Инициация новых ведьмочек

Жданые и незваные гости.

В доме Виктора Алексеевича царила почти идеальная чистота, и к наказанию уже была приготовлена скамья, которую падчерицы собрали из двух табуреток и деревянного щита, закрепив все на гайки «барашки». Жужжал блендер, жена Виктора Алексеевича, что досчитывала последние дни до родов, готовила себе яблочный сок на кухне. Однако, наказание не начиналось.
«Теперь я снова должен поступить несправедливо! – рассуждал Виктор Алексеевич, фельдшер исправительной школы. – Только по отношению не к двум, а к трем девушкам! И бить мне придется Любу только для того, чтобы она обрела силу закрыть у меня дома портал в ведьмино зазеркалье! И какая же сволочь этот конек! Пьяница, лакомка и негодяй! А я с ним пил! И кто я после этого?»
И тут раздался звонок домофона.
– Девочки, это Люба Салкина! – Виктор Алексеевич осмотрел готовую к порке скамью, и достал из ящика дополнительные фиксационные ремешки. – Откройте!
– Теперь все готово? – Лида, жена Виктора Алексеевича,  пришла из кухни, и сидела в кресле, обнимая руками сильно округлившийся живот. – Как говорится, согрешили получили и простили!
– Добрый день! – Люба вошла, оставив верхнюю одежду и обувь в прихожей. – Тетя Лида, Маша, Даша, я  рада была бы с вами всеми познакомится не при таких обстоятельствах, но все равно здравствуйте!
– Привет! – Маша подошла к Любе. – Будем дружить! Ты пришла посмотреть, как нас наказывают?
– Нет, я пришла, чтобы участвовать, наравне с вами! И не надо спрашивать, почему! Ну, девушки, нам сегодня всем достанется! – Люба положила у зеркала шоколадно-вафельный торт. – Вы позволите, я буду первой? На правах гостьи?
– Дозволяем! – Ответила за всех Лида. – Тебе как и нашим? Как закончим, останешься на обед?
– Разумеется, мне, как и всем! Чем я лучше или хуже? А на обед останусь, но ненадолго! За мной Мойша должен подойти! Сами понимаете, увольнительную надо использовать по полной! – И стала раздеваться перед всеми красиво, не как девушка на стриптизе,  – не стесняться, а словно гордиться – смотрите, завидуйте.
«Так даже Верка Бешеная не раздевалась! – Подумал фельдшер. – Точнее она успела раздеться так, что я не увидел!»
–  Ты, Люба, настоящая красавица, – отметила Лида. – Мойша значит…
– Ну, раз вы договорились, тогда подарок для вас, красавицы  Виктор Алексеевич извлек из сумки, с которой ходил на работу, скакалку.
– Люба, а тебе не страшно? – Маша стала раздеваться следом. – Накосячила?
– Страшно!– Честно сказала Люба, – очень страшно! Но я согрешила! Даша, привяжите меня!  И Маша, дайте мне зажать в зубах скрученное полотенце!
Виктор Алексеевич взял скакалку и пропустил ее через кулак. Тело Любы, вытянутое в струнку, мелко вздрагивало. Следы от его жгута еще не прошли.
Свист
- Ш-ША! ЧМАК!
Люба мычала и мотала головой. Боль просто адская была. Сначала. Как фельдшер  стегал, только искры сыпались из глаз Любы  и слезы текли ручьем.
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
ММММ!
Каждые пять ударов Виктор Алексеевич обходил вокруг скамьи, позволяя Любе   отдышаться.
ММММ!
А под конец ее попа, вообще, как деревянная сделалась.
«Сейчас и нас так же высекут! – Думала Маша, и сердце у нее отчаянно билось. – Скакалка похуже розог!»
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
– ММММ!
 На последнем десятке попа потеряла чувствительность без всякого колдовства. Скакалка хлестала, а Люба уже  ничего не чувствовала, только вздрагивала, насколько позволяли ремешки.
Ей Виктор Алексеевич всыпал  сорок ударов  – Люба до этого никогда в жизни не испытывала ТАКОЙ боли!
– Спасибо! – Со скамьи Люба вставала, как в тумане.
 Подойдя к зеркалу,  Люба увидела, что попа в красных петлях, а потом на мгновение в зазеркале появился ухмыляющийся конек.
"Он здесь!" – поняла Люба.
 – Ой, мамочка, – Даша посмотрела на беременную Лиду.
– Люба, ты молодец! – Лида вся мокрая от пота, держалась за живот. – Даша, твоя очередь!
… Мммм… — Пытаясь силой мысли унять боль, Люба погладила попу и не торопилась одеваться. Жгутом Эсмарха и правда было бы легче! Даша стянула с себя футболку, домашние шортики, оставшись в узких трусиках. Она, вздохнув, посмотрела на маму и сняла их тоже и вытянулась на скамье. Привязывала ее только Маша, Люба еще не пришла в чувство. Полотенце Даша не взяла.
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
Лида смотрела на порку дочери спокойно, только на лице выступили бисеринки мелкого пота.
"Почему-то мне кажется, она  знает, почему ее муж так с нами так суров! – Подумала Люба. – Но у нее свои очень БОЛЬШИЕ проблемы!"
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
— Ммм… Аууу… — Раздался жалобный вой Даши с первого удара.
Виктор Алексеевич бил, не торопясь.
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
– Ау, ау, ауууууч, — после первых стежков девушка задергала ногами, пытаясь убежать от боли, но ремешки держали крепко.
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
В маленький перерыв после первых пяти ударов  Даша стонала, задержав дыхание и напрягшись всем телом. Пока она пыталась отдышаться, отчим провел скакалкой по разгоряченной полосатой коже. Подождав немного, Виктор Алексеевич  сделал еще пять ударов и снова  обошел скамью.
– Ау… Аууу… Ауууу. – Прокричала Даша.
– Даша, побольше мужества! – Прокомментировала Лида. – Заслужила – получила! По грехам нашим и расплата!
К концу порки Даши Люба успокоилась настолько, что помогла отстегнуть ремешки. Маша была последней в роковой очереди. Раздеваться она не торопилась и потянула через голову футболку только тогда, когда Дашу отстегнули от скамьи.
– Ну, Машенька, занимай свое место! – Лида погладила себя по животу. – Как говорится, не согрешишь – не покаешься. А не покаешься не спасешься!
– Аууууу! - Ее тело выгнулось, содрогаясь от боли. Раздался истошный крик, но прежде чем он затих, на  тело обрушился новый удар.
– АА АА! СУУУУУ УКК КИИИИ! – завопила Маша когда третий удар впился в ее тело…
Виктор Алексеевич краем глазом посмотрел на ухмыляющегося конька в зеркале и  продолжил порку Маши, видя как  изворачивается она на привязи, он не торопился, но и не останавливался, нанося удар за ударом...

Она уже не кричала – надрывно хрипела – билась, вертелась, словно стараясь уйти от немилосердных ударов...
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
– Ааааааааааааааа!
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
– Ааааааааааааааа!
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
– Ааааааааааааааа, - с каждым ударом на Машином теле вспухали все новые и новые петли.
–Дай ей передохнуть! – попросила за дочь Лида. – Она младшая!
Виктор Алексеевич опустил скакалку, подождал, пока вскрики и вой не превратятся в всхлипывания.
– Витя, я, пожалуй, пойду к себе прилечь. Ты тут особо не зверствуй без меня – Сказала Лида и вышла из комнаты.
– Ааааааааааааааа!
Свист - Ш-ША! ЧМАК!
Когда все закончилось, Маша не сразу поняла, что наказание закончилось, и ее отстегнули от скамьи.
– Вставай, разлеглась тут! – Девушки помогли ей встать.
А через минуту донесся крик Лиды: «Витя, быстро ко мне! Из меня потекло!»
Фельдшер бросился в комнату к жене, а дочки вышли следом, оставив Любу одну.
"Даже просить не пришлось!" – Обрадовалась Люба.
Как только Люба осталась одна, в зеркале появился ведьмин конек:
– Ну что, вестник смерти, доволен! – Люба протянула ему торт. – Доволен тем, как нас всех из-за тебя расписали!
– Расписали знатно! Но выпивки не хватает! – Конек сжевал вафельный торт вместе с коробкой.
– А теперь поцеловать тебя можно? – Решилась Люба.
– Рискни! Но ты знаешь, что может быть! Сама понимаешь, я на тебя очень зол за закрытие портала в исправительной школе!  – Конек высунулся из зазеркалья.
Целуя, Люба почувствовала, как боль уходит, а тело наполняется чем-то горячим и неизведанным.
Она не видела, что дверь в комнату открылась и Маша с Дашей наблюдали за тем, что происходит.

– А теперь иди и с новыми силами помоги Лиде родить! Заодно узнаешь, на что ты теперь способна! Моей хозяйке ведьме Баньши вы пока нужны живыми! Все трое!
Люба, поцеловав конька, с новыми ведьмиными силами пошла на помощь фельдшеру и облегчила боль при стремительных родах.
С каждой потугой Лиде нужно было сильно тужиться, чтобы протолкнуть ребенка. При этом о Маше и Даше в этот момент никто не думал.
– Во время изгнания плода нужно приложить максимум своих сил и даже больше! – Люба помогала, надавливая на живот и одновременно снимая боль.

С каждой схваткой Лида старалась тужиться. Ей  почему-то казалось, что этот период длился около получаса. А на самом деле всего 10 минут. И вот наконец-то с одной из потуг она почувствовала некоторое жжение в промежности, и ребеночек вышел. Фельдшер  сразу положил  его на живот и укрыл  пеленкой с одеялом.
Это непередаваемое ощущение. Мальчик родился, такой тепленький и родной. Потом еще была одна потуга, и вышло детское место (послед).
– Родился здоровый мальчик! – Прокомментировал фельдшер. – Не я зачал, но я принял. Признаю его своим сыном перед Богом, людьми и собственной совестью!
– Я в тебе не ошиблась, ответила Лида!
 Родила Лида, в том числе благодаря и помощи Любы Салкиной, родила успешно, без долгих мук и внешних разрывов.
– Самое главное, что рожать не было больно. Только сил не хватало, тем более, что я сама не крупная. Спасибо! Спасибо вам всем! Я так понимаю, Люба теперь будет крестной мамой? А где Маша и Даша?
– Я несовершеннолетняя! Мне не позволят быть крестной! – Вздохнула Люба.
Фельдшер обработал  йодом пуповину, и положил  ледяную грелку на живот.
– Я испытала такое облегчение после того, как  сынулечка вышел! – Лида была счастлива. – Живот как-то сразу опал, и внутри образовалась пустота.
Лида заплакала! От облегчения! От радости!
Мальчик, слегка вскрикнув сразу после рождения, но всё время молчал, пока Люба  не приложили его к груди матери, очень больно надавив на сосок, чтобы выступило молозиво. Грудь новорожденный взял сразу.
Пока Люба и фельдшер принимали роды, девушки, Маша и Даша тоже успели конька поцеловать, а огнедышащий пони успел опалить их своим пламенем, и длинные волосы девушек стали короткими и курчавыми навсегда.
– Ну, новоиспеченные юные ведьмы, кабы не ваша итальянская паста тогда, гореть бы вам в Аду, но я сегодня слишком добрый! – Конек дохнул на них адским пламенем, смешанным с перегаром. А про себя подумал, что его хозяйка грозная ведьма Баньши ни за что не простила бы ему гибель новых ведьмочек.
Пламя опалило девушек, но пожара в комнате не вызвало.
– Чтобы открыть портал, надо описать перед зеркалом зеленой свечой круг, а чтобы закрыть – крест! – Пояснил конек перепуганным обожженным девушкам на прощание. – Ваш глупый отчим наивно считает, что нечистую силу так легко можно обмануть! Порталы позакрывал! И еще, накануне Вальпургиевой ночи нам надо пообщаться! Путь теперь вам через портал на Лысую гору в Шотландии! Без виз и паспортов! Впрочем, я еще посмотрю на ваше поведение и на ваши приношения!
Люба закрыла портал только когда закончила принимать роды, но было уже поздно.
Инициацию девочек и Люба, и взрослые прозевали.
– Что это с вами? – Спросила Лида, когда девушки подошли познакомиться с братиком.
– Мы пошалили с лампой для загара, что папа вместе со скалкой из школы принес, - соврала Даша.
– Решили подсушить следы от скакалки, пока вы там возились! – Вторила ей Маша.
– Вот вернусь, и прослежу, чтобы папа вас за это наказал! – Улыбнулась Лида. – Правда в честь братика новорожденного сделаем это не так сурово, как сегодня.
– Вот и мой Мойша за мной пришел! – Люба оделась, поцеловала обожженных девушек на прощание и ушла почти сразу, как только «Скорая» увезла Лиду с ребенком в роддом.