Мои переводы. Дугаржап Жапхандаев. Шамбала-17

ОГНЕННАЯ ТЕЛЕГА

К нам приехал Золтоев Аюша. Человек грамотный и образованный. Он сидит у нас на кровати, поглаживает свою большую круглую голову, белое плоское лицо и тоненькую косичку– гэзгэ. Делится новостями.
– Ездил я на станцию. Видел Огненную Телегу. О, как страшно стало мне! Огромная, она стояла прямо посередине улицы. Запах от нее скверный, противно пахнет. Вы такого запаха и не знаете. Я встал под ветер, а конь мой шарахнулся от запаха. Впереди Огненной Телеги сверкают большие и круглые глаза, как блестящие тарелки. Глаза это или нет я не знаю. Огненная Телега стояла долго, я не мог дождаться, когда она тронется и поехал...
– А у нас будет ходить Огненная Телега? – удивленно и встревожено спросила мама. – Летом над нами летал... как его... эроплан с двумя крыльями. Он всех коров распугал. Наверное и Огненная Телега сюда приедет. Все вокруг пропахнет!
– Не знаю. Огненная Телега ходит только возле деревень... А вот ликпунт у нас откроют. Говорят, что человек по имени Батуев Ринчин будет учителем.
– Аюша, ты учился в русской школе и много знаешь. Скажи нам, что такое ликпункт? – поинтересовалась мама, ставя перед грамотным человеком угощение. Дядя Аюша рассмеялся и сказал:
– Ликпунт – это дом, где учат грамоте. Та же школа.
– Аа! Кто же будет учиться?
– Молодежь, конечно. Дети будут учиться. А я еще посмотрю – ходить или не ходить в этот ликпункт. Если будут учить монгольской грамоте – пойду. Мне надо монгольскую грамоту знать...
Долго длится разговор. Я слушаю, раскрыв рот. Ни одного слова не пропускаю. Вот бы посмотреть на учителя!

Я СЛУШАЮ ДОКЛАД

Вдруг я увидел, что из трубы большого дома Намсараевых идет дым. Они же перекочевали в Тулутай! Может быть, обратно приехали? Я закрутился вокруг дома, заглянул в окна. Никого нет.
Вечером появилось много всадников, зазвенели стремена и узды. Громко переговариваясь и смеясь, люди прошли в дом Намсараевых. В окнах загорелся огонь.
– Сегодня же собрание. Доклад будем слушать, – неожиданно вспомнил папа.
Я поплелся за ним. Что такое доклад и зачем его надо слушать? Может быть, это песня или сказка– улигер?
В доме, за большой печкой, поставлена доска на чурках, на ней сидят два человека. Один из них Бато-нагаса. Перед ними на низеньком столике горит керосиновая лампа. Прямо на полу сидит много людей. Все курят трубки и цигарки. Облака густого дыма поднимаются к потолку. Пахнет табаком и овчиной. Бато-нагаса внимательно всматривается в бумагу и что-то шепчет. Читает, наверное.
-товарищи! – вдруг заговорил незнакомый человек громким и приятным голосом, – Курите осторожнее, не уроните окурок в щель...  Все собрались. Собрание считаю... – Вдруг он увидел меня и, наклонившись, спросил:
– Ты чей?
Наверное, он меня хочет выгнать. Я отполз за печку и притаился там. «Доклада» пока нет. Шумят, спорят о сенокосных угодьях. Слышится громкий голос папы. Потом все перешло в ровный гул и отдельные выкрики. Стало жарко, и я сладко задремал.
Вдруг кто-то резко дернул меня за ногу. Я вздрогнул и очнулся. Смотрю – дядя Шархандай покуривает около меня. Значит это он проходил к печке и задел мою ногу. О чем они говорят?
– Недавно наш комбед делил одну пару ичигов. Они достались загдачейскому кусту, а получил их бедняк Очиров Базар, – говорит Бато-нагаса, смотря в бумагу.
Как можно разделить одну пару ичигов? Дальше они снова заспорили о своем комбеде и каком-то ТОЗе...
– У нас сеют зерно только Бато и Намсарай, – вдруг крикнул дядя Шархандай. Все знают, что только они из бурят сеют пшеницу.
– Надо объединиться и сеять! – выкрикивает дядя Очир. Люди смеются и подталкивают друг друга локтями. На прошлом собрании они так и не договорились что и где сеять. Когда же я буду слушать «доклад» ? И вдруг сквозь полудрему слышу:
– Товарищи! А теперь будет доклад...
Началось! Я сразу проснулся и приготовился слушать. Что это за таинственный «доклад»? Что сейчас произойдет? Незнакомый человек с приятным голосом заговорил:
– Товарищи! В семнадцатом году рабочие и крестьяне России совершили великую октябрьскую революцию. Рабочее-крестьянская...
– Какой это получается год? – бурчит дядя Шархандай, высчитывая про себя годы и шепча: «... коня – восемнадцатый, семнадцатый – змеи, дракона... Огненный или какой?»
– Товарищи! Внимание! Давайте слушать доклад.
Неужели это и есть «доклад»? А говорили, что надо слушать. Я думал, что это будет красивая сказка-улигер или песня. А вокруг раздаются голоса:
– Правильно, правильно!
– Классовая борьба и совместный труд дошли и до наших окраин. Пора уничтожить класс богатых, раздать все бедным, пора отобрать все у богатых и поровну поделить, – продолжает незнакомый человек...
Борюсь со сном и слышу, как из далекого тумана:
– Брать чужое – большой грех! А кого надо считать богатым?
– Богатые это те у кого много скота и имущества, на них всегда работают бедные, – неторопливо объясняет незнакомый человек с приятным голосом.
– А если на него не работают бедные, но у него все равно много скота?
– Тогда общее собрание бедняков определит – богатый он или бедный.
Наступила тишина. Люди перешептываются между собой, подсчитывают свой и чужой скот... Кто же из них богатый, а кто бедный?
– А как проводить эту самую... классовую борьбу? – неожиданно спросил дядя Шархандай, посмеиваясь и хмыкая.
– Не должно быть богатых. Все будут равными! – быстро ответил незнакомый человек. Люди снова зашептались, гул усилился.
– А кто это пустил такой ароматный запах? – рассмеялся вдруг дядя Найдан. Хохот потряс дом...
– Сам не лучше, – бурчит, посмеиваясь дядя Шархандай.
– Товарищи, тише, тише, – пытается успокоить собрание докладчик.
Засыпаю и вижу во сне дядю Намсарая. Этот богатый человек всегда давал мне конфеты... На зеленом лугу, посмеиваясь, с ним борются дядя Шархандай и Очиров Базар, которому комбед выделил пару ичигов.

Продолжение следует.