чтение как воскрешение

зачастую комментировать поэзию философски намного проще и понятнее чем понимать ее как таковую. все дело в том что философия сремится к общему, а поэзия стремится к частному. живопись поэзии - это чрезмерная конкретность, настолько чрезмерная, что она вывернута наизнанку и становится своей противоположностью. философия говорит таким языком, который понятен больше, поскольку он более осязаем, видим, слышим. поэзия не говорит, не показывает, она не имеет тела. она вся в избытках ,в эксцессах, в невозможности быть собой, быть как таковой. она стремится к понятности, то есть однозначности, но обретает себя в какой-то невероятной многоголосице, в неясных шумах, в нечетких очертаниях, но не потому что они далеки, а потому что близки. поэзия это микроскоп. она видит поэмы в кроне деревьев и слышит неуловимые запахи в красках заката, в событиях дня, в событиях ночи. все это она преподносит в свежем виде и кушать нужно как можно быстрее, пока не остыло. поэзия - это пища для брахманов, она не всегда готова к употреблению. чтение поэзии - это событие, которое не может повториться дважды, не может быть запечатлено навсегда, на веки вечные. только чтение ее воскрешает.