Велосипеды

   Помнится, как-то направился я за продуктами в наш местный сетевой супермаркет. Внимание мое привлекли велосипеды, выставленные перед его входом для продажи. Сперва мелькнула мысль, что не к месту они тут. Явно не вписываются в ассортимент продуктового магазина! А потом подумал: почему, собственно, не к месту? Много лет назад, когда я еще носил на груди октябрятскую звездочку, и не было здесь ни высотных домов, не так давно бесцеремонно-презрительно подвинувших частные домики с их уютных вишнево-яблочных улочек, ни супермаркета этого, а на его месте стояла водонапорная колонка (при нажатии на тугой рычаг, она выдавала мощную струю наивкуснейшей ледяной, сводящей зубы воды), мы, детвора, нагонявшись на велеках по тогда еще свободным от машин улицам – запыхавшиеся, потные - собирались возле нее и, бросая своих двухколесных друзей на асфальт, жадно припадали к ней...

   Сейчас, невольно замедляя шаг около выставленных супермаркетом велосипедов (точно на том месте, где раньше была колонка), глядя на них – сверкающих никелем, многоскоростных, рассчитанных на все возраста, - я на миг мысленно перенесся в прошлое, вспомнив, какие велеки были у нас. Смешно, вроде бы скучный и безальтернативный советский велоряд: «школьники», «орленки», да еще, может быть, «камы». Но! Но смотришь, бывало, на велосипедную кучу возле той же колонки, так ни за что двух одинаковых велосипедов не найдешь! Они в те времена, как правило, передавались по наследству – от старших детей к младшим – поэтому с возрастом обретали индивидуальность, подобную человеческой. Каждый велосипед напоминал творение Франкенштейна: крашенные-перекрашенные рамы, обвитые цветной изолентой; колеса с «восьмерками» или без таковых, с перетянутыми пассатижами спицами, по которым радужной паутиной вилась цветная проволока, с разноцветными, явно не парными покрышками, под которыми порой вместо камер таилась черная строительная «колбаса»; трещетки из кусочка фотопленки и бельевой прищепки; разнокалиберные светоотражатели, скрученные с машин; замысловатые проволочные муляжи антенн (для красоты); сиденья с самодельными мягкими чехлами; художественно вырезанные из автомобильных камер резиновые брызговики на крыльях; рули, выгнутые из труб наподобие козлиных рогов, или – вообще шик! – круглые автомобильные рули вместо обыкновенных велосипедных...

   А одна девочка (жаль, не помню, как ее звали) каталась в нашей компании на громадном отцовском «взрослике», сунув одну ногу под его раму. Вид подобной езды так и назывался: «под рамкой». Прикольная такая девчонка была: отчаянно смелый белобрысик с двумя хулиганскими косичками, озорными ямочками на щечках и вечно ободранными от падения со своего «взрослика» коленками! Обычно, грохнется, так и не пикнет даже, а упрямо губки подожмет, поднимет гигантский велосипед и вновь ее нога под его рамой...
Эх... – ностальгически вздохнул я, - теперь всё это в прошлом: и колонка с водою студеной, и вишнево-яблочные улочки, и эксклюзивные «школьники» с «орлёнками», и та белобрысая девчоночка с косичками...

   Настоящее терпеливо ожидало меня за дверями супермаркета. Не знаю, сколько времени я бродил между его витринами – наверное, довольно долго. Когда же наконец вышел на улицу, сжимая в руках пакеты с покупками, обомлел: возле выставленных на продажу велосипедов стояла белобрысая девочка с двумя косичками – точь в точь как та, облик коей совсем недавно был воскрешен в моей памяти. Прямо мистика какая-то! Но то были еще цветочки. Через секунду девочка повернулась на женский голос, послышавшийся чуть в стороне:
- ...а вот в нашем детстве, дочь, велосипеды не у каждого ребенка были. Я вот например на папином каталась, под рамкой. Это так и называлось тогда: кататься под рамкой...

   Мне вдруг явственно почудилось, будто зубы мои свело от ударившей по ним ледяной воды из колонки. Я едва нашел в себе силы повернуть голову на голос и увидел... молодую женщину – примерно моего возраста: блондинка с очаровательными, но всё равно достаточно озорными ямочками на щеках...