Как Я Пытался Стать Зимним Рыбаком

Я завел мобилу на полшестого утра явно зная, что к тому времени, вряд ли высплюсь. Я ведь уже целый год не работаю на службе, а веду, праздную или полупраздную жизнь маргинала оторванного от каких либо корней. Полшестого я перезавёл будильник на семь и этих сладких утренних тридцать минут провалялся в постельке. Наконец усилием воли столкнул жену с кровати, дабы она сфарганила мне в дорогу, хотя бы дешевых макарон. Супруга и в прошлой жизни вставала всегда на час, полтора позже меня, а в этот год и подавно. Она ж тоже уже год не работает, соответственно не имеет повода и других причин вставать рано. Жена неохотно сготовила слипшейся лапши, залила ее чуть томатом и впендюрила ее в семисотграммовую банку. Я насдевал на себя своего и чужого тряпья, насыпал заварки в пластиковую бутылку из-под какого-то украинского пива, добавил чуть сахару и упаковал все, в защитного цвета, пионерский рюкзачок. Утро выдалось морозным и струи пара, что я искусно выдувал в воздух, клубились, счастливо исчезая в февральском сумраке. Мой товарищ утверждал, что лед обязательно встанет, и, что он меня к восьми будет непременно ждать готовым. Хотя я знал Димаба хорошо, все равно в очередной раз попался на его провокацию. Суть этого легкого обмана, о, котором сам Димаб, наверное, и не подозревал, была в том, что ни в какие восемь часов готовности номер один не наблюдалось. Товарищ мой мотался из одной комнаты в другую, о чем то бубнил, надувал шины велосипеда, собирал вечнотяжелые рюкзаки, прятал коробку с опарышами в моем кармане (дабы не замерзли) и нисколько не торопился. В целом, я как всегда оказался излишне педантичен. Димаб перемешивал свои сборы рыбацкими баснями, былями и полубылями, а я листал глянцевый журнал, посвященный электрогитарам. Рядом стояла толстенный кусок дерева - краснюка, на котором карандашом года два назад были нанесены контуры будущее музыкального инструмента. Только спустя час, выпив кружку максимально крепкого чая без сахара (Димаб пил отвар каких - то там подозрительных корней) мы выехали на своих металлических двухколесных конях на рыбалку. На этот раз оба велосипеда были направлены по новому маршруту, проложенному моим товарищем только что (я так думаю, что спонтанно). Путь оказался и вправду более удобным, нежели прежние. Дело портил только встречный, обжигающий холодом северо-восточный ветер. Но новые подшипники и свежий солидол, внедренный мною внутрь машины, делал поездку приятной, чего не скажешь о мучениях Димаба. Его двухколесник устал еще в прошлом году, а кардинально лечить его не было денег. Мимо скользила степь, перелески, пруды и сухой ковыль. Дорога в эту нетипичную относительно теплую зиму была отличной. По причине этой нетипичности нас и ждало разочарование. Проехав около получаса, порядочно вспотев, не смотря на мороз, мы выехали к объекту наших посягательств. Тут мы выяснили, что лед на Водокачке стал только сегодня ночью и в толщине своей он составляет не больше полутора сантиметра. Сразу стало ясно, что все те продолжительные вчерашние речи о обязательном ледоставе толщиной в пять дюймов блеф. Даже легкого, худощавого Димаба, лед не держал. Разумеется, я и не спускался ко льду, а, сделав пару снимков на свою мобилу поворотил коня к другому водоему. Помчались мы туда, где рыбных запасов по определению было мало, но где лед должен был присутствовать. Осуществив крюк, мы приехали на небольшую речку, сбросили рюкзаки, и мой товарищ торжественно вышел на лед. Даже под ним лед потрескивал, но он решительно вытащил коловорот (он же бур) и давай дырявить блестящую поверхность новорожденного льда! Моя задача заключалась в том, что бы с шумовкой обходить дефлорированные лунки и отбрасывать крошки льда с водной поверхности и по диаметру отверстия. Лед так трещал подо мной, что я серьезно начал задумываться над тем, что бы похудеть килограммов, по меньшей мере, на двадцать. Первые пятнадцать минут на речке с лихвой наполнили мою кровь адреналином. Я рожденный в Зауралье уже давно позабыл эти ощущения и вдосталь наслаждался ими (с того, правда, момента, когда перестал всерьез бояться провалиться). Сквозь прозрачный лед мы заметили мириады малька и это были явные признаки присутствия рыбы. Мне лично не верилось, что при таком обилии корма какой то хищник задумается заинтересоваться нашими побрякушками, нацепленными на леску. Преодолевая инстинкт самосохранения, я ходил от лунки к лунке и эротично подергивал короткую, но все ж телескопическую палочку, имитирующую удилище. «Туда - сюда обратно» продолжалось минут сорок. Кроме явно заинтересованного малька мы так никого и не увидели. Энтузиазма у Димаба от второй на день неудачи не стало меньше, и мы поехали чуть подальше, на то место, где он оторвал на камышах свой любимый воблер. Место оказалось жутким в виду того, что сразу у зловредных камышей начиналась едва замерзшая полынья. Воблер оказался дороже и Димаб, этакий Иисус в зимнем снаряжении поперся к камышам. Он достаточно быстро нашел камыш, на котором сохранился кусок оборванной им лески, что уходила под лед. Еще минут десять я с интересом наблюдал, как мой товарищ при помощи складного ножа, тлетворно потрескивая льдом, вырубает воблер из зимнего плена. Я сам с собой делал ставки, на предмет, искупается Димаб или нет. Нет, вырубив зеленое тельце искусственной приманки, он счастливый вышел ко мне и мы покатились на то место, где по его определению оставались не тронутые ни кем толщи мирной белорыбицы. «Хищник сегодня болеет», - уверенно заявил Димаб, потому и не клюет. Тем временем мороз крепчал, настойчиво хотелось домой на праздник к стаканчику водки с колбасой. А неутомимый рыбак все сверлил и сверлил лед, предоставив мне лунки на белом (более крепком льду). Только к концу второго часа в моей лунке я выявил первую поклевку. По коже прошелся приятный ток, и замерзлости как не бывало! Но это оказалось заманухой! Мой товарищ на самом деле был тоже обескуражен результатами рыбалки, но твердил, что к сумеркам клев обязательно откроется. Я ему не верил и думал о водке, зажженном камине и кубинской сигаре (о сигаре не знаю, почему думал, так наверно, для экзотики, я ведь не курю). Он пошел на самый тонкий лед, вырубил еще три лунки, прикормил и в последнем отверстии таки вытянул рыбку! Она попрыгала по льду. Видно было, невооруженным взглядом как ее меленькое тельце застывает на таком то морозяке. Я злился, а Димаб вытащил еще две красноперки, или как ее называет мой родственник, красноперцы. Жена мучила мобилу рингтоном "Зима в Простоквашино", заявляя, что нет возможности ждать нас и, что стол практически накрыт, а я мерз, кивал удочкой и облизывал леску, освобождая ее от намерзающей воды. Милостивый Димаб уступил единственную на сегодня рабочую лунку, и я там неожиданно для себя увидел поклевку и вскоре вытянул меленькую плотву. Далее дело не заладилось. Приехали на "Ниве" чудо - рыбаки подолбили вокруг нас лед, поматерились и уехали ни с чем. Смеркалось, я вышел на берег, негнущимися пальцами из рюкзака товарища вытянул термос, выпил уже еле теплый чай и стал расхаживать по берегу, явно показывая Димабу, что на лед больше не спущусь. Тот не выдержал, мы собрались, побросав в карманы улов, поехали домой. А там как водится водочка с мороза и вкусный хавчик.

Утром меня разбудил зловещий звук мобильного телефона. Так звучали у меня напоминания! Я еще не отошел от сна и не помнил, что за встречу я назначил на семь утра. Посмотрев на дисплей, я прочел на нем емкое слово "САЛО" и вспомнил, что самым простым, дешевым, и, главное, необходимым на льду будущей рыбалки обедом станет указанный предмет, который я должен был стянуть у тестя из холодильника. Жизнь продолжалась!