сумочку, вытащила вторую миниатюру, с молодым Иваном и показала.
- Вот мой урус-драгун, я тоже храню, и хранить буду!
- Да, ты мало изменилась Нефрит – тихо сказал Иван, поглядев на обе миниатюры.
- А чего же не узнал сразу? – усмехнулась она.
- Да ошалел и не узнал, тем более вон ты какая, дворянка совсем стала! – восхищённо сказал Иван, и добавил – А серьёзно Надежда Андреевна, вам на вид больше тридцати и не дашь совсем!
- Спасибо Иван Силыч, вы никогда не были склонны к лести, а значит говорите правду, это приятно! А супруга ваша узнав о моём визите, верно ревновать вас будет, господин полковник, а? – улыбнувшись спросила Нефрит, играя озорно глазами, как когда-то в юности.
- Да не без этого! – хмыкнул Иван – Вы с ней чем-то похожи, две ясные звёздочки мира Иранского, и мира Славянского! Обе весёлые, шебутные, ревнивые да озорные!
Нефрит ничего в ответ не сказала, она молча взяла зеркальце, открыла его и в слух почитала .
- «Моему Ивану, от твоей Нефрит», и Роза с Саблей… Боже, какая же я была дурочка глупая, - улыбнулась она, кладя зеркальце на место – убеждена была что мужчине в походе, зеркальце необходимо! Надо было бы тебе как-то с пистолетами что ли помочь? – мечтательно вдруг проговорила гостья, на что услышала скептическое замечание.
- Спасибо, премного благодарен, но не нужно! Моя распрекрасная барышня мне уж один раз с пистолетами помогла, вот так хватило! – Иване провёл ладонью над головой – Полицмейстер до сих пор вздрагивает!
- Слуга – то ваш, как кстати? – неожиданно спросила Нефрит, надевая шляпку.
- Хворостовский –то? Он теперь важная персона, так что при случае, ты с ним по почтительней, поручик и дворянин! – дрогнувшим голосом ответил Иван, видя что Нефрит уже собралась уходить.
- Ну, мне пора, мой урус – драгун! – вздохнула Нефрит и направилась к двери.
- Провожу! – торопливо бросил Иван. Молча спустились они вниз, прошли переднюю, и очутились в полутёмной прихожей, где Нефрит вдруг резко обернулась.
- Иван! – голос её вновь волнующе задрожал, а глаза забегали сдерживающимся порывом – Я же вчера приехала, и уже вчера, видела тебя на улице… Идёт красавец-офицер, и годы лишь только украсили его облик! Я, я с трудом сдержалась чтобы не броситься через дорогу, наперерез тебе, как тогда… А потом решила, пойду к тебе и будь что будет! Пришла, глянула лишь на тебя, и чуть с ума не сошла, как сдержалась, не знаю… Вот, чуть не позабыла! – она торопливо достала из сумочки смятую бумажку – мой адрес, возьми, пригодиться!
Иван не отводя взора взял, и положил в карман
- Я.. я не знала что стану делать когда увижу тебя мой урус- драгун, не знала смогу ли остаться собой, столько лет прошло, думала ушло всё, забылось… А тут увидела тебя так близко, живого, желанного, и поняла что не могу! Прости Иван, но я живая, прости и пойми! – и на этих словах Нефрит вдруг резко обхватила его за шею, и впилась ему в губы таким горячим и сладким поцелуем, что он едва не оторопел. Иван не оттолкнул Нефрит, а невольно ответив на ласку, даже чуть приобнял, но через пару минут, Нефрит тяжело дыша отстранилась сама, бросила в слезах « Прости Иван!» и пулей вылетела вон, выскочила из калитки, и по счастью быстро поймав извозчика, прыгнула в пролётку, и глотая слёзы крикнула «Пошёл!», экипаж рванулся с места. Иван торопливо облизал губы, приложил руку к колотившемуся по бешенному сердцу, и произнеся «Н-да, вот это пирожки с пистолетами, дурачок с ума сойдёт!» неторопливо вернулся в кабинет. А Нефрит утерев катящиеся слёзы доехала до гостиницы, расплатилась, и уже как ей казалось спокойной вошла в номер. Мужа не было. Она прошла в спальню, села на постель, и вдруг прикрыв лицо ладонями, тоненько заплакала, но через минуту, слёзы полились уже градом, и Нефрит совсем теперь не сдерживаясь упала лицом в подушку, и зарыдала в голос так истово и пронзительно, что долго ещё тряслись и дрожали её округлые, красивые плечи…
Иван Силович пройдя в кабинет полистал было бумаги, но затем решительно захлопнул папку, откинулся на спинку стула, и стал рассуждать.
- Какая теперь к чёрту лысому, здесь может быть работа? Такое чувство, что всё не со мной произошло сейчас, и на другой планете вообще! Ничто не предвещало… хотя стоп, сон же был! Нефрит… такая же прекрасная, красивая и желанная для мужчин, да. Кстати, изменил я Светочке или нет, этим поцелуем? Ну не полная же я скотина чтобы женщину, да ещё такую, оттолкнуть? Да нельзя этого делать было в любом случае, вон как трясло-то её! Эх и шутишь ты жестоко, госпожа наша жизнь! Так, ну любимой супруге про поцелуй этот внезапный знать не обязательно, не враг ж я себе? Милый ураганчик может чего доброго перерасти в смерч! Ф-фу-ух-х ты господи, была и нету, как сон, как видение… Ну слав богу что хоть определённость есть, не зря всё было, и у Черешенки мой, жизнь всё же сложилась. Эх ты, не просил я, домик-то на Кавказе продали, или за ними остался? В письме прошу… А целуется по прежнему сладко красавица… Если бы не Светочка, произойти могло бы всё что угодно, вона каким жаром глаза-то горели у визитёрши-та, да и от самой такой дурман шёл, что мне аж душно стало… Так, а время-то уже к обеду, пора!
Иван встал, вышел из кабинета, и сошедши вниз, громко позвал горничную.
- Груша, голубушка, подавай на стол, обедать пора! – повелел барин.
- А господина Хворостовского разве ждать не будем? – звонко спросила горничная, хлопая глазками.
- Господин Хворостовский, не маленький уже, жрать захочет, сам прибежит! А нет, так ему в любом трактире рады будут! – философски ответил Бусов, застёгивая мундир. Едва сыщик деловито уселся в столовой за круглый обеденный стол, как в передней скрипнула дверь, да послышался торопливый топот.
- О! – сказал сыщик, подняв вверх столовый ножик – не иначе их сиятельство пожаловали?
В столовой торопливо появился Хворостовский с дурацким вопросом «Я успел?»
- Не, всё сманжетили до тебя! – равнодушно ответил сыщик, а поручик вставить ничего не успел, Груша притащила тяжёлую супницу с торчащим половником, и бухнула на середину. Пахло густыми и наваристыми щами со свиными рёбрышками. Не теряя времени, сыщик стал сам наливать себе в тарелку, млея от запаха. Всё что надо уже было на столе, а посему, Иван Силович не торопливо дуя в ложку, принялся кушать. Поручик тоже налил себе по гуще, поймал рёбрышко по толще, и так же принялся хлебать первое, пока Груша подтаскивала другие блюда.
- Сроду не догадаешься Хворостовский, кто буквально недавно, был у меня в гостях!- уверенно заявил Бусов, хлебая щи.
- Да кто жа тут такой важный мог быть-та? – наморщил лоб поручик доканчивая свою порцию щей, и берясь за жареную рыбу с картошечкой – Не иначе папа римский забегал, спичек попросить для костерка?
- Бери выше брат Митька, папа бы меня так не удивил, даже в купе с мамой! - дал другую попытку сыщик, но помощник покумекав с пол минуты, сказал что у него нету других вариантов.
- Нефрит моя заходила Мить, нашла меня здесь – тихо сообщил сыщик кладя ложку, и глядя на друга. Тот поперхнулся, быстро прикрыл рот салфеткой, и промычав что-то не членораздельное, вытаращился на шефа.
- Вот точно так же и я вытаращился, когда она меня урус- драгуном назвала, а до того я глядел на неё, и понять не мог, кто это есть-то? Хотя и чувствовал что знаю её, во как!- изумлённо пояснил сыщик. Хворостовский торопливо прожевал, запил квасом из стакана, и выдохнув, переспросил.
- Да вы не шутите что ль?
- Да нет, была…
- И что она? – ошарашенно ахнул денщик, перестав даже есть. Иван в подробностях пересказал его с Нефрит беседу, и даже эпизод прощания в прихожей не пропустил. Особенно он подчеркнул что она по прежнему красива жгуче, и так же желанна, и будь он одинок, то пустился бы верно во все тяжкие, наплевав на условности.
- Да- а-а Иван Силыч – удивлённо протянул поручик – прямо как в романе, ни дать ни взять, ну ни дать ни взять! А вы жене расскажите?
- Светочке? Разумеется расскажу, ведь ей и так доложат, а от меня услышит, глядишь и дуться не сильно будет. Но про поцелуй я конечно умолчу, меру надо знать и в откровениях! – справедливо заключил сыщик, приступая опять к трапезе.
- Интересно, а что было бы, если бы они двое, встретились? –спросил Хворостовский.
- А ничего интересного не было бы Митька, - скептически сказал сыщик- порасспросили бы одна-другую обо мне, да и расстались бы с натянутыми улыбками, а мне потом пришлось бы любимую уверять что я Нефрит не вызывал, она приехала сама, да … Про тебя ей кстати рассказал, что ты теперь господин, и с тобой надо по почтительней!
- Да ладно вам! – смущённо отмахнулся поручик, и обед продолжился, хотя ничего интересного в тот день больше не произошло, но сыщикам хватило разговоров и о неожиданном визите, когда-то горячо любимой Бусовым, женщины…
Новое дело, нашло Ивана Силовича буквально на следующий день, ближе к полудню. Светлана должна была приехать от родителей только завтра утром, а потому, мысли его были заняты тем, как правильно и аккуратно, подать визит давней возлюбленной. Разговор на эту тему с Хворостовским, ни чего не дал, тот цинично самоустранился, сославшись на то, что не представляет как можно объяснить возлюбленной теперешней, о посещении ея с мужем дома, возлюбленной давешней.
- Мерзавец ты! – грустно вздохнул сыщик, когда они ещё были дома. В кабинете, Бусов об этом уже не рассуждал, не время было и не место. Не успели они толком пред полуденного чаю попить, как вошедший дежурный торопливо доложил.
- Осмелюсь доложить ваше высокородие, убийство!
- Где? – уточняюще спросил Бусов, прихлёбывая чай.
- За городом, в дубраве! В четырёх верстах, там некоего помещика по нечаянности верно застрелили, посыльный спешно прискакал, говорит и тела не трогали, сразу за вами значит!
- Пролётку и фургон к подъезду, по коням! - Иван Силович торопливо встал, и беря с вешалки шляпу, приказал помощнику – Хворостовский, захвати свою сумку курьерскую с арсеналом, пригодиться!
- Слушаюсь!
Выехали немедленно, впереди как положено пролётка с тремя офицерами и двумя городовыми, сбоку на лошадке ехал посыльный из леса, дорогу показывал, а сзади трясся на колдобинах фургон для трупов, с двумя городовыми на козлах.
- Вам господа туда, на лево! – показал посыльный, когда пролётка и фургон, остановились на довольно широкой лесной дороге. Сыщики молча вышли, и оставив у экипажей по одному городовому, не спеша пошли за провожатым через густую дубраву, туда, где невдалеке виднелись уже, столпившиеся люди.
- Сколько всего народа на охоте включая стрелков и загонщиков? – быстро спросил на ходу Бусов.
- Всего тринадцать душ, пять стрелков, а прочие загонщики! Загонщики впрочем тоже с ружьями! – торопливо пояснил посыльный.
- Убит кто?
- Да это, здешний помещик Подавако, Николай Сергеич, солидный, богатый человек, двести душ, семейство имеет, и вон какое несчастье! – горестно покачал головой посыльный. Наконец подошли. Охотники стояли возле убитого не в плотную, а шагов за пять, видимо кто-то сообразил что могут затоптать следы. Четверо дворян в разного цвета и фасона охотничьих костюмах, стояли отдельной группой, и растерянно взирали на лежавшего лицом вниз подле большого дуба, их товарища в синем костюме, с большой раной меж лопаток, картуз покойного лежал чуть дальше, шага за четыре. Двоих дворян Бусов знал и по совместной охоте прошлой зимой, и просто встречал в салонах.
- День добрый господа! – подошёл к ним сыщик, и спросил у одного из знакомцев – Ну, Антон Ильич, давай в двух словах, как примерно это всё случилось тут у вас?
Антон Ильич Верищев, серьёзного, угрюмого вида мужчина с густыми бакенбардами переходящими в пышные усы, вздохнув, коротко пояснил.
- Да Иван Ситлыч, особо и рассказывать нечего. Он, Николай-то, на номере тут стоял, на косуль мы охотились. Ну началась стрельба, вдруг крик слышу «Убили! Убили! Несчастье! Все сюда!» прибежали, ан вон что…
- Кто кричал?
- Ефим, вон из охотников здешних! – Верищев кивнул на подтянутого, перепоясанного ремнями мужика в шапке.
- Как нашёл рассказывай! – сухо велел ему Бусов, подозвав того жестом.
- Так это, ваше благородие – ровно, без подобострастия, начал Ефим – известно как! Косули тут через него проскочили свободно, да ушли, мы одну всего и добыли, баловство а не охота! Ну я прибёг узнать в чём дело-то, глядь, Николай Сергеич убитый лежит, ба-атюшки! Ну я тревогу значит и поднял!
- Ясно! – Бусов глянул на часы – теперь четверть второго, пол часа скакал ваш посыльный, мы вместе со сборами минут через сорок тут были, да здесь уже с четверть часа торчим, да вы небось минут пятнадцать затылки чесали, и того, почти верных два часа получается. Выходит убили его не позже одиннадцати утра! – сыщик вопросительно поглядел на свидетелей, Ефим согласно кивнул.
- Точно так ваше благородие, я в акурат его в одиннадцать и нашёл!
- Труп надеюсь не трогали, не переворачивали?- чуть строго спросил следователь.
- Да эти вот разлетелись было – Антон Ильич иронично кивнул на загонщиков – «давай глянем, то да сё!» Я запретил трогать, по ране и так видать что наповал сразу, ишь как меж лопаток-то вдарило!
- Благодарю вас за это! – искренне сказал Бусов, и подойдя к трупу, вгляделся в рану – Господа хорошие, да ить тут убийство, уголовщина чистой воды!
- Как это? – изумился другой помещик, русоволосый, бритый дворянин Оплошкин, Степан Дмитриевич, лет сорока пяти, с серыми, выразительными глазами
- Да обыкновенно господа – Бусов поднялся – рана на спине у него не от заряда дроби, а от простой пули, сиречь из боевого ружья! Да взгляните хоть вы, Антон Ильич! – сыщик шагнул в сторону, и Верищев подойдя пригляделся.
- Твою ж мать, точно! – поражённо подтвердил тот, повернувшись к товарищам – А мне и в голову-то не пришло сперва, во долдон, а? А ведь воевал, знаю раны-то! – покачивая головой, помещик отошёл в сторону, а сыщик принялся внимательно осматривать место.
- Так, вот его следы, вот он стоял у дерева, ага! – лицо Бусова осветилось когда он поглядел на ствол дуба – Нож дайте! – протянул он руку не оборачиваясь, и получив его, ковырнул из дерева застрявшую там пулю – Вот она родимая, в дубу осталась, повезло!
Сыщик показал её всем, а затем опустил в карман, и вернув нож, продолжил – Стоял он значит вот так, и стрелять в него могли только вон с той стороны! – Иван Силович обернулся и показал рукой назад, на другой край глубокой, в рост человека балки, где они и стояли – Хворостовский, доставай бечёвку и закрепляй!
Поручик достал маток серой бечёвки, срезал два небольших колышка, привязав за один и вбив его, с другим пошёл за Бусовым вниз в балку, и поднялся на другой край. Там они через минуту и обнаружили лёжку стрелка, утоптанное место, да три смятых, конфетных фантика.
- Сластёна однако! – хмыкнул Бусов, подбирая фантики. Затем он аккуратно положил их в карман, и повернулся к Хворостовскому.
- Втыкай сюда! – поручик сунул колышек, а сыщик прилёг за раскидистым на две стороны дубом, и как бы прицелился .
- Отсюда отличное место для стрельбы, Хворостовский!
- Около двадцати шагов будет! – прикинул поручик.
- Вроде того! – поднялся сыщик и стал отряхиваться – лезь вниз, и шуруй там получше, ищи картонный «картуз» от пули, он должен быть там на дне!
- Слушаюсь! – Хворостовский проворно полез вниз, и стал внимательно шарить в траве. Не успел Иван выдернуть кол, спуститься и вылезти, как поручик уже торжествующе проорал.
- Нашёл, Иван Силыч! – и протянул шефу чуть помятый, обгорелый картонный цилиндрик, игравший роль патрона в сочетании пули и пороха, а так же, одновременно являясь пыжом.
- Я никогда в тебе не сомневался Хворостовский – сказал Бусов, пряча улику в карман – поднимаемся!
Иван Силович натянул бечёвку, и воткнув кол, приказал поручику измерять, а сам подошёл к ожидавшим в нетерпении помещикам.
- Ну-с господа, как я и думал, пуля и «картуз» от неё, слава богу целы, да-с. Из всего имеющегося, я делаю пока два вывода: либо кто-то из вас двенадцати тайно привёз с собой боевое ружьё, и из него уложил господина Подавако. Либо,некто был со стороны, он знал что будет охота, выследил Николая Сергеевича, да и застрелил!
- Восемнадцать с половиной шагов! – доложил Хворостовский, сматывая бечёвку.
- Так мужики, берите труп, и несите в фургон на дороге! – приказал Бусов, и четверо загонщиков подхватив труп, неловко поволокли его грузить.
- Никто постороннего в лесу не видел? – спросил Бусов у всех присутствующих, и никто не припомнил чтобы кого-то видел – Ефимов, опросите тех четверых, что тело понесли!
Пристав кивнул, закрыл папку, и пошёл к дороге.
- Лагерь ваш господа, далеко отсюда? – спросил сыщик.
- Да с пол версты! – ответил Верищев.
- Пока стойте здесь, я по следам убийцы пройду, и попробую кое- что разведать, Хворостовский, за мной! – сыщик и денщик с вернулись на место лёжки стрелка, и Бусов стал вести след.
- Так, смотри поручик, я стреляю, встаю! – Иван поднялся, и стал внимательно оглядывать землю – с той стороны идут загонщики, значит он, сразу пошёл от дуба назад, вон следы от кавалерийских сапог, но не армейских, а для верховой езды… Помнишь небось как подмётки, да следы с тобой разные изучали?
- Естественно! – ответил денщик, осторожно ступая за командиром.
- Так, вот он идёт, смята трава, веточка клёна сломана, идёт – идёт, ага, вот за большим кустом орешника лошадь его стояла, не вляпайся… ладно, отчистишься… Так, ветки объедены, а вон тропинка, по ней он и уехал спешно. Ясно, возвращаемся!
Вернувшись к охотникам, Бусов был приятно уведомлён о том, что один из загонщиков, шедший крайнем с права, видел удаляющуюся фигуру всадника на гнедой лошади, в сером плаще, при коротком ружье за спиной, и чёрной шляпе.
- Как далеко видел его? – быстро спросил следователь у рыжебородого охотника.
- Так шагов с полста! – уверенно ответил бородач.
- Так, а напрягись-ка братец и припомни, как по твоему, молодой был мужчина, или старый?
- Молодой ваше благородие, думаю что не старше вас будет! - прищурился рыжебородый.
- С чего так решил? Ты ж его только со спины и видел?
- Да у меня глаз верный, ваше благородие – уверенно заметил загонщик – старшии, оне в сёдлах иначе держаться, ну сразу видать отличия-то! Да к тому же когда я его окликнул «эй!» он в пол оборота оглянулся, мелькнул профилем, молодой, и кобыла хорошая!
- На кобыле значит был?
- На кобыле!
- Так, одну минуту, Ефимов, дай лист из папки! – пристав достал, положил сверху, и подал шефу вместе с папкой. Бусов стал наносить пометки, а затем показав их рыжебородому, опять спросил.
- Вот балка, а чуть дальше, параллельно ей, идёт широкая тропинка, не знаешь куда выходит?
- Отчего ж не знаю? Ведаю! – загонщик взял карандаш, и стал чертить – вот ваше благородие, она выходит прямо на Княжью дорогу, а та, на выходе из бора, расходиться у развилки на три, ведущие к трём ближним деревням, Хлюстово, Грязуха и Кручино, а так же, к большому селу Хлыстово, откуда родом и покойный Николай Сергеевич.
- Молодец братец, как звать? - бодро спросил Бусов
- Ерофей Хлынов, родом из Кручино! – ответил загонщик.
- Так, Ефимов, перепишите данные всех присутствующих, да будем сворачиваться тут. Посетим лагерь охотников, позырим что у них там, а потом проведём с каждым небольшую интимную беседу!
Данные мероприятия затянулись ещё на три часа. Господа помещики поведали следующее: охота эта была запланирована ещё больше недели назад, готовились, собирались, людей подбирали, и всё было нормально, никто ничего не предчувствовал, наоборот, сам убитый балагурил и веселился, много пил, и был полон жизни. Враги или недруги? Ну недруги и завистники как у всех богатых дворян конечно есть, но не такие чтобы убивать, упаси бог, что здесь, Корсика? Ссор в последнее время вроде не было, хотя… Да, две недели назад, он крупно повздорил с соседкой, помещицей Анжелой Эдуардовной, тридцати восьмилетней вдовой, владелицы ста душ, проживающей в селе Большаковка, в одной версте от поместья Подавако. Поссорились традиционно из-за лугов, каждый год ругаются. То она успеет своих косарей вперёд пустить, то он. А то бывало бьются их мужики на тех лугах не на шутку, и уж не за барыню иль барина ( была охота!) а за ради азарту и упрямства, уступать-то никто не привык у нас! Да матюжина от тех баталий над лугами такой висить каждый раз, что местный благочинный, аж в епархию жалобу подавал, мол сам-то он не в силах, ибо и его раз один облаяли непотребно, когда он мордобой унимать на бричке приехал. И даже в суде ругались – лаялись, и так и сяк, и наперекосяк… А тут он, Подавако, в ночь своих прислал, они всё и смахнули, да сырьём и вывезли. Ну Анжела Эдуардовна женщина воспитанная, образованная, да и собой красива, но… Лаялась при встрече на меже на Николая Сергеича так, что поэты античные обзавидовались бы! Ну женщина темпераментная, семь лет как вдова, вот кровь-то и бурлит. Посулила ему в сердцах чтоб он сеном этим поперхнулся да издох от геморрою.
- Ох и опасно с темпераментными молодыми вдовушками дело иметь! – улыбнувшись заметил Бусов, и спросил про детей. Есть на сегодня дочь Лиза семнадцати лет, и сын Владимир девятнадцати, они остались единственными наследниками более чем двухсот тысячного состояния. Были ещё старшие дети, дочь Ольга, но уж давным-давно ещё шестнадцати лет сбежала с учителем- французом в Париж, да там и потерялась, и отец лишил её наследства. А четыре года назад, погиб на войне самый старший сын, подпоручик уланского полка, Семён Подавако, погиб геройски, прикрывая сам с полусотней, отход товарищей, горевали тогда целый год, так вот. А к Лизе, с неделю назад, были сваты от молодого помещика, Солодкина, Льва Игнатича, двадцати трёх лет, что живёт в девяти верстах от Подавако, в деревне Хмелёвый дол. Но ему было отказано по причине что он игрок, и весь в долгах ( сумма неизвестна) и весьма себялюбив да вспыльчив. А больше ничего такого не было. У иных и ссор и ругани в разы больше, в кулачки даже бьются да по судам друг друга тягают, и то за ружья не хватаются. На вопрос сыщика как покойный стал на номер, ему ответили что это место было его излюбленным, он всегда там стоял, когда в здешнем лесу охотились.
- Ну господа, пока всё ясно, вас за сим не смею задерживать, будете нужны вас вызовут повесткой, или приеду сам, до скорого, и города ни кому до конца следствия разумеется не покидать!
У господ охотников было окончательно испорчено на сегодня настроение, и все засобирались домой. Сам же сыщик отправив фургон с телом в больницу к Музыкалову, решил с помощниками навестить темпераментную вдовушку Анжелу Эдуардовну Порубаеву, в её имении Большаковке. По дороге естественно разговорились.
- Ну господа, кто-что думает по этому поводу? – спросил Бусов.
- Думаю кто-то из четверых дворян причастен к убийству – убеждённо кивнул Ефимов – он сообщник стрелка!
- Я такого же мнения! – сказал совсем коротко Хворостовский.
- Разделяю ваши версии ребята – согласился сыщик, и добавил – мало того, я думаю что кто-то из загонщиков мог быть причастен к убийству, а что, сунь мужику сотенку, он и готов. А то и вообще проще всё, убийца и загонщик Н-ский, друзья либо приятели, вот он ему и помог например счёты свести.
- А вдову вы в серьёз подозреваете?
- Разгневанная женщина, особенно молодая да одинокая, способна на всё!- убеждённо сказал Иван Силович – Неукротимый гнев пяти минут, всегда как правило приводит к беде здесь и сейчас. После, когда человек увидит, что, он натворил, начинаются охи да стенания, всхлипы да раскаяния. Только вот сделать господа уже ничего нельзя. А вдовушка естественно сама-то не убивала, а вот любовника без мозглого, подбить на это дело, вполне себе могла, так что будем проверять. Дело думаю будет интересное, и слегка щекотливое.
В поместье вдовушки вкатились в тот самый момент, когда очаровательная хозяйка, облачённая в амазонку, лисьей походкой шла с хлыстом в руке, к осёдланному, серому в яблоках жеребцу, но увидев не званных гостей, в изумлении остановилась.
- Следователь Бусов, Иван Силыч, по неотложному делу!
- Анжела Эдуардовна Порубаева, здешняя помещица! – делово пропела женщина, с интересом поглядывая на сыщика в мундире. Иван Силович тоже невольно залюбовался красивой хозяйкой. Высокая, с отменной фигурой, округлыми бёдрами и хорошей грудью, она могла бы дать фору иной молодой девчонке ( разумеется за исключением Светочки!) «А вдовушка-то хороша чертовка, самый прямо пьяный сок!» машинально подумал Бусов, и полюбопытствовал.
- Вы я вижу собрались на конную прогулку?
- Да, решила вот после обеда прокатиться! – спокойно ответила женщина, продолжая смотреть на полицейского, и по всем было заметно, что он ей понравился.
- Мне надлежит задать вам ряд вопросов, где мы можем побеседовать? - спросил Иван Силович, прикидывая, как вести диалог, в свободной манере, или с политесами?
- Господи, ну как же вы не вовремя! – разочарованно вздохнула помещица, оглядываясь вокруг.
- Поверьте моему опыту – приложив руку к груди начал Иван – мы с коллегами, всегда появляемся не вовремя! Ну что же делать, такая вот гадская черта характера…
Анжела Эдуардовна весело хохотнула, шутку она оценила.
- Пройдёмте вон в беседку, там и побеседуем! – предложила помещица, указав рукой на решетчатое деревянное строение в полусотне шагов.
- Одну минуточку! – Иван Силович вернулся к пролётке – Так, ребята – обратился он очень тихо к помощникам – идите теперь по усадьбе, поглядите – понюхайте, с дворней по беседуйте, где сегодня до обеда была хозяйка, и кто её навещает, поняли?
- Да всё как обычно! – бывальщецки заметил Хворостовский, слезая на земь. Иван вернулся к хозяйке и они пошли в беседку.
- Скажите, Анжела Эдуардовна, а вы хорошо знали вашего соседа, Подавако?
- Что? – вспыхнула помещица не дойдя до беседки, и вся повернулась к Бусову – Нажаловался уже мерзавец, да?
- Да нет, не успел, убили его сегодня утром, на охоте! – не меняя выражения лица пояснил Бусов, и пройдя в беседку, сел на лавочку. Хозяйка плавно опустилась напротив через столик.
- Как простите? – переспросила помещица, искренне удивясь.
- Застрелили – уточнил сыщик.
- О как, оглянулся значит господь, наказал за мои слёзы ! –облегчённо вздохнула Анжела Эдуардовна, откидываясь на спину.
- Это вы так из-за лугов на него лютуете? – спросил Бусов, прикидывая, рисуется хозяйка или же нет?
- А что, мало? – снова вспыхнула она – Эти луга двести лет нашими были! А он отхапал? Да разве одни луга? Лес наш воровали, дичь стреляли, рыбу на нашей части реки выгребали! Что ещё не делал? Не нападал с оружием на усадьбу только что! Но я не удивилась бы и этому! И всюду почитай я одна оборону-то держала, муж покойный так на так был, под настроение!
- Надо же, а мне про соседа вашего говорили что он не особливо конфликтный был! – сообщил Иван Силович.
- Кто сказал-то? Дружки его, собутыльники? Так они вам расскажут, только слушай! – с вызовом ответила хозяйка, довольно приятно раскрасневшись.
- А в чём же причина, его к вам не любви?- разогревая собеседницу, спросил Бусов, глядя мельком на её красивые ножки.
- А догадайтесь Иван Силыч? Вы же меня так пристально разглядываете! – чуть сдвинув брови, пикантно предложила Анжела Эдуардовна .
- В самом деле? – догадавшись о чём речь, переспросил сыщик – Что, и предложение делал?
- Ну если сватание в любовницы это предложение, то да, делал! – усмехнулась Порубаева.
- У, даже так? – покачал головой Иван - А вы прямо так сразу ему и отказали?
- Разумеется сразу! – отрезала хозяйка – Этот старый козёл мне не то что не нравился, а даже оторопь и отвращение вызывал. Одна только мысль о близости с ним, бросала меня в дрожь и омерзение! Ну он озлобился, и стал так сказать, меня экономически донимать, вот теперь вы знаете всё о наших отношениях!
- Анжела Эдуардовна…
- Ну можно и просто Анжела! – пропела хозяйка строя глазки.
- Я на службе! – вздохнул театрально сыщик.
- Зануда вы Бусов…
- Именно так – согласился он и продолжил – Анжела Эдуардовна, ответьте откровенно, есть ли у вас, сердечный друг? Ну женщина вашей внешности одна долго быть не может, это понятно, так что сделайте одолжение, назовите в интересах следствия, имя вашего любовника!
- Только потому это сделаю Иван Силыч, что слышала о вас много хорошего, как о порядочном и честном офицере – сказала хозяйка и добавила – И то что вы не стали ходить со мной вокруг да около, и сюсюкать вежливым мычанием!
- Ну и кто этот эпикуреец?
- Прости дорогой, ничего личного! – коротко проговорила Порубаева, и произнесла – Александр Ксенофонтов, сорок лет, живёт в Ладове, на Рыбацкой №8 , у него дом свой, он поручик артиллерии в отставке.
- Влюблён вас?
- Кто его знает? – пожала плечами хозяйка – Говорит что любит меня всю, без остатка…
- А вы?
- А мне очень хорошо с ним как с мужчиной, и достаточно!
- Так, последний вопрос, где вы были сегодня с десяти утра и до часу дня?
- Да тут и была, на усадьбе. Хозяйством занималась, с детьми поиграла, потом обед, затем верхом хотела покататься, тут вас черти принесли…
- Оружие есть в доме?
- Пистолеты от мужа остались, да два охотничьих ружья.
- Именно охотничьих? – уточнил сыщик.
- Конечно, я в этом разбираюсь! – гордо ответила помещица.
- Ну, тогда не смею вас больше задерживать! – Иван Силович встал, и показал хозяйке рукой на выход – вы свободны, пока…
- А что, мы с вами ещё встретимся? – с нескрываемой надеждой спросила Анжела Эдуардовна, пристально глядя на Бусова.
- Всё возможно, в этом лучшем из миров! - туманно ответил Иван, выходя из беседки, хозяйка плавно пошла рядом.
- Вы меня взаправду подозреваете? – с интересом спросила она.
- На ряду с другими! – не стал скрывать Иван.
- Благодарю за откровенность! – улыбнулась женщина и добавила – Но что бы я так сделала, надо довести меня очень основательно!
Они подошли к пролётке, а с другой стороны к ней спешили уже Ефимов и Хворостовский.
- Все в один голос утверждают что хозяйка никуда не отлучалась! - сразу расставил все точки над «и» Хворостовский.
- Я даже не сомневаюсь что это так! – подтвердил версию сыщик – И весьма этому рад. Нам скорее всего не придётся отправлять на каторгу молодую и красивую женщину!
- Буду весьма признательна! – поклонилась помещица, и на сём, стороны благополучно расстались.
- Что господа, прямо совсем ничего примечательного про очаровательную хозяйку? – сомневаясь спросил Бусов.
- Совсем ничего – подтвердил Ефимов – мы и оружие в доме проверили. У неё два пистолета и два охотничьих ружья, всё давно не стреляное.
- Да, мимо покуда, но у меня имя и адрес её любовника есть, сама вдовушка назвала! – похвалился Иван.
- А теперь куда? – спросил поручик.
- Теперь к Подавако, благо тут всего верста одна, побеседуем с семьёй покойного по горячим следам! – решил Бусов.
Когда полицейские въехали на территорию Подаваковской усадьбы, по растревоженному и трагическому гулу её обитателей стало понятно что тут уже всё знают. Навстречу полицейским из дома вышло несколько человек дворни, с любопытством ставшей таращиться на гостей.
- Хозяева дома ли? – строго спросил Бусов напуская на себя картинную важность, такой метод всегда действовал на нехитрую дворовую прислугу, сработал он и на этот раз.
- Дома они, ваше благородие – осторожно сообщил рослый вихрастый детина, опасливо таращившийся на приезжие власти.
- Доложи быстро что полиция приехала, помощь оказать, и поговорить! – приказал Бусов, и детина кивнув вихрами, убежал в дом.
Через пять минут дворовый вернулся, и почтительно сказал что «Господ просют пройти» и повёл их в гостиную. На стульях, за небольшим столиком, сидели хозяйка, полноватая женщина лет пятидесяти, юная барышня Лиза, и молодой теперь барин Владимир, крепкий парень с усами и небольшой бородой, которая ему в общем-то шла. У матери и дочери лица сочились слезами и печалью, а сын встретил полицию задумчивостью и недоумением. Гости обнажили головы, Бусов коротко поздоровался, но дежурных соболезнований приносить не стал. Иван терпеть не мог, когда бормочут эти соболезнования, толку от которых было столько же, сколько от пустого кошелька. В случаях когда беда случалась у знакомых, он подходил близко, коротко похлопывал по плечу, и говорил « Держитесь уже, это надо пережить. А со своей стороны, готов помочь чем смогу, вы не стесняйтесь, говорите чем пособить, деньгами или услугами?» Иван знал по опыту, что живое участие в такой ситуации, куда важнее чем три миллиона пустых соболезнований.
Обитатели дома поднялись и тоже представились, вдову звали Мария Васильевна, и она когда все присели, утирая слёзы принялась причитать да вопрошать.
- Иван Силыч, да как ж это, а?! Ничегошеньки не предвещало-то, а? Да стрелки-то эти, глаза-то в кабаках что ль по закладывали, а? Да как же можно живого человека, от косули-то не отличить, а? Ить не одна тварь теперь не сознается что с дури человека ухлопала, а?
- А вам кто о несчастии сообщил? – спросил в свою очередь Бусов, внимательно глядя на хозяйку
- Да староста из деревни прибежал с полчаса назад, ему мужики доложили, а сами от охотников узнали, в лесу что встретились! – ответила барыня.
- Только вот уважаемая Мария Васильевна – грустно вздохнул Бусов – это не несчастный случай, это убийство!
Все трое Подавако разом побледнели, ошарашенно глядя на следователя, а хозяйка даже рот платочком прикрыла.
- Как это простите? – спросил Владимир, чуть подавшись вперёд.
- Батюшка ваш, не из охотничьего ружья убит, а из боевого. Пулю что я извлёк из дерева, выпустили из армейского ружья, какого, скажу позже, после экспертизы. Охотничьи заряжены дробью, так-то вот. Уголовщина тут чистой воды, умышленное убийство!
- Ужас-то какой! – ахнула Мария Васильевна – Да кому ж он помешал-то, а? Да что ж это за напасти на семью нашу! То доченька–паскудница с басурманом сбежала старшая, провалилась пропадом в своём Париже, то сына старшего война эта проклятая взяла, то мужа теперь усадили из ружья ни за что ни про что… Ну как жить-то?!- всплеснула она руками.
- Вот я теперь и постараюсь всё выяснить, и кто, и за что! Свидетель видел удаляющуюся фигуру всадника на гнедой кобыле. Всадник мужчина, в сером плаще, и чёрной шляпе, за спиной ружьё, вот пока и все приметы подозреваемого! – пояснил следователь.
- Такие приметы всё одно что никаких – устало заметил Владимир – у меня вон есть такой плащ, но теперь лето, и я в нём не хожу, к чему? И шляпа чёрная есть. Конь правда у меня белый, жеребец.
- А в вашем доме оружие какое имеется? – спросил вдруг Ефимов у хозяйки. Та смахнув слезу, ответила.
- Ружей охотничьих, штук пять, Николай дюже эту забаву любил! Да пистолетов два, в коробке…
- А покажите их мне? – попросил Ефимов.
- Извольте, коли это поможет – вдова тяжело встала, и пригласительным жестом повела пристава за собой. Едва они удалились, Бусов спросил у Владимира.
- Вы с сестрой теперь единственные наследники состояния?
- Да, теперь единственные, прямых больше нет, Ольгу отец ещё тогда же, давно, наследства лишил – ответил молодой барин, тревожно глядя на следователя.
- И каждому приходиться с лишком по сто тысяч?
- Совершенно верно, но не полагаете же вы всерьёз, что- кто-то из нас, застрелил отца? – изумился Владимир – Ну это же вздор!
- Ну с подобным вздором молодой человек, мы с коллегами неоднократно встречались, так что попрошу вас не обижаться, мои вопросы, сродни вопросам врача, туманны но сугубо по делу. А по сему, потрудитесь припомнить, где вы были ныне, с утра и до часу дня?
- Ну это не сложно – спокойно сказал Владимир – с утра мы с сестрой прогулялись по парку, на реку сходили, там побыли какое-то время, затем сюда вернулись. Я у себя в комнате с книгами засел, а Лиза у себя, и так до обеда…
Хворостовский, увидя идущую мимо горничную встал.
- Голубушка, погоди-ка чего спрошу! – шумнул он ей, и подойдя, о чём-то негромко заговорил. Бусов повернул голову обратно.
- Скажите, молодые люди, а с соседкой вашей, Порубаевой, отец часто ругался?
- Да не без этого – поморщился Владимир – мне это всё было страшно неприятно, средневековая дурь какая-то! Это отец из принципа своё гнул, и судился, да и вообще…
- Вам известно какие предложение ваш отец делал Порубаевой? – тихо спросил сыщик. Владимир чуть кашлянул и ответил.
- Ну, в общих чертах… Погодите, вы думаете она могла?
- Нет, стрелял мужчина, да и алиби у неё – пояснил сыщик, и поглядев на Лизу спросил – а что там за сватовство к Елизавете Николаевне было?
- Да сватался с неделю назад один тут – кисло поморщился брат – Солодкин, Лев Игнатичь, меня года на три-четыре старше. Живёт от нас в шести верстах в деревне Хмелёвый Дол. Но отец ему сразу отказал да выставил.
- Причина?
- Репутация у него неважная – стал объяснять Владимир – нраву дурного, груб, не отёсан, мужики от него бегут, за людей их не считает. По бумагам восемьдесят душ имеет, а на деле вряд ли половина есть от числа! Да картёжник, долгов много, хотя имение пока не в закладе.
- Стандартный титул промотавшегося повесы – заметил Иван Силович – а вы раньше его знали? Общались с ним?
- Он заходил раза три, всё Лизке комплименты отпускал, да цветочки дарил – мрачно ответил брат.
- Ну а вы сударыня – сыщик обратился к грустной девушке – как, хотели замуж за Солодкина, или нет?
- Я как папенька – робко пролепетала Лиза.
- Что как папенька?
- Как он решил бы, так и я…
- То есть по его воле за муж бы вышли? – уточнил Бусов.
- А разве можно по другому? – недоуменно переспросила девушка, искренне глядя на следователя.
- Ну а своя воля у вас есть? Свои чувства?
- Не понимаю вас? – захлопала мокрыми глазами барышня.
- Ну сами вы чего бы хотели-то? Неужели б за первого встречного пошли? - чуть прищурился Бусов – За того, кого видели бы первый раз в жизни, или за старого, только потому что отец так за вас решил?
- Да как же можно отцовской воле-то противиться? – залепетала опять Лиза.
- И всё равно за ко идти?
- На всё воля божья – опустила глазки девушка.
- Да уж молодые люди – нахмурился Бусов – наделал себе человек рогаток по жизни, и ходит, натыкается на них, да приговаривает «На всё воля божья!» Да не божья то воля, а человечья! Вот из-за того что лишают родители зачастую детей своих права выбора, две трети семей не счастливы в державе нашей… Ладно, отвлёкся я, извините. Как жених отказ принял, не угрожал? Не злился? Вёл себя как?
- Да от восторга не прыгал, разочарован был и раздражён - вспоминал Владимир – но не угрожал, даже и слов много не говорил. Побледнел, глазами злыми заиграл, сказал «Извините что побеспокоил, виноват-с!» да и ушёл вместях с букетом. Всё и сватовство.
- И более не пересекались вы с ним нигде, в городе, или на приёмах?
- Да мы и не были нигде, дома всю неделю – ответил Владимир.
- А лошадь у него какая была?
- Он с приятелем, на экипаже приезжал – пояснил Владимир. У Бусова не было пока больше вопросов, да тут вернулись как раз вдова и оба помощника.
- Оружие чистое, стреляли из него не сегодня! – прямо сообщил Ефимов.
- По показаниям прислуги, молодой барин, никуда ныне с оружием не выезжал!- доложил так же Хворостовский.
- Ну вот, ваше алиби полностью подтвердилось и вы вне подозрений! – объявил Владимиру сыщик.
- Да нешто можно чтобы сын, отца убил? – ахнула вдова, жалостливо глядя на отпрыска – Господа, да грех вам и думать-то такое!
- Сожалею сударыня – вздохнул Бусов – но я уже говорил Владимиру, что подобные примеры в своей практике я встречал!
- Да, матушка, не нужно возмущаться, следователь обязан рассмотреть все предположения! – примирительно заметил сын.
- А когда же тело – то назад привезут? – снова всхлипнув, спросила Мария Васильевна.
- Вам пожалуй самим завтра где-то к полудню, в город съездить придётся, в больницу доктора Музыкалова - словно стесняясь чего-то, пояснил сыщик, направляясь к двери – а нам увы, уже пора… вы держитесь тут и не падайте духом, если вспомните что, или нужда какая пристигнет, приезжайте прямо в Управу
Иван Силович решил что пора возвращаться в город, а к неудачливому женишку Солодкину, надлежит заехать чуть позже , собрав о нём прежде сведения, ибо картёжник и повеса наверняка известен в Ладове. Ехали не торопясь, а возле трактира где Иван всё реже, но всё же обедал, остановились. Офицеры вышли, а пролётка покатила к Управе. Заняв свободный столик и сделав заказ, сыщики продолжили беседу о деле.
- Кстати, Хворостовский- полковник полез в карман и достал три смятых конфетных фантика, улики, найденные на месте лёжки стрелка. Бусов развернул их, разгладил, они оказались одинаковы. Одну пододвинул Хворостовскому, другую Ефимову.
- После обеда побежите по кондитерским и продуктовым лавкам города, узнаете где такие продают, и поспрошайте не покупали кто из участников дела, сии конфеты и когда? След конечно туманный, но чем чёрт не шутит? Авось чего вызнаем, а третью себе оставлю, на удачу. Ну а пока вы там лимониться будете, я навещу любовника Анжелы Эдуардовны, да побеседую с ним. – принесли заказ, и полицейские спешно принялись за еду.
- Вообще это семейство Подавако, типичное правоверное собрание безвольностей, даже Владимир вряд ли чего папочке, когда толком возражал. А уж доченька, это совсем худо дело, «Как папенька скажет!» Скажет папенька, и за юношу лет восьмидесяти выйдет Лизонька, ангел мой! ( помощники заулыбались) Но, отца и мужа похоже что никто из них не убивал, если только чужими руками, хотя слуги всё примечают, и ничего такого вроде бы не рассказали, но то всё покажет следствие. Пока же, дело даёт нам шесть крепких подозреваемых: четверо помещиков – охотников, любовник Порубаевой, и Солодкин, горе – женишок. Первые четверо, убийцу могли нанять, не самим же рисковать! Любовник к примеру по наущению красавицы – Анжелы, ея недруга сработать мог, ну а Солодкин просто из мести, жест отчаяния, минутный порыв ярости, и всё!..
- Долго проверять придётся! – вздохнул Ефимов.
- Да, подольше чем прошлые дела, но – Бусов поднял вилку – узнаем у кого из подозреваемых имеется гнедая кобыла, это уже будет полдела. А там я нынче дома с пулей да «картузом» посижу, и определю из какой винтовки либо ружья его убили. Если верить свидетелю, ружьё было коротким, вот я и посижу-поколдую!
- Штуцер, либо мушкетон! – жуя мясо, предположил Хворостовский.
- Скорее всего – согласился Иван Силович – но точнее скажу вечером. И того господа, будет кобыла плюс оружие, и полдела будет сделано! А там копнём алиби да мотив, и глядишь, сыграем «Полонез Огинского!»
- А вы на кого более думаете? – спросил Ефимов.
- На всех шестерых, все могли! – убеждённо кивнул Бусов, подливая вина.
Дальнейшая беседа пошла в том же ключе, и завершилась уже на улице, когда коллеги разошлись в разные стороны, квартальный с приставом по кондитерским, а сыщик на Рыбную №8, к господину Ксенофонтову, любовнику красавицы Анжелы Порубаевой.
Артиллерийского отставника дома не оказалось, зато была немолодая уже горничная, показавшая что барин уехал из дому сегодня лишь в час пополудни.
- А до того, никуда не уезжал? – строго спросил Бусов.
- Да где ж ему ехать-то, батюшка? – удивилась баба – Он ить только в двенадцатом часу пороснулси после вчерашнего кутежу тута с товарищами, да. Проспался, водой холодной вымылси, опохмелилси, потрескал, да на утёк, догуливать, теперя до вечеру!
- А куда утёк-то?
- Да кто ж его знает? Можа в карты играть, а можа к блудным девкам!
- А лошадь у него какая?
- Кобыла рыжая, одно название что лошадь! – скептически пояснила баба. Коротко попрощавшись, Бусов покинул дом, и поинтересовался у соседей, точно ли артиллерист, вчера кутил? Все как один подтвердили, и даже пожаловались что уж очень было шумно и непристойно. Подтвердились слова горничной и о том, что он выехал из дому примерно в районе часа дня.
- Ну-с, это всё очень хорошо, значит остаются только пятеро! – вслух сказал себе Иван Силович, и поймав извозчика, помчался в Дворянское собрание, навести там справки как о покойном Подавако, так и о четверых его приятелях – охотниках. В собрании Бусову искренне обрадовались, ибо редким гостем он был там, а значит всегда желанным. Едва отмахнувшись да вежливо отбившись от массы женских вопросов, сыщик присоединился к большой группе господ, и прямо сказав им зачем он тут, попросил ему помочь, и рассказать что известно о четверых приятелях убиенного. Оказалось что все уже были в курсе случившегося, и с готовностью вызвались помочь уважаемому Ивану Силовичу, разоблачить убийцу.
- Гарантировать господа не стану, не в моих это правилах, но приложу для этого все усилия! – пообещал Бусов, и принялся внимательно слушать. Оказалось что все четверо, вроде как даже и не должны вызывать подозрений . Антон Ильич Верищев, старый приятель покойного, много с ним дружил, ещё с молодых лет, охотились вместе, рыбачили, поводов для ссор не было. Вдовушка Порубаева? О, горячая женщина, палец в рот не клади, не податная. Верищев говорят подбивал к ней клинья, но без успеха, Анжела Эдуардовна себе на уме в этом вопросе, да и вообще дама уважаемая в обществе. Оплошкин Степан Дмитриевич, просто сосед, общались по стольку по стольку, совместных дел не было. Только охота либо пикники за городом, ибо пофилософствовать с Оплошкиным было сложно, он и газет-то почти не читает, а книгу в руки, последний раз наверно ещё в школе брал, а увлечение его, водевили, курение трубки, да волочение за актрисами. Обычный, непримечательный человек, долгов частным лицам нет. Фемистокл Андреевич Петляев, помещик средней руки, просто как и все собравшиеся знаком с покойным, неплохой охотник, но его страсть это утки. В сентябре он весь в этой стихии, а так что, навещал Подавако иногда как и многие, ничего особенного, спорили часто, но не ссорились. По женской части тоже не соперники, тут такое, кхе-кхе, сразу же наружу выплывает, все бы знали, не столица чай! И наконец Брус, Фёдор Кириллович, заядлый охотник, рыбак и картёжник, намедни две тысячи продул заезжему ротмистру, а так больше долгов и нет. С покойным особо не ссорился. Нет, в долг больших денег Подавако никогда не давал, ибо народ порою на отдачу тяжёл бывает, да и вообще не любил он в долг давать, так, сотню – другую, не больше. Что? Боевые ружья? Не слышали чтобы у кого-то имелось хотя бы одно. Охотничьих по нескольку штук имеют, даже дорогих, а боевых нет, не слыхали. А про помещика Солодкина наслышаны. Картёжник и повеса, деньги мотает так сильно, что по слухам придётся ему скоро имение закладывать, мужик-то разбежался у него почитай весь. Вот он Лев Игнатич-то, так да сяк, в долгах и в больших, но суммы точно никто не знает, то ли тридцать тысяч, то ли пятьдесят, и это нескольким людям. Но вернее всех, про долги эти, небезызвестный Анатолий Андреич Щусев знает, он тут карточный царь-то! А Солодкин вспыльчив, да, в батюшку покойного, недаром тот в егерях – то служил, отсюда и удаль и горячность. Только у сынка-то вместо удали, наглость да бретёрство. Удивительно что ни одной дуэли пока не было. В городе бывает часто, но не каждый день. Сегодня нет, не был. Лошадь? Да у него их несколько, и экипаж есть. Нет, не рыбак и не охотник, прожигатель жизни и скандалист.
Поблагодарив господ дворян за хорошее собеседование, Иван Силович спокойно покинул Дворянское собрание, и навестил для этой же цели Офицерское, где услышал о вышеупомянутых персонах тоже самое, за исключением несущественных дополнений. В Управу, Иван Силович вернулся уже ближе к шести вечера, и усевшись стал заносить в дело всё что услышал и узнал, и едва закончил, как появились Ефимов и Хворостовский. Вид у обоих был удручённый.
- По лицам судя, дохлый номер? – спросил Бусов.
- Ага! – ответил Хворостовский подходя к графину и наливая – Никто из господ конфетки-то не покупал, тортики и пирожные для дам да, иные господа берут, но из наших никто!
- Тоже самое! – устало кивнул Ефимов, проходя за свой стол, положив прежде фантик на стол шефа, то же сделал и Хворостовский. Иван убрал улики, и задумчиво проговорил.
- Ну что же, я и не надеялся, так, для очистки совести вас послал. Но у меня, кое –что есть! – сменив настроение, объявил Иван – Любовник вдовушки не причастен полностью, у него алиби, пил вчера с друзьями, и сегодня из дому после часа лишь выехал. Из прочих, ни убивать самим, ни нанимать убивца поводов вроде бы не было, а вот к незадачливому женишку Солодкину, стоит приглядеться. Горяч, вспыльчив, себя люб, в больших долгах ходит, но об том завтра Щусева спрошу по старой дружбе. А вот покойный батюшка нашего подшефного, в егерях служил, и мог значит заныкать штуцер либо мушкетон подобранный на поле боя, либо подарили ему его, не важно уже. Так что господа, на сегодня хорош геройствовать, а завтра поедем с визитом к тому Солодкину, глянем на месте что он за тип. Хворостовский, а как в твоём квартале-то дела, надзиратель? – усмехнувшись, спросил в конце Иван, оглядев помощника.
- Нормально, заходил туда сегодня, всё благополучно! – ответил помощник, устало утирая лицо пятернёй.
- Это хорошо когда всё благопристойно Митя, это очень хорошо! – повторился Бусов вставая и собирая со стола всё в одно место – Всё господа, по домам!
Х Х Х
Дома, с некоторой тоской, сыщик обнаружил что любимой жены ещё нет, а значит она прибудет теперь не раньше завтрашнего утра. Но с другой стороны, это означало что ей ещё не принесли известие о том что вчера, у него в гостях некая дама была, ибо в противном случае, любимый ураганчик уже тройным аллюром, домой бы прилетела! А так, он спокойно посидит да поработает. (Хворостовский был пока не нужен, и копошился чего – то у себя) Выложив пулю – убийцу на стол, полез в ящик, и достав оттуда жестяную плоскую коробку величиной со скрипичный футляр, открыл её. Внутри было множество ячеек, в коих покоились самые разнообразные пули с небольшими бирками, от какого они оружия. Иван быстро нашёл ту что подозревал, подцепил её щипчиками, и выставив на свет, сравнил, они!
- Угу, егерский штуцер образца 1805 года, с гранёным стволом и восемью нарезами, длинна ствола пятьдесят шесть сантиметров, калибр соответственно 16,51 как я и думал! Убойная дальность в три раза сильнее чем у обычного ружья,сиречь 900 шагов... Но правда уступает в скорострельности, один выстрел в три минуты!- Иван положил свою пулю в ячейку, а новую в карман. Затем он устало откинулся на спинку стула.
- Старый, добрый, егерский штуцер! – улыбнувшись, заговорил он, мечтательно просияв лицом – Сколько раз, наряду с другими, выручал ты меня на персидской войне! А ещё, малютка кавалерийский штуцерок, младший брат егерского, да-а… Персидская война! – мысли Ивана незаметно но настойчиво, стали съезжать вдруг с убийства, пули, штуцеров, и персидской войны, на вчерашнее чудное мгновение, на Нефрит, или уже на Надежду Андреевну, Надю… Восемнадцать лет минуло, восемнадцать! Ровно столько, сколько ей было тогда, когда они разлучились, да… И ведь думал о ней все эти годы, не забывал, вспоминал как самые счастливые моменты молодости, самые яркие, самые прекрасные, кои уже и не чаял прочувствовать до последнего времени, но слава богу прочувствовал, , со Светочкой, Светланой, ураганчиком любимым! И ведь закрутив любовь с Брусничкой, он почти уж и вовсе перестал вспоминать свою Черешенку… А раньше? Раньше, во время всех интрижек что были у него за последние семнадцать лет, он сравнивал каждую свою женщину с оставленной возлюбленной, и всегда говорил себе, что Нефрит краше… И боль сердечная нет- нет, да давала себя знать короткими воспоминаниями. Миниатюру, зеркальце и письмецо своей Черешенки, Иван и вправду всюду возил с собой, и уже даже во сне он не помнил, приходила Нефрит столько-то раз, или нет? Нет, он знал что у неё всё хорошо, что жизнь состоялась, наводил справки, как без этого? И совсем уж было успокоился, когда Светлана, ворвалась в жизнь старого разведчика, словно порыв весеннего ветерка, потеснив собой воспоминания о Нефрит, и лишь забавы ради, Иван иногда сравнивал их ревность и возмущения!
И тут на тебе, живая Нефрит заходит в кабинет и « Здравствуй урус- драгун!» Интересно, зачем она приходила, а? Женская душа лабиринт, а в нём может и минотавр сидит где-то, своего часа ждёт, кто знает? Просто хотела увидеть, или всерьёз рассчитывала на что-то? Да конечно, конечно Иван, голова твоя полицейская, как глядела всё время, вопросы невпопад. « Любил когда – то? А теперь уже нет?» Да, совсем счастливые женщины так не спрашивают, нет. Хотя она мужа-то по своему любит, по природе, по-женски ей с ним хорошо, и это видно, но по душе, по душе она Иван Силыч к вам пришла, к вам! И видать уже давно это у неё задумано-то было, давно! Вон, даже так сделала чтоб от деверя не только через нашу губернию, но и через наш город проехали, вон ведь как? Господи, Нефрит - Нефрит, Надежда Андреевна!.. Ехала то небось надеясь? А на что? На улице чуть не бросилась сдержалась, а потом плюнула на всё, и домой к тебе пришла, в твою волю и власть себя отдала, делай мол урус – драгун чего хочешь, я вся твоя, бери меня всю! И ведь взял бы, взял Нефрит, если бы ты, в начале прошлой весны тут появилась, да вот так в комнате предстала. Не сдержался б, и пусть у тебя муж, но и ты и я знаем зачем такие визиты женщины делают, и старая страсть и сила угасшего было чувства, полыхнули бы как пороховой склад, и закружила бы обоих в безумном, пусть и скоротечном, но таком сладком вальсе!
Но теперь поздно, поздно родная и дорогая душе женщина, бывшая когда –то смыслом жизни! После того, как в твоей Иван Силыч, появились небесные озёрные глазки, и кружащие голову завитки лёгких локонов юной Бруснички, полного, основательного, даже на час возвращения к старому, уже быть не могло, прости Нефрит. Ты и сама боролась с собой, молодая, красивая, желанная женщина, оставив сей непростой выбор вам Иван Силыч, , и вы выбрали, да… А могло ли быть вчера иначе? Шевельнулось, ой шевельнулось в душе и сердце пусть и на миг един, но проснулось безумие молодости, подхватить на руки, закружить и будь что будет! Но, слава богу остыл, ибо не мальчик уже, понимаете что после того что было бы, не сдержись вы господин сыщик, стряслась бы беда непоправимая! Нефрит и так едва владея собой, могла бы бросив мужа остаться тут, и ты уже никакими аргументами её не остановил бы, и погубил уже тогда сразу аж четыре жизни, четыре судьбы! Светлана, Светочка в силу своей юности и душевной хрупкости, а особливо в силу того что для вас сделала, и в первую очередь потому что сама, чаще чем вы, дарила вам свои поцелуи, она просто не пережила бы этого. Нет, не умерла бы, физически она осталась бы жить, но разорвавшись пополам, умерла бы её душа, чистая и светлая как родничок. И никакими заученными извинениями, ты бы не исправил положения Иван Силыч, нет, Светлану как божественное чудо, которое надлежало тебе беречь и защищать, ты загубил бы, и не простил сам себя уже никогда!
А затем и Нефрит, хоть и взрослая женщина, но осознав что надежды оказались иллюзорны, могла в силу темперамента натворить бед, запросто! Да там и муж её, невиновный в общем ни в чём офицер, вовремя появившийся в жизни Черешенки, был бы морально раздавлен, как и ты сам! Вот такая кислая арифметика, могла произойти от твоей несдержанности. Но, хвала Господу это было лишь долю секунды, и разум не дремал, молодец драгун, не мальчик но муж, правильно. А Нефрит не сдержалась, да. Но и ты прав что на эти две минуты поцелуя, не сделал другой глупости, не оттолкнул её с умным видом, не унизил. Правильно, если женщина так к тебе относиться и просит хоть крупицу ласки, подари, с тебя не убудет! Она бедняжка и сама толком не знала зачем пришла. Руку от затянувшегося поцелуя отняла « Я не железная»… а подсознательно готова была и на большее, боролась с собой, и тебя глазами вопрошала, нет, умоляла даже, « Иван, ну сделай уже какой –то выбор, не сиди пнём!» Не могла она не прийти, и никто на её месте не смог бы, иначе сердце разорвётся. А как ты сказал ей что тогда, ты уже в мае хотел сделать ей предложение, а в конце апреля пришлось расставаться, она дара речи на несколько мгновений лишилась, и жаром её всю обдало. Так человек понимает что близко ходило счастье, но ушло, улетучилось!
Нет, ангел –хранитель, любимая Брусничка, не позволила великой глупости случится. В вашем сердце господин полковник, уже крепко поселилась молодая, прелестная супруга, с которой кстати, предстоит ещё объясниться. А может это снова судьба на прочность испытывает? Или это неизбежный, необходимый, завершающий акт драмы, начавшейся восемнадцать лет назад, но прерванный многолетним антрактом? Очень может быть, любую драму, надо доиграть до конца, так или иначе, но должен быть занавес. Нефрит и Светочка… Два самых дорогих и милых сердцу образа, коим суждено будет остаться в нём до конца жизни. И кто-то может сказать что визит Черешенки означает что надо было сделать выбор? Глупости городите господа, выбор вы господин сыщик уже сделали более года назад. А Нефрит? Сомневалась ли она в правильности своего решения? И да и нет, как все женщины в подобной ситуации. А может проще всё, а, полковник? Может поняла она, что вы вряд ли больше встретитесь, и приходила попрощаться, поглядеть на тебя в последний раз, но прежние чувства проснулись и чуть не наделали глупостей? Да, скорее всего так и было, приходила увидеть, и не сдержалась, не смогла, но на последней ступеньке всё же устояла, да и вы полковник всё сделали верно, не оттолкнули, но и не утонули. Адрес старого полковника даже раздобыла, умница! Никто из сослуживцев-то вот не догадался, а она привезла, вся в этом, за то и любил… А теперь? Не проснётся ли вдруг старое чувство в ненужный момент? Нет Бусов, не празднуй труса, всё, эту драму ты доиграл до конца, на бис не вызовут, хотя браво из зала и крикнули!
- Да, пожалуй! – вслух сказал Бусов поднимаясь со стула, и выходя из-за стола – Нефрит должна была появиться в моей жизни ещё раз, может последний, чтобы мы оба убедились и поняли, что наша история с ней закончена, и закончилась она слава богу благополучно.
Иван Силович подошёл к столику с вином и фруктами, и налив себе полный бокал, не отрываясь вытянул его, затем глубоко выдохнув взял из вазы яблоко, принялся с жадностью его грызть, переваривая в мозгу последние крохотные остатки мыслей и предположений о том, чем же на самом деле явился вчерашний визит?
Никакие бумажные дела, дальше естественно не пошли. Хорошо что с пулей успел разобраться, и то благо. На ум ничего не идёт, кроме того, что вот ужасно соскучился по жене, прямо сил нет как не хватает тут сейчас нежнейшего создания, синеглазой Светочки. Иван ещё немного посидел в кабинете, выпил ещё бокал, потом немного постоял над столом глядя на вино, а затем рука его сама цапнула бутыль за горло, а ноги повернули, и повели тело в спальню. Там Иван разделся до исподнего, лёг прямо на одеяло, благо было очень тепло, и по строй армейской привычке, стал хлебать вино из горла. Но хмель чего–то не шёл.
- Ох Светлана Дмитриевна, как же вас сейчас не хватает-то тут, а? – снова зарассуждал сыщик – Сейчас все вопросы, за раз одним махом решились бы! Ох грехи наши тяжкие – Иван опять потянул из бутылки - Нефрит и Светочка… Слава богу шо они не встретились тут случайно, иначе я бы погиб. Да, Хворостовский, тот пал смертью храбрых вместе со мной бы, как пологаеться, да! – бурчал Иван, не понимая до конца что порядочно захмелел, ибо в нём сидело уже около трёх литров крепкого, донского вина – Но люблю я всё равно Светочку, мою шебутную и любимую, да! – Бусов допил последнее вино, заткнул бутыль, обнял её, прижал к сердцу, и поцеловав так со словами «Моя любимая Светланочка» через две минуты уже крепко спал.
Проснулся он около шести утра. Пробуждение было лёгким, почивал сыщик хорошо. Глубоко и облегчённо вздохнув, сыщик медленно открыл глаза, и увидел прямо над собой, любимую жену в лёгком летнем платьице с оголёнными плечиками и глубоким вырезом. Правда выражение милого личика отчего-то светилось строгим вопросом, и где-то даже намерением, «Решительно поговорить».
- Любимая моя… ты отчего так рано? – блаженно промычал Бусов, совсем открыв глаза.
- А что, не ожидали Иван Силыч, да? – с вызовом, но каким-то совсем не страшным, поинтересовалась Светочка, тряхнув завитками локонов и блеснув глазками – И где она? –стараясь придать звонкому голосу твёрдость, прибавила супруга вопрос.
- А хрен её знает? – лениво протянул Иван крепко потягиваясь и зевая во весь рот – Тут где-то была, мож под кроватью сидит, улезла…
- Под кроватью? – обомлела Светлана растерянно захлопав глазками – А чего она там делает?
- Не знаю, может я ворочался как, да согнал её! – устало ответил Иван садясь на кровать, и спустив ноги на пол.
- Согнал? Погоди, ты про кого сейчас? – подозрительно переспросила Светочка, внимательно оглядывая кровать. Бусов повертел в руках пустую тару с которой спал в обнимку, произнёс «Однако!» и поставив её на столик у изголовья, так же спокойно ответил.
- Ну про Марусю нашу, про кого ж ещё-то?
- Тьфу ты Господи! – всплеснула руками жёнушка – Я тебя про женщину твою спрашиваю!
- Светочка, любимая, ну какие женщины в такую рань? – поморщился сыщик и встал – Устал я Светуль вчера чего-то, и вот винцом причастился малость. Опять убийство тут у меня, экспертизы, допросы…
- И бабы! – ехидно подсказала Светочка, подозрительно глядя на мужа.
- И бабы! – дурашливо кивнул тот, участливо глядя на слегка сердитую супругу, которая от такого прямого ответа, даже рот разинула и глазками захлопала.
- Значит это, Светуль, я тут сейчас сбегаю куда нужно, потом освежусь в ванной, и во всём тебе покаюсь, лады? – мирно предложил Иван, любовно глядя на стушевавшуюся супругу.
- Ну… ладно – тихо согласилась она, не найдя достаточных оснований для возражения.
- Я быстро! – и как был в исподнем, так и пошёл к двери.
- Халат хоть накинь! – пискнула жена, боясь что обомлеет прислуга.
- Я у себя дома и не голышом!- ответил муж скрываясь за дверью.
- Угу, и на том спасибо! – буркнула Светлана, и проворно ринувшись к постели, стала осматривать и обнюхивать подушки, на предмет поиска следов посторонней женщины, но обнаружила лишь следы сильного винного перегара, пропитавшего всю постель.
- Это какие же силы нечеловеческие, надо иметь, чтоб выхлестать в однова, такую страсть? - ужаснулась Светочка, держа в руках пустую бутыляку, затем выдернула пробку, поднесла к носу и понюхала… Быстро отставив бутылку, она наморщила носик, и закатив глаза, забавно чихнула.
- Чхи-и-и!! Ужас какой, аж в мозг вдарило..
Но чего же так рано вернулась домой, разгневанная хозяюшка? А дело всё в том, что ещё вчера, после обеда, к ней вихрем влетели в дом родителей где она гостила, три закадычные подружки, и по обыкновению перебивая одна другую, взбудоражили товарку новостью услышанную ими от дочери их теперешней соседки напротив, что в день когда она, Светочка уехала к родителям, Иван вернулся со службы через какой-то час, с папкой в руке. А потом, спустя где-то часа два, к их дому, на извозчике подкатила шикарная дама в дорогом багровом платье заграничного покроя, собой судя по фигуре, очень красивая. Открыла ей горничная, и дама вошла. Часа через полтора или больше, она пулей вылетела из дому, в дверях мелькнула фигура Ивана в мундире, провожал значит. Дама поймала извозчика, не утерев толком слёзы, помчалась в неизвестном направлении. Услышав сие, Светочка аж похолодела вся. Да что же это такое, а?! Следят они что ли за домом, эти бабы, ждут когда она отойдёт, да? Уехала называется к родителям погостить! Она–то уж думала всё, к женатому-то не полезут уже, ага, сейчас! Ну как вот тут мужа, одного оставлять? На два дня всего, и уже поползли змеюки в дом! Да, точно, за домом следят, всё об этом говорит, и факты вопиют! Она всё же жена сыщика, и кое-чему у мужа научилась, не просто так за ним замужем! Да неужели ж у всех так, или только у неё одной? Неужели только на её мужа, наглые бабы охоту устроили? И зачем он вернулся интересно? Если с папкой, то поработать, а вдруг нет? А-а-а!!! Да там целый заговор небось! Прилетела, и на полтора часа зашла тварина! А Иван-то что? Он что, не мог ничего предпринять? Чего он там делал с ней полтора часа, чаи гонял? Вместо того, чтобы гневно уйти… Стоп-стоп, куда уйти-то? Занесло вас Светлана Дмитриевна не туда! Вместо того, чтоб гневно выйти… Стоп, опять не то. Вот! Вместо того, чтобы гневно выставить нахалку «Я не изменю любимой! Я верный муж!»
Боже, какая ахинея… Ну на миг вот единый отвернуться нельзя, что бы какая-нибудь из гадюк ползучих, с веером, глазки свои бесстыжие, Ивану б не строила! А уж если появишься где с мужем, так шеи свои все посворачивают, поганки зелёные! Да ещё небось приворожить какая-нибудь задумала, вот ужас-то! Одно правда светлое пятно есть, змея эта багровая, в слезах выскочила и укатила. Значит встречей довольна не была, иначе сияла бы как кошка после сметаны. Ой, не дай бог… Да что ж можно делать-то полтора часа в кабинете, с красивым чужим мужем?! Вот кто скажет, а? А никто, она сейчас помчится домой, и как нагрянет внезапно, как выяснит всё там самым беспощадным образом! И никто не отвертится, и пусть только Бусов попробует что-нибудь отрицать, у неё четыре свидетеля есть и улики будут!
Решив так, Светлана проводив по быстрому подруг, заметалась по дому, начав было собираться, но вмешалась судьба в лице маменьки. Она озабоченно поинтересовалась что стряслось и где пожар? Дочка, едва отдышавшись, вывалила разом все кошмарные предположения визита к мужу неизвестной змеи, и свою немедленную готовность туда нагрянуть и всех там наказать. Но вместо ожидаемой поддержки, Светочка вдруг услышала от маменьки нечто иное.
- Так, а ну-ка сядь! – строго велела Катерина Петровна, указуя перстом на диван, мимо которого собиралась прошмыгнуть Светлана – Сядь я сказала на место, и прихвати свою задницу!
Оторопев от неожиданности, Светочка присела на краешек дивана, рядом мягко опустилась маменька.
- Ты чего это дурочка малахольная, себе там напридумала в твоей голове, а?- ещё строже спросила родительница.
- Я же сказала уже, к нему женщина приходила – повторилась было Светочка, но была тут же прервана.
Мама быстро напомнила ей какая у её мужа служба, и что донимать его бабьими глупостями просто опасно, и вообще ненормально, это во- первых. А во – вторых, его сейчас и в городе-то нету, он на убийство выехал чуть не с утра, и неизвестно теперь когда будет. Откуда известно? Соседка рассказала, у неё сын в городовых служит. И вообще, она никуда до завтра не поедет, а вот завтра с утра, пожалуйста, и дури за ночь поубавиться, и мысли в кучу соберутся, а то разбежались вон, как тараканы по дому!
Светочка в ответ неожиданно расплакалась, и рыдая у мамы на плече, призналась что так мужа любит, что с ума сходит от одной мысли что эти бесстыжие женщины на него пялятся, и она ну ничего с собой поделать не может!
- Дурёха ты моя – ласково проговорила мама – да пусть их пялятся-то! Чего же не поглядеть на красавца офицера-то?
- Да – плаксиво парировала дочь – если бы только пялились! Я вон в прошлом году на открытии ресторации, на пять минут в парке к коробейнику отошла ленточки поглядеть, на пять минут отвернулась! Поворачиваюсь, а его уже с пол дюжины девок облепили, по рукам и ногам повисли, и прямо уже и целоваться лезли, тьфу! А тут на два дня взяла уехала, конечно, самое удобное время для посягательств!
На это Катерина Петровна сказала что всё взор, и она всё равно никуда сегодня не поедет и точка! Оскорбившись, Светочка чеканно прошла в свою комнату, и решила предаваться тоске там в полном одиночестве, ни кем не понятого Человека!
И вот теперь, дождавшись раннего утра, она примчалась на всех парусах домой, сама не зная кого рассчитывая тут застать. Застала спящего супруга в обнимку с пустой бутылищей и больше никого. Но это ничего, сейчас она спросит, сейчас она наконец поговорит серьёзно и решительно! Иван появился минут через двадцать, уже вымытый, причёсанный, в халате, и приятно отдающий хорошим мылом. Мало того, глаза его глядели на Светочку таким голодным блеском, что она заподозрила что «Серьёзный и решительный разговор» как минимум откладывается, а то и не состоится вовсе. Едва супруг подошёл, она открыла было рот чтобы начать чего-то говорить, но Иван быстро обхватив жену за талию, резко прижал её к себе, и смачно поцеловав, страстно зашептал в ушко.
- Ух как же я соскучился за двое суток по тебе любимая, ты не представляешь! Как ты приятно пахнешь вся, так и слопаю тебя сейчас всю целиком, моя ты нежная, мягенькая жёнушка!
Нежная и мягкая жена ничего не успела произнести в ответ. Сильные руки супруга оторвали её от пола, и она поняла что «Решительный и серьёзный» разговор, на сегодня точно уже не состоится…
Спустя примерно два часа, Светлана, совершенно обессиленная и утомлённая, лежала в блаженной неге, прикрывшись простынёй, и млея от удовольствия, наблюдала за тем, как любимый муж, уже облачённый в брюки и белую сорочку, бодро расхаживает по комнате, оздоровляясь свежим хлебным квасом, что на ряду с другими напитками, традиционно присутствовал в спальне. По мимо этого, Иван по привычке насвистывал какой-то военный марш. Светлана наблюдая за мужем, не переставляла удивляться. Она уже давно слышала от знакомых женщин, как всё это, у них с мужчинами бывает, и что после, оба долго лежат и приходят в себя. Тут же, всё шиворот навыворот! Муж, после каждого нежного порыва, не только не лежит без сил и не дремлет, а наоборот, поцеловав её, полубессознательную но счастливую, довольно потягивается, и либо просто лежит и что-то рассказывает, либо встаёт и одевается, насвистывая свои военные марши, попутно поглощая соки, вино, фрукты, ну или что есть на столе. Но он вовсе не выглядит измождённым да усталым, не то что она, и это при том что жалея Светочку, господин полковник не разогревается во всю, как было с другими! Это он сам ей как-то сказал. Вот сейчас, он выхаживая по спальне, победно поглядывал на жену, и тянул уже третий бокал кваса. Затем подойдя в плотную к постели, он посмотрел на шикарно лежащую, полуприкрытую простынёй улыбающуюся супругу, и произнёс.
- Моя ж ты богиня! Прекрасная богиня любви! Если бы я умел, я бы написал с тебя картину маслом, на холсте, но увы! Из меня такой же художник, как из Хворостовского епископ!
Светочка звонко рассмеялась трясясь всем телом, до того показался ей смешным Хворостовский в рясе и с кадилом.
- Светочка – муж тихо присел на край постели – ты верно знаешь уже что у меня тут была гостья, и ты уже на придумала себе всякие римские оргии, да?
- Угу! – виновато кивнула любимая, чуть приопустив глазки, она уже поняла что со своими подозрениями, опять села в лужу…
- Сейчас во всём тебе покаюсь как и обещал – улыбнулся Иване и переспросил – помнишь я говорил тебе о девушке, что была моей первой любовью восемнадцать лет назад, и с которой нас так внезапно разлучили?
- Да, помню…
- Ну так вот Светулёк, это она и была, нашла меня тут, и пришла в гости чтобы узнать как я и что, да и просто увидеть, и как я подозреваю, в последний раз…
- Почему в последний? – машинально спросила Светлана, приподнявшись на локте.
- Ну у неё во–первых тоже семья, муж и трое детей, и живут не близко. А во- вторых, после того как я обрёл тебя, моя горячая ревнивица, к прошлому нет возврата! – пояснил супруг. Иван рассказал жене всё, кроме финального поцелуя. Светлана, поражённая услышанным, даже чуть всхлипнула.
- Иван, ты пережил такие душевные муки, а я ничегошеньки и не знала! – пролепетала она, глядя на супруга, но тот, подмигнув ей, сказал.
- Не зачем тебе моя ладушка, всякой полынью, душу забивать!
- А почему же она в слезах от тебя выскочила при конце? – лукаво спросила красавица, тряхнув распущенными локонами
- Хм, откуда знаешь?
- А я же ведьма, иль забыл? – хитро улыбнулась она.
– Не забыл, жена должна быть немножко ведьмой, иначе с ними не интересно! – заметил Бусов, и сказал что плакала гостья от того, что воспоминания не были радужными.
- Она любит тебя до сих пор, Бусов – тихо произнесла Светлана, склонив голову на бок.
- Возможно! – Иван быстро встал, и заговорил на другую тему – Так, я велю Груше чтобы завтрак тебе сюда принесла, ты лежи тут, отдыхай.
- Угу! – согласно кивнула супруга, зарываясь в простынь. Поцеловав жену, сыщик пошёл завтракать. В столовой, уже всё шло полным ходом,поручик отстрелявшись, тянул чаи с ватрушками.
- У, задержались вы нынче чего-то! – заметил Хворостовский, садящемуся за стол шефу.
- Хлопот было много с утра! – бодро ответил тот, уплетая с тарелки.
- А, хлопоты разрешать надо! – мотнул головой помощник – А супруга чего же не спустились?
- Отдыхают они, с дороги устамши! – улыбнулся Бусов.
- Да, отдыхать надо! – согласился денщик, доканчивая третью ватрушку, и тянясь за пирогами. Сыщик повелел горничной, чтобы отнесла барыне завтрак в спальню, ибо та рано приехала и теперь почивает. Груша согласно кивнула и стала собирать поднос.
- Ну брат- Хворостовский, если всё будет так как я предполагаю, то через день –два, убийцу мы арестуем! – пообещал Иван.
- А если нет?
- А если нет, то это будет долгое и запутанное дело! – хмуро заметил Бусов.
- Не должно!- с расстановкой сказал Хворостовский.
Уже в Управе, прочитав повторно материалы дела, сыщик поймал там одну мысль, ускользнувшую от внимания по началу, а именно, что Солодкин, приезжал свататься на экипаже с приятелем.
- Значит у него есть приятель с кем можно и на экипаже приехать, и денег занять? – стал рассуждать в слух Иван Силович, а потом громко обратился к помощникам – Господа, а что ещё можно по мимо экипажа и денег, одолжить у хорошего приятеля?
Ефимов и Хворостовский стали думать.
- Лошадь!- выдал первый.
- Оружие! – добавил второй.
- Молодцы ребята!- похвалил шеф, и продолжил – про приятелей то мы как-то и забыли, а ведь может это и будет короткой тропинкой к счастью, сиречь закрытию дела!
- Так их найти ещё надо! – скептически заметил пристав.
- Найдём, не переживай, они же, Лев Игнатичь-то, картёжник, а про картёжников и их дружков, у нас всё ведает Щусев, Анатолий Андреич, вот к нему, мы с Хворостовским и отправимся, а вы Ефимов, тут в Управе посидите, мало ли?
- Слушаюсь! – кивнул Игорь Сергеевич.
Бусов и Хворостовский не поехали напрямую домой к Щусеву, а решили вначале посетить те места, где он хотя бы теоретически мог быть. Но ни в Дворянском, ни в Офицерском собраниях его не оказалось, хотя в последнем им сказали что вчера он тут допоздна играл, и верно теперь отсыпается.
Лакей Анатолия Андреевича сразу узнал Бусова и его помощника, и поспешил сказать.
- Хозяин только проснуться изволили, хотя это удивительно, они когда с ночи, раньше полудня и не просыпаются!
- Это он нас почувствовал, докладывай живее! – сказал Иван Силович, и лакей спешно удалился, а через пять минут появившись снова, сказал что они могут войти и он проводит.
Щусев сидел в гостиной в домашнем халате, мягких туфлях и пил горячий кофе, который он тут же предложил гостям, и те не отказались.
- Удивительное утро господа, думал буду спать до полудня, ан нет, чего-то взял и проснулся теперь же, к вашему приходу видать! - иронично сообщил Анатолий Андреич. Бусов не стал ходить вокруг да около, и сразу спросил про Солодкина. Щусев чуть поморщился.
- Знаю, почему же? Придурковатый малый…
- Почему?
- Потому как должен много и многим, а держит и ведёт себя так, словно это он чей-то кредитор!
- И много он должен? Я слышал что порядка тридцати тысяч? – поинтересовался Бусов.
- Берите выше Иван Силыч – Щусев отставил пустую чашку на стол – этот дурак, иное слово я подобрать не могу, должен четырём людям, аж пятьдесят тысяч!
- Из них вам? – улыбнулся Иван Силович.
- Да, конечно, мне он должен восемнадцать тысяч.
- По векселю?
- Разумеется, на слово такому проходимцу верить, дурака праздновать - покачал головой Щусев и чуть задумчиво переспросил – Надо полагать поплывут теперь мои восемнадцать тысяч, раз вы тут, как с Мандариновым?
- Ну отчего же? – возразил Иван Силович – Имение его ещё не заложено, и если вы мне поможете, то в случае ареста Солодкина, вы, уже зная об этом, сможете прежде других кредиторов предъявить вексель в суд, и вам как первому, возместят то, что можно будет возместить!
- Договорились, спрашивайте! – кивнул Щусев.
- Кому по мимо вас, и сколько он должен?
- Так, минутку, сейчас… Ага, вот, поручику Фурсову Евгению- восемь тысяч, дворянину Газонову Михаилу – семнадцать тысяч, и семь тысяч купцу второй гильдии, Пятакову Илье!
- Приятели у него есть близкие, не собутыльники по кампаниям, а именно близкие, с коими часто общается?
- Да есть парочка таких, что всегда с ним, такие же охламоны, но не в таких долгах – улыбнулся Щусев – один. Евгений Битюговский, ровесник его, вроде как соседи они с ним, да и отцы их в Отечественную, вместе в егерях служили, вот и дружат. Ну а второго Филлипом Мансуровым зовут, он сын заводчика Петра Мансурова, не слышали?
- Как же, известен в городе! - ответил Иван Силович, и ещё, на посошок, поинтересовался нету ли у Солодкина, в Ладове постоянной любовницы, у которой он мог бы остановиться?
- Ну по мимо девиц из заведения, у болвана этого есть одна модисточка, Татьяна Грибанова, лет около тридцати, но не дурна собой. Вот у неё-то он иной раз и спасается!
- А вы хорошо осведомлены! – заметил Хворостовский.
- Я обязан знать о своих должниках всё! – и чуть кашлянув, переспросил у Бусова – Вы не по убийству ли на охоте его подозреваете?
- Наряду с другими! – ответил Бусов.
- Как же мне везёт-то с вами? – горько улыбнулся Щусев – Один мой должник, другого побивает. Первый кретин девушку похитил, второй в убийстве подозревается, совсем люди жизнь не любят, и думать не хотят!
- Я думаю вам нет нужды напоминать что этот разговор надлежит хранить в тайне? – тихо спросил Бусов, глядя на Щусева. Тот согласно кивнул.
- Разумеется Иван Силыч, я порядок знаю!
- Ну тогда разрешите откланяться!
- Не дерзну задерживать!
- Ну, что думаешь, Хворостовский? – спросил Бусов, когда они уже неторопливо шли по улице.
- Думаю дорожкой верной идём, и ухо резануло что у Солодкинского приятеля Битюговского, отец тоже в егерях служил, а значит вполне мог припрятать дома штуцер, а сынок его потом приятелю и одолжил, или в карты проиграл!
- Либо они оба со штуцерами! – добавил свою версию Бусов , на что Хворостовский кивнул «Да, и это тоже может быть!»
- В любом случае, к Щусеву мы сходили не зря, человек не глупый, и в дикую уголовщину вряд ли полезет, разве что уж очень сильно попросят! Сейчас же по приходе в Управу, соберём людей, и разом по всем трём новообретённым господам и даме, прокатимся. Мы с тобой естественно к Битюговскому, прижмём его по всем законам жанра, как говорят сочинители.
- Да попробуем, почему нет?
В Управе Бусов быстро выяснил адреса и некоторые данные на всех троих. К Филипу Мансурову отправили Ефимова, к модистке Грибановой поехал Лебеденко с городовым, а к Евгению Битюговскому на пролётке при двух городовых, покатили как и собирались, Иван Силович и Хворостовский. Село Битюгово, стояло от Хмелёва Дола в семи верстах. Евгений Битюговский оказался не просто дома, а всё ещё спал после вчерашнего кутежа тут в усадьбе с друзьями, и никого не велел принимать. Так бесхитростно поведал им лакей в синей ливрее, стоявший в дверях хотя и большого, но деревянного дома.
- Нас он примет с радостью! – заверил Иван Силович лакея, идя в дверь прямо на него, и тот невольно попятившись, пропустил гостей в дом.
- Веди нас давай прямо к барину твоему в опочивальню, сей момент мы его взбодрим, он один, без бабы?
- Один-с, они вчерась с товарищами покутили славно, и вот-с! – лакей торопливо вёл их наверх.
- Солодкин Лев, был среди гуляк? – поинтересовался Бусов.
- А как же? Лев Игнатич они завсегда с моим барином в товарищах! И вчера тоже, когда они уезжали-с, то очень извиняюсь пьяны-с были! Вот двери в спальню, прошу-с! – лакей указал на резные, двух створчатые двери. Бусов толкнул их широкой дланью, и они плавно раскрылись. Хворостовский подошёл к окнам, отдёрнул тяжёлую занавеску, и сразу стало очень светло, а комната показалась во всей красе давно не убиравшегося и не метёного помещения. Кое-как стояли у круглого стола с остатками пития и трапезы стулья, с набросанной на них одеждой, валялись пустые бутылки, одну из которых, задел ногой Хворостовский, и она с омерзительным звоном и грохотом покатилась по полу.
- Как эскадрон тут погулял! – хмыкнул Иван, и подойдя к постели, одним рывком сдёрнул одеяло, под которым в одних подштанниках, почивал молодой барин.
- Просыпайтесь граф! Вас ждут великие дела, может даже уголовные! – продекламировал Бусов, продолжая трясти бурчащего гуляку. Наконец тот медленно открыл глаза, увидел чужих, и мигом вскочив, сел на постели.
- Какого чёрта вы меня трясёте? Вам чего надо? Вы кто такие? – ошалело тараща глаза, и толком видимо ещё не проснувшись, возопил Битюговский.
- Мы тоже весьма рады, полиция, следователь Бусов, Иван Силыч, прибыли к вам с коллегой по неотложному делу!
- Какому делу, господа? У меня голова после вчерашнего ничего не соображает! – страдальчески простонал молодой барин. Хворостовский понял всё без слов, он подошёл к столику, и слив в бокал остатки вина из двух бутылок, поднёс его страдальцу. Тот приняв его осторожнее чем новорожденного младенца, жадно выпил, блаженно выдохнул, и уже более мирным голосом проговорил.
- Спрашивайте… чего там у вас?..
- Ваш покойный батюшка служил в егерях?
- Точно так, в э-э… не помню каком полку, но в Отечественную войну воевал, да.. а что?
- Был у вас дома штуцер егерский, и патроны к нему, батюшка привозил ли с войны? – чуть прищурясь спросил Бусов. Вопрос о штуцере сразу показал что наследник что-то знает, ибо тут же сменился с лица.
- Штуцер? – взволнованно переспросил Битюговский, растерянно глядя на полицейских – Почему штуцер? Не было у меня штуцера, нету!.. А, что случилось?
- Вы, господин Битюговский, определённо это заявляете? – переспросил в свою уже очередь Бусов, официальным тоном, не отрывая взгляда от опрашиваемого – Штуцера с патронами у вас в доме никогда не было, и вы его никому на днях не одалживали?
- Н-не было… не… я, не… одалживал… да что случилось-то, господа? - побледнев лицом, нервно спросил Битюговский, начавший как видно, чего-то уже соображать..
- Ну, воля ваша Евгений Александрович – и не меняя строгости лица, повернулся к Хворостовскому – поручик, ступайте сейчас туда – начальник указал на дверь – возьмите одного городового, соберите в людской всю дворню, и расспросите их, был ли у старого барина штуцер, или просто ружьё. Хотя я думаю что кто-то из дворни и что такое штуцер знает! А ещё спросите, не одалживал ли молодой барин сей штуцер, на днях скажем приятелю своему, Солодкину Льву, (Битюговский часто задышал) и коли окажется что всё так и было, то мы с вами, производим немедленно арест господина Битюговского, по обвинению в соучастии в убийстве!
- Слушаюсь ваше высокоблагородие! – вытянулся картинно Хворостовский, и повернувшись, хотел уже было решительно уйти, но помещик отрицательно замахавши ладонью, умоляюще попросил.
- Стойте, не надо никого господа, умоляю! Я, я испугался просто, я всё скажу. Да, штуцер у нас есть, и патроны тоже, отец привёз с войны…
- Внимательно вас слушаю!- строго проговорил Бусов.
- А чего больше говорить-то? Дал я его Льву дней пять назад, и патроны какие были в коробке, он сказал что просто пострелять. Я сам иногда из пистолетов по бутылкам, там, по баклушам палю. Они же легче, пистолеты-то, а из штуцера, я пару раз всего и стрелял, а храню в память об родителе…
- А у Солодкина отец, чего с войны привёз?
- У Льва?... ну там холодное в основном оружие, и пистолеты. Французские вроде, а ружей у них никогда и не было, не охотники они! – страшно волнуясь, пояснил Битюговский, осознавая в какой переплёт он попал.
- Ну-с, а теперь всё тоже самое, но под протокол! – сказал Бусов. Хворостовский раскрыл бывшую с ним папку, и освободив на столике место, сел записывать. Помещик всё повторил, и в который раз вопросил, что же стряслось?
- Да похоже из вашего штуцера, человека убили, помещика Подавако, на охоте, слышали небось? – пояснил Бусов.
- Не может быть- залепетал побелев как бумага Битюговский – это ошибка, он не мог, зачем ему всё это? А вдруг вы ошибаетесь, господа? – умоляюще произнёс Евгений, затравлено озираясь.
- Может и ошибаемся! – согласился Бусов – Может это не Лев Игнатич стрелял, а вы?
- Что?! – даже подпрыгнул на постели помещик – Я стрелял?! Да вы с ума сошли! Чего мне с Подавако этим делить-то было? Мы даже не соседи!
- А вы где были позавчера с утра, и до часу дня? – спросил сыщик, умильно глядя на совершенно сбитого с толку собеседника.
- Да нигде, я спал до полудня, потом в себя приходил до вечера, гуляли мы тут хорошо! – чуть не заикаясь, пояснил Евгений почёсывая голову.
- И кто сие может подтвердить?
- Да дворня и подтвердит, кто ж ещё? Вон хоть Матвея, лакея моего спросите, он всегда меня и будит и одеваться помочь приходит!
- Позовите-ка поручик, того синего, будьте любезны! – сухо приказал следователь. Хворостовский чинно кивнул «Слушаюсь» и вышел.
- Как буду с лакеем говорить, от вас чтобы ни жеста ни звука, иначе арестую сразу!- предупредил строго Иван Силович помещика, но его и без того уже бил мелкий озноб от страха по полам с похмельем.
- Х-хорошо – пролепетал он. Привели лакея. Бусов стал так, чтобы барин и слуга, не видали лиц друг- друга, и задал первый вопрос.
- Ну-ка припомни любезный, что твой барин, делал позавчера, с утра и до обеда?
- Да они ничего не делали, спали-с, аж до начала первого часу пополудни. Потом квасом долго похмелялись извиняюсь…
- Бурно гуляли в ночь?
- Да, кутили изрядно, чего скрывать?
- Лев Солодкин так же с ними здесь кутил?
- Лев Игнатич точно, были-с, но вечером, часу в девятом и были не долго, с пол часа всего. А затем спешно уехали, им чего-то нужно было! – пояснил лакей. Бусов повернулся к хозяину дома.
- Чем Солодкин мотивировал свой отказ погулять с вами?
Битюговский поднял голову.
- Ничем – глухо уже ответил он- сказал что дело у него спешное, а я и не спрашивал, больно надо!
- Ну хорошо, прошу тогда прочесть и подписать! – сыщик указал рукой на стол – И ты приятель тоже, грамоте разумеешь? Имя-фамилию напишешь? – спросил Иван у лакея, пока барин ковылял к столу на трясущихся ногах.
- Да напишу по печатному…
Всё было оформлено и подписано, и сыщики собрались уже уходить, но Иван Силович на прощание сказал хозяину.
- Из поместья до окончания следствия никуда не отлучаться, вы как свидетель скоро понадобитесь. Если конечно не выясниться что вы соучастник!
- Не соучастник я! – чуть не плача уже выкрикнул Евгений, колотя себя в грудь, обеими руками – Не соучастник! Я ружьё другу одолжил! Сволочь Солод, за что ж ты меня в такое дерьмо-то заволок, а?!
- С кутежами завязывайте - бросил на прощание сыщик – добром не кончиться!
Покинувши Битюговское поместье, полицейские решили по горячему следу, навестить и Солодкинские пенаты, и не тратя время на этикет, начать с предъявления обвинений, и обыска.
В поместье Солодовых въехали как раз во время, поношенного вида дворовый человек сообщил господам из полиции, что барин только что проснулись, и дуют огуречный рассол. Не теряя времени, Хворостовский опередив начальника, расспросил прислугу о том, брал ли их барин у соседа ружьё, и выезжал ли он позавчера на гнедой кобыле и в сером плаще и шляпе? Кто-то растерянно ответил что не знает, но несколько человек, в том числе и конюх, бесхитростно отрапортовали их благородиям что да, барин брал у соседа ружьё, именно штуцер ( показал конюх, служивший со старым барином в полку) и сейчас этот штуцер в доме, в спальне барина. И позавчера Лев Игнатич выезжали-с, часов в девять утра, и одет был соответствующе, и на гнедой же кобыле, ибо сам конюх её ему и седлал. Не теряя попусту времени, показания дворни были запротоколированы и оформлены должным образом, а затем полицейские быстро поднялись наверх, и появились в спальне Льва Игнатича как раз в тот момент, когда он, в распахнутом халате, наброшенном поверх исподнего, стоя перед столом, дул из большого стеклянного фужера мутный огуречный рассол, а в большой глиняной миске, горкой блестели солёные огурчики. Увидав полицейских Солодкин замер, и едва заметно побледнел, но взяв себя в руки, поставил фужер на место, затем обратился к гостям с вопросом.
- Господа, а по какому праву вы врываетесь, и что вам собственно угодно?
- Когда мы врываемся молодой человек, то ведём себя менее сдержанно- хмуро пояснил Бусов – а к вам мы вошли-с! Полиция, следователь Бусов, Иван Силович – представился сыщик, затем представил Хворостовского.
По лицу помещика промелькнуло что он на что-то ещё рассчитывает, но основной повод явления у него полиции, он похоже уже понял.
- Солодов, Лев Игнатич? – для порядка уточнил Бусов.
- Да, я Солодов, Лев Игнатич, здешний помещик. А в чём собственно говоря дело? – нервозно уже спросил хозяин дома.
- Вы брали пять дней назад у вашего приятеля Битюговского, егерский штуцер, и патроны к нему?- глядя на молодого человека сверху вниз, спросил Иван Силович. Солодкин, очевидно машинально брякнул что ничего ни у кого он не брал, но тут же болезненно наморщился, увидев ироническое выражение на лице следователя.
- Ну мама моя родная! – всплеснул руками последний – Ну что ж вы все наивные-то такие, а? Неужели вы господин хороший, думаете что мы с ветру пришлые? И у приятеля вашего не были, да? И с дворней прежде вас не говорили? Ну хватит любезный, хватит мне тут дурочку в интересную позу уже ставить! Довольно…
- Ладно-ладно! – кисло отмахнулся помещик – Ну отказался я так, не осознанно… С вами полицейскими, лишний раз говорить-то резону нету, чуть что, давай лопатки крутить! – молодой барин угрюмо, из под бровей, стал смотреть перед собой.
- Так зачем вы взяли у Евгения Битюговского штуцер-то с патронами? - повторил вопрос Бусов
- Нельзя что ли? – с вызовом вскинулся Лев – Пистолеты надоели!
- Ну да – согласился Бусов пройдя по комнате и заглянув в угол – пистолет с восемнадцати с половиной шагов-то, и подвезти может, рука там дёрнется, либо ещё чего, да?
- Вы… вы сейчас о чём, господин следователь? – побелев уже основательно, спросил помещик, и задрожав, присел на кровать, смотря на полицейского с низу в верх.
- Да как же о чём? – спокойно переспросил тот – Ведь именно с этого расстояния, вы, позавчера, около одиннадцати утра, убили выстрелом из штуцера, вашего соседа, Подавако, Николая Сергеича, прямо в спину, верно ведь?
- Н-нет! – еле выдавил из себя Солодкин, а затем набравши воздуха в грудь, резко выкрикнул – Нет! Не я! Что… Что вы несёте? Я.. я обер-полицмейстеру буду жаловаться, на вас!
- Ребятки – сыщик повернулся к городовым – по шуруйте тут в спальне, штуцер и патроны здесь где-то…
Лукьянов и Дровяной опытным взором принялись шарить по комнате, а поручик всё записывал.
- Подавако был убит из штуцера, так-то вот приятель!- сухо пояснил сыщик, но подозреваемый и не думал сдаваться.
- Это как же можно узнать, что из штуцера-то? – нервозно взвился помещик – Это ж видеть надо!
- Ты Лев Игнатич вправду дурак, али прикидываться не умеешь? – хмыкнул Бусов, и вздохнувши пояснил – У охотников, ружья дробью заряжены, а Подавако, боевой пулей уложили-то, она к твоему несчастью не улетела, а в дереве осталась, и я её извлёк, и по ней определил оружие! Да и видели тебя любезный, во всём облачении и кобылой гнедой. С расстояния правда видели, но персону думаю опознать смогут…
- Ваше высокородие, есть! – Дровяной вытянул с боку шкафчика что стоял у окна, прекрасный образец русского стрелкового оружия – Не заряженный, но свежестрелянный, пахнет, и нагар во! – городовой мазнул пальцем по внутренней стороне дула- Хоть чёрта им рисуй!
Дровяной поднёс оружие и бережно передал начальнику.
- Отличный штуцер, воевал с таким, безотказный и надёжный! – искренне похвалил оружие Иван – Патроны к нему где?
- Тута они, ваше высокородие! – подал голос Лукьянов, извлекший их из ящика письменного стола – В коробочке картонной, восемь штук целых!- городовой поднёс коробочку, и сыщик взяв один патрон, показал его подозреваемому.
- Вот, и «картуз» от отстрелянного тобой патрона, мы тоже нашли, почтенный! Сейчас на улице, я отстрелю штуцер ещё раз, и мы сравним пулю и «картуз» этих, с теми, что мы нашли на месте преступления. А вот когда они совпадут, а они Солодкин совпадут, это будут последние гвозди в крышку твоего гроба! Ты влип приятель пока некуда! – Бусов передал штуцер Дровяному – Заряди-ка!
- Иван Силыч, десертику не хотите? – Хворостовский подойдя ближе, протянул на ладони четыре конфеты, обёртки от подобных, сыщик нашёл на месте лёжки стрелка. – На столике валялись, не сразу заметил! – пояснил поручик.
- А вот ещё улики, Лев Игнатич- добродушно сообщил Бусов – на том месте где твоя лёжка была, я три фантика нашёл, жрёшь ты убивец не аккуратно, мусоришь в лесу, не хорошо это! Мы их тоже сравним, и похоже совпадут они, а?
- Мало ли кто их там сосал? – зло бросил помещик – Ничего я не признаю!
- Признаешь! – уверил его сыщик.
- Иван Силыч, а про сапоги-то мы забыли, для верховой езды, вон они, в углу стоят, осунулись! – поручик подошёл к ним, и взяв перевернул – А почвы засохшей много, не почистил сапоги-то!
- Сапоги аккуратней держите, чтобы грязь не осыпалась, лесная почва она отличается, для сравнения на месте убийства пробу возьмём потом. Ну, зарядил? – обратился он к Дровяному.
- Так точно! – ответил фельдфебель.
- Пошли Хворостовский, стрельнем для порядку, а вы ребята, одевайте господина помещика, да минут через пять выводите его вниз, на улицу, он арестован.
Вся небогатая дворня собралась глядеть как выводят наспех одетого барина, да как полицейский начальник пальнул зачем-то из ружья в дерево, выковырнул пулю, подобрал картонный «картуз» с земли, и завернув всё это в платок, положил в карман.
- Ну-с господа, пора в Управу ехать, дело закрывать!- приказал он.
- Я ничего не признаю, я ни в чём не виноват, не докажете ничего! – бормотал Солодкин, когда его сажали в пролётку. На это, Бусов ответил.
- Улик теперь против вас любезный предостаточно, так что вашего признания как такового, уже и не требуется. Дело теперь даже не в том пойдёшь ты на каторгу или нет, а в том, на сколько ты туда пойдёшь: сознаешься добровольно, избавишь себя и нас от лишних хлопот, скостят немного, не сознаешься, намотают соплей на кулак по полной мере!
- Не сознаюсь я ни в чём!- продолжил Солодкин, пыша злобой и страхом одновременно.
- У вас был шанс!–жёстко заметил Бусов.
В Управе, полицмейстер оказался немало удивлён, и поражён результатом. Ефимов и Лебеденко привезли кучу почти пустых сведений, но тем не менее в них тоже кое-что было, например пьяное бормотание Солодкина своей любовнице, что мол Подавако ещё горько поплатиться за свою заносчивость. На допросе, следователь разложил перед арестованным все улики: пули, «картузы», фантики, это всё совпало, всё оказалось родным друг другу, и оружию в частности. Солодкин упорствовал уже лишь из природного упрямства, и дикой спеси, жившей в его чёрной душе.
- За что ты убил Подавако, а? – снова спросил Бусов – Ужели за то, что свою дочь и сто тысяч не отдал тебе, бездарному картёжнику, должному четверым кредиторам аж пятьдесят тысяч? Отдать чтобы ты, просадил и вторые пятьдесят тысяч, и дочь погубил? Она девушка из знатной, хорошей семьи – начал закидывать удочку сыщик – богатой, разве ей такой нищеброд как ты нужен, а? За то ты Николай Сергеича убил, что он свою фамилию, с твоей никчемушной, ровнять не захотел, да? За это убил, а, нищеброд?
- Да-а-а!!! – заорал вдруг в исступлении Солодкин, купившись на уловку, и был тут же осажен назад, дюжей рукой городового Лукьянова, и начал биться в истерике – Убил! Убил! И не жалею, ясно?? Меня, ниже себя посчитал??? Да кто он такой??? Вы, кто тут есть??? – уже завизжал он прямо на следователя, брызжа слюной, но Бусов резким ударом тяжёлой ладони по уху, отправил заверещавшего преступника в угол к печи, где он схватившись за ушибленное место, стал скулить и причитать по бабьи.
- Не битый мальчик-то, а потому и наглый такой! – подытожил выпустив злость Бусов – Но камерные сидельцы сие исправят очень быстро, увести! – Лукьянов не особа церемонясь, поволок хлюпающего убийцу в камеру.
- Ну господа – сказал Иван закрывая папку вот и закрыли мы с вами дело Охотников, поздравляю! Если бы не бросилась в глаза строчка « Приезжал свататься на бричке приятелей» то мы возможно до сих пор топтались бы, да затылки чесали, да проверяли без конца и перепроверяли всех сызнова. Слава господину случаю!
- Во веки веков слава! – добавил Хворостовский.
- Ого, обедать пора! – Иван глянул на часы – Поехали брат Хворостовский домой, там моя нежная супруга, уже верно чего-нибудь сварганила нам совместно с Грушей!
- Это я всегда пожалуйста! – сказал квартальный.
А у самой Светочки, день начался незамысловато. Когда мужчины ушли на службу, Груша понесла барыне на верх поднос с завтраком, и застала её нежащейся в простынях, и лениво потягивающейся. Бросив на хозяйку чуть смущённый взгляд, горничная поставила поднос на столик.
- Завтракать пожалуйте барыня, Иван Силыч так распорядились – пояснила она, глядя на разворошённую постель с тайной завистью.
- Ушли они с Хворостовским? – томно спросила барыня, глядя на служанку.
- Да барыня, уже с четверть часа как ушли, говорят дело спешное, душегуба какого-то ловить! – таинственно сообщила Груша.
- Душегуба – устало повторила Светлана, и медленно стала подниматься. Затем она накинула халатик, и туго стянула его у пояса – Спасибо Груша, ступай! – сказала она, и когда служанка ушла, решила что с начало надо покушать, а затем уж идти в ванную, бодрость наводить.
- Да, так и сделаю! – решила она, и села лопать. Уже после, освежившись и приведя себя в порядок, одевшись в простое но достаточно открытое платье, Светочка решила что ей надо позаниматься размышлениями. Взяв большущее и румяное яблоко, она уселась в кресле, и стала размышлять.
Так, к мужу на огонёк заскочила первая любовь, ладно, увиделись на прощание, и хорошо. Жаль сама Светлана не видела её в лицо, насколько она красива, в свои тридцать шесть? Страшная цифра для женщины! Не жизнь была у её Ивана, а сплошной роман! Столько всего пережить и остаться весёлым и обаятельным, это надо уметь! А она? Хотела наконец поговорить серьёзно и решительно, но опять всё сорвалось… Да, но что она могла сделать? Она слабая и нежная девушка, и не в силах устоять когда Иван, так глядит на неё своими разноцветными глазами, так обнимает и так целует, да. Попробуйте сами тут устоять! Да ещё такие нежности на ушко шепчет при этом, что вся кровь так и закипает! Конечно, она наверно должна быть сильной и твёрдой, но пока получается быть только слабой и мягкой. Как это он сказал «Мягенькая моя!» Как приятно-о!.. Никого так не называют дома, «Мя-а-генькая» Ой… она так в его объятиях расчувствовалась, что не сказала ему две потрясающие новости, что стряслись в городе, пока он там своих преступников ловил. Первое, это то, что Олежек во всю ухлёстывает за Дашей, уже был у них дома, родители и брат совсем не против (это если коротко) да и сама Даша отвечает ему взаимностью, ибо он тоже всегда нравился всем трём Светочкиным подружкам. Они уже гуляют вместе, и кто знает, может будет осенью и третья свадьба в их кругу?
Вторая новость тоже потрясает: трижды вдова Скважина, выскочила-таки за своего поляка, и теперь именуется совсем уже аристократично Евгения Скважина –Малаховская, во как! Но любимый муж так зажёг её своими ласками, что из головы по выскакивали пробками не только все серьёзные разговоры, но и все новости да сплетни. И теперь вот она должна посидеть и подумать, а можно ли ей быть сильной в эти минуты в принципе, или нет? И нужно ли юным девам быть сильными в такие минуты? По человеческому разумению, и девушки и женщины, должны в такие минуты быть не сильными, а прежде всего нежными и раскованными. Вот она, Светочка, сберегла себя для любимого человека, и стала с его помощью совсем раскованной ( с её точки зрения) А что она краснеет, смущается и стесняется чего – то, так это по тому, что Иван любит когда она такая, порой даже нарочно её смущает, коварный тип! Ну вот любит господин полковник когда у неё щёчки полыхают, и глазки смущённо бегают. А вот сам, от чего-то не краснеет и не смущается ни чем, абсолютно! И по прежнему ему не бывает стыдно когда на него пялятся другие женщины. Напротив даже, сияет весь, такой довольный стоит, прям прибила бы! Вместо того чтобы взять и гневно уйти, он стоит и улыбается с ними, повод даёт, можно мол и пообщаться, от чего ж нет? Ох и тяжело ж ей безвольной, когда и пошуметь на мужа наверное не сможет?..
Светочка ещё немного подумала, и вдруг вспомнила, что давно собиралась сделать мужу сюрприз, и вышить для него рушник, сама, лично! Она тут же вскочила, и бросилась к небольшому сундучку, где хранились её персональные сокровища, швейные принадлежности. Порывшись, она достала деревянные пяльцы, чистый рушничок, и набор разноцветных ниток с иголками. В молодой женщине проснулся азарт и хитроумные задумки касаемые вышивки узоров. Она, напевая нехитрую песенку, села по удобнее в кресло к свету, и помолившись, приступила к делу. Ловко и проворно работали нежные пальчики, споро ныряли и выныривали иголки, оставляя каждая за собой свой цвет, и заработалась Светочка, да и не заметила как время пролетело. Робко постучавшись вошла Груша, и доложила что пора готовить обед, и кухарка интересуется, чего барыня пожелает?
- Ой Грушенька, заработалась я тут с пяльцами–то своими! – торопливо вскочила Светлана, откладывая вышивку – Пойдём сейчас подумаем что нашим мужчинам приготовить к обеду!
Впрочем, заморачивать ни свою прелестную головку, ни головы прислуги, молодая барыня не стала. Она по опыту уже знала что и Иван её, и Хворостовский, любят простую но сытную еду из русской и восточной кухонь, а посему, она с Грушей и Зинаидой Петровной, приготовили приятное разнообразие из нескольких разно племенных блюд. Причём самой барыне, облачённой в фартук и косынку, доставляло особое удовольствие стряпать для мужа что-то своими руками. А уж наговорились – насплетничались за это время три мастерицы так, что не одному человеку в Ладове, смачно и звонко икалось в тот день. Наконец, долгожданный звонок в дверь, и двое друзей-соратников, переступив порог запросили немедленно обед, а кое-кто и поцелуя. За столом Светлана не утерпела и спросила у супруга, как дела с расследованием?
- Всё чудесно душа моя, дело закрыто, убийца за решёткой! – улыбнувшись ответил муж, буквально поедая глазами супругу.
- Так быстро? – удивилась Светочка, перехватывая взгляд мужа, своими озорными ресничками.
- У нас бывало и быстрее! – заметил Хворостовский, как всегда лихо работая приборами.
- Случай просто помог – объяснил муж – ухватился я за одну ниточку что из вороха тряпья выскочила, потянул проверить, ну вот убийцу-то и вытянул как кота поганого из-под дивана. Мерзкая и гнусная личность оказалась! Ни за что фактически человека жизни лишил, ну и получит он основательно!
- Ой, Иван, я же забыла тебе две новости рассказать! – вспомнила хозяйка загоревшись азартом..
- Ну, я весь внимание! – затаённым голосом произнёс Бусов, не сводя глаз с шеи жены, а потом опустил взор ниже, и добился таки своего: румянец смущения ярко заполыхал на персиковых щёчках красавицы- жены. Та, прекрасно поняв куда и зачем смотрит муж, и что эти гляделки вообще означают, рассказала собравшимся про Олега и Дашу, и про Скважину – Малаховскую. И то и другое, вызвало живой отклик у полицейских.
- Ну, про Олега с Дашей я не знал, и честно сказать рад этому – начал Иван Силович – Олег достойный человек, и я уверен что он сможет вскоре расширить своё дело, и обеспечит Дашу в будущем всем необходимым. Ну и подружка твоя очень красивая девочка, и заслуживает нормального, пусть пока и не богатого человека, но с перспективой стать таковым! – делово заключил сыщик, и продолжил – Ну а про мадам а теперь и пани Скважину, я даже не знаю что и сказать? Но то что она в любом случае не прогадает, это факт!
- Да Иван Силыч, вы правы, рискует по крупному здесь только один пан Малаховский! – поддержал начальника Хворостовский.
- Чем? – не поняла Светлана, вновь ловя на себе шарящий и раздевающий взгляд супруга, от которого невольно застеснялась и одновременно загорелась.
- Стать четвёртым! – буднично бросил Иван Силович.
- Четвёртым чего? – окончательно стала в тупик Светочка, не зная куда уже девать свои глаза.
- Почившим в бозе супругом! - подсказал поручик.
- Ну разве так шутят? – чуть попеняла было Светлана, на что получила ответ мужа.
- Поверь любимая, но шутят ещё и не так! А тут я кстати и не шучу, у Скважиной видимо судьба такая, спроваживать на тот свет своих благоверных, и заметь – Иван поднял вверх столовый нож - никакой уголовщины, чистый быт! А это не у каждой дамы с лорнетом получиться может, да-с!
- Ну я даже не знаю что на это сказать! – разочарованно вздохнула Светлана.
- Да я тебе чуть погодя подскажу дорогая, наверху, у нас! – Бусов поднял в верх глаза.
- Ну Иван… Силыч! – смущённо забормотала Светлана, с трудом сдерживая игривую улыбку. Хворостовский тут же сделал невозмутимый вид, я мол ни чево не понял, и стал вроде как думать о чём-то своём, ну очень важном. Светлана приняла его игру, и была ему очень признательна за чувство такта. Всё же господа, Дмитрий Данилыч, иногда совсем был, ну вылитый аристократ! Обед закончился, Иван подойдя к жене нежно поцеловал её, и прошептал в ушко « Жди меня на верху, я скоро…» Та быстро кивнула, а сыщик подойдя к помощнику проговорил как бы между прочим.
- Хворостовский, ты это, лети давай в Управу, и скажи коли спросят, что мол я буду позже, часа через два. У меня тут… мне с бумагами поработать надо, усёк?
- С бумагами? – солидно переспросил денщик – С бумагами это надо, бюрократию запускать нельзя… Я тоже пожалуй сегодня после службы, на ночь отлучусь, поработаю с документами, поднакопило-ось! – сокрушённо покачал он головой – Дня четыре ужо в дела-то не заглядывал, забюрокрачено-с!- безнадёжно махнул рукой Хворостовский.
- Давай иди уже, архивариус! – засмеялся Иван Силович, всегда ценивший юмор товарища. Хворостовский козырнул, и стянув на дорожку пирожок, быстро испарился. А Бусов поглядел на верх, и вдруг стрелой сорвался с места, и помчался туда, где уже ждала его прелестная и смущённая неприличными намёками, жена. Светлана оказалась одновременно удивлена и обрадована вторичным за день натиском мужа, на что тот, уже после блестяще проведённого им «сражения», лёжа в обнимку с прекрасной пленницей, объяснил ей что не может долгое время спокойно взирать на её красоту, ибо ждал и терпел очень долго, и просто навёрстывает дело. Светочке эти слова очень понравились и пришлись по душе, она очень любила когда муж, восхищался её прелестями.
- Однако мне пора моя лапуня, ночью договорим! – хмыкнув пообещал он, и спешно собравшись ушёл, а супруга решила что раз уж так произошло, остаться в постели и подремать.
Дело Охотников ожидаемо прогремело на весь город и покатилось далее. Убийца, после основательно проведённого дознания и нескольких ночёвок в многоместной камере ( где ему традиционно уже пришлось сменить часть гардероба) всё признал и подписал. Его, облачённого в то, во что он был в день совершения им преступления, опознал с полусотни шагов и свидетель – загонщик. Опознана была и кобыла, которую, поелику она тварь бессловесная, и злого умыслу не имела, пришлось конечно же, отпустить.
- Хм, тоже, соучастница! –съязвил на это Хворостовский.
Щусев как и предполагал Иван Силович, успел предъявить свой вексель первым, и теперь спокойно ждал выплаты, меж тем как другие лишь бранились да возмущались. Горынин, понаблюдав за Солодкиным какое-то время, да почитав материалы дела, лишь покачал головой.
- Иван Силыч, какую вы гадину-то ядовитую из –под гнилой колоды вытащили, а? Ядом так и брызжет негодяй! Вовремя вы эту гадюку-то прихватили, а то кто знает, какой змей из него мог бы вырасти? Из за отказа руки и сердца, убивать?! – возмущался полицмейстер – Да что там вообще есть-то в этой голове? Чего понапихано?
- Да Василий Петрович, вы абсолютно правы, из этого недоноска, мог бы выйти новый Резак! – согласился с начальником Иван Силович – Но эти его шипение и злоба, она до каторги только, а там ему рога и зубы быстро подравняют, вся спесь и наглость слетит как чешуя с рыбы под ножом!
- Ну, желаю удачи! – Горынин покинул кабинет следователя. А город бурлил и клокотал, убийство на охоте, никак не давало покоя, и порождало немалые толки о том, что у убийцы де были сообщники, и они-то и помогли ему выследить жертву. Впрочем, подтвердить эти слухи толком никто не смог, и они как-то затерялись среди тех, что заварились теперь вокруг детей покойного Подавако. Поговаривали что наследники непременно захотят иначе повернуть свою жизнь, хотя тихая и полностью покорная Лиза, определённо так и останется не хозяйка своей судьбы. Вопрос теперь был только в том, кто и когда станет ей мужем.
Самого Бусова, эти страсти и плетни уже совершенно не волновали, дело было передано в суд, а Иван Силович стал во всю готовиться к небольшому путешествию с женой и Хворостовским, а точнее, сыщик собирался навестить старого своего командира, сурового но бравого полковника, коротающего старость в родовом своём имении, адрес оставленный Нефрит, требовал действий. В начале правда, Иван сходил в гостиницу, и выяснил, что постояльцы, супруги Поволоковы, точно у них останавливались, жили три дня, а потом съехали, и никаких записок или писем, никому не оставляли.
- Ну вот теперь, кажись точно всё! – сказал себе Иван уже на улице.
И бравый Хворостовский, и прекрасная Светлана, сразу же обрадовались намечающемуся путешествию, причём поручик заявил что кучера в экипаж не нужно, он и сам прекрасно с этим справиться. Бусов пожав плечами и сказав «Ну как хочешь» занялся улаживанием формальностей. Вначале он сообщил полицмейстеру что уезжает в командировку с женой и Хворостовским на неделю, а тут оставляет Ефимова и Лебеденко, которые вполне уже себе хорошие сыскари, и могут работать самостоятельно. Горынин лишь согласно кивнул, и пожелал счастливой дороги.
К дню отъезда, всё было готово, оставалось только погрузить в пролётку. Провожать приехали всем Брусникинским семейством, и даже маленький Ваня весело таращил глазёнки, на руках у матер.
- По аккуратней там в дороге-то! – напутственно попросила Катерина Петровна, обеспокоенно глядя на цветущую от радости дочку.
- За волнение не переживайте, с этим всё будет в порядке! – галантно поцеловав у очаровательной тёщи ручку, заверил её зять, глядя честными в таких случаях глазами. Ответ дорогого зятя слегка поставил маменьку в тупик, и она так до конца и не поняла что сие означает?
Дмитрий Михайлович просто пожелал удачи, а Олег, под руку со счастливой и уже своей законной невестой Дашей, намекнул что у них в скором времени тоже может образоваться повод поехать в путешествие. Все друг – друга поняли, и расстались без лишних слов и волнений.
Хворостовский, давно не ездивший кучером на большие расстояния, очень быстро всё вспомнил, и гнал себе вполне прилично, не летел чертомётом, но и не полз улиткой, понимая что в экипаже, по мимо командира, сидит и самое дорогое сокровище на свете.
До поместья старого полковника, добирались больше суток, заночевав прямо в поле, Светочка в пролётке, а мужчины на шинелях у костра. И хоть адрес у сыщика имелся и точный, пришлось всё же расспрашивать людей по пути, а в другом месте, Хворостовский положившись на интуицию, поехал не туда, и дал крюк в восемь вёрст, за что был слегка выруган командиром, но к искомому поместью всё же вырулил, хоть и с другой стороны.
Не заморачиваясь, подкатили прямо к крыльцу средних размеров двух этажного каменного дома, и Иван Силович выйдя из коляски, спросил у столпившейся дворни дома ли барин, и услышал что хозяин с пол часа как на прогулку в свой лесок вышли. Челядь с удивлением взирала на важного полковника с кучей крестов да медалей на груди, а особенно поразил их кучер в мундире поручика, на котором тоже позвякивало с десяток наград. Очевидно там, откуда приехал важный полковник, такие кучера бывают.
- Ну а где его лес, куда идти-то? – непринуждённо спросил Иван, глядя на прислугу.
- А вон ваше благородие, прямо по тропинке, и на право! – пояснил один из дворовых, крепкий, вихрастый малый, облачённый в старый, видимо с барского плеча фрак.
- Ясно, теперь отыщем, прошу душа моя! – Бусов помог супруге выйти из экипажа, кивнул Хворостовскому, и все трое, торопливо направились по тропинке в лес, где гулял старый полковник. Где-то через четверть часа, они увидели высокую, сухопарую фигуру человека, с ещё хорошей осанкой, одетого в добротный серый фрак, и белые брюки. Ветеран с седой головой, медленно, словно размышляя о чём-то, ходил меж деревьев, заложив руки с тростью за спину.
- Ну, Хворостовский, узнаёшь командира-то нашего первого, а? – толкнув того локтем, тихо спросил Бусов.
- Сразу узнал, постарел но не согнулся наш Дед, уважаю! – восхищённо ответил поручик, глядя на знакомую фигуру.
- Ну, пошли здороваться! – Бусов сделал жест головой, и все трое разом шагнули в перёд. Шагов с десяти Иван Силович набрал в грудь воздуха, и крикнул ровно, но не очень громко.
- Господин полковник, ваше высокоблагородие, дозвольте обратиться!
Гуляющий резко остановился, и повернул голову. Неопределённо пошевелил бровями, а затем плавным жестом достал из внутреннего кармана очки, и надев их на нос, пригляделся. Иван высвободил руку у жены, и как на плацу, чётко подошёл, и козырнув отрапортовал.
- Ваше высокоблагородие господин полковник! Коллежский советник, Бусов Иван Силович, прибыл в ваш дом по собственному почину, чтоб навестить и проведать, своего старого командира и друга! – Иван убрал руку от шляпы, и уже тише проговорил слегка обомлевшему старику – Ну здравствуй командир, здравствуй, Дед!
- В-Ванька? – дрогнувшим голосом, очень тихо спросил ветеран, вглядываясь в лицо гостя, блеснувшими от слёз глазами – Бусов?! Живой чертяка!! – и отбросив трость, распахнул ему навстречу свои объятия. Крепко, по мужски, по военному, обнялись старые воины, хотя Иван и не сжал старика со всей силы, понимал.
- Господи! – выдохнул старый полковник, отпрянув от бывшего подчинённого, и оглядывая его с ног до головы – А наград, наград – то сколько, а?! И сам полковником стал! Как же я рад Ванька-удалая голова, что ты тут! Не забыл, не забыл старика, Бус-шайтан!
- Не забыл командир! – ответил Бусов, и повернувшись указал на поручика – А вон того молодца не узнаёшь ли?
- Хворостовский? – изумился ещё больше старик, шагнув вперёд – И ты живой, шаромыжник?
- Так точно ваше высоко благородие, живой! – чётко ответил поручик, подойдя ближе и отдав честь.
- Да ты дворянин уже? Вот за это уважаю! – громче уже гаркнул старый воин – Вот кабы всё дворянство –то у нас такое было, державе бы тыщу лет нашей стоять – здравствовать!
- А это супруга моя, Светлана Дмитриевна! – гордо представил подошедшую жену Иван. Старый вояка вытянулся в струнку, чинно представился сам, и поцеловав очаровательную ручку, спросил лукаво.
- Подозреваю сударыня, что верно уж вы намучились с ним? – ветеран кивнул ей на супруга.
- Ох намучилась! – шутливо вздохнула Светочка, принимая игру разговора.
- А уж как я-то от него чёрта натерпелся за три года, уж и не вспоминать лучше!- печально махнул рукой старик.
- А что, он на войне себя тоже плохо вёл? – изумлённо спросила Светочка, хлопая ресничками. Первым, не выдержал и заржал Хворостовский, вторым зашёлся в гагаканье сам господин следователь, а хозяин лесочка лишь хмыкнул, указуя Бусовой на двух хохочущих шалопаев.
- Вот-с вам сударыня и ответ! Я ведь думал что до почётного пенсиону с ними не доживу, ага! Такое вдвоём выделывали, что хоть святых вон выноси!
- Он что ли дисциплину нарушал? – бесхитростно поинтересовалась прекрасная супруга, от чего двое хохочущих, стали буквально захлёбываться от смеха.
- Да уж, шалил ваш Иван Силыч-то так, что к концу третьего года службы, персы за его голову, аж десять тысяч золотом давали, о как! – с гордостью ответил старик, иронично поглядывая на дурачащихся офицеров.
- Да, я что-то такое слышала! – кивнула Светлана, не до конца понимая над чем ухахатываются эти двое?
- Бусов! Хворостовский! Ну прекращайте оскалятся-то в самом деле! – сам едва сдерживая смех, попросил старик, и офицеры закивав головами да утирая слёзы, медленно подошли.
- Ох Светочка, за что же я тебя милая ещё больше люблю, так это за твоё непревзойдённое ни кем умение, вовремя задавать вопросы! – прикладывая руку к груди и чуть склонив голову на бок, проговорил ей муж.
- А я вообще-то, ничего по-моему смешного не сказала! – слегка надув губки, заметила супруга – Я лишь предположила дорогой муж, что вы не очень-то дружили с госпожой дисциплиной!
- Они с ней оба развелись, сразу после знакомства! – колоритно заметил старик, и чтобы не затягивать ситуации, спохватился и предложил всем проследовать в дом – Иван, вы хоть до завтра останетесь, а? – с надеждой спросил старик, и услышал что коли их не прогонят, то они на два дня приехали.
- Вот это правильно! Это вы прямо обяжете меня! – волнуясь заметил старый полковник, ведя гостей к усадьбе. Внутри он быстро, по-хозяйски распорядился накрывать на стол чем бог послал, и через час, за богатым и щедрым столом, уже звенели бокалы, произносились тосты, да трудились столовые приборы. Пили настоечки и вино (Светочка лимонилась морсом) да разговоры – разговаривали.
- Ну, ты как пережил-то всё, Ванька? – уронив слезу спросил старик – Как уехали вы тогда, в конце апреля-то?
- Плохо Дед, плохо пережил! – и сыщик рассказал своему бывшему командиру, всю свою историю, вплоть до отставки. Старый полковник хватив ещё рюмашку, сокрушённо покачал головой.
- Эко тебе Ваня, жизнь-то чинуши изломали! Нефрит- бедняжка едва жива от потрясений-то осталась!
- Я знаю Дед! – торопливо кивнул чуть захмелевший Иван – Всё ведаю.. Она ить была у меня на той неделе, да… Нашла как-то вот, и адрес твой… ваш, привезла мне. Знал бы его раньше, непременно на свадьбу бы пригласил… Да что там пригласил! - махнул рукой Бусов – На пролётке сам бы приехал, но–он коротко развёл руками- не судьба видать была!
- А я тя Ваньк тоже потерял – вздохнул командир – сразу после тринадцатого года, а потом только по отрывочным сведениям да слухам слышал где ты и что ты… Да, пару раз даже слыхал в те года, что убили тебя! ( Светлана невольно вздрогнула)
- Искренне пытались! – улыбнулся Бусов.
- Я ведь за три года как к сыну к тебе привязался! А когда перевод этот чёртов пришёл на вас, я прямо места себе не находил – признался ветеран.
- А не знаешь Дед, из тех двенадцати, что вместе со мной тогда уходили из полка, сколько в живых осталось?
- С тобой Иван, семеро! – грустно вздохнул старик.
- Половина значит – пробормотал полицейский, и спросил – ну а ты сам-то как?
- Я-то? А что я? В положенный срок не смотря на ваши старания ушёл на пенсион- лукаво улыбнулся старик- и вот вдовствую тут. Но жаловаться грех, и дети и внуки не забывают, кто-то да есть при мне. Вот, три дня как уехали.. Стой, Иван! – вспомнив чего-то, вскинулся старик – Я же тебя нынче во сне видал, да! Идёшь ты, в мундире, при всех регалиях, а на правой руке у тебя букет таких прекрасных цветов, что я подобных и не видал даже! А в левой уж извини, но охапка пырея с корнями, да. И я вот всё думал к чему бы это? А тут глядь, и вы внезапно старика порадовали!
- Угу!- Иван деловито поглядел на свою супругу – Я сейчас этот сон растолкую. Так, я- это я и есть. Букет прекрасных цветов, это моя прекрасная жена. Ну, брат- Хворостовский – сыщик сочувственно поглядел на своего неунывающего поручика- исходя из чисто логических рассуждений, свойственных сыщикам, пучок пырею с корнишшами, это ты мой друг, болей некому! – Светочка тоненько захихикала, но поручик не мало не смутясь, философски заметил.
- И сим горжусь! Ведь пырей, он неистребим как тараканы! Живучий и приживистый, во! А уж от мужских хворей, помогает что та панацея. Так что Светлана Дмитриевна милый букет, а я суровый пырей, но бываю и добрей!
- Вот за что этого шаромыжника люблю, - пояснил указав на него перстом Иван – так за его не кислую морду!
- Ну, ты мил-друг расскажешь мне старику, как ты умудрился, такую красавицу заполучить? - улыбаясь спросил хозяин поместья у Ивана.
- Сам не знаю за что мне такое чудо, бог послал – нежно глядя на супругу, ответил сыщик – но лучшей награды от Всевышнего, я бы себе и не желал!
- Это мне его бог послал! – сверкнув глазками, поправила Светлана – Я его ещё до знакомства узрела, на святки в зеркале, и влюбилась сразу и навсегда! А живьём увидела, и ум за разум зашёл, ни за кого другого бы, в жизни не пошла, будь он хоть золотом! – с чувством высказала она.
- Всё верно голубушка Светлана Дмитриевна – тихо произнёс старик –всё верно… Иван ваш такого в жизни повидал да натерпелся, что только с вами и может обрести желанное счастье! Рад я за вас ребята, как за своих детей!
Дальнейшее застолье ничем не отличалось от множества подобных. Старый полковник сквозь смех поведал молодой гостье о некоторых шалостях её супруга, упомянув эмирские табуны ( Бусов улыбаясь кивал) вспомнил предотвращённый побег в Тегеран, ( Бусов виновато кивал) намекнул было про замок вельможи, но тут сыщик, при полной поддержки Хворостовского ( ну два насквозь честнейших человека!) решительно стал отказываться.
- Замок не мы, не трогали храмину!
- Да кто ж окромя вас-то?
- Да мне–то почём знать, командир? Можа казачки пошутковали? Мы не скрою, в окрестностях по шуровали, с легка, но внутрь не заходили, нет!
- Ну нет так нет, там и по мимо замка подвигов была тьма! – добродушно заметил старый полковник. А Светочка, слушая истории о похождениях своего благоверного, приходила вся в неописуемый восторг: ну какое же счастье что именно ей, достался такой интересный, и необыкновенно загадочный мужчина в мужья. Ну теперь она ни за что от него дома не отлезет, пока он ей все свои истории не расскажет ( ну он же не захочет чтобы любимая жена, умерла от любопытства?)
- Как много я о тебе не знала-то, дорогой? – ахнула она – Ну можно ли подумать что знаменитый на весь уезд сыщик, был когда-то, почти разбойником? – дополнила она.
- Не верно вы сударыня выразились – деловито возразил муж-я потому теперь хороший сыщик, что в молодости мы были хорошими этими… м-м-м… кем мы были-то?- он повернул голову к старому командиру.
- Разведчиками!- с гордостью заметил тот.
- Точно, разведчиками! – подтвердил Иван, и продолжил- мы чинили диверсии на коммуникациях противника!
- Да уж Светлана Дмитриевна! – довольно вздохнул старый полковник – Супруг ваш такое там начинил, что тогдашний шах, объявил его своим личным врагом, не больше ни меньше!
- Это потрясающе! – изумилась Светочка, широкими глазами глядя на сидевшего эдаким скромником мужа – и ведь я ничего почти не знала, а! Или слышала да забыла… Ну никогда ничего мне не рассказывает, уж прямо обидно!
- Исправлю любимая, и начну прямо сегодня же! – поклялся Иван, ласково глядя на жену.
А старый полковник остался весьма доволен тем что не забыли его и навестили. После застолья он повёл гостей показать им дом, коллекцию оружия, библиотеку и прочее.
Два дня, протекли бурно и весело. Хозяин и гости ловили рыбу, ходили за грибами и орехами, жгли костёр у которого мужчины пели походные песни, и многое другое. А на третий день, после завтрака, гости уезжали. Никто уже не ронял слёзы, старый полковник сам понимал что такое служба, и не желал задерживать людей. Обнявшись на прощание с Бусовым и Хворостовским по очереди, он вручил им на дорожку две большие корзины с едой и питием, да перекрестив, остался стоять, и молча провожать взором удаляющийся экипаж, в котором теперь наверное уже навсегда, удалялась и не малая часть его бурной и нелёгкой жизни.
- Храни вас бог ребята, и спасибо вам что не забыли!
Долго ещё стоял на крыльце ветеран-полковник, прикидывая сколько дней теперь могут идти письма, которые они обязались с Бусовым, писать друг другу?
12.04/2018
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.
-
Уездный Сыщик. Глава 16
© Copyright: Мирослав Авсень, 2018
Свидетельство о публикации №218082101789
Свидетельство о публикации №218082101789
Рецензии