Новослободская 31. 5. Мой дед Фёдор Фёдорович
В награду за храбрость он получил из рук самого Минина найденную в разгромленном обозе гетмана Ходкевича редкую для того времени монету — золотой флорин, откуда и пошла фамилия Флоринский. Нижегородские Флоринские, видимо, всегда разрывались между военной службой и крестьянским трудом. Позже во время Отечественной войны 1812 года прапорщик Нижегородского пехотного полка Флоринский был ранен в бою за Малоярославец 12 (24) октября 1812 года, о чем свидетельствует запись на мемориальной плите в ХРАМЕ ХРИСТА СПАСИТЕЛЯ (стена 20).
На фотографии (наверное, самой старой из имеющихся в альбоме) молодой Фёдор Фёдорович Флоринский, вероятно выпускник юнкерского училища (карманный размер фотографии может указывать на отличное окончание училища. Была традиция: закончившим училище с отличием вместе с документом об окончании училища вручалась фотография в парадной форме).
Такого же карманного размера фотография моей молодой бабушки Анны Александровны Флоринской (урождённой Петровской). Наверняка, этими фотографиями где-нибудь в 1840-1850 годах в период сватовства обменялись мои дедушка и бабушка. Оба жили в Васильсурске, вероятнее всего, там же они и обвенчались. Где и в каких гарнизонах они жили и наживали детей неизвестно. Впрочем, про моего отца известно, в паспорте отца (Олега Фёдоровича Флоринского) в графе «место рождения»: «1901 года рождения родился в селе Васильевское Венёвского района Тульской области. Умер он в 1970 году». Может это связано с тем, что брат деда Фёдора Фёдоровича Флоринский Александр Фёдорович жил и служил в Венёвском уезде Тульской губернии.
Следующая фотография отпечатана на фирменном бланке «Ф. И. Подзоров. Порт-Артур» (вероятнее всего, в 1904 году), где Фёдор Фёдорович Флоринский в звании штабс-капитана принимал участие в обороне Порт-Артура в составе 7-й Восточно-Сибирской дивизии. Этой дивизией командовал герой обороны генерал-майор Роман Сидорович Кондратенко.
Тётя Валя (Валентина Фёдоровна) говорила: «Всем надо прочитать роман А.Степанова «Порт-Артур», потому, что в качестве поручика Борейко фактически автор вывел Флоринского Фёдора Фёдоровича». К сожалению, я этот роман прочитал уже после смерти Валентины Фёдоровны и не смог задать ей ряд вопросов о моём деде. На порт-артурской фотографии кроме бабушки и дедушки среди детей: Игорь, Валентина и Олег.
После ранения Федор Фёдорович в 1905 году ушел с военной службы и стал земским землемером, производя в Васильсурском уезде Нижегородской губернии размежевание крестьянских хозяйств. Среди крестьян он заслужил большой авторитет простотой обращения и своей неподкупностью.
В прошлом году в телефонном разговоре с Николаем Лебедевым он мне задал вопрос: «Почему дед Фёдор подал в отставку?». У него была гипотеза, что дед ушёл в отставку, поскольку он женился на мещанке без высочайшего дозволения. У меня была другая идея. Мне отец всегда говорил, что дед был славянофилом. Вспомните Анну Каренину, там что ни имя - то английское (Стива, Долли, Бэтси), а у деда дети: Игорь (ок1894), Олег (1901), Валентина(ок1901), Злата (1906), Боян(ок1905).
После славянофилов в русском обществе появились почвенники, больше уповающие на просвещение народа, причём, по их выражению, высшие цели образования – это «не барыши подсчитывать». Высшей целью социального реформаторства почвенничества была программа «малых дел», призывающая к «слиянию» всего «просвещенного общества» с народом.
Тут я ему привёл выдержку из пьесы Чехова «Три сестры», где барон, поручик Тузенбах Николай Львович перед тем, как уйти в отставку, говорит: «Я буду работать, а через какие-нибудь 25—30 лет работать будет уже каждый человек. Каждый!». Вслед за ним героиня Чехова Ирина говорит: «Работать нужно, работать. Оттого нам невесело и смотрим мы на жизнь так мрачно, что не знаем труда. Мы родились от людей, презиравших труд». Эта пьеса была написана в 1900 году. Мне кажется, она сильно повлияла на тогдашних современников и на моих деда и бабушку Флоринских - настоящих интеллектуалов России, чувствующих ближайшее будущее России и готовых все свои силы отдать этому будущему, ставя не на авось, а в соответствии с тем, как они мыслят это будущее. Оба они готовы к реальным действиям, точно также как в своё время был готов и действовал наш пращур - Фёдор Флорин.
Дед стал земским землемером, а бабушка после смерти мужа, никогда до этого не занимавшаяся образованием, умудрилась связать с образованием всю свою оставшуюся жизнь. И это вместо того, чтобы просто получать пенсию по мужу. Воистину действия моих деда и бабушки в начале 20 века - это воплощение главной мысли пьесы «Три сестры», которую высказывает Вершинин: «Если бы к трудолюбию прибавить образование, а к образованию трудолюбие…».
На второй фотографии, вероятнее всего, сделанной в Васильсурске (не более чем через год), изображены в домашней обстановке те же, но уже без деда (может быть, он сам делал это фото).
Фотография, где дед изображён с трубкой, последняя фотография моего деда Фёдора Фёдоровича, наверное, в Васильсурске. Дед сидит в косоворотке, в сапогах, держа на коленях топографическую карту - не хватает только значка земского землемера в виде теодолита на треноге и мерной линейки. Жалко только, что беспечные мои родители давали эту столетней давности фотографию мне в качестве игрушки и я безжалостно чиркал по ней карандашом. Для того, чтобы поместить её здесь, мне пришлось долго её восстанавливать в электронном виде.
На следующей большой фотографии формата А3, которая всегда стояла в нашей семье на тумбочке в рамке из папье-маше, изображена моя бабушка, вероятнее всего, уже после смерти мужа, когда она была классной дамой или заведовала интернатом.
Свидетельство о публикации №218082200597