Камневая смута

Закончился старательский сезон. Лежит в мастерской груда камней-самоцветов, ждёт обработки. Не спешит старый мастер Горбань. Всё ходит, да обдумывает: к какому камню и как подойти. Только каждый знает: где нет никакого движения, там склоки начинаются. Вот у камней и пошла смута.

Начал её сиберит, единственный в этой куче. Не понравилось ему вот что. Он такой редкий и ценный, и на тебе - лежит на нижней полке среди других камней. А малахит, которого полным-полно, разлёгся на самой верхней полке. Хочется гордому сибериту взобраться повыше. Только как? Вверх не запрыгнешь. Решил подговорить своих соседей сгрудиться в горку покруче, чтобы смог он с верхушки перелезть на верхнюю полку. Потом сбросить оттуда малахит и самому там нежиться.

Смотрит, лежит рядом аметист. Вот и говорит ему:

- Помоги мне. Хочу, чтобы сложились все камни большой горкой.

- А зачем тебе? – спрашивает аметист.

- Тогда смогу я взобраться на вершину и переберусь на верхнюю полку.

- Ну, уж нет. Если кому быть на самом верху, то это мне. Сам знаешь. За меня после отделки корову или лошадь можно выручить. Значит, я главнее тебя.

- Ах, так? Обойдусь без тебя, - обиделся сиберит. А сам думает: «Нет, тут надо быть похитрее».

Подобрался к голубому топазу.

- Топаз, топаз. Помоги мне собрать камни в виде горы.

- Неохота, - начал отнекиваться тот.

- А не согласишься  - я тебя скину вниз.

Испугался топаз, так как был он очень хрупким. Знал, что при падении разобьётся на кучу мелких осколков. Согласился.

Огляделся сиберит – аквамарин неподалёку. За него взялся. Запугал бедняжку. Мол, может его так расстроить, что тот сильно помутнеет и потеряет свою ценность. Аквамарин и согласился.

Такой камень как александрит даже и спорить не стал. Оно и понятно. Этот самоцвет привык  меняться. То так, то эдак. Как ему прикажут, так и поменяет и цвет свой, и мнение своё.

Со всеми переговорил наш ушлый затейник. Некоторым камням, таким как родонит, агат, изумруд, которые знали себе цену, пришлось кое что пообещать. Мол, он их с собой туда возьмёт, на верхотуру.

Вот так и добился хитрец своей цели. Сгрудились камни в нужную гору. Взобрался сиберит на самый верх, оттолкнулся посильнее, да и очутился на верхней полке. И нет ему никакого дела, что от его толчка вся гора внизу рассыпалась.

Стали камни спорить, кто из оставшихся более достоин того, чтобы так же взобраться выше. Спорят-спорят, никто не хочет уступить. Галдят без толку. А шельмец, что наверху оказался, не останавливается.  Под шумок к малахиту подступается. Он камень мягкий, не любит противиться. Того и гляди окажется на грязном полу.

Тут как раз вернулся в свою мастерскую Горбань. Как пошёл он честить разбушевавшиеся камни.

- За что ж вы ругаете-то нас? – обиделся аметист.

- Ругаю вас не за характер нонешний. Лежит на вас отпечаток того места, в котором находились вы долгие годы. Бывают места с дурной славой, бывают с хорошей. Это кому как повезло. Зависит ваш характер ещё и от того, в руки какого старателя вы попадали: злобного, завистливого или доброго, открытого. Нет, не за то. Ругаю вот за что. Возомнили вы, будто одни из вас драгоценнее других. И невдомёк вам, что красота ваша, ваша ценность, она-то от чего зависит? А? От того, как огранят и отшлифуют вас руки мастера. И душа ваша будет такой, какую вложит он, оторвав её от себя.

Обвёл примолкнувшие камни старик и продолжил:

- Никогда, слышите, никогда не следует подниматься наверх за счёт других. Сталкивая их вниз. Эх, ты, сибарит эдакий, - погрозил он пальцем развалившемуся  наверху барином самоцвету.

С той поры прозвище «сибарит» стали приклеивать и некоторым людям. А каким -  вы, поди, и сами знаете?