Родник

Наибольшее уважение и сочувствие вызывают потерпевшие жизненную неудачу, но не изменившие своим алтарям, своим истокам ради призрачного успеха, богатства, не измышлявшие себе мотивов измены принципам чести и порядочности «ради семьи», «ради детей», ради абстрактных лже-отговорок, чтобы пойти в услужение пробившимся в этой жизни к мирскому успеху и мирским наградам, чтобы приобщиться к их числу, влиться в их ряды.

Жизнь сокрушенных сердцем – сама по себе награда. Сокрушенные за правду, верность, любовь священны. Они излучают тот особый тип духовности, который во все времена был идеалом праведного сердца. По этому канону надо сверять свои дела. И дело это верное, как и то, что валтасаровы пиры победителей этого мира, «ликующих, праздно болтающих», в конечном счете не спасают им предающихся ни «ради семьи», ни «ради детей», ни ради коврижек, потому что это путь верной погибели души, а значит – погибели и семьи, и детей, и опустошения сердца.

Задача искусства, мне кажется, именно в том, чтобы толковать снова и снова, в разных обличиях, эту простую, но вечно живую идею. Вот почему не ищу живого слова в толстых журналах, давно закостеневших, а неформатные книжки типа «Несвятые святые» Шевкунова или «Дядя Ваня» Дубовицкого заставляют себя прочесть, пусть и бегло, пусть и по диагонали.

Даже за штампами плохой литературы – а какая литература сегодня достаточно хороша? - иногда проглядывает правда жизни и живое слово, которое не вместилось в мертвый формат и обрело свою жизнь. В этом смысле, вполне пристойно сравнивать толстые журналы с Прозой.ру и неформатными изданиями, в пользу последних.

Сегодня, когда можно практически свободно публиковаться в интернете, издавать книги, не приносимые в жертву худсоветам, есть возможность пусть даже случайно проговориться о настоящем, ради чего только и стоит жить. И те, для кого литературное творчество – горькие, ироничные или предостерегающие замечания на полях их состоявшейся по мирским меркам жизни, лучшие на сегодня авторы.


Рецензии