Истории из рода Шубиных

История первая

Мнимый заговор поручика Шубина

     В 1802 году  в Петербурге случилось происшествие, которое наделало в городе много шума.  Героем его был поручик Семеновского полка Алексей Петрович Шубин. Потомок елизаветинского фаворита А.Я. Шубина решил выслужиться и получить награду за открытие небывалого заговора против императора  Александра I. Молодой человек погряз в  долгах и решил поправить свои дела, а заодно и прославиться.
   Шубин придумал, что некий Григорий Иванов предложил ему войти в заговор против императора Александра.  Поручик рассказал об этом своему товарищу Полторацкому и, взяв его в качестве свидетеля, отправился в Летний сад якобы на встречу с заговорщиком. Оставив приятеля на дорожке, сам зашёл в кусты, откуда вскоре прозвучал выстрел. Подоспевший Полторацкий увидел лежащего на траве молодого человека, истекающего кровью. У него была выше локтя   прострелена рука. Он твердил, что отказался от приглашения вступить в заговор с целью убить императора, а за это мнимый заговорщик пытался лишить его жизни. 
     Было назначено расследование. Пистолет нашли в канаве. Все факты указывали, что Алексей выдумал всю эту историю. Он не мог привести ни одного подтверждения заговора:  не было никакого Григория Иванова, за поимку которого было назначено огромное вознаграждение, ни писем, которые он «якобы» писал поручику.  В конце концов, молодой человек  чистосердечно признался, что сам прострелил себе руку, что история вся выдумана им в надежде, что государь его наградит.
    Шубина отдали под суд, который приговорил его к смертной казни. Генерал-аудитор смягчил наказание, приговорив поручика к лишению чинов, дворянского достоинства и к ссылке на каторгу. Указом от 7-го(19-го) октября  1802 года  Алексей Петрович Шубин  был лишён всех чинов и сослан на поселение в Сибирь.
   Кем же приходился этот горе-герой знаменитому фавориту? Если считать верным поколенную роспись рода Шубиных Лобанова - Ростовского, которую для его книги составил В.В. Румель, русский генеалог, заведующий архивом департамента герольдии, то это не прямой потомок Алексея Яковлевича, а родственник его двоюродного брата Ивана Алексеевича Шубина (большого), полковника в 1764году, точнее его внук.  Шубин Иван Алексеевич (большой) имел сына Петра Ивановича, коллежского советника, родившегося в 1715году и умершего 25мая (по ст. с.) 1810 года. Пётр Иванович был женат на Любови Николаевне Горяиновой и имел двух сыновей и двух дочерей. Вот один из его сыновей и захотел прославиться таким образом.
   Что же до горе-героя, скорее всего, ему было сделано снисхождение по его молодости, ведь в 1802 году Алексею едва исполнилось восемнадцать. Да и во французскую компанию он был возвращён из Сибири, кровью смывал свой позорный поступок, служа простым солдатом. В 1816 году он уже корнет, ему вернули все права дворянства, а в 1818 году он уволен со службы. Женился на Евфимии Илларионовне Антроповой. Имел сына Петра Алексеевича, род. 26 марта 1928 года и дочь Любовь Алексеевну, род. 20 февраля 1823года.
   Младший брат нашего героя, Николай Петрович, – отец знаменитой подвижницы благочестия и основательницы Воскресенско-Феодоровского женского монастыря в с. Сергиево, что неподалёку от города Шуи. А одна из его сестёр, Екатерина Петровна,  была замужем за генералом Дубенским, вторая, Надежда Петровна, умерла в девичестве 25 лет от роду. Грустная история.

История вторая

Шубин – герой войны 1812 года

    На поиски материалов об этом Шубине меня вдохновил отрывок из статьи В.В. Боравской, которая писала: «Впервые фамилию Шубиных я услышала в раннем детстве от своей тети Анны Анатольевны Боравской-Торбинской. Она рассказывала о нашем предке Шубине, расстрелянном французами в 1812 году за организацию партизанского отряда на Духовщине под Смоленском».
   В родословии Шубиных упоминается Василий Иванович Шубин, коллежский асессор, расстрелянный французами при занятии Смоленска, женатый на Е.Е. Кашкиной.
   Но в этой истории оказалось не всё так просто.
   Сначала сама история. А. Писарев писал об этом герое: «Ни улещения, ни вражески угрозы не в силах Шубина к измене преклонить».
   Под Смоленском во французскую кампанию были расстреляны два местных помещика.  Первый – отставной полковник Павел Иванович Энгельгардт, помещик с. Дягилева Поречского уезда, второй – Бельский коллежский асессор Семён Иванович Шубин. Семён Иванович владел в Духовском уезде маленьким сельцом Савино.  Не имевший возможности по недостатку средств выехать из своего имения, совершенно разоренного французами, он оставался в своём поместье. Из крестьян и дворовых людей он собрал небольшой отряд, нападал на французских фуражировщиков и истреблял мародёров, грабивших соседние деревни. Во время одной такой операции им были захвачены в плен 21 француз, но двум неприятелям удалось уйти в Смоленск и донести на Шубина.
     Павел Иванович Энгельгардт имел такой же свой партизанский отряд и занимался подобной Шубину деятельностью. Французам удалось поймать сначала отставного полковника, а затем и Семёна Ивановича Шубина. Оба были привезены в Смоленск.  Шубина, как и Энгельгардта, заключили в Спасскую церковь.  Пленникам предложили перейти на сторону противника. Оба отказались. Семён Иванович резко изъявлял свою ненависть к французам. 15 октября 1812года расстреляли Энгельгардта,  24 – Шубина.   В приказе французского генерала Шемиля коменданту Смоленска об исполнении приговора над Шубиным сказано: «Называющий себя Семен Иванович Шубин прежней службы майор российский, обличен  уговаривающим солдат в армии французской переходить к казакам и старающимся возмутить крестьян… Постарайтесь прискорить все приготовления…» Шубина расстреляли за Свирской заставой.
    И.П. Лесли в книге «Смоленское Дворянское ополчение 1812 года»  пишет, что после С.И. Шубина осталась вдова Марья, урожденная Витебской губернии, бездетна, и мать Кристина Константиновна  с двумя дочерями, Агафьей и Татьяной, живших в крайней бедности. Из капитала призрения разоренных от неприятеля им было выдано пособие: жене 1,000 рублей и матери с сестрами 1,200 рублей.
     7 марта 1813 года губернский предводитель дворянства Сергей Иванович Лесли обратился ко всем уездным предводителям с предложением устроить подписку на памятник Шубину и его соотечественнику П. И. Энгельгардту. Добились большего. По представлении ими Государю Александру I о верноподданнических поступках Шубина и Энгельгардта, было «повелено собрать точные справки об их имущественном и семейном положении для награждения оставшихся после них близких».
  Уездные и губернские чиновники подтвердили эти сведения, добавив, что имение после Семена Ивановича «состоит разоренное, лежащее при большой дороге  из Смоленска в Духовщину, 29 душ». Завязалась серьезная переписка чиновников, требовавших подтверждения родства, причин, по которым Семен Иванович не мог увезти семью из захваченного врагом места. На последний вопрос уездным предводителем был дан ответ: «Г-на же Шубина, быть может, остановило в отъезде с немалою его семьею недостаточное состояние». И это была чистая правда.    Коллежский асессор С.И. Шубин до Отечественной воны 1812 года был служащим на почте, о чем сохранились сведения в адрес-календаре за 1806 - 1808 годы в РГИА Санкт-Петербурга.
    Именным указом императора Александра I от 30 августа 1813 года семьям Энгельгардта и Шубина были назначены пенсии. В указе Александра I  Правительствующему Сенату сказано: «Я поспешил воздать справедливый долг сим усердным сынам отечества, при бедном состоянии, не прельстившимся на искушение неприятельское, пребывшим непоколебимыми в привязанности к государству своему и пожертвовавшими  жизнью за веру и верность». Пенсии оказались щедрыми: вдове Шубина – 10 тысяч рублей, матери – 6 тысяч, двум сёстрам по 3 тысячи рублей в год. 
   Но на этом история с пенсиями не закончилась. У Шубина объявилась сестра, Анна Ивановна, которая была замужем за подпоручиком Савицким, имение которого тоже было разорено. Переписка чиновников возобновилась. Император назначил третьей сестре героя пенсию в две тысячи рублей.
  А в декабре 1816 года на награждение за мужественный поступок Семена Ивановича стал претендовать его двоюродный брат Духовской помещик поручик Федор Федорович Шубин, который все это время находился на службе за границей.
  В архиве Губернского Правления сохранились его  «отношения» губернскому предводителю дворянства Ф.И. Лыкошину и слезное прошение графу  А.А. Аракчееву, в котором он писал: «…местное правительство, - не имея обо мне сведения, - в списке, поднесенном  Его Императорскому  Величеству о родных погибшего страдальца, меня не включило… Возвратясь на место родины, Смоленской губернии в Духовской уезд, нашел имение мое, общее с упомянутым  расстрелянным братом моим, сельцо Савино, состоящее в 40 душах мужеска пола и расположенное при большой от Смоленска к Духовщине дороге, разоренным и разграбленным неприятелем, и пособия от правительства или благотворительного сословия не получал...» К прошению Ф.Ф. Шубин приложил послужной список  и препровождение местных чиновников, которые подтвердили его бедствующее положение: «…Поручик Шубин из числа бывших за ним по ревизии 40 душ 39 продал для уплаты долгов… поведения он хорошего…семейства не имеет, от роду ему 61год...»  Федору Федоровичу был назначен пенсион в 500 рублей.
     Переписка чиновников по поводу пенсионов за героя Шубина продолжалась вплоть до конца 1825 года: третья сестра, Анна Ивановна, бывшая замужем за подпоручиком Савицким, возмутилась, почему ей назначили пенсию меньше, чем ее сестрам. Но местные чиновники не поддержали ее. К этому времени она была вдова, два сына ее  служили Отечеству. Они посчитали, что ей достаточно для проживания и двух тысяч в год.
      После того, как Павел Энгельгардт был расстрелян, его вдова на месте расстрела у южной стороны Смоленской крепостной стены поставила небольшой памятник. В 1833 году  император Николай I, проезжая через Смоленск,  заметил это ветхое сооружение  и приказал поставить новый. Памятник был отлит на Александровском литейном заводе из чугуна и установлен в 1835 году на месте прежнего.
     На памятнике имелась надпись: «Подполковнику Павлу Ивановичу Энгельгардту, умершему в 1812 году за верность и любовь к Царю и Отечеству». В 1886 г. при планировке местности вокруг памятника Энгельгардту надпись была дополнена словами: «Коллежскому асессору Шубину, умершему в 1812 году за верность и любовь к Царю и Отечеству».
      После Октябрьской революции памятник Энгельгардту и Шубину был демонтирован. Дальнейшая его судьба неизвестна.
     Но вернёмся к началу этой истории. Героя войны 1812 года звали Семён Иванович. Это подтверждается многими документами. У него была мать, жена и три сестры.
     В родословной же Шубиных указывается Василий Иванович Шубин, расстрелянный французами. Это внук Алексея Яковлевича, женатый на Евфимии Евгеньевне Кашкиной и имевший двух сыновей и пять дочерей. Скорее всего, это ошибка. Василий Иванович не был расстрелян, совпали отчество, то, что у него тоже была сестра Анна Ивановна и год смерти. В Московском некрополе есть такая запись: 
«Шубин Василий Иванович, надв. сов. р. 30 декабря 1750 умер 29 мая 1812, 62л.; рядом с княгиней А.Е. Оболенской (Новодевичий монастырь)». Род Шубиных состоял с Оболенскими в родстве. Сам Василий Иванович Шубин был женат на дочери Евгения Петровича Кашкина, известного государственного деятеля, бывшего генерал-губернатором во многих губерниях, в том числе и Ярославской, который имел десять детей. Третья его дочь Александра, сестра жены В.И. Шубина была замужем  за действительным статским советником, князем Петром Николаевичем Оболенским. Это был второй брак князя. Их сын декабрист Евгений Петрович Оболенский был сослан в Сибирь.
      Скорее всего, в Новодевичьем монастыре захоронен внук Елизаветинского фаворита рядом с сестрой своей жены. Василий Иванович Шубин  известен на Александровской земле, как один из храмоздателей церкви иконы Тихвинской Божьей Матери в селе Рюминском.
    Что до Семёна Ивановича Шубина, он мог быть потомком  брата фаворита, Ивана Яковлевича Шубина, и его двоюродных братьев Фёдора Алексеевича или Никиты Алексеевича Шубиных.